Корзина

Читать онлайн “Еще темнее” «Э. Джеймс»

  • 02.02
  • 0
  • 0
В закладки
фото

Страница 1

Еще темнее
Э. Л. Джеймс


50 оттенков #5
Страстный, чувственный роман героев завершился слезами и взаимными упреками. Но Кристиан не может заставить себя забыть Анастейшу. Он полон решимости вернуть ее и согласен измениться – не идти на поводу у своих темных желаний, подавить стремление все и всех контролировать. Он готов принять все условия Аны, лишь бы она снова была с ним. Увы, ужасы, пережитые в детстве, не отпускают Кристиана. К тому же Джек Хайд, босс Анастейши, явно к ней неравнодушен. Сможет ли доктор Флинн помочь Кристиану победить преследующих его демонов? Или всепоглощающая страсть Елены, которая по-прежнему считает его своей собственностью, и фанатичная преданность Лейлы будут бесконечно удерживать его в прошлом? А главное – если даже Кристиан вернет Ану, то сможет ли он, человек с пятьюдесятью оттенками зла в душе, удержать ее?





Э. Л. Джеймс

Еще темнее



E L James

DARKER



© Гилярова И., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018


* * *


Моим читателям.

Спасибо за все, что вы делаете для меня.

Эта книга посвящается вам.







Благодарность


Я благодарна всем в издательстве Vintage за ваше внимание и профессионализм. Меня впечатляют ваши компетентность, доброта и любовь к печатному слову.

Энн Месит – за твою веру в меня. Я твоя вечная должница.

Тони Кирико, Расселу Перро и Полу Богардсу – за вашу бесценную поддержку.

Замечательной команде редакторов, верстальщиков и дизайнеров, которые совместными усилиями осуществили этот проект: Меган Уилсон, Лидиа Бюхлер, Кети Хуриган, Энди Хьюджесу, Крису Цукеру и Эми Брози.

Найлу Леонарду – за твою любовь, поддержку и советы, а также за то, что ты мало ворчал.

Валери Хоскинс, моему агенту: я бесконечно благодарна тебе за все.

Кэтлин Бландино – за вычитку и за все, связанное с Интернетом.

Брайену Брунетти, еще раз – за твои бесценные консультации об авариях с вертолетами.

Лоре Эдмонстон – за информацию о Тихоокеанском Северо-Западе.

Профессору Крису Коллинзу – за лекцию по садоводству.

Рут, Дебре, Элене и Лив – за моральную поддержку и уговоры написать эту книгу.

Дон и Дейзи – за вашу дружбу и советы.

Андреа, Б. Дж, Бек, Би, Бритт, Кэтрин, Джаде, Джил, Келли, Лис, Лиз, Норе, Рейзи, КТ, Суси – сколько прошло уже лет? А мы в хорошей форме. Спасибо за американизмы.

И друзьям автора и книги по всему миру – вы вдохновляете меня каждый день.

И, наконец, спасибо моим детям. Я люблю вас всем сердцем. Я всегда буду гордиться замечательными молодыми людьми, которыми вы стали. Вы приносите мне столько радости.

Оставайтесь такими же замечательными вы оба.




Четверг, 9 июня 2011 г.


Я сижу. Жду. Мое сердце громко стучит. Сейчас 5:36, и я смотрю сквозь тонированное стекло «Ауди» на дверь издательства SIP. Я знаю, что приехал рано, но я ждал этого целый день.

Сейчас я ее увижу.

Я беспокойно ерзаю на заднем сиденье. Мне душно, и хоть я стараюсь не терять спокойствия, ожидание и волнение сжимают мой желудок, сдавливают мне грудь. Тейлор сидит за рулем, молча глядит перед собой; как всегда, он собран. А вот я еле дышу. Мне это досадно.

Проклятье. Где же она?

Она в издательстве – в «Сиэтл индепендент паблишинг». Здание стоит за широким тротуаром, оно облезлое и нуждается в ремонте; название издательства как-то нелепо и неровно выгравировано на стекле, «морозный» узор на широком витринном окне помутнел и отслаивается. Издательство не выставляет в этой витрине свою продукцию, а ведь могло бы. Что сейчас в здании – мало кто понимает. Сокращение SIP вполне может быть страховой компанией или бухгалтерской фирмой. Что ж, я легко это исправлю, когда возьму дела под контроль. SIP принадлежит мне. Почти. Я уже подписал предварительный договор.

Тейлор кашляет и смотрит на меня в зеркало заднего вида.

– Сэр, я подожду снаружи, – к моему удивлению, говорит он и выходит из машины, прежде чем я успеваю его остановить.

Может, мое напряжение нервирует его больше, чем я думал? Неужели это так заметно? А может, это он напряжен? Но почему? Вероятно, из-за того, что на прошлой неделе ему пришлось испытывать на себе мои частые смены настроения. Да, я допускаю, что иногда меня тяжело выдерживать.

Но сегодня все изменилось. Надеюсь. Это первый плодотворный день с тех пор, как Анастейша ушла от меня. Во всяком случае, так мне кажется. Я бодро провел все совещания и переговоры, разве что постоянно поглядывал на часы. Через десять часов я ее увижу. Через девять. Восемь. Семь… Часы испытывали мое терпение, неторопливо тикая и приближая меня к примирению с мисс Стил.

И вот теперь я сижу здесь один и жду. Решительность и уверенность в себе, которыми я наслаждался весь день, постепенно тают и испаряются.

Возможно, она передумала.

Сможем ли мы помириться? Или для нее это просто шанс бесплатно прокатиться в Портленд?

Я снова смотрю на часы.

5:38.

Черт. Почему стрелки ползут так медленно?

Я у

Страница 2

е прикидываю, не послать ли ей сообщение, чтобы она знала, что я жду возле издательства, но, когда лезу за телефоном, понимаю, что не хочу отрывать взгляд от двери. Откинувшись на спинку кресла, перебираю в мыслях ее недавние послания. Я знаю их наизусть; все они дружеские и лаконичные, но без всякого намека на то, что она скучает без меня.

Возможно, для нее это действительно лишь возможность прокатиться.

Я прогоняю эту мысль и гляжу на здание. Скорее бы она вышла.

Анастейша Стил. Я жду.

Дверь открывается, и мое сердце взлетает куда-то к горлу, но тут же разочарованно возвращается на место. Это не Ана.

Проклятье.

Она всегда заставляла меня ждать. Невеселая улыбка растягивает мои губы: я ждал ее в «Клейтонсе», в отеле «Хитман» после фотосессии, а еще в тот раз, когда я послал ей книги Томаса Харди.

Да-а…

Интересно, где сейчас эти книги? Она хотела вернуть их мне; хотела отдать в благотворительный фонд.

«Я не хочу оставлять ничего, что напоминало бы о тебе».

Перед моим мысленным взором появляется лицо Аны, печальное, пепельно-бледное; на нем написаны обида и удивление. Неприятное воспоминание. Болезненное.

Я сделал ее такой несчастной. Я зашел слишком далеко, слишком быстро. И теперь жалею об этом. После ее ухода в моей душе поселилось отчаяние. Закрыв глаза, я пытаюсь сосредоточиться, но вместо этого испытываю глубочайший, темнейший страх. Вдруг она встретила кого-то другого? Делит свою маленькую белую кровать и свое прекрасное тело с каким-нибудь чертовым незнакомцем?

Проклятье. Не теряй позитива, Грей.

Не думай об этом. Ничего еще не потеряно. Скоро ты ее увидишь. Твои планы никто не отменял. Ты намерен вернуть ее. Я открываю глаза и гляжу на дверь издательства сквозь темное стекло, которое теперь соответствует моему настроению. Из здания снова появляются люди, но Аны среди них нет.

Где же она?

Тейлор ходит взад-вперед по тротуару и часто поглядывает на дверь издательства. Господи, кажется, он нервничает не меньше моего. Но ему-то какое дело до этого, черт побери?

На моих часах – 5:43. Через минуту она выйдет. Набираю полную грудь воздуха и поправляю манжеты, потом пытаюсь поправить галстук, но тут же обнаруживаю, что на мне его нет. Черт. Запускаю пальцы в волосы, поправляю прическу и одновременно гоню от себя сомнения. Но те продолжают меня терзать. Неужели я для нее всего лишь возможность бесплатно прокатиться? Скучала ли она без меня? Захочет ли она вернуться ко мне? Или у нее есть кто-то другой? У меня нет ответа на эти вопросы. Это даже хуже, чем ждать ее в Мраморном баре, подумал я и решил, что это даже забавно. Это была самая большая сделка, какую я когда-либо совершал с ней. Я хмурюсь: все складывается не так, как я рассчитывал. С мисс Анастейшей Стил все получается не так, как я ожидаю. Паника снова скручивает мой желудок. Сегодня мне предстоит еще более важное дело.

Я хочу вернуть ее.

Она говорила, что любит меня.

При мысли об этом сердце бешено стучит, наполняя тело адреналином.

Нет. Нет. Даже не думай. Она не может меня любить. Успокойся. Грей. Сосредоточься.

Я снова направляю взгляд на дверь SIP. Из нее выходит Ана. Идет ко мне.

Черт побери.

Ана.

Шок перекрывает мне дыхание, словно от удара в солнечное сплетение. Под черной курткой на ней мое любимое платье сливового цвета и черные ботильоны на высоком каблуке. Ее волосы, рыжеватые в лучах вечернего солнца, развеваются от быстрой ходьбы. Но мое внимание привлекают не платье и не волосы. У нее бледное лицо, почти прозрачное. Под глазами темные круги. Она сильно похудела.

Похудела.

Меня пронзают боль и вина.

Господи.

Она страдала, тоже страдала, как и я.

Моя тревога за нее перерастает в гнев.

Нет. В ярость.

Она ничего не ела. За последние дни она похудела на пять или шесть фунтов! Она глядит на какого-то парня, вышедшего следом за ней, и он широко улыбается. Смазливый сукин сын, самодовольный. Говнюк. Их непринужденное общение лишь разжигает мою злость. Он глядит ей вслед откровенным мужским взглядом, когда она идет к машине, и моя злость возрастает с каждым ее шагом.

Тейлор открывает перед ней дверцу и подает руку, помогая сесть. И вот она уже рядом со мной.

– Когда ты ела в последний раз? – рявкаю я, стараясь сохранить хладнокровие. Ее голубые глаза глядят на меня, и вся моя шелуха мгновенно спадает, я остаюсь таким же незащищенным, как в тот первый раз, когда увидел ее.

– Привет, Кристиан. Да, я тоже рада тебя видеть, – говорит она.

Какого. Черта.

– Ты мне зубы не заговаривай, – рычу я. – Отвечай.

Она смотрит на свои руки, лежащие на коленях, и я не могу понять, что она думает. Потом лепечет какие-то слабые оправдания, что съела йогурт и банан.

Это не еда!

Я стараюсь, честно стараюсь, не злиться.

– Ну? Твоя последняя нормальная еда? – допытываюсь я, но она не отвечает и смотрит в окно.

Тейлор отъезжает от бордюра, и Ана машет рукой говнюку, который вышел с ней из здания.

– Кто это?

– Мой босс.

Значит, тот самый

Страница 3

жек Хайд. Я вспоминаю подробности его анкеты, которую пролистал утром: из Детройта, окончил Принстон и работал в одном нью-йоркском издательстве, но потом переехал в другой город, снова переехал и так менял города через каждые несколько лет. Помощники не задерживались у него больше трех месяцев. Он уже у меня в особом списке. Надо сказать моему секьюрити Уэлчу, чтобы нарыл на него побольше.

Не отвлекайся, Грей.

– Ну? Твоя последняя нормальная еда?

– Кристиан, это тебя не касается, честное слово, – бормочет она.

– Меня касается все, что ты делаешь. Отвечай. – Не списывай меня со счетов, Анастейша. Пожалуйста.

Значит, все-таки для нее это лишь возможность бесплатно прокатиться.

Она разочарованно вздыхает и закатывает глаза. И я вижу: в уголках ее губ заиграла улыбка. Она прячет ее, старается мне не улыбаться. После всех страданий это так приятно, что мой гнев испаряется. Это так похоже на Ану. Я ловлю себя на том, что мои губы тоже невольно растягиваются в улыбке.

– Ну? – настаиваю я, уже гораздо мягче.

– В прошлую пятницу, пасту с ракушками, – отвечает она вполголоса.

Господи боже мой, это была наша последняя совместная трапеза! И с тех пор она ничего не ела! Мне хочется посадить ее на колени, прямо сейчас, вот тут, в «Ауди SUV» – но я понимаю, что не могу даже дотронуться до нее так, как делал это раньше.

Что же мне с ней делать?

Она опускает глаза и разглядывает свои сцепленные пальцы; ее лицо стало бледнее и печальнее прежнего. А я жадно гляжу на нее и пытаюсь понять, что же мне делать. В груди расцветают непрошеные эмоции и грозят захватить меня всего. Я гоню их прочь. Я пристально вглядываюсь в нее, и мне становится до боли ясно, что худшие страхи были напрасными. Я знаю, что она не напивалась и ни с кем не встречалась. Я вижу, что она была одна, лежала на кровати и рыдала. Эта мысль меня одновременно утешает и расстраивает. Ведь это я – виновник ее горя.

Я.

Я чудовище. Я причинил ей боль. Как теперь вернуть ее доверие?

– Вот я и вижу, – бормочу я.

Мои слова внезапно кажутся мне пустыми, а мои на-дежды беспочвенными. Нет, она никогда не захочет вернуться ко мне.

Не сдавайся, Грей.

Я гоню от себя страх и с мольбой гляжу на Ану.

– Ты выглядишь похудевшей на несколько фунтов, а то и больше. Пожалуйста, ешь, Анастейша. – Я не знаю, что делать. Что еще могу я сказать?

Она тихо сидит, погруженная в свои мысли, и у меня есть время, чтобы рассмотреть ее профиль. Она все такая же милая, прелестная и красивая, какой я ее запомнил. Мне хочется протянуть руку, погладить по щеке. Почувствовать ее нежную кожу… убедиться, что это не сон, что она рядом. Я поворачиваюсь к ней. Ах, как я хочу прикоснуться к ней.

– Как дела? – спрашиваю я, чтобы услышать ее голос.

– Если я скажу, что все хорошо, то совру.

Проклятье. Я был прав. Она страдала – по моей вине. Но ее слова дарят мне капельку надежды. Возможно, она тосковала по мне. Возможно ли? Я отчаянно хватаюсь за эту мысль.

– Вот и у меня тоже. Я скучал без тебя, – признаюсь я и сжимаю ее руку, потому что не могу больше ждать ни минуты. Ее маленькая, холодная как лед рука прячется в тепле моей ладони.

– Кристиан, я… – Она замолкает, голос дрожит, но она не убирает руку.

– Ана, пожалуйста. Нам надо поговорить.

– Кристиан, я… не надо… я так много плакала, – шепчет она, и ее слова, ее борьба со слезами пронзают то, что осталось от моего сердца.

– Не надо, малышка… – Я тяну ее за руку и, прежде чем она успевает что-то сказать, сажаю на колени и обнимаю.

Ох, какое блаженство!

– Я так скучал без тебя, Анастейша!

Какая Ана легонькая, хрупкая! Мне хочется кричать от тоски, но вместо этого я утыкаюсь носом в ее волосы и пьянею от ее обворожительного запаха. В памяти сразу всплывают счастливые дни, осенний сад. Веселый смех. Блеск в глазах, полных веселья и озорства… а еще желание. Моя милая, милая Ана.

Моя.

Сначала она напряжена, но вскоре смягчается и кладет голову мне на плечо. Осмелев, иду на риск и, закрыв глаза, осыпаю поцелуями ее волосы. Она не сопротивляется, не вырывается, и это уже облегчение. Я так тосковал по этой маленькой женщине. Но я должен быть осторожным. Я не хочу, чтобы она снова убежала от меня. Я держу ее в своих объятьях, наслаждаясь нежным теплом ее тела и покоем в своей душе.

Но блаженство длится недолго – Тейлор в рекордный срок приезжает на вертолетную площадку Сиэтла.

– Пойдем. – Я с сожалением отпускаю ее. – Мы приехали.

На меня устремляются ее удивленные глаза.

– Там вертолетная площадка – на крыше здания, – объясняю я.

А что она думала? Как иначе мы могли добраться до Портленда? На машине ехать не меньше трех часов. Тейлор распахивает перед Аной дверцу, а я вылезаю из машины с другой стороны.

– Я должна вернуть вам носовой платок, – говорит она Тейлору с застенчивой улыбкой.

– Оставьте его у себя, мисс Стил, с моими лучшими пожеланиями.

Какого черта? У них какие-то особые отношения?

– В девять? – перебиваю его я. Не только для тог

Страница 4

чтобы напомнить ему, когда он должен забрать нас в Портленде. Я не хочу, чтобы он говорил с Аной.

– Да, сэр, – спокойно отвечает он.

Проклятье. Она моя девчонка. Носовые платки – моя забота. Не его.

В моей голове вспыхивают картинки – ее тошнит, я убираю назад ее волосы, чтобы не испачкались, даю ей носовой платок. Назад я его не получил. А позже, той ночью, я смотрел на нее, спящую, когда она лежала рядом со мной. Наверное, платок у нее. Наверное, она пользуется им.

Перестань. Грей. Немедленно перестань.

Взяв ее за руку – ладонь уже не ледяная, но и не теплая – я веду ее в здание. Мы подходим к лифту, и я вспоминаю нашу встречу в «Хитмане». Тот первый поцелуй.

Да. Тот первый поцелуй.

При мысли об этом моя плоть пробуждается.

Но тут раскрываются створки, я отвлекаюсь и с не-охотой отпускаю ее руку.

Лифт тесный, но мы больше не касаемся друг друга. Хотя я все равно ее чувствую.

Всю. Здесь. Сейчас.

Черт. Я сглатываю комок в горле.

Это все оттого, что она так близко? Ее темные зрачки смотрят на меня.

Ох, Ана.

Ее близость меня возбуждает. Она прерывисто вздыхает и опускает голову.

– Я тоже это чувствую, – шепчу я, беру ее за руку и ласкаю большим пальцем сгиб ее мизинца.

Она поднимает ко мне лицо; ее бездонные синие глаза затуманены желанием.

Черт. Я хочу ее.

Она кусает губы.

– Анастейша, не надо кусать губу.

Мой голос звучит хрипло, он полон желания. Неужели у меня с ней будет так всегда? Я хочу поцеловать ее, прижать к стенке лифта, как во время нашего первого поцелуя. Я хочу взять ее прямо здесь, снова сделать моей. Она моргает, ее губы слегка раскрыты, и я подавляю стон. Как она это делает? Как ухитряется сводить меня с ума одним лишь видом? Я привык контролировать ситуацию – а тут я буквально млею и пускаю слюни, когда ее зубки вонзаются в губу.

– Ты знаешь сама, что ты для меня значишь, – бормочу я и мысленно добавляю, что готов заняться с ней любовью прямо тут, вот только едва ли она позволит мне.

Створки лифта раздвигаются, холодный воздух устремляется в кабину и возвращает меня к реальности. Мы выходим на крышу. Хотя день сравнительно теплый, тут ветрено. Замечаю, что Анастейша дрожит от холода, и обнимаю ее за плечи. Она прижимается ко мне; ее нежная и хрупкая фигурка идеально умещается у меня под рукой.

Видишь, Ана, как мы подходим друг другу?

Мы идем через вертолетную площадку к «Чарли Танго». Его лопасти медленно вращаются – вертолет готов к полету. Стивен, мой пилот, бежит к нам. Мы обмениваемся рукопожатием; я по-прежнему обнимаю Анастейшу.

– Машина готова, сэр. В вашем распоряжении! – кричит он сквозь шум двигателя.

– Все проверил?

– Да, сэр.

– Заберешь ее примерно в восемь тридцать?

– Да, сэр.

– Тейлор ждет тебя у входа.

– Благодарю вас, мистер Грей. Счастливо долететь до Портленда. Мэм… – Он вежливо улыбается Анастейше и идет к ждущему его лифту.

Мы пригибаемся под винтом, я открываю дверцу и, взяв Ану за руку, помогаю ей залезть в кабину.

Когда я застегиваю на ней ремни безопасности, ее дыхание становится хриплым. Звук этот отдается у меня в паху. Я крепко затягиваю ремни, старательно игнорируя реакцию своего тела.

– Вот теперь ты никуда не убежишь. – Мысль мелькает в моей голове, и я понимаю, что сказал ее вслух. – Должен признаться, мне нравится на тебе этот бондаж. Да, ни к чему не прикасайся.

Она смущается и краснеет. Наконец-то на ее бледном лице появляется немного краски – и я не могу противиться искушению. Я провожу указательным пальцем по щеке, по границе ее румянца.

Боже, я хочу эту женщину.

Она хмурится, и я знаю почему – она не может пошевелиться. Я протягиваю ей наушники, сажусь в кресло пилота и пристегиваюсь.

Я выполняю предполетную проверку. Все огни на пульте зеленые, лампы подсвета не горят. Переключаю дроссели на режим полета, устанавливаю код приемоответчика и подтверждаю, что бортовой маяк включен. Все нормально. Я надеваю наушники, включаю радиосвязь и проверяю обороты винта.

Поворачиваюсь к Ане; она пристально смотрит на меня, широко раскрыв глаза.

– Готова, малышка?

– Угу.

Кажется, она в восторге. Я не могу сдержать волчьей ухмылки, когда выхожу на связь с вышкой, чтобы убедиться, что они там не спят и поддерживают со мной связь.

Получаю разрешение на полет, проверяю температуру масла и остальные приборы. Везде нормальный рабочий режим, и я отжимаю рычаг общего шага. «Чарли Танго», элегантная птица, плавно взлетает в вечернее небо.

Ох, как я люблю эти минуты!

Мы постепенно набираем высоту. Я чувствую себя немного увереннее и поворачиваю голову к мисс Стил, сидящей рядом.

Пора немного покрасоваться перед ней.

Начинай свое шоу, Грей.

– Когда-то мы гнались за зарей, а она убегала от нас, Анастейша. Теперь мы прогоняем тьму.

Я улыбаюсь, и меня вознаграждает застенчивая улыбка, озаряющая ее лицо. В груди пробуждается надежда. Ана здесь, со мной, а ведь я думал, что все потеряно. Ей вроде нравится полет, и она кажется веселее, чем

Страница 5

когда вышла из издательства. Пусть для нее это лишь возможность прокатиться в Портленд, но я, черт побери, намерен наслаждаться каждой минутой полета, когда рядом сидит она.

Доктор Флинн может мной гордиться. Я следую его рекомендациям.

Я живу настоящим моментом. И я полон оптимизма.

Я могу это сделать. Я могу ее вернуть.

Осторожнее, Грей, не торопись. Действуй осмотрительно.

– На этот раз, при вечернем солнце, все будет выглядеть гораздо красивее, – говорю я, нарушая молчание. – Вон там моя «Эскала». «Боинг» там, а теперь приближается и «Спейс Нидл».

Она вытягивает свою красивую шею; в глазах любопытство.

– Еще ни разу не была там. – Она вздыхает.

– Я свожу тебя. Мы там поужинаем.

– Кристиан, мы расстались, – восклицает она и недовольно хмурится.

Мне хотелось бы услышать не это, но я стараюсь не нервничать.

– Знаю. Но я все-таки свожу тебя туда и накормлю. – Строго смотрю на нее, и на ее щеках снова появляется прелестный бледно-розовый румянец от смущения.

– Тут очень красиво, спасибо, – говорит она, стараясь сменить тему.

– Впечатляет, не правда ли? – Она права: сам я готов смотреть на эту картину сколько угодно.

– Впечатляет то, что ты можешь показать мне все это.

Ее комплимент меня удивляет.

– Грубая лесть, да, мисс Стил? Но я действительно наделен многими талантами, – шучу я.

– Я прекрасно знаю это, мистер Грей, – ехидно парирует она, и я догадываюсь, на что она намекает.

Прячу усмешку. Вот чего мне так не хватало – ее дерзости, всякий раз обезоруживающей меня.

Ты должен ее разговорить, Грей.

– Как тебе новая работа?

– Спасибо, хорошо. Интересная.

– А что представляет собой новый босс?

– Ну, нормальный.

Она говорит о Джеке Хайде без энтузиазма, и у меня шевелятся смутные опасения. Может, он к ней приставал?

– Что-то не так? – спрашиваю я.

Я хочу знать: неужели этот прохвост сделал что-то неподобающее? Да я тогда ему задницу поджарю.

– Нет, все нормально, не считая очевидного.

– Очевидного?

– Ох, Кристиан, честное слово, ты меня иногда просто достаешь. – Она глядит на меня с наигранным неодобрением.

– Достаю? Я? Мне что-то не нравится ваш тон, мисс Стил.

– Не нравится – и ладно, – огрызается она, довольная собой.

Я тихонько улыбаюсь. Мне нравится, когда она меня дразнит. Взглядом или улыбкой она способна заставить меня почувствовать себя выше на два, нет, на девять футов – и это так здорово; я не знал прежде ничего подобного.

– Я скучал без твоего милого дерзкого ротика, Анастейша. – Неожиданно вспоминаю, как она стояла передо мной на коленях, и ерзаю на сиденье.

Черт! Сосредоточься, Грей, ради бога!

Она отворачивается, пряча улыбку, и разглядывает проплывающие внизу предместья, а я сверяю курс – все нормально. Мы держим курс на Портленд.

Она притихла. Украдкой поглядываю на нее. Она глядит на опаловое небо, на приближающуюся гряду облаков, и на ее лице я вижу смесь любопытства и восторга. В вечернем свете нежная кожа сияет. Несмотря на бледность и темные круги под глазами – свидетельство причиненных мною страданий – Ана поразительно красива. Как я мог допустить, чтобы она выпала из моей жизни?

О чем я думал?

Пока мы мчимся в нашей стрекозе над облаками, высоко в небе, мой оптимизм растет, а смятение последней недели тает. Я постепенно успокаиваюсь и наслаждаюсь покоем, которого был лишен после того, как она ушла. А ведь я мог со временем забыть, как мне хорошо в ее обществе. И как это прекрасно – видеть мой мир ее глазами.

Но вот мы приближаемся к пункту назначения, и уверенность в себе сразу дает крен. Надеюсь на бога, что план удастся. Мне нужно пригласить ее куда-то, где нам никто не станет мешать. Скажем, на ужин в ресторан. Проклятье! Надо было сообразить и зарезервировать где-нибудь столик. Ей нужно поесть. Прежде всего я заставлю ее поужинать, а потом попробую найти правильные слова. Последние дни показали, что мне трудно остаться одному, что мне кто-то нужен – мне нужна она. Я хочу, чтобы она была рядом. Но хочет ли этого она? Удастся ли мне убедить ее, чтобы она дала мне второй шанс?

Время покажет, Грей, – не волнуйся. Только не отпугни ее и на этот раз.



Через пятнадцать минут мы садимся на вертолетную площадку в центре Портленда. Я глушу двигатель «Чарли Танго» и выключаю бортовой передатчик, подачу топлива и радиосвязь. Ко мне тут же возвращается неуверенность, которую я испытываю с тех пор, как решил вернуть себе Ану. Я должен рассказать ей о своих чувствах, и это будет трудно – потому что я сам не понимаю своих чувств к ней. Я знаю, что скучал без нее, что мне было очень плохо и что я готов общаться с ней на ее условиях. Но устроит ли это ее? И устроит ли меня?

Поговори с ней, Грей.

Расстегнув ремни, я поворачиваюсь, чтобы высвободить ее, и ловлю ее сладкий аромат. Ах, как она пахнет. У нее всегда такой приятный запах. Она украдкой бросает на меня быстрый взгляд, словно ей в голову пришла неприличная мысль. Интересно, какая? Как всегда, очень хочется узнать,

Страница 6

чем она думает.

– Понравился полет, мисс Стил?

– Да, благодарю вас, мистер Грей.

– Ну, теперь пойдем смотреть фотографии твоего приятеля.

Я открываю дверцу кабины, спрыгиваю вниз и подаю руку Ане.

Джой, менеджер вертолетной площадки, приветственно машет нам рукой. Он уникум: ветеран Корейской войны, но по-прежнему подвижный и быстрый, словно молодой. От его зоркого взгляда ничто не укроется. Его глаза загораются, и он одаривает меня скупой улыбкой.

– Джой, присмотри за машиной. Стивен заберет ее после восьми.

– Будет сделано, мистер Грей. Мэм, – он вежливо кивает Ане. – Ваш автомобиль ждет внизу, сэр. А, да, лифт не работает; вам придется идти пешком.

– Благодарю, Джой.

Мы идем к пожарной лестнице. Я гляжу на высокие каблуки Анастейши и вспоминаю, как она некрасиво шлепнулась в дверях моего кабинета.

– Хорошо еще, что тут всего три этажа. Ты на таких каблуках. – Я прячу улыбку.

– Тебе не нравятся эти ботильоны? – спрашивает она, глядя на свои ноги.

Услужливая память тут же подсовывает мне приятную картину – как они лежали на моих плечах.

– Очень нравятся, Анастейша, – бормочу я, надеясь, что по моему лицу она не догадается о сладострастных мыслях. – Ладно. Пойдем не спеша. Еще не хватало, чтобы ты споткнулась и сломала себе шею.

Обнимая ее за талию, радуюсь, что лифт сломался, – ведь я получил законный повод для того, чтобы прижимать ее к себе, пока мы спускаемся по ступенькам.

По пути в галерею мои опасения удваиваются. Нам предстоит посетить вернисаж ее так называемого друга. Парня, который, когда я видел его в последний раз, пытался засунуть язык ей в рот. Возможно, в последнюю неделю они общались, и сейчас им предстоит долгожданное свидание.

Черт. Я как-то не подумал об этом раньше. Хотя на-деюсь, это не так.

– Хосе – просто мой друг, – тихо говорит Ана.

Что? Она читает мои мысли? Неужели у меня все на лице написано? С каких это пор?

С тех пор как она содрала с меня всю мою броню. С тех пор как я понял, что она мне нужна.

Она глядит на меня, и у меня сжимается сердце.

– Твои красивые глаза теперь занимают половину лица, Анастейша. Пожалуйста, обещай мне, что ты будешь есть.

– Да, Кристиан, я буду есть, – отвечает она, и я слышу разочарование.

– Я говорю серьезно.

– Да ну? – В ее голосе звучит откровенный сарказм, и я с трудом сдерживаю злость.

Черт побери. Пора мне заявить о своих намерениях.

– Я не хочу воевать с тобой, Анастейша. Я хочу, чтоб ты вернулась, и хочу, чтоб ты была здоровой.

Она смотрит на меня, широко раскрыв глаза, почти с испугом.

– Но ведь ничего не изменилось, – возражает она и хмурится.

Ох, Ана, изменилось – во мне произошел тектонический сдвиг…

Тут мы подъезжаем к галерее, и у меня не остается времени на объяснения.

– Давай поговорим об этом на обратном пути. Уже приехали.

Чтобы она не успела сказать, что ей это неинтересно, я торопливо выскакиваю из машины, обхожу вокруг и открываю дверцу. Замечаю, что Ана страшно злится.

– Зачем ты так делаешь? – сердито шипит она.

– Что я делаю? – Черт возьми – что это такое?

– Говоришь такие вещи, а потом…

Так вот оно что, вот почему ты злишься?

– Анастейша, мы приехали туда, куда ты хотела. Давай пойдем в галерею. Потом поговорим. Я не хочу устраивать сцены на улице.

Она недовольно, даже обиженно поджимает губы, потом угрюмо бурчит:

– Ладно.

Сжав ее руку, быстро иду к галерее. Она семенит за мной.

Галерея просторная, ярко освещена. Прежде здесь был какой-то склад, а потом его переделали в стильное помещение с деревянными полами и кирпичными стенами. Портлендские интеллектуалы потягивают дешевое вино и вполголоса обмениваются впечатлениями, осматривая экспозицию.

Нас встречает молодая женщина.

– Добрый вечер! Милости просим на вернисаж Хосе Родригеса. – Внезапно она впивается в меня взглядом.

На мне узоров нет, милая. Не надо так таращиться.

Женщина заливается краской, но быстро берет себя в руки и обращается к Ане:

– А, это ты, Ана. Мы хотим, чтобы ты тоже поучаствовала во всем этом…

Она вручает ей брошюру и направляет нас к импровизированному бару. Ана хмурит брови, и над ее переносицей появляется маленькая галочка, похожая на букву «v». Мне хочется поцеловать ее, как я делал это прежде.

– Ты ее знаешь? – спрашиваю я. Ана мотает головой и хмурится еще сильнее. Я пожимаю плечами. Что ж, это Портленд. – Что ты будешь пить?

– Пожалуй, бокал белого вина.

Я направляюсь к бару и слышу за спиной радостный возглас:

– Ана!

Оборачиваюсь и вижу, как этот парень обхватил своими лапами мою девчонку.

Проклятье.

Я не слышу, о чем они говорят, но Ана закрывает глаза, и на один ужасный миг мне кажется, что она сейчас заплачет. Но нет, она сдерживается, а парень берет ее за плечи и окидывает взглядом с ног до головы.

Да-да, она так похудела из-за меня.

Меня снова захлестывает ощущение вины – впрочем, она вроде бы пытается заверить его, что все в порядке. А его, кажется, ужасно интересуют ее дела

Страница 7

черт побери. Слишком сильно интересуют. В моей груди закипает злость. Она ведь уверяла меня, что он просто один из ее друзей, но теперь мне совершенно очевидно, что он так не считает. Он рассчитывает на большее.

Отвали, приятель, она моя.

– Выставка классная, она впечатляет, вы согласны? – спрашивает меня лысеющий парень в толстовке с кричащим принтом.

– Я только пришел и еще ничего не видел, – отвечаю я и поворачиваюсь к бармену: – Это все, что вы можете предложить?

– Угу. Красное или белое? – равнодушно отвечает он.

– Два бокала белого, – цежу я сквозь зубы.

– Уверен, что выставка произведет на вас впечатление. У Родригеса уникальный глаз, – бубнит мне этот назойливый хмырь в отвратительной толстовке.

Игнорируя его, я отыскиваю среди толпы Ану. Она смотрит на меня; ее глаза сияют. Я тону в них. Тело цепенеет, не могу оторвать от нее взгляд. Она поразительно, невозможно прекрасна. Волосы обрамляют ее личико и падают густым блестящим каскадом на грудь. Платье, хотя и слегка болтается на ней, все же подчеркивает нежные изгибы фигуры. По-моему, она надела его специально для меня. Она знает, что оно мое любимое. Или я ошибаюсь? Классное платье, классные ботильоны…

Проклятье – держи себя в руках, Грей.

Родригес что-то спрашивает, и Ана вынуждена пре-рвать наш диалог взглядов. Чувствую, что она делает это с неохотой, и мне приятно. Но черт побери, у этого парня превосходные зубы, широкие плечи и отличный костюм. Должен признать, что сукин сын хорош собой, хоть и курит травку. Она слушает его, кивает; на ее лице появляется добрая, беззаботная улыбка.

Как бы мне хотелось, чтобы она так же улыбалась, разговаривая со мной. Он наклоняется и целует ее в щечку. Мерзавец!

Злобно гляжу на бармена.

Эй, приятель, поторопись. Он наливает вино целую вечность, неуклюжий кретин.

Наконец бармен ставит передо мной два бокала. Я с нетерпением хватаю их, поворачиваюсь спиной к парню в толстовке, который что-то бубнит про еще одного фотографа, и спешу к Ане.

Родригес оставил ее одну – уже хорошо. Ана задумчиво смотрит на одну из пейзажных работ, озеро, между прочим, неплохую. Протягиваю ей бокал, она с настороженным видом его берет. Я делаю глоток. Боже, какая гадость, это тепловатое, слишком терпкое шардоне.

– Что, кончается? – спрашивает она, кажется, с удивлением. Я не могу взять в толк, о чем она: о выставке, о чем-нибудь еще? – Я говорю про вино, – поясняет она.

– Нет. На таких тусовках такое случается редко. – Я меняю тему: – А этот парень и вправду талантлив.

– Конечно. Как ты думаешь, почему я попросила его сделать твой портрет?

Ее гордость за его работы очевидна. Она восхищается им, желает ему успехов, потому что хорошо к нему относится. Слишком хорошо. Безобразные эмоции, словно горькое вино, бурлят в моей груди. Это ревность, новое для меня чувство – и оно мне не нравится.

– Кристиан Грей? – Парень, одетый как бездомный, сует мне в лицо камеру и прерывает поток мрачных мыслей. – Можно вас сфотографировать, сэр?

Чертов папарацци! Хочу рявкнуть на него, чтобы он отвалил, но выбираю вежливость. Не буду доставлять лишних хлопот Сэму, моему пиарщику. Иначе ему придется отвечать на жалобы прессы.

– Конечно.

Я хватаю Ану за руку и тяну к себе. Хочу, чтобы все знали, что она моя. Если она мне позволит.

Не торопи события, Грей.

Фотограф щелкает несколько раз затвором.

– Благодарю вас, мистер Грей. – Что ж, по крайней мере я слышу признательность в его голосе. – Мисс?.. – спрашивает он, желая узнать ее имя.

– Ана Стил, – робко отвечает она.

– Благодарю вас, мисс Стил.

Он уносится прочь, и Ана выскальзывает из моей хватки. Я разочарованно позволяю ей это и сжимаю кулаки, борясь с желанием снова дотронуться до нее.

Она смотрит на меня с подозрением.

– В Интернете я искала твои снимки с подружками. Ни одного не нашла. Вот почему Кейт и подумала, что ты гей.

– Теперь мне понятен твой нелепый вопрос.

Я невольно усмехаюсь, вспомнив ее неловкость при нашей первой встрече, полное неумение делать интервью, вопросы. «Вы гей, мистер Грей?» И мое раздражение. Теперь мне кажется, что все это было давным-давно. Я качаю головой и продолжаю:

– Нет, я никому не назначаю свидания, Анастейша, только тебе. Но ты и сама это знаешь.

И мне хочется гораздо, гораздо большего.

– Так, значит, ты нигде не появлялся со своими… – Она понижает голос и оглядывается через плечо, чтобы убедиться, что ее никто не слышит: – …сабами? – Последнее слово она произносит еле слышно и смущается.

– Иногда появлялся. Но не назначал свидания. Ну, шопинг там… – Те поездки я устраивал для развлечения или в награду за послушное поведение и терпение. Единственная женщина, с которой мне хочется делить не только забавы, – это Ана. – Только с тобой, Анастейша, – шепчу я и хочу объясниться с ней, спросить, что она думает о моем предложении, увидеть ее реакцию. Примет ли она меня?

Однако в галерее слишком многолюдно. На ее щеках вспыхивает тот восхитительный розовый румянец,

Страница 8

который так мне нравится, и она глядит на свои руки. Я надеюсь, что ей понравилось то, что я сказал, но точно определить не могу. Надо увести ее отсюда, одну, без Хосе. Тогда мы сможем серьезно поговорить и поесть. Чем раньше мы осмотрим экспозицию, тем скорее уйдем.

– Твой друг, похоже, больше любит снимать пейзажи, а не портреты. Давай поглядим его работы. – Я протягиваю ей руку, и, к моему восторгу, она берется за нее.

Мы ходим по галерее, ненадолго останавливаемся перед каждой фотографией. Хотя я ненавижу этого парня и чувства, которые испытывает к нему Ана, мне приходится признать, что он вполне талантлив. Мы поворачиваем за угол – и останавливаемся.

Там я вижу ее. Анастейшу Стил. Семь ее огромных портретов. Она обалденно красивая и абсолютно естественная – весело хохочет, лукаво улыбается, хмурится, надувает губы, задумчиво куда-то глядит. На одной фотографии она печальная. Пристально разглядывая каждый фотопортрет, я понимаю – без всяких сомнений, что ЕМУ нужна не только ее дружба, но что-то гораздо большее.

– Похоже, не только я один… – бормочу я с досадой.

Фотографии – это его послания к ней, любовные письма. Они висят на всех стенах галереи, на них таращат глаза случайные мудаки.

Ана молча их разглядывает. Кажется, она изумлена не меньше моего. Нет уж, я не допущу, чтобы их при-обрел еще кто-нибудь. Я куплю их. Надеюсь, они продаются.

– Извини. – Я ненадолго оставляю Ану и направляюсь к столику администратора.

– Чем я могу вам помочь? – спрашивает женщина, первой встретившая нас в галерее.

Игнорируя трепещущие ресницы и завлекающую ярко-красную улыбку, спрашиваю:

– Те семь портретов, которые вы повесили на задней стене, – их можно купить?

На лице администратора мелькает разочарование, которое тотчас же превращается в широкую улыбку.

– Ту коллекцию с Анастейшей? Потрясающие фотопортреты.

Потрясающая модель.

– Конечно, они продаются. Сейчас посмотрю их стоимость, – поет женщина.

– Я хочу купить все семь. – И лезу за бумажником.

– Все? – удивляется она.

– Да. – Как она меня раздражает.

– Эта серия фотопортретов стоит четырнадцать тысяч долларов.

– Мне нужно, чтобы их доставили как можно скорее.

– Но они должны висеть в галерее до конца выставки, – предупредила она.

Нет, это неприемлемо.

Я одариваю ее своей фирменной улыбкой на миллион киловатт, и администратор смущенно добавляет:

– Но уверена, что мы можем что-нибудь придумать. – Она возится с моей кредитной карточкой.

Потом я возвращаюсь к Ане и обнаруживаю рядом с ней парня с копной светлых волос. Тот что-то бубнит про фотографии Хосе.

Я властно кладу руку на локоть Аны и пронзаю парня ледяным взглядом.

– Ты счастливчик, – говорит он мне и отходит в сторону.

– Конечно, счастливчик, – отвечаю я и отвожу Ану к стене.

– Ты купил один из портретов? – Ана кивает на работы.

– Один? – фыркаю я. Один? Ты шутишь?

– Ты купил не один, а больше?

– Я приобрел все, Анастейша. – Понимаю, что говорю снисходительно, но не допущу, чтобы всякие там типы таращились на эти портреты. От удивления она раскрывает рот, и я изо всех сил стараюсь не глядеть на него. – Я не хочу, чтобы всякие там типы таращились на тебя, если купят эти снимки и повесят их у себя дома.

– Ты предпочитаешь делать это сам? – ехидно улыбается она.

Ее неожиданная дерзость меня забавляет.

– Честно говоря, да, – отвечаю я.

– Извращенец, – еле слышно произносит она и прикусывает губу. Вероятно, чтобы не рассмеяться.

Боже, какая она забавная и остроумная!

Ничего не могу возразить против такой оценки, Анастейша.

– Я бы поговорила с тобой на эту тему, но я подписала соглашение о конфиденциальности. – Она отворачивается с высокомерным видом и снова разглядывает фотографии.

К ней снова вернулась ее манера смеяться надо мной и подшучивать над моими привычками. Господи, как мне хочется поставить ее на место – желательно подо мной или на коленях. Наклоняюсь к ней ближе и шепчу на ушко:

– И о том, что я сделал бы с твоим милым, дерзким ротиком.

– Ты очень груб. – Она в ужасе, ее лицо сразу делается строгим, а кончики ушей розовеют.

Ой, детка, разве это для тебя новость?

Я оглядываюсь на фотопортреты.

– На этих фото ты держишься очень непринужденно. Я нечасто вижу тебя такой.

Она снова смотрит на свои пальцы и колеблется, словно обдумывает, что сказать. Я не могу отгадать ее мысли, поэтому беру ее за подбородок и заставляю поднять голову. Она взволнованно ахает и даже, кажется, учащенно дышит.

Опять этот звук отдается у меня в паху.

– Я хочу, чтобы ты со мной была такой же непринужденной, – шепчу я с надеждой.

Проклятье. Кажется, даже не с надеждой, а с мольбой.

– Если ты хочешь этого, тогда перестань меня пугать, – заявляет она, удивив меня взрывом эмоций.

– А ты научись общаться и говорить мне, что ты чувствуешь, – огрызаюсь я в ответ.

Черт возьми, зачем мы обсуждаем это здесь, сейчас? Лучше это делать где-то в другом месте, более приватном. Она выпрямляется

Страница 9

полный рост.

– Кристиан, ты хочешь видеть меня своей покорной рабыней, сабой, – говорит она, понизив голос. – Вот в чем проблема. Вот определение прилагательного «сабмиссивная» – ты как-то прислал мне его по почте. – Она замолчала, сверкнув на меня глазами. – Кажется, синонимами были, цитирую: «мягкая, покладистая, податливая, уступчивая, сговорчивая, смиренная, терпеливая, кроткая, безвольная, робкая…». Я не должна поднимать на тебя глаза. Не должна говорить без твоего разрешения. Чего же ты ожидал?

Нет, нам надо обсудить это в другом месте. Зачем она делает это здесь?

– Я вообще не понимаю, чего ты хочешь, – сердито продолжает она. – То тебе не нравится, что я спорю с тобой, то ты хвалишь мой «дерзкий ротик». Ты ждешь от меня повиновения, чтобы при непослушании меня можно было бы наказать. Я просто не знаю, куда тебя занесет, когда я буду с тобой.

Ладно, согласен. Я понимаю, что иногда понять меня нелегко. Однако я не хочу обсуждать это здесь. Нам пора.

– Что ж, мисс Стил, в логике вам, как всегда, не откажешь. – В моем голосе звучит арктический лед. – Пошли, сейчас мы поужинаем.

– Но ведь мы тут пробыли всего полчаса.

– Ты посмотрела фотографии; ты поговорила с парнем.

– Его зовут Хосе, – заявляет она на этот раз громче.

– Ты поговорила с Хосе. Между прочим, когда я видел его в прошлый раз, ты была пьяная и он пытался засунуть свой язык в твой рот. – Я скрипнул зубами от злости.

– Он ни разу не ударил меня, – парирует она, сердито сверкнув глазами.

Какого черта? Она все-таки хочет выяснять отношения сейчас.

Мне просто не верится. Черт побери! На что она намекает? В моей груди закипает гнев, бурный, словно калифорнийский стратовулкан Сент-Хеленс.

– Это запрещенный удар, Анастейша, – рычу я.

У нее бледнеет лицо то ли от смущения, то ли от злости – не понимаю. Я провожу ладонью по волосам, заставляя себя сдержаться, не вытащить ее сию же минуту из галереи, чтобы продолжить разговор без свидетелей. Вздыхаю.

– Ты срочно должна что-то съесть. Ты вянешь на глазах. Найди парня и попрощайся с ним. – Мой голос звучит отрывисто, я стараюсь держать гнев под контролем. Она не двигается с места.

– Пожалуйста, давай побудем здесь еще немного.

– Нет. Иди. Немедленно. Попрощайся.

С трудом сдерживаюсь, стараюсь не кричать. Ее губы плотно сжаты. Я узнаю эту упрямую складку. Не девчонка, а мул. Сейчас она злая как черт, но, несмотря на все свои муки последних дней, я не намерен ей уступать. Мы немедленно уходим, даже если мне придется тащить ее под мышкой. Она прожигает меня ненавидящим взглядом и резко поворачивается; ее волосы взлетают кверху и задевают мое плечо. Уходит искать его.

Я кое-как беру себя в руки. Ну и дела. Что же в ней такого, что нажимает на все мои кнопки? Мне хочется отругать ее, отшлепать и трахнуть. Прямо тут. Немедленно. Именно в такой последовательности.

Я обвожу взглядом помещение. Парень – нет, Родригес – стоит среди стайки поклонниц. Он замечает Ану и, забыв про всех, приветствует ее, словно она центр его вселенной. Проклятье. Внимательно выслушивает все, что она ему говорит, потом обнимает и кружится с ней.

Убери свои лапы от моей девчонки, мерзавец!

Краем глаза она смотрит на меня, запускает пальцы в его шевелюру, прижимается щекой к его щеке и что-то шепчет на ухо. Они снова о чем-то говорят. Обнявшись. И он купается в свете ее проклятой улыбки.

Даже не успев понять, что делаю, я направляюсь к ним, готовый вырвать ему ноги и руки. К счастью для него, Родригес в это время отпускает Ану.

– Не пропадай, Ана. О, мистер Грей, добрый вечер, – бормочет парень, кротко, даже с некоторой робостью.

– Мистер Родригес, я очень впечатлен. К сожалению, мы не можем остаться здесь, так как должны вернуться в Сиэтл. Анастейша? – Я беру ее за руку.

– Пока, Хосе. Еще раз поздравляю.

Вырвав руку, она нежно целует Родригеса в его покрасневшую щеку. Я уже на грани сердечного приступа. Призываю на помощь весь свой самоконтроль, чтобы не закинуть эту девчонку себе на плечо. Вместо этого просто тащу ее за собой к выходу.

Мы выскакиваем на улицу. Ана то и дело спотыкается на своих высоких каблуках, но мне плевать.

Прямо сейчас. Я просто хочу…

Я замечаю боковую улочку, мчусь туда и неожиданно для себя прижимаю Ану к стене. Беру в ладони ее лицо, заглядываю в глаза. Ярость и желание смешиваются внутри меня в головокружительный, взрывной коктейль. Я накрываю ее губы своими, наши зубы лязгают друг о друга, потом мой язык проникает в ее рот. Она пахнет дешевым вином и восхитительной, милой, милой Аной.

Ах, эти губы.

Я так скучал по ним.

В ней, словно взрыв, вспыхивает страсть. Вот она уже вцепилась мне в волосы, больно дергает за них. Она стонет, и ее стоны вибрируют на моих губах. Она жадно отвечает на мой поцелуй. Ее язык переплетается с моим, ласкает его, зовет проникнуть в горло. Наслаждается. Берет. Отдает.

Такой страсти я от нее не ожидал. Желание бушует во мне, словно лесной пожар, пожирающий сухие ветви деревьев. Я в

Страница 10

збудился, я хочу ее тут, немедленно, в этом переулке. То, что я замыслил как наказание, мой поцелуй возмездия перерос в нечто иное.

Она тоже хочет этого.

Она тоже скучала без этого.

И это не просто плотское желание.

Мой стон звучит в ответ на стон Аны.

Одной рукой я придерживаю во время поцелуя ее затылок. Моя другая рука движется по ее телу, вспоминает его изгибы: груди, живот, попку, бедра. Она стонет, когда мои пальцы нащупывают подол ее платья и тянут его кверху. Моя цель – поднять его и трахнуть ее здесь. Снова сделать моей.

Я чувствую ее.

Это сладкий яд. Я хочу ее так, как не хотел никогда прежде.

Сквозь затуманенное страстью сознание пробивается далекое завывание полицейской сирены.

Нет! Нет! Грей!

Так не надо. Тормози.

Я выпрямляюсь, гляжу на нее, тяжело дышу.

– Ты. Моя. Ты. Моя, – рычу я, постепенно приходя в себя. – Клянусь богом, Ана.

Наклоняюсь, упираюсь руками в колени, пытаясь вернуть нормальное дыхание и успокоить разбушевавшееся тело. Я хочу ее до боли.

Вызывала ли во мне другая женщина такое же желание? Когда-нибудь?

Боже! Я чуть не трахнул ее в этом темном переулке.

Причиной всему ревность. Она просто сжигает меня изнутри, лишает самоконтроля. Мне это не нравится. Совершенно не нравится.

– Прости, – хрипло шепчет она.

– Ты должна быть моей. Я понимаю, что ты колеблешься. Ты хочешь быть с фотографом, Ана? Он явно неравнодушен к тебе.

– Нет. – Ее нежный голос звучит еле слышно. – Он просто друг. – Что ж, она хотя бы теперь воплощение кротости, и это меня немного успокаивает.

– Всю мою сознательную жизнь я старался избегать крайних эмоций. А ты… ты вытаскиваешь из меня чувства, совершенно мне чуждые. Это очень… – Я замолкаю, подыскивая нужное слово, чтобы описать свое состояние. Я растерян. – Тревожно. – Это самое точное из всего, что приходит мне в голову. – Я люблю все держать под контролем, Ана, а рядом с тобой это просто… – я замолкаю на миг и гляжу на нее, – невозможно.

Ее глаза широко раскрыты, в них я вижу страсть. Волосы растрепаны, словно после бурного секса. Я тру себе ладонью затылок, довольный, что вернул себе хотя бы частично способность владеть собой.

Видишь, Ана, как ты на меня действуешь? Видишь?

Я провожу рукой по волосам и вздыхаю полной грудью. Беру ее за руку.

– Ладно, пойдем. Нам нужно поговорить, а тебе – еще и поесть.

На углу улицы я вижу ресторан. Не такой, какой я выбрал бы для нашего серьезного разговора с последующим примирением, если оно состоится, но вполне приличный. Времени у меня немного, поскольку вскоре приедет Тейлор.

– Ладно, это нас устроит, – говорю я, распахивая перед Аной дверь. – У нас мало времени.

Похоже, ресторан рассчитан на посетителей галереи и, может, на студентов. Мне кажется забавным совпадением, что стены здесь того же цвета, что и в моей игровой комнате, но отбрасываю эту мысль.

Услужливый официант ведет нас к уединенному столику; он весь – сплошная улыбка, особенно когда глядит на Анастейшу. Вижу меню, написанное мелом на грифельной доске, и сразу делаю заказ, давая понять, что у нас мало времени.

– Пожалуйста, два стейка из вырезки средней прожаренности, под соусом беарнез, если есть, картофель фри и свежие овощи на выбор шефа. И принесите винную карту.

– Конечно, сэр. – Он уносится прочь.

Ана надувает губы, явно чем-то недовольная.

Что на этот раз?

– А если я не люблю стейк?

– Анастейша, опять ты за старое…

– Кристиан, я не ребенок.

– А ведешь себя как ребенок.

– Я ребенок, потому что не люблю стейк? – Она не скрывает своего недовольства.

Нет!

– Потому что нарочно заставляешь меня ревновать. Совершенно по-детски. Неужели тебе не жалко своего приятеля, когда ты так поступаешь?

У нее вспыхивают щеки. Она опускает глаза и разглядывает свои руки.

Да. Как тебе не стыдно? Ты морочишь ему голову. Даже я это вижу.

Может, она и со мной делает то же самое? Провоцирует?

За время нашей разлуки она, возможно, наконец поняла, что обладает властью. Властью надо мной.

Возвращается официант с винной картой; пользуюсь этой возможностью, чтобы вернуть свое хладнокровие. Выбор у них средненький: в меню я обнаруживаю только одно приличное вино. Я гляжу на Ану – она хмурится. Мне это знакомо. Вероятно, она сама хотела выбрать себе блюдо. Не удерживаюсь от искушения подразнить ее, зная, что она не разбирается в винах.

– Ты хочешь выбрать вино? – Я знаю, что от нее не укроется мой сарказм.

– Выбери ты. – Она сердито поджимает губы.

Вот так. Не играй со мной в игры, детка.

– Пожалуйста, два бокала «Баросса Вэлли Шираз», – говорю я официанту.

– Э-э, мы подаем это вино только бутылкой, сэр.

– Тогда бутылку. – Глупый болван.

– Хорошо, сэр. – Он убегает.

– Ты очень вздорный, – говорит она. Не сомневаюсь, ей жалко официанта.

– Интересно, с чего бы это? – Я сохраняю безразличие на лице, но даже на мой слух по-детски сейчас говорю именно я.

– Ладно, может, лучше найдем верный тон для честного и откровенного обс

Страница 11

ждения нашего будущего? – Она заглядывает мне в глаза и сладко улыбается.

Да уж, зуб за зуб, мисс Стил. Она снова бросает мне вызов, и я невольно восхищаюсь ее стальными нервами. Я понимаю, что споры никуда нас не приведут.

И что веду себя как осел.

Грей, не испорти ваш хрупкий мир.

– Извини, – бормочу я, потому что она права.

– Извинения приняты. И с удовольствием сообщаю тебе, что за время, прошедшее с нашего последнего совместного ужина, я не перешла на вегетарианство.

– Тогда ты в последний раз ела что-то существенное, так что, по-моему, это умозрительный факт, далекий от практической реальности.

– Вот, опять это слово – «умозрительный».

– Да, умозрительный, не бесспорный, – повторяю я.

В самом деле это слово. Я вспоминаю, как использовал его, когда субботним утром мы обсуждали наш контракт. В тот день, когда мой мир разбился вдребезги.

Черт. Не думай об этом. Выше голову, Грей. Скажи ей, что тебе нужно.

– Ана, в последний раз, когда мы говорили с тобой о важных вещах, ты ушла от меня. Я немного нервничаю. Я уже сказал тебе, что хочу тебя вернуть, а ты… не ответила мне. – Она закусывает губу, а с ее лица исчезает вся краска.

Ох, не может быть.

– Я скучала по тебе… ужасно скучала, Кристиан. Последние дни были… очень тяжелыми.

Тяжелыми – это еще слабо сказано.

Она сглатывает и прерывисто вздыхает, чтобы успокоиться. Меня это пугает. Возможно, мое поведение в последний час окончательно ее оттолкнуло. Я напрягаюсь. К чему она клонит?

– Ничего не изменилось. Я не могу быть такой, как нужно тебе. – Сейчас ее лицо походит на маску.

Нет. Нет. Нет.

– Ты будешь такой, как нужно мне. – В тебе есть все, что я хочу, что мне нужно.

– Нет, Кристиан, не буду.

Ох, малышка, пожалуйста, поверь мне.

– Ты расстроена из-за того, что произошло в тот последний раз. Я вел себя глупо, а ты… Да и ты тоже. Почему ты не сказала стоп-слово, Анастейша?

Она удивлена, словно это даже не пришло ей в голову.

– Ответь мне, – настаиваю я.

Эта мысль постоянно терзала меня. Почему ты не сказала стоп-слово, Ана?

Она опускает голову. Сидит, поникшая. Печальная.

– Не знаю, – шепчет она.

Что?

ЧТО?

Я немею от возмущения. Я жил эти дни в аду, потому что она не сказала стоп-слово. Но прежде чем я пришел в себя, из ее рта посыпались слова. Негромкие, спокойные, словно она говорит их на исповеди, словно ей стыдно:

– Я была не в себе. Я старалась быть такой, какой тебе нужно, старалась перетерпеть боль. Поэтому я просто забыла, – пристыженно прошептала Ана и виновато пожала плечами. – Понимаешь… я забыла.

Какого черта?

– Ты забыла!

Я возмущен. Мы прошли через всю эту нервотрепку, потому что она забыла?

Просто не могу поверить. Я вцепился в край стола, чтобы хоть что-то связывало меня с реальностью, пока я обдумываю эту встревожившую меня информацию.

Напомнил ли я ей тогда стоп-слово? Господи. Не помню. Зато в памяти всплывает письмо, которое она прислала мне в тот первый раз, когда я ее отшлепал.

Тогда она не остановила меня.

Я идиот.

Надо было напомнить ей.

Постой-ка. Она знает, что у нее есть стоп-слова. Я совершенно точно не раз напоминал ей про них.



– Нам не обязательно подписывать контракт, Анастейша. Но мы обсудили границы. И я хочу убедиться, что у нас есть стоп-слова, хорошо?

Она несколько раз моргает, но молчит.

– Ну, назови их! – требую я.

Она колеблется.

– Анастейша, назови мне стоп-слова!

– Желтый.

– А еще?

– Красный.

– Запомни их.

Она поднимает брови с явной насмешкой и собирается что-то возразить.

– Не раскрывайте ваш язвительный ротик, мисс Стил. Или я сейчас поставлю вас на колени и оттрахаю. Понятно?



– Ну, как я могу доверять тебе? Как?

Если она не может быть честной со мной, на что тогда нам надеяться? Она не может сказать мне то, что думает, а я хочу это знать. О каких близких отношениях может тогда идти речь? У меня портится настроение. Когда имеешь дело с людьми, у которых другой стиль жизни, непременно сталкиваешься с такой проблемой. Она просто не понимает этого.

Не надо мне было вообще все начинать.

Официант принес вино, а мы мрачно глядим друг на друга.

Может, мне надо доходчивее объяснить ей мою позицию.

Черт побери, Грей. Избавляйся от негатива.

Да. Теперь это уже не имеет значения. Я попытаюсь наладить такие отношения, какие нравятся ей, если она мне позволит.

Этот назойливый болван слишком долго откупоривает бутылку. Господи. Неужели он пытается нас развлечь? Или просто хочет произвести впечатление на Ану? Наконец официант хлопает пробкой и наливает мне на пробу немного вина. Я делаю глоток. Вину нужно подышать, но в остальном оно сносное.

– Хорошо. – Теперь уходи. Пожалуйста.

Парень наполняет наши бокалы и уходит.

Мы с Аной смотрим друг другу в глаза. Каждый пытается отгадать, что думает визави. Она первая отводит взгляд в сторону и делает большой глоток вина, закрыв глаза, словно собираясь с силами. Когда снова открывает глаза, я виж

Страница 12

в них отчаяние.

– Извини, – шепчет она.

– За что? – Черт побери. Она ставит на мне крест? Нет никакой надежды?

– Что не сказала стоп-слово.

Ох, слава богу! Я думал, что у нас с ней все.

– Мы могли бы избежать всех этих страданий, – бормочу я в ответ и пытаюсь скрыть свое облегчение.

– Выглядишь ты тем не менее хорошо. – В ее голосе я слышу дрожь.

– Внешность обманчива. Мне было очень плохо, Ана. Пять дней я жил во мраке, без солнца. В вечной ночи.

Она еле слышно ахнула.

А что она думала? Как еще я мог себя чувствовать? Она меня бросила, хотя я буквально умолял ее остаться.

– Ты обещала, что никогда не уйдешь от меня, а сама из-за какого-то недоразумения – и сразу за дверь.

– Когда это я обещала тебе, что не уйду?

– Во сне. – Перед тем как мы парили в небе на планере. – Анастейша, это была самая приятная вещь, какую я в жизни слышал. Я так обрадовался.

Она прерывисто вздыхает и тянет руку к своему бокалу. На ее милом личике написано открытое и искреннее сочувствие. Это мой шанс.

Спроси у нее, Грей.

Задай ей всего один вопрос. Я даже не позволял себе думать о нем, потому что опасался ответа. Но мне любопытно. Мне нужно его узнать.

– Ты говорила, что любишь меня, – шепчу я, с трудом выговаривая слова. Ведь сейчас она не сможет сказать мне такие слова. Или сможет? – Что, теперь это в прошлом?

– Нет, Кристиан, нет. – Она опять говорит это, словно на исповеди.

Меня захлестывает волна облегчения, я даже не готов к ней. Но к облегчению примешивается страх. Сочетание сомнительное, потому что я-то знаю, что ей не следует любить монстра.

– Хорошо, – бормочу я в смятении. Сейчас мне совсем не хочется думать об этом, и тут, к моему облегчению, возвращается официант с нашим заказом.

– Ешь, – строго приказываю я. Эту женщину нужно заставлять есть.

Она недовольно смотрит на содержимое тарелки.

– Клянусь богом, Анастейша, если ты не будешь есть, я прямо тут, в ресторане, положу тебя к себе на колени и отшлепаю. И это никак не будет связано с моими сексуальными пристрастиями. Ешь!

– Ладно, я поем. Пожалуйста, уйми зуд в твоей доминантной ладони.

Она пытается шутить – но я не смеюсь. С неохотой берет в руки нож и вилку, но съедает всего один кусочек, закрывает глаза и удовлетворенно облизывает губы. При виде ее языка опять пробуждается реакция моего тела – и без того разогретого поцелуем в переулке.

Черт, только не сейчас! Усилием воли я останавливаю себя. Потом у нас будет время, если она скажет мне «да». Она съедает еще кусочек и еще. Вижу, что она продолжает есть. Я радуюсь, что благодаря еде мы отвлеклись от тяжелой темы. Тоже отрезаю себе кусочек стейка. Неплохой.

Мы молча ужинаем. Глядим друг на друга, но ничего не говорим.

Она не сказала мне, чтобы я отвалил. Это хорошо. Сейчас я смотрю на нее и понимаю, какое удовольствие просто быть с ней рядом. Ладно, я запутался во всевозможных конфликтующих эмоциях… но ведь она здесь. Она со мной, и она ест стейк с картофелем фри. Я полон надежды, что мы сможем реализовать мое предложение. Реакция ее тела на поцелуй в переулке меня обнадежила. Ана все еще хочет меня. Я знаю, что мог бы взять ее там, и она не стала бы меня останавливать.

Она нарушает мои раздумья.

– Ты знаешь, кто это поет?

В глубине ресторана звучит нежный женский голос. Я не знаю, кто это, но мы с Аной соглашаемся, что поет она хорошо.

Я слушаю эту певицу и вспоминаю, что у меня лежит айпад для Аны. Я надеюсь, что она позволит отдать его ей и что он ей понравится. В дополнение к музыке, которую я поставил вчера, сегодня утром я добавил еще и фотографии – планера на моем письменном столе, нас с ней на выпускной вечеринке – и несколько приложений. Это мое извинение, и я надеюсь, что простая надпись, которую я выгравировал на задней стенке, расскажет о моих чувствах. Только бы она не сочла надпись слишком попсовой. Мне просто нужно отдать ей айпад, но не знаю, дойдет ли до этого дело. Подавляю вздох, потому что ей всегда невозможно было делать подарки, она категорически отказывалась их брать.

– Что? – спрашивает Ана. Откуда-то она догадывается, что я что-то задумал, и я не в первый раз поражаюсь, как она умеет читать мои мысли.

Я качаю головой.

– Доедай.

На меня смотрят ее яркие голубые глаза.

– Все, я сыта. Сэр, как, на ваш взгляд, я съела достаточно?

Она что, нарочно пытается дразнить меня? Я впиваюсь взглядом в ее лицо. Но она вроде говорит искренне, да и съела больше половины того, что было на тарелке. Раз она почти ничего не ела в последние дни, сегодня с нее хватит.

– Я в самом деле наелась, – говорит она.

Как по заказу, в кармане завибрировал мобильный. Пришло сообщение. Наверняка от Тейлора. Сейчас он где-то рядом с галереей. Я гляжу на часы.

– Нам пора идти. Тейлор уже здесь, а тебе утром на работу.

Я совсем забыл об этом. Ведь она работает – ей нужно выспаться. Пожалуй, придется пересмотреть мои планы. Мое тело разочаровано. Мне не нравится мысль, что все отложится.

Ана напоминает,

Страница 13

что завтра мне тоже предстоит работа.

– Мне требуется гораздо меньше сна, чем тебе, Анастейша. Что ж, по крайней мере ты поела.

– Мы снова полетим на «Чарли Танго»?

– Нет, я ведь пил вино. Нас отвезет Тейлор. К тому же так ты побудешь со мной в машине пару часов. Угадай, чем мы еще сможем заняться, помимо разговоров? – И я смогу сделать ей предложение.

Я беспокойно ерзаю на стуле. Третий этап моей кампании прошел не так гладко, как я ожидал.

Она заставила меня ревновать.

Я потерял над собой контроль.

Да. Как обычно, она выбила меня из колеи. Но в машине я все смогу исправить.

Держись, Грей, не сдавайся.

Подозвав официанта, прошу чек, потом звоню Тейлору. Он отвечает после второго гудка.

– Мистер Грей.

– Мы в ресторане «Ле Пикотен», Юго-Запад, Третья авеню.

– Ты очень резок с Тейлором, да и с другими людьми тоже.

– Просто я быстро излагаю суть, Анастейша, и быстро ее схватываю.

– Сегодня вечером ты не добрался до сути. Ничего не изменилось, Кристиан.

Туше, мисс Стил.

Скажи ей. Скажи ей сейчас, Грей.

– У меня к тебе предложение.

– Я уже слышала твои предложения.

– Это другое предложение, – поясняю я.

Она смотрит на меня с легким скепсисом, но, может, ей будет любопытно.

Возвращается официант, и я протягиваю ему кредитную карточку, но все мое внимание обращено на Ану. Что ж, по крайней мере я ее заинтриговал.

Это хорошо.

У меня учащается сердцебиение. Я надеюсь, что она пойдет на это… или я в самом деле потерплю фиаско. Официант протягивает мне чек для подписи. Даю ему щедрые чаевые и размашисто пишу свою фамилию. Официант невероятно рад. Но все равно он меня раздражает.

Мобильный жужжит, и я читаю эсэмэс. Прибыл Тейлор. Официант возвращает мне карточку и исчезает.

– Пошли. Тейлор приехал.

Мы встаем, и я беру ее за руку.

– Я не хочу терять тебя, Анастейша, – бормочу я, подношу к губам ее руку и слегка щекочу ими сгибы ее пальцев. Слышу ее участившееся дыхание.

Ох, этот звук.

Гляжу на ее лицо. Ее губы приоткрылись, щеки порозовели, глаза широко раскрыты. Меня переполняют надежды и желание. Подавляю порывы и веду ее через ресторан на улицу. Тейлор ждет нас в «Ауди Q7». Мне приходит в голову, что Ана, вероятно, не решится говорить со мной при нем.

Тут меня осеняет. Открыв заднюю дверцу, я сажаю Ану на сиденье и подхожу к дверце водителя. Тейлор выходит из машины.

– Добрый вечер, Тейлор. У тебя с собой айпод и наушники?

– Да, сэр. Я никогда не выхожу без них из дома.

– Отлично. И ты пользуешься ими, когда едешь домой.

– Конечно, сэр.

– Что ты слушаешь?

– Пуччини, сэр.

– «Тоску»?

– «Богему».

– Прекрасный вкус.

Улыбаюсь. Как всегда, он меня удивляет. Я всегда думал, что его музыкальные пристрастия ограничиваются роком и кантри. Набрав полную грудь воздуха, сажусь рядом с Аной. Сейчас мне предстоят деловые переговоры, возможно, самые важные в моей жизни.

Я хочу вернуть ее.

Тейлор нажимает на клавишу стереосистемы, и в салоне позади нас тихо звучат волнующие звуки Рахманинова. Секунду он смотрит на меня в зеркало заднего вида и выезжает на спокойную вечернюю магистраль.

Я поворачиваю лицо к Анастейше и встречаю ее взгляд. Она смотрела на меня.

– Как я уже сказал, Анастейша, у меня есть предложение.

Как я и думал, она нервно глядит на водителя.

– Тейлор нас не слышит.

– Как это? – Она удивлена.

– Тейлор, – зову я. Тейлор не реагирует. Я зову еще раз. Потом наклоняюсь вперед и хлопаю его по плечу. Тейлор вынимает из ушей маленький наушник.

– Да, сэр?

– Спасибо, Тейлор. Все в порядке, слушай дальше.

– Да, сэр.

– Теперь довольна? Он слушает музыку. Пуччини. Забудь о его присутствии. Я забыл.

– Ты нарочно попросил его это сделать?

– Да.

Она удивленно моргает.

– Ладно… Так твое предложение? – произносит она нерешительно и с опаской.

Я тоже нервничаю, детка. Ладно, была не была. Только смотри, Грей, не испорти.

С чего начать?

Я вздыхаю.

– Позволь мне сначала спросить: ты предпочитаешь правильный, «ванильный» секс? Без всякой эксцентрики?

– Эксцентрики? – недоверчиво пищит она.

– Эксцентрики, со всякой хренотенью.

– Не верю своим ушам, неужели это говоришь ты?

– Да, я. Ответь мне.

– Мне нравится твоя эксцентричная хренотень, – почти шепчет она.

Ох, малышка, мне тоже.

Какое облегчение. Первый шаг… О’кей. Спокойнее, Грей.

– Так я и думал. Тогда что же тебе не нравится?

Она молчит, и я знаю, что она разглядывает меня при свете и тени мелькающих за окном уличных фонарей.

– Мне не нравится угроза жестокого и необычного наказания, – отвечает она.

– Ты о чем?

– Ну… – Она замолкает, снова глядит на Тейлора и понижает голос. – Меня жутко пугают хлысты и плетки в твоей игровой комнате. Мне не хочется, чтобы ты опробовал их на мне.

Я и сам уже это понял.

– Ладно, договорились: никаких плеток и хлыстов, а также бондажа, – добавляю я, не в силах убрать иронию из своего голоса.

– Ты пытаешься заново определить жесткие

Страница 14

амки? – спрашивает она.

– Не совсем. Я просто пытаюсь понять, что тебе нравится, а что нет.

– Самое главное, Кристиан, мне трудно примириться с тем, что ты с удовольствием причиняешь мне боль. А еще мысль о том, что ты будешь это делать, если я выйду за какую-то условную случайную черту.

Проклятье. Она знает меня. Она уже видела монстра. Я не хочу говорить об этом, иначе все испорчу. Поэтому игнорирую ее первый довод и сразу отвечаю на второй.

– Но она не случайная; правила у нас записаны.

– Мне не нужен набор правил.

– Вообще? Никаких?

Черт побери, вдруг она захочет до меня дотронуться? Разве я смогу защититься от этого? А, допустим, если она сделает что-то глупое и подвергнет себя риску?

– Никаких, – заявляет она и, подчеркивая свои слова, решительно качает головой.

Ладно, вопрос на миллион долларов.

– А если я тебя отшлепаю? Не будешь возражать?

– Чем отшлепаешь?

– Вот чем. – Я показываю ей свою ладонь.

Она ерзает, пожимает плечами, а внутри меня разливается тихая, сладкая радость. Ах, малышка, как мне нравится, когда ты так молчишь!

– Пожалуй, не буду. Особенно если с теми серебряными шариками…

При мысли об этом мой орел мгновенно пробуждается. Черт. Кладу ногу на ногу.

– Что ж, тогда было забавно.

– Тогда было хорошо, – добавляет она.

– Так ты можешь вытерпеть чуточку боли? – Мне не удается убрать надежду из голоса.

– Да, пожалуй. – Она пожимает плечами.

Ладно. Тогда мы сможем построить вокруг этого наши отношения.

Дыши глубже, Грей. Поставь перед ней условия.

– Анастейша, я хочу начать все сначала. Остановимся пока на ванильных радостях. Может быть, потом, если ты начнешь больше мне доверять, мы научимся быть честными друг с другом. Тогда мы выйдем на более высокий уровень общения, шагнем вперед и станем делать кое-какие вещи, которые нравятся мне.

Вот так.

Черт. У меня бешено колотится сердце, кровь бурлит во всем теле и стучит в ушах, когда я жду ее реакции. Мне даже кажется, будто моя жизнь повисла на волоске. А она… молчит! Она глядит на меня, когда мы проезжаем под мачтой освещения, и я ясно вижу ее лицо. Она оценивает мои слова, меня самого. Глаза на ее прекрасном, похудевшем, грустном лице кажутся немыслимо огромными.

Ох, Ана.

– Как же наказания? – наконец спрашивает она.

Я закрываю глаза. Значит, она не говорит «нет».

– Никаких наказаний. Никаких.

– А правила?

– Никаких правил.

– Вообще никаких? Но тебе ведь нужны правила… – Ее голос обрывается.

– Ты нужна мне еще больше, чем они, Анастейша. Последние дни показались мне адом. Моя интуиция, мой здравый смысл убеждали меня, что я должен тебя отпустить, что я не заслуживаю твоего внимания. Те снимки, которые сделал парень… Мне стало ясно, какой он тебя видит. Ты выглядишь на них беззаботной и красивой. Ты и сейчас красивая, но я вижу твою боль. Мне грустно сознавать, что я стал виновником этой боли… – Это убивает меня, Ана. – Да, я эгоист. Я захотел тебя мгновенно, в тот момент, когда ты рухнула на пороге моего кабинета. Ты необыкновенная, честная, добрая, сильная, остроумная, соблазнительно невинная; твои достоинства можно перечислять бесконечно. Я обожаю тебя. Хочу тебя, и мысль о том, что ты будешь с кем-то другим, словно нож ранит мою темную душу.

Черт. Пафосно, Грей! Очень пафосно.

Я говорю как сумасшедший. Так я ее напугаю.

– Кристиан, почему ты считаешь, что у тебя темная душа? – горячо возражает она, не на шутку удивив этим меня. – Я никогда бы не сказала. Печальная, да, возможно… но ты хороший! Я вижу это… ты великодушный, щедрый, добрый, и ты никогда не лгал мне. А я и не очень сильно страдала в тот раз от боли. Просто минувшая суббота стала для меня шоком. Или пробуждением, моментом истины. Я поняла, что ты щадил меня, что я не смогла быть такой, какой ты хотел меня видеть. Потом я ушла и вскоре осознала, что физическая боль, которую ты мне причинил, не идет ни в какое сравнение с болью потери, если мы расстанемся. Я очень хочу тебе нравиться, но это трудно.

– Ты нравишься мне всегда. – Когда же она это поймет? – Сколько раз я должен повторять это?

– Я никогда не знаю, что ты думаешь.

Неужели не знаешь? Детка, ты читаешь меня как свои книжки; вот только я не герой. Я никогда не буду героем.

– Иногда ты такой замкнутый… как островное государство, – продолжает она. – Ты меня пугаешь. Вот почему я притихла. Потому что никогда не знаю, какое настроение будет у тебя в следующий момент. За наносекунду оно переносится с севера на юг и обратно. Это сбивает меня с толку. И еще ты не позволяешь до тебя дотрагиваться, а мне так хочется показать, как сильно я тебя люблю.

В моей груди взрывается тревога, сердце стучит как молот. Она опять сказала их, эти три слова, которые я не могу слышать. И хочет прикоснуться ко мне. Нет. Нет. Нет. Нельзя ко мне прикасаться. Но прежде чем я успеваю отреагировать, прежде чем на меня нахлынула тьма, она расстегивает ремень безопасности и перебирается ко мне на колени. Она берет в ладони мое лицо,

Страница 15

заглядывает мне в глаза. У меня перехватывает дыхание.

– Я люблю тебя, Кристиан Грей, – шепчет она. – Ты готов пойти на это ради меня. Я не заслуживаю такой жертвы, и мне очень жаль, что я не могу делать все эти штуки. Ну, может, со временем, я не знаю… однако я принимаю твое предложение, да, принимаю. Где я должна поставить свою подпись?

Она обнимает меня за шею и прижимается своей теплой щекой к моей щеке.

Я не верю своим ушам.

Тревога перерастает в радость. Она растет в моей груди, наполняет меня светом с головы до ног, согревает душу. Ана готова попробовать. Я вернул ее. Я не заслуживаю этого, но вернул ее. Я тоже обхватываю ее руками, крепко прижимаю к себе и утыкаюсь носом в ее душистые волосы. Пустоту, которую я носил внутри после ее ухода, наполняют облегчение и калейдоскоп разноцветных эмоций.

– Ох, Ана! – шепчу я и держу ее в своих объятиях, слишком обалдевший и слишком… счастливый, чтобы что-то говорить. Она уютно устроилась у меня и положила голову мне на плечо, и мы слушаем Рахманинова. Я снова вспоминаю ее слова.

Она любит меня.

Я оцениваю эти три слова в голове и в том болезненном узелке, который остался от моего сердца. Сглатываю комок страха, выросший в горле после этих слов.

Я могу это сделать.

Я могу с этим жить.

Я должен. Я обязан защищать Ану и ее нежное, беззащитное сердечко.

Я набираю полную грудь воздуха.

Я могу это сделать.

Кроме прикосновений. Вот этого я не могу. Мне надо, чтобы она поняла – и не требовала от меня этого. Ласково глажу ее по спине.

– Я не переношу, когда ко мне прикасаются, Анастейша.

– Знаю. Только не понимаю почему. – Ее дыхание щекочет мне щеку.

Рассказать ей? Захочет ли она слушать про этот кошмар? Мой кошмар? Может, просто намекнуть ей? Дать подсказку?

– У меня было ужасное детство. Один из сутенеров матери…



– Вот ты где, маленький засранец.

Нет. Нет. Нет. Не надо. Только не ожог.

– Мама! Мама!

– Она не слышит тебя, чертов ублюдок. – Он хватает меня за волосы и выволакивает из-под кухонного стола.

– Оу. Оу. Оу.

Он курит. Вонь. Сигаретная. Грязная. Страшная. Он тоже грязный. Как мусорный бак. Как помойка. Он пьет коричневое пойло. Из бутылки.

– Да если бы и слышала, насрать ей на тебя, – орет он. Он всегда орет.

Он бьет меня по лицу. И еще. И еще. Нет. Нет.

Я бросаюсь на него с кулаками. Но он хохочет. И затягивается сигаретой. Ее конец разгорается, становится ярко-красным и оранжевым.

– Ожог, – говорит он.

Нет. Нет.

Боль. Боль. Боль. Запах.

Ожог. Ожог. Ожог.

Боль. Нет. Нет. Нет.

Я вою.

Вою.

– Мама! Мама!

Он хохочет, хохочет. У него нет двух зубов.



Я содрогаюсь. Мои воспоминания и кошмары наплывают на меня, словно дым от его выброшенной сигареты, затуманивают мое сознание, тащат назад, во времена страха и бессилия.

Говорю Ане, что помню все, и она еще крепче меня обнимает. Ее щека касается моей. Я чувствую ее нежную, теплую кожу, и это возвращает меня в сегодняшний день.

– Она обижала тебя? Твоя мать? – Голос Аны дрожит.

– Нет, насколько я помню. Но она меня почти не замечала. Не защищала от своего дружка.

Она была слабая и бесхарактерная, а он сумасшедший урод.

– По-моему, это я заботился о ней, а не наоборот. Когда она в конце концов свела счеты с жизнью, прошло четыре дня, прежде чем кто-то забил тревогу и нашел нас… Я это помню. – Я закрываю глаза и вижу, словно в тумане, мать, безвольно лежащую на полу. Я укрываю ее своим одеялом и сворачиваюсь в клубочек рядом с ней.

– Хреново тебе пришлось! – ужасается Анастейша.

– На мою долю выпали все пятьдесят оттенков мрака.

Она прижимается губами к моей шее, они нежно давят на кожу. И я знаю, что это не только жалость. Это утешение, может быть, даже понимание. Моя милая, добрая Ана.

Я держу ее в объятиях и целую ее волосы. Она уютно устроилась у меня и, кажется, засыпает.

Малышка, это было очень давно.

Меня настигает усталость. Сказываются несколько бессонных ночей, полных кошмаров. Я устал. Хочу прогнать от себя все мрачные мысли. Она моя спасительница. Меня никогда не посещали кошмары, когда она спала рядом. Откинувшись назад, я закрываю глаза и молчу, потому что мне больше нечего сказать. Я слушаю музыку, а когда та заканчивается – нежное, ровное дыхание Аны. Она спит. Она устала. Как и я. Я понимаю, что не могу провести с ней ночь. Тогда она не выспится. Я держу ее, наслаждаясь ее теплом, польщенный тем, что она могла заснуть у меня на коленях. Я не могу удержаться от довольной усмешки. У меня все получилось. Я вернул ее. Теперь мне остается только удержать ее, и это будет довольно трудно.

Мои первые ванильные отношения – кто мог бы по-думать? Закрыв глаза, я представляю себе, каким будет выражение лица Элены, когда я расскажу ей об этом. Ей много чего найдется мне сказать, как всегда…



– По глазам вижу, ты хочешь мне что-то сообщить.

Я набираюсь смелости и быстро чмокаю Элену. Ее ярко-красные губы кривятся в улыбке, и она скрещивает руки. В одной из ни

Страница 16

она держит плетку.

– Да, мэм.

– Можешь говорить.

– Я поступил в Гарвард.

Ее глаза вспыхивают.

– Мэм, – поспешно добавляю я, глядя себе под ноги.

– Понятно.

Она обходит вокруг меня. Я стою голый в ее подвале. Прохладный весенний воздух ласкает мне кожу, но все волоски на моем теле встают дыбом от ожидания того, что сейчас последует. Это и запах ее дорогих духов. Мое тело начинает отзываться.

Она смеется.

– Контроль! – рявкает она, и плетка обжигает мои бедра. Я стараюсь, честно стараюсь справиться со своей реакцией. – Хотя, впрочем, тебя следует наградить за хорошее поведение, – мурлычет она. И бьет меня еще раз, теперь по грудной клетке, но бьет мягко, даже игриво. – Ведь это достижение – попасть в Гарвард, мой дорогой, дорогой питомец. – Плетка взлетает опять и обжигает мне задницу. У меня дрожат коленки.

– Стой спокойно, – предупреждает она. Я выпрямляюсь, жду следующего удара. – Так ты бросаешь меня, – шепчет она, и плетка бьет меня по спине.

Я вскидываю голову и в испуге гляжу на нее.

Нет. Никогда.

– Глаза вниз, – командует она.

И я гляжу на свои ноги, а в это время меня охватывает паника.

– Ты бросишь меня и найдешь какую-нибудь девчонку из колледжа.

Нет. Нет.

Она хватает меня за лицо, ее ногти впиваются мне в кожу.

– Бросишь. – Ее голубые льдинки глаз впиваются в меня, красные губы кривятся в оскале.

– Никогда, мэм.

Она хохочет, отталкивает меня прочь и заносит для удара руку с плеткой.

Но удара нет.

Я открываю глаза. Передо мной – Ана. Она гладит меня по щеке и улыбается. «Я люблю тебя», – говорит она.



Я просыпаюсь и не сразу понимаю, где я нахожусь. Мое сердце стучит, как барабан, и я не знаю, от страха или восторга. Я сижу на заднем сиденье «Q7», Ана спит у меня на коленях.

Ана.

Она снова моя. На мгновение меня захлестывает радость. Глупая усмешка расползается по моему лицу, и я трясу головой. Чувствовал ли я когда-нибудь такое? Я с восторгом гляжу в будущее. Я с восторгом жду, как будут развиваться наши отношения. Что нового мы придумаем. У нас так много возможностей.

Целую ее волосы и кладу подбородок на ее голову. Выглядываю в окно и вижу, что мы уже приехали в Сиэтл. Тейлор глядит на меня из зеркала заднего вида.

– Мы едем в «Эскалу», сэр?

– Нет. К мисс Стил.

В уголках его глаз появляются морщинки.

– Мы будем там через пять минут, – сообщает он.

Ого. Мы почти дома.

– Спасибо, Тейлор.

Я спал на заднем сиденье машины неожиданно долго. Интересно, который час? Я не хочу смотреть на часы, потому что этой рукой держу Ану. Я смотрю на свою спящую красавицу. Ее губы приоткрыты, темные ресницы веером лежат на щеках. Я вспоминаю, как смотрел на нее спящую в «Хитмане», в тот первый раз. Тогда она выглядела такой мирной и кроткой, да и сейчас тоже. Не хочется ее будить, но уже пора.

– Проснись, малышка. – Я целую ее волосы. Ресницы трепещут, и она открывает глаза. – Эй, – ласково воркую я.

– Прости, – бормочет она.

– Ана, я могу целую вечность смотреть, как ты спишь. – Зачем она извиняется?

– Я что-нибудь говорила? – У нее встревоженный вид.

– Нет, – успокаиваю я. – Мы уже подъезжаем к твоему дому.

– Мы не поедем к тебе? – Кажется, она удивилась.

– Нет.

Она выпрямляется и смотрит на меня.

– Почему нет?

– Потому что тебе завтра на работу.

– А-а-а. – Ее недовольно выпяченные губки говорят о ее разочаровании все, что мне требуется. Хочется громко рассмеяться.

– Ты что-то задумала? – дразню я.

Она ерзает у меня на коленях.

Оу. Я ласково останавливаю ее.

– Ну, может, – робко отвечает она, глядя куда-то в сторону.

Не могу удержаться от веселой усмешки. Она такая смелая в одном и очень робкая и стеснительная в другом. Наблюдая за ней, понимаю, что мне надо научить ее не бояться секса. Раз мы хотим быть честными друг с другом, она должна рассказывать мне, что чувствует, что ей нужно. Я хочу, чтобы у нее хватало уверенности в себе на то, чтобы выражать свои желания. Все желания.

– Анастейша, я не собираюсь прикасаться к тебе, пока ты не попросишь меня об этом.

– Как? Не понимаю. – Кажется, она немного огорчилась.

– Мне нужно, чтобы ты шла на контакт со мной. В следующий раз, когда мы займемся любовью, ты должна точно сказать мне, что ты хочешь. Точно и подробно.

Вам будет над чем подумать, мисс Стил.

Я пересаживаю ее со своих коленей на сиденье, когда Тейлор останавливает «Ауди» возле ее дома. Выхожу из машины и открываю перед ней дверцу.

– Я кое-что для тебя приготовил.

Захочет ли она принять мой подарок? Это финальный этап моей кампании по ее возвращению. Я открываю багажник и беру красиво упакованную коробку, в которой лежат ее «мак», телефон и айпад. Она подозрительно глядит на меня.

– Откроешь у себя дома.

– А ты не пойдешь со мной?

– Нет, Анастейша.

– Когда же я тебя увижу?

– Завтра.

– Мой босс хочет, чтобы я пошла с ним завтра в ресторан.

Какого черта хочет этот говнюк? Надо срочно дать задание Уэлчу, чтобы он занялся

Страница 17

Хайдом. Наверняка есть что-то, что не отражено в личном деле. Я не доверяю ему ни на грош.

– В самом деле? Зачем? – Пытаюсь говорить спокойно.

– Чтобы отпраздновать окончание моей первой рабочей недели, – быстро говорит она.

– И куда же?

– Не знаю.

– Я могу забрать тебя оттуда.

– Хорошо, я сообщу тебе по почте или эсэмэской.

– Договорились.

Мы вместе доходим до входной двери, и я смотрю, как она выуживает из сумочки ключи и открывает дверь. Потом поворачивается ко мне, чтобы попрощаться – и тут я не выдерживаю, наклоняюсь и беру ее за подбородок. Мне хочется впиться в нее губами до боли, но останавливаю себя и лишь провожу дорожку из поцелуев от ее виска до уголка губ. Она стонет, и этот сладкий звук проникает прямо в мой пах.

– До завтра, – шепчу я, не в силах убрать страсть из голоса.

– Доброй ночи, Кристиан, – шепчет она, и ее страсть эхом повторяет мою.

Ох, малышка. Завтра. Не сейчас.

– Иди, – говорю я, и это одна из самых трудных вещей, какие я когда-либо делал: заставить ее уйти, зная, что она не хочет расставаться со мной.

Мое тело игнорирует этот благородный жест и застывает в предвкушении. Я встряхиваю головой, снова удивляясь, как сильно я хочу Ану.

– Пока, малышка, – кричу я вслед ей, поворачиваюсь и шагаю к машине, решив не оглядываться.

Позволяю себе обернуться только в машине. Она все еще там, стоит в дверях и смотрит.

Хорошо.

Иди спать, Ана, мысленно приказываю я. Словно услышав меня, она закрывает дверь, и Тейлор трогается с места. Мы мчимся домой в «Эскалу».

Я откидываюсь на спинку кресла.

Какие перемены за один день.

Я довольно усмехаюсь. Она моя, снова моя.

Я представляю, как она входит в квартирку, открывает коробку… Что дальше? Разочарование, недовольство? Или восторг?

Недовольство.

Она всегда отказывалась от моих подарков.

Черт побери. Неужели я поторопился?

Тейлор направляет машину в подземный гараж «Эскалы», и мы въезжаем на свободное место рядом с «А3» Анастейши.

– Тейлор, ты подгонишь завтра «Ауди» мисс Стил к ее дому? – Я надеюсь, что она не откажется и от машины.

– Да, мистер Грей.

Оставляю его в гараже и иду к лифту. В кабине смотрю на свой мобильный – нет ли чего-нибудь от Аны. Как только открываются створки лифта и я вхожу к себе, приходит письмо.



От кого: Анастейша Стил

Тема: iPad

Дата: 9 июня 2011 г. 23:56

Кому: Кристиан Грей

Ты опять заставил меня плакать.

Я люблю планшетник.

Я люблю песни.

Я люблю приложение «Британская библиотека».

Я люблю тебя.

Спасибо.

Доброй ночи.

Ана хх


Я гляжу на экран и усмехаюсь. Слезы счастья, отлично!

Она любит все, что я ей подарил.

Она любит меня.




Пятница, 10 июня 2011 г.


Она любит меня.

Мне потребовалась трехчасовая поездка в машине, чтобы больше не вздрагивать при этой мысли. Но все равно она просто не знает меня по-настоящему. Не знает, на что я способен и почему я делаю то, что делаю. Никто, при всем своем великодушии и даре сочувствия, не может любить монстра.

Я отгоняю эту мысль подальше, потому что сейчас мне не хочется думать о плохом.

Флинн был бы мной доволен.

Быстро пишу ответ.



От кого: Кристиан Грей

Тема: iPad

Дата: 10 июня 2011 г. 00:03

Кому: Анастейша Стил

Дорогая Анастейша.

Я рад, что он тебе понравился. Я купил и себе такой же.

Если бы я был рядом, я осушил бы твои слезы поцелуями.

Но я не рядом – так что ложись спать.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»


Я хочу, чтобы она нормально выспалась этой ночью. Я потягиваюсь, ощущая незнакомую радость, и иду в спальню. Уже полусонный, готовый рухнуть на постель и уснуть, кладу телефон на столик и вижу новое письмо.



От кого: Анастейша Стил

Тема: Мистер Ворчун

Дата: 10 июня 2011 г. 00:07

Кому: Кристиан Грей

Ты верен себе – как всегда властный и, возможно, возбужденный, возможно, сердитый.

Я знаю способ, как облегчить такое состояние. Но ты не рядом – ты не позволил мне остаться у тебя и ждешь, что я стану тебя умолять…

Мечтать не вредно, сэр.

Ана хх


P.S. Я обратила внимание, что ты включил в плей-лист и группу «Сталкер», ее антем «Каждое твое дыхание». Мне нравится твое чувство юмора, но знает ли о нем доктор Флинн?

Вот он. Юмор Анастейши Стил. Сажусь на край кровати и сочиняю ответ.



От кого: Кристиан Грей

Тема: Спокойствие Будды

Дата: 10 июня 2011 г. 00:10

Кому: Анастейша Стил

Дражайшая мисс Стил.

Порка встречается и при «ванильных» отношениях, как тебе известно. Как правило, при обоюдном согласии и в сексуальном контексте… но я более чем счастлив сделать исключение.

Тебе будет приятно узнать, что доктору Флинну тоже нравится мое чувство юмора.

Теперь, прошу тебя, ложись спать, ведь тебе предстоит напряженный день.

Между прочим – ты будешь умолять меня, поверь. И я жду этого.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»


Я гляжу на телефон и жду ответа. Я знаю, что она так

Страница 18

то не оставит. И точно – вскоре появляется письмо.



От кого: Анастейша Стил

Тема: Доброй ночи, сладких снов

Дата: 10 июня 2011 г. 00:12

Кому: Кристиан Грей

Ну, раз ты так просишь и раз мне нравится твой восхитительный подарок, я свернусь клубочком, обнимая планшет, и засну, шаря по «Британской библиотеке» и слушая музыку, которая тебе нравится.

А. ххх


Ей нравится мой подарок? Боже, ее не поймешь. На этом месте вспоминаю, как она ерзала в машине, когда мы говорили о том, что я отшлепаю ее.

Ах, малышка, это не подарок. Это обещание.

Встаю, иду в гардеробную и раздеваюсь, а сам в это время размышляю, что ей написать.

Ей хочется чего-то нежного; надо что-то придумать.

И тут мне приходит в голову вот что.



От кого: Кристиан Грей

Тема: Еще одна просьба

Дата: 10 июня 2011 г. 00:15

Кому: Анастейша Стил

Думай обо мне. Я хочу тебе присниться.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»


Да, думай обо мне. Я хочу быть единственным в твоей голове. Я, а не тот фотограф. Не твой босс. Только я один. Быстро надеваю пижаму и чищу зубы.

Ложась в постель, я еще раз проверяю телефон, но от мисс Стил ничего нет. Она уже спит. Я закрываю глаза, и мне приходит в голову, что я за весь вечер ни разу не вспомнил о Лейле. Анастейша была такой яркой, красивой, забавной…



Радиобудильник в радиоприемнике будит меня впервые с тех пор, как Ана ушла от меня. Я крепко спал, не видел снов и проснулся свежим и бодрым. Первая моя мысль – об Ане. Как она там? Не передумала?

Нет. Не теряй позитивного настроя.

Ну ладно.

Интересно, как проходит ее утро?

Уже лучше.

Вечером я должен ее увидеть. Встаю с постели и натягиваю спортивный костюм. Пробежка пройдет по обычному маршруту, мимо ее дома. Но на этот раз я не буду там задерживаться. Мне это уже не нужно.



Ноги стучат по тротуару. Солнце выглядывает из-за домов. Я бегу к улице, по которой ходит Ана. Вокруг еще тихо, но я включил в наушниках на полную громкость «Фу Файтерс». Интересно, слушает ли она что-нибудь, что больше соответствует моему сегодняшнему оптимизму? Может, «Хорошее настроение», версию Нины Симоне?

Слишком слащаво, Грей. Беги, не сбавляй темпа.

Стремглав пробегаю мимо дома Аны; мне не надо останавливаться. Я увижу ее сегодня. Всю целиком. Невероятно довольный собой, надеюсь, что мы завершим этот день здесь.

Что бы мы ни делали, все будет так, как захочет Ана. Мы сделаем все по ее желанию.

Я бегу домой вверх по Уолл-стрит, чтобы начать рабочий день.



– Доброе утро, Гейл.

Даже мне самому кажется, что приветствие звучит неожиданно добродушно. Гейл останавливается перед плитой и таращит на меня глаза, словно у меня на плечах выросли еще две головы.

– Сегодня я бы съел яичницу и тост, – добавляю я, подмигиваю и иду в кабинет.

У Гейл отвисает челюсть, но она ничего не говорит.

Ага, онемевшая миссис Джонс! Это что-то новое.

В кабинете просматриваю электронную почту. Там нет ничего срочного, чего нельзя отложить до моего появления в офисе. Мои мысли возвращаются к Ане – интересно, позавтракала ли она.



От кого: Кристиан Грей

Тема: Так помоги мне…

Дата: 10 июня 2011 г. 08:05

Кому: Анастейша Стил

Я очень надеюсь, что ты позавтракала.

Я скучал без тебя этой ночью.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»


В машине, по дороге в офис, получаю ответ.



От кого: Анастейша Стил

Тема: Старые книги

Дата: 10 июня 2011 г. 08:33

Кому: Кристиан Грей

Я работаю на компе и жую банан. Я не завтракала несколько дней, так что это шаг вперед. Я в восторге от приложения «Британская библиотека» – уже перечитываю «Робинзона Крузо»… и, конечно, я люблю тебя.

А теперь не мешай: я пытаюсь работать.

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP


Робинзон Крузо? Одинокий, выброшенный волнами на необитаемый остров. Она что, пытается мне что-то сказать?

И она любит меня.

Любит. Меня. И я удивлен, что мне все проще слышать эти слова… но не совсем просто.

Тогда я переключаю внимание на то, что меня сердит в ее письмах.



От кого: Кристиан Грей

Тема: Это все, что ты ела?

Дата: 10 июня 2011 г. 08:36

Кому: Анастейша Стил

Исправляй ситуацию. Ведь тебе потребуется вся твоя энергия, чтобы умолять меня кое о чем.

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»


Тейлор останавливает машину у тротуара перед Грей-Хаусом.

– Сэр, сегодня я отгоню «Ауди» к дому мисс Стил.

– Отлично. Пока, Тейлор. Спасибо.

– Успешного вам дня, сэр.

В лифте я читаю ответ от нее.



От кого: Анастейша Стил

Тема: Зараза

Дата: 10 июня 2011 г. 08:39

Кому: Кристиан Грей

Мистер Грей – я пытаюсь зарабатывать себе на жизнь. А умолять меня придется вам.

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP


Ха-ха! Я так не считаю.

– Доброе утро, Андреа. – Я дружески киваю секретарше, когда прохожу мимо ее стола.

– Хм. – Она удивляется, но быст

Страница 19

о приходит в себя, потому что всегда считалась адептом офисного порядка. – Доброе утро, мистер Грей. Кофе?

– Пожалуйста. Черный. – Я закрываю за собой дверь, сажусь за стол и отвечаю Ане.



От кого: Кристиан Грей

Тема: Накликаешь!

Дата: 10 июня 2011 г. 08:42

Кому: Анастейша Стил

Что ж, мисс Стил, я люблю справляться с трудными ситуациями…

Кристиан Грей, генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»


Мне нравится, что в письмах она такая дерзкая. С Аной не соскучишься. Я сижу в кресле руководителя, заложив руки за голову, и пытаюсь осознать свое неумеренно оптимистическое настроение. Когда до этого я испытывал такую радость? Меня это даже пугает. Она имеет надо мной власть. Она может дарить мне на-дежду и может доводить до отчаяния. Ясно, что из этого мне нравится больше. На стене кабинета есть свободное место. Пожалуй, повешу один из ее фотопортретов. Вот только какой? Но только я задумался над этим вопросом, как в дверь постучали. Андреа принесла кофе.

– Мистер Грей, можно поговорить с вами?

– Конечно.

Она пристраивается на стуле напротив меня. Кажется, нервничает.

– Вы помните, что я не работаю сегодня во второй половине дня и в понедельник?

Я гляжу на нее пустыми глазами. Какого дьявола? Я не помню. И не люблю, когда ее нет на месте.

– Я так и думала, что надо вам напомнить, – добавляет она.

– Вы позаботились о замене?

– Да. Менеджер по персоналу пришлет сотрудницу из другого отдела. Ее зовут Монтана Брукс.

– Хорошо.

– Это всего на полтора дня, сэр.

– Неужели у меня на лице написана такая тревога? – смеюсь я.

Андреа дарит мне свою скупую улыбку.

– Да, мистер Грей.

– Что ж, желаю вам хорошо провести это время.

– Спасибо, сэр. – Она встает.

– У меня что-нибудь намечено на эти выходные?

– Завтра вы играете в гольф с мистером Бастиллом.

– Отмените. – Лучше я побуду с Аной.

– Хорошо. Еще у вас запланирован благотворительный бал-маскарад в доме ваших родителей в пользу фонда «Справимся вместе», – напоминает мне Андреа.

– О. Проклятье.

– Это мероприятие стоит в программе несколько месяцев.

– Да. Знаю. Оставьте.

Поедет ли туда Ана в качестве моей подружки?

– Хорошо, сэр.

– Вы нашли кого-то взамен дочери сенатора Бландино?

– Да, сэр. Ее имя Сара Хантер. Она начнет работать со вторника, после моего возвращения.

– Хорошо.

– В девять часов у вас встреча с мисс Бейли.

– Спасибо, Андреа. Соедините меня с Уэлчем.

– Хорошо, мистер Грей.



Рос заканчивает свой отчет о полете в Дарфур.

– Все прошло так, как было намечено, и первые сообщения от неправительственных организаций свидетельствуют, что все прибыло в нужное время и в нужное место, – говорит Рос. – Честное слово, это был большой успех. Мы так поможем многим.

– Отлично. Пожалуй, нам надо делать так каждый год и там, где это необходимо.

– Слишком дорого, Кристиан.

– Знаю. Но это правильная вещь. А деньги что – чепуха!

На ее лице я вижу легкую досаду.

– Мы закончили? – спрашиваю я.

– На сегодня да.

– Хорошо.

Она продолжает с любопытством смотреть на меня.

Что еще?

– Я рада, что ты снова вернулся к нам, – говорит она.

– Ты о чем?

– Ты и сам знаешь. – Она встает и собирает свои бумаги. – Ты был где-то далеко, Кристиан. – Она щурит глаза.

– Я был здесь.

– Нет, не был. Но я рада, что ты вернулся, что ты в форме и вроде более счастлив. – Она дарит мне широкую улыбку и направляется к двери.

Неужели это так заметно?

– Сегодня утром я видела фото в газете.

– Фото?

– Да, с фотовыставки. Там ты и какая-то девушка.

– А, да. – Я не могу скрыть улыбку.

Рос кивает.

– Мы с тобой еще увидимся сегодня днем на встрече с Марко.

– Конечно.

Она уходит, а я остаюсь и гадаю, какой будет реакция остальных сотрудников.



Барни, старший инженер и технический гений, изготовил три опытных образца планшета на солнечной батарее. Я рассчитываю, что это изделие мы будем выгодно продавать по всему миру и поставлять с большой скидкой в развивающиеся страны. Демократизация технологий – моя страсть. Недорогие функциональные изделия, доступные в самых бедных странах, помогут вытащить людей из нищеты.

Чуть позже собираемся в лаборатории для обсуждения. Фред, вице-президент нашего отдела телекоммуникаций, предлагает встраивать солнечные фотоэлементы в заднюю стенку гаджетов.

– Почему бы нам не вставить их в корпус планшета или даже в экран? – спрашиваю я.

Семь голов дружно поворачиваются в мою сторону.

– Не в экран, а в крышку… может быть? – говорит Фред.

– Стоимость? – спрашивает одновременно с ним Барни.

– Это прожектерство, ребята. Не заморачивайтесь с экономией, – отвечаю я. – Мы продадим его здесь как премиальный бренд и отдадим практически за гроши в странах третьего мира. Вот и все.

Все сыплют идеями, и через два часа у нас созревают три варианта размещения солнечных фотоэлементов на девайсе.

– …Конечно, для домашнего рынка мы сделаем его по протоколу WiMAX, с широкополосным

Страница 20

еспроводным доступом, – заявляет Фред.

– И добавим возможность доступа к спутниковому Интернету для Африки и Индии, – добавляет Барни. – Если получим туда доступ. – Он вопросительно глядит на меня.

– Это немного позже. Надеюсь, что мы сможем использовать европейскую «Галилео». – Я знаю, что переговоры займут какое-то время, но оно у нас есть. – Этим занимается команда Марко.

– Завтрашние технологии сегодня, – с гордостью заявляет Барни.

– Замечательно. – Я киваю. Обращаюсь к вице-президенту по поставкам: – Ванесса, что у нас с минеральным сырьем из зон вооруженных конфликтов? Как там у тебя дела?



Потом мы сидим за столом в конференц-зале, и Марко делает сообщение по модифицированному бизнес-плану SIP и по их контрактным соглашениям, следующим за подписанием пересмотренного договора о намерениях.

– Они хотят ввести на месяц эмбарго на приобретение новостей, – говорит он. – Что-то такое, чтобы не нервировать их авторов.

– В самом деле? Неужели их авторам не все равно? – удивляюсь я.

– Это ведь творческая сфера, – мягко говорит Рос.

– Ну, не знаю, – раздраженно ворчу я, и мне хочется закатить глаза.

– У нас с тобой сегодня в четыре тридцать – телефонный разговор с Джереми Роучем, владельцем фирмы.

– Хорошо. Тогда и утрясем оставшиеся вопросы.

Мысленно возвращаюсь к Анастейше. Как там она? Раздражал ли ее кто-нибудь сегодня? Какие у нее коллеги? Как там ее босс? Я уже попросил Уэлча заняться Джеком Хайдом. Даже при беглом просмотре личного дела Хайда мне бросились в глаза странности в его служебной карьере. Он начинал в Нью-Йорке, а теперь очутился здесь. Что-то не складывается. Мне надо знать о нем больше, тем более что Ана у него работает.

К тому же я жду известий о Лейле. Уэлч не смог сообщить ничего нового. Похоже, что она куда-то пропала. Остается лишь надеяться, что на новом месте ей лучше.

– Мониторинг их электронной почты почти такой же строгий, как у нас, – говорит Рос, прерывая мои размышления.

– Да? – спрашиваю я. – Любой компании нужен строгий контроль почты.

– Меня удивил маленький объем операций. Все электронные письма мониторятся.

Я пожимаю плечами:

– Меня это не интересует. – Впрочем, надо предупредить Ану. – Лучше посмотрим их обязательства.



Обсудив SIP, переходим к следующей теме.

– Мы собираемся сделать предварительную оценку верфи в Тайване, – говорит Марко.

– Не понимаю, что мы теряем, – соглашается Рос.

– Мою рубашку и престиж наших сотрудников?

– Кристиан, нам необязательно это делать, – вздыхает Рос.

– Тут есть финансовый резон. Сама знаешь. Я тоже. Давайте поглядим, как далеко мы можем там зайти.

Телефон мигает – сообщение от Аны.

Наконец-то!

Я был так занят, что не мог связаться с ней с самого утра, но весь день она присутствовала на краю моего сознания, словно ангел-хранитель. Мой ангел-хранитель. Всегда рядом, но незаметен.

Мой.

Грей, держи себя в руках.

Пока Рос перечисляет очередные этапы тайваньского проекта, я читаю сообщение от Аны.



От кого: Анастейша Стил

Тема: Скучно

Дата: 10 июня 2011 г. 16:05

Кому: Кристиан Грей

Бью баклуши.

Как дела?

Чем занимаешься?

Анастейша Стил, секретарь Джека Хайда, редактора, SIP


Бьет баклуши? Мысль об этом вызывает у меня улыбку. Почему-то вспоминаю, как она возилась с магнитофоном, когда пришла брать у меня интервью.

Вы гей, мистер Грей?

Ах, милая, невинная Ана.

Нет. Не гей.

Мне нравится, что она думает обо мне и нашла время, чтобы мне написать. Это… греет душу. Незнакомое тепло наполняет меня всего, просачивается мне в кости. Мне делается жутковато. Действительно жутковато. Игнорируя это состояние, быстро набираю ответ.



От кого: Кристиан Грей

Тема: Твои баклуши

Дата: 10 июня 2011 г. 16:15

Кому: Анастейша Стил

Переходи на работу ко мне.

Тут тебе не придется бить баклуши.

Уверен, что найду для твоих пальчиков лучшее применение.

В самом деле у меня уже есть несколько вариантов на выбор…


Черт возьми, сейчас нельзя, Грей.

Я встречаюсь взглядом с Рос и чувствую ее неодобрение.

– Мне надо срочно ответить, – говорю я. Она переглядывается с Марко.



Я занят обычными делами – слиянием и поглощением.

Все это тебе малоинтересно.

Твоя офисная почта мониторится.

Кристиан Грей.

Отвлекшийся генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»


С нетерпением жду вечера, хочу поскорее увидеть ее, а она должна еще написать, где мы встретимся. Мне досадно. Но мы ведь договорились, что попробуем строить наши отношения так, как хочет она. Поэтому убираю мобильный и снова внимательно слушаю коллег.

Терпение, Грей. Терпение.

Мы переходим к обсуждению предстоящего визита мэра Сиэтла в Грей-Хаус; я виделся с ним в этом месяце, и мы условились, что он посетит нас на следующей неделе.

– Этим занимается Сэм? – спрашивает Рос.

– Как же он упустит такую возможность, – отвечаю я. Сэм всегда любит попиариться.

– О’кей. Если ты готов, я соединю тебя с Джереми Роучем из

Страница 21

IP, чтобы вы обсудили последние детали.

– Давай.

Возвращаюсь в офис. Девица, заменяющая мою Андреа, ярко накрасила губы. Мне это не нравится. К тому же цвет помады напомнил мне Элену. Среди прочих вещей в Ане мне нравится, что она не злоупотребляет ни помадой, ни прочей косметикой. Скрывая недовольство и игнорируя новенькую, иду к себе. Я даже не могу вспомнить ее имени.

На компе открыт пересмотренный вариант предложения Фреда по «Кавана медиа», но мне никак не удается вникнуть в его суть. Мысли заняты другим. Рабочий день подходит к концу, но я так и не получил больше никаких вестей от Анастейши. Как обычно, жду мисс Стил и залезаю в почту.

Ничего.

Проверяю эсэмэски.

Ничего.

– Что ее держит? Надеюсь, не босс.

Стук в дверь.

Это еще что?

– Войдите.

Заменяющая секретарша заглядывает в дверь, и – пиннн – мне приходит письмо, но оно не от Аны.

– Что? – рявкаю я, пытаясь вспомнить имя девицы.

Она безмятежно улыбается.

– Я ухожу, мистер Грей. Мистер Тейлор оставил это для вас. – Она показывает мне конверт.

– Оставьте его там на столике.

– Я вам сейчас нужна?

– Нет. Идите. Спасибо. – Я сухо улыбаюсь.

– Хороших вам выходных, сэр, – добавляет она с глуповатой улыбкой.

О, я серьезно на это рассчитываю.

Я отпустил секретаршу, но она никак не уходит, все стоит, и я понимаю, что она чего-то ждет от меня.

Чего?

– До понедельника, – говорит она и нервно хихи-кает.

– Да. До понедельника. Закройте за собой дверь.

У нее вытягивается лицо, и она выполняет просьбу.

Что же это такое?

Беру конверт с консольного столика. Там ключ от «Ауди», моего подарка Ане. Аккуратным почерком Тейлора написано: «Машина стоит на выделенной парковке позади дома».

Вернувшись к столу, снова смотрю почту. Наконец вижу письмо от Аны. Я ухмыляюсь, как Чеширский Кот.



От кого: Анастейша Стил

Тема: Как раз для тебя

Дата: 10 июня 2011 г. 17:36

Кому: Кристиан Грей

Мы идем в бар под названием «У Пятидесяти».

Можешь себе представить, какой толстый пласт юмора я в этом обнаружила.

Жду вас там, мистер Грей.

А. х


Это намек на пятьдесят оттенков?

Странно. Она смеется надо мной?

О’кей. Тогда я тоже посмеюсь.



От кого: Кристиан Грей

Тема: Опасность

Дата: 10 июня 2011 г. 17:38

Кому: Анастейша Стил

Горные разработки всяких пластов – очень и очень опасное занятие.

Кристиан Грей.

Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»


Посмотрим, что она на это ответит.



От кого: Анастейша Стил

Тема: Опасность?

Дата: 10 июня 2011 г. 17:40

Кому: Кристиан Грей

Почему ты так считаешь?


Глуповатый вопрос, Анастейша. Совсем не в твоем духе. Но я не хочу спорить.



От кого: Кристиан Грей

Тема: Просто…

Дата: 10 июня 2011 г. 17:42

Кому: Анастейша Стил

Высказываю свои наблюдения, мисс Стил.

Скоро увидимся.

Скорее раньше, чем позже, детка.

Кристиан Грей.

Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»


Теперь, зная, что мы с Аной в контакте, я расслабляюсь и могу сосредоточиться на предложениях Фреда по Каване. Все толково. Я возвращаю их Фреду и советую переслать по назначению Каване. Лениво размышляю, созрела ли «Кавана медиа» для поглощения. Неплохая мысль. Интересно, что скажут Рос и Марко. Временно откладываю эту идею и спускаюсь вниз, в холл, послав эсэмэску Тейлору, чтобы он был в курсе, где я встречаюсь с Аной.



Значит, это спорт-бар. Он смутно мне знаком, и я вспоминаю, что когда-то был тут с Элиотом. Но ведь Элиот – спортсмен, настоящий мужик, качок, душа компании. Здесь такое место, цитадель командного спорта. Во всех моих школах я был слишком нетерпеливым для игры в команде. Я предпочитал добиваться успехов в одиночку в той же гребле или в таком весьма контактном виде спорта, как кикбоксинг, где я мог кого-нибудь отделать по полной… или сам получить по полной.

Бар полон – ясное дело, впереди уик-энд. Молодой офисный планктон начинает расслабляться – кто стаканчиком, кто пятью.

Не проходит и двух секунд, как я вижу ее у бара.

Ана.

Он тоже там. Хайд. Все норовит прижаться к ней.

Козел.

Ее плечи напряжены. Ей явно некомфортно.

Сволочь.

С неимоверными усилиями я держу себя в руках, стараюсь идти небрежно. Поравнявшись с Аной, я обнимаю ее за плечи и привлекаю к себе, освобождая от его назойливых прикосновений.

Целую ее в макушку.

– Привет, малышка, – шепчу я и чувствую, как она тает в моих объятиях.

Хайд выпрямляет спину, оценивая меня злым взглядом, и недобро ухмыляется. Мне хочется сбить ухмылку с его самодовольной рожи, но я намеренно игнорирую его и смотрю на мою девчонку.

Эй, малышка. Достает тебя этот козел?

Она мне рада. Глаза сияют, губы полураскрыты, волосы каскадом падают на плечи. Голубая блузка, купленная Тейлором, очень ей к лицу и подчеркивает цвет ее глаз. Я наклоняюсь и целую ее. Ее щеки розовеют, но она поворачивается к этому козлу. Тот понял намек и чуточку отодвинулся.

– Джек, это Кристиан. Кристиан, это Джек

Страница 22

 – говорит она, жестикулируя.

– Я бойфренд, – сообщаю я во избежание недоразумений и протягиваю Хайду руку.

Видите, я могу быть вежливым.

– Я босс, – говорит он во время рукопожатия.

У него крепкая хватка, поэтому я отвечаю тем же.

Убери лапы от моей девчонки.

– Ана и в самом деле упоминала о каком-то бывшем приятеле, – снисходительно роняет он, растягивая слова.

– Ну, я больше не бывший, – поясняю я с легкой, но недоброй улыбкой. – Пойдем, малышка, нам пора.

– Оставайся с нами. Выпьем вместе. – Хайд подчеркнуто произносит «с нами».

– У нас свои планы. Может быть, в другой раз.

Точнее, никогда.

Я не доверяю ему и хочу, чтобы Ана держалась от него как можно дальше.

– Пошли, – тороплю я и беру ее за руку.

– До понедельника, – прощается она, и ее пальцы сжимают мои.

Она обращается к Хайду и привлекательной девушке, вероятно, одной из коллег. Что ж, Ана была хотя бы не наедине с ним. Девушка тепло улыбается Ане, а Хайд хмуро смотрит на нас обоих. Когда мы уходим, я чувствую, как его взгляд сверлит мне спину. Но мне плевать.

Тейлор ждет нас в «Ауди». Я распахиваю перед Аной заднюю дверцу.

– Почему вы были похожи на мальчишек, которые состязаются, кто дальше пустит струю? – спрашивает она, садясь в машину.

Как всегда, ехидная мисс Стил.

– Потому что так оно и было, – подтверждаю я, захлопывая дверцу.

В машине я беру ее за руку и подношу к губам.

– Привет, – шепчу.

Она выспалась, нормально поела и прекрасно выглядит. Пропали темные круги под глазами, на кожу вернулось сияние. По веселой улыбке я вижу, что Ану до краев переполняет радость. Мне тоже достается часть ее радости.

– Привет, – отвечает она одними губами, многозначительно.

Черт возьми, как мне хочется прямо сейчас наброситься на нее – хотя я уверен, что Тейлор этого не одобрит. Я гляжу на него, и его глаза остро впиваются в мои в зеркале заднего вида. Тейлор ждет инструкций.

Что ж, поступим так, как скажет Ана.

– Чем мы займемся сегодня вечером?

– По-моему, ты сказал про какие-то планы.

– О-о, Анастейша, я-то знаю, чего мне хочется. Я спрашиваю тебя, что ты хочешь.

Ее улыбка делается шире и переходит в похотливую усмешку, которая бьет прямиком мне в пах.

Круто, черт возьми.

– Понятно… Тогда я жду, когда ты попросишь меня. Где это произойдет, у меня или у тебя? – дразню ее я.

Ее лицо сияет от смеха.

– Вы очень самонадеянны, мистер Грей. Но для разнообразия мы можем поехать ко мне. – Она прикусывает пухлую нижнюю губку и глядит на меня из-под темных ресниц.

Черт.

– Тейлор, пожалуйста, к мисс Стил. – И поскорее!

– Да, сэр, – отвечает Тейлор и встраивается в поток машин.

– Как прошел твой день? – интересуюсь я и провожу большим пальцем по ее руке.

У нее учащается дыхание.

– Хорошо. А у тебя?

– Спасибо, хорошо. – Да, действительно хорошо. Я сделал сегодня больше дел, чем за всю предыдущую неделю. Я целую ее пальцы, потому что этим обязан ей. – Ты отлично выглядишь.

– Ты тоже.

Ох, малышка, у меня просто смазливая рожа.

Кстати, о смазливых рожах:

– Твой босс, Джек Хайд… он хороший работник?

Она хмурится, и мне хочется поцеловать маленькую букву «v» между ее бровей.

– А что? Это имеет какое-то значение? Влияет на дальность струи?

– Парень хочет залезть тебе в трусики, Анастейша, – предупреждаю я, стараясь говорить как можно безразличнее. На ее лице шок. Господи, она такая невинная. А ведь это было очевидно мне, да и любому, кто был в баре.

– Ну, мало ли что он хочет… зачем вообще говорить об этом? – интересуется она строгим тоном. – Ты ведь знаешь, что он мне неинтересен. Он просто мой босс.

– В этом все дело. Он посягает на то, что принадлежит мне. Мне нужно знать, хороший ли он профессионал. – Если нет, я уволю этого мерзавца.

Она пожимает плечами и опускает глаза.

Что? Неужели он уже пытался к ней приставать?

Она говорит мне, что считает его хорошим работником, но мне кажется, что она пытается убедить прежде всего себя.

– Ну, пускай он оставит тебя в покое, иначе в два счета вылетит на улицу.

– Ой, Кристиан, что ты говоришь? Он не сделал ничего дурного…

Почему она хмурится? Или ей не по себе рядом с ним? Скажи мне, Ана. Пожалуйста.

– Если хоть раз попробует, скажи мне. Это называется грубое попрание общественной морали или сексуальное домогательство.

– Мы просто пили пиво после работы.

– Я не шучу. Одна попытка, и он вылетит.

– У тебя нет такой власти, – хмурится она. Но ее улыбка исчезает, и она удивленно смотрит на меня. – Или есть, Кристиан?

Вообще-то есть. Я улыбаюсь.

– Ты покупаешь фирму, – с удивлением шепчет она.

– Не совсем. – Я ожидал от нее не такой реакции, да и наш разговор зашел куда-то не туда.

– Ты уже купил ее. Уже. – Ее лицо бледнеет.

Господи. Она сердится.

– Возможно, – уклончиво отвечаю я.

– Купил или нет? – допытывается она.

Не молчи, Грей. Скажи ей.

– Да.

– Зачем? – спрашивает она пронзительным голосом.

– Потому что я могу себе это позв

Страница 23

лить, Анастейша. Ради твоей безопасности.

– Но ведь ты сказал, что не будешь вмешиваться в мою карьеру!

– Я и не буду.

Она вырывает руку из моих ладоней.

– Кристиан…

Черт.

– Ты злишься на меня?

– Да. Конечно. Злюсь! – кричит она. – Разве в серьезном бизнесе так делают? Разве так принимают решения? Под влиянием траханья? – Она нервно косится на Тейлора, потом сердито сверкает глазами. На ее лице – застывший упрек.

Мне так и хочется предупредить ее, чтобы она не лезла не в свои дела, и я уже раскрываю рот, но потом решаю, что пока не время. Ее губы сложились упрямой трубочкой, так хорошо мне знакомой… Но я скучал и по ней.

Ана скрестила руки на груди.

Черт.

Она в самом деле разозлилась.

Я тоже тихо злюсь. Сейчас мне больше всего хочется положить ее к себе на колени и отшлепать – но, увы, пока у меня нет такого права.

Проклятье, ведь я делал то, что казалось мне разумным.

Тейлор останавливает «Ауди» возле ее дома. Она выскакивает на тротуар, кажется, еще до полной остановки.

Черт!

– Пожалуй, подожди меня здесь, – говорю я Тейлору и тороплюсь за ней.

Возможно, мой вечер сложится совсем не так, как я планировал. Возможно, я уже все испортил.

Догоняю ее возле двери. Она шарит в сумочке, отыскивая ключи. Я беспомощно стою у нее за спиной.

Что мне делать?

– Анастейша, – говорю я, стараясь не злиться.

Она преувеличенно громко вздыхает и поворачивается лицом ко мне. Ее губы плотно сжаты.

Продолжая разговор, я пытаюсь шутить.

– Во-первых, я давно тебя не трахал – уже целую вечность. Во-вторых, я давно собирался войти в издательский бизнес. В Сиэтле есть четыре компании этого профиля, из них SIP – самая прибыльная, но сейчас оказалась на пороге стагнации. Ей нужно расширяться.

Я продолжаю говорить о компании, но на самом деле хочу ей сказать одно… Пожалуйста, не ссорься со мной.

– Так, значит, ты теперь мой босс? – рычит она.

– Технически я босс босса твоего босса.

– И технически это грубое попрание общественной морали – факт, что я трахаюсь с боссом босса моего босса.

– В данный момент ты с ним пререкаешься. – Мой голос звучит громче, чем следует.

– Потому что он такой осел.

Осел. Осел!

Она меня обзывает! Единственные, кто так делал, – Миа и Элиот.

– Осел? – Да. Пожалуй.

Внезапно меня разбирает смех. Анастейша назвала меня ослом – Элиот бы одобрил.

– Да. – Она хочет злиться на меня и дальше, но уголки ее губ ползут кверху.

– Осел? – повторяю я, не в силах сдержать улыбку.

– Не весели меня, когда я на тебя злюсь! – кричит она, пытаясь оставаться серьезной.

Я одариваю ее своей фирменной улыбкой в тысячу ватт. На ее лице расцветает улыбка и тут же переходит в веселый смех. Я чувствую себя выше на десять дюймов.

Успех!

– Не придавай значения моей дурацкой улыбке – я все равно зла как черт, – заявляет она и тут же хихикает.

Я наклоняюсь к ней, утыкаюсь носом в ее волосы. Их запах и ее близость будят мое либидо. Я хочу ее.

– Вы неожиданны, как всегда, мисс Стил. – Гляжу на нее, любуясь ее порозовевшим лицом и сияющими глазами. Она прелестна. – Так ты приглашаешь меня к себе? Или я поеду, чтобы реализовать демократическое право американского гражданина, предпринимателя и потребителя на покупку всего, что взбредет мне в голову?

– Ты говорил об этом с доктором Флинном?

Я смеюсь. Еще нет. Он офигеет, когда я скажу.

– Так ты пустишь меня к себе или нет?

Она нерешительно глядит на меня, и у меня замирает сердце. Она прикусывает губу, потом улыбается и открывает для меня дверь. Я машу рукой Тейлору и иду следом за Аной наверх, наслаждаясь фантастическим видом ее попки. Нежное покачивание ее бедер, когда она поднимается по ступенькам, запредельно соблазнительно – более того, думаю, она даже не догадывается об этом. Ее врожденная чувственность выгодно сочетается с ее невинностью, готовностью экспериментировать и умением доверять.

Проклятье. Я надеюсь, что не утратил ее доверия. В конце концов, я увез ее. Мне придется работать изо всех сил, чтобы его восстановить. Я не хочу терять ее снова.

В квартирке опрятно и чисто, как я и ожидал, но вид какой-то нежилой. Напоминает галерею: старые кирпичи и дерево. Бетонный кухонный островок – эффектный и новаторский шаг в дизайне. Мне нравится.

– Приятная квартира, – одобрительно замечаю я.

– Ее купили для Кейт родители.

Имон Кавана побаловал свою дочку. Стильное место – выбрано с толком. Надеюсь, Кэтрин это ценит. Я поворачиваюсь и гляжу на Ану, стоящую возле островка. Интересно, каково ей жить рядом с такой богатой подружкой. Уверен, они нормально ладят… но, пожалуй, трудно играть вторую скрипку рядом с Кэтрин Каваной. Может, это ей нравится, или, может, тяжело. Она определенно не тратит деньги на одежду. Но я уже это исправил; в «Эскале» я приготовил для нее полный шкаф. Интересно, что она скажет? Вероятно, устроит мне разнос.

Не думай сейчас об этом, Грей.

Ана пристально смотрит на меня; у нее потемнели глаза. Она облизывает нижнюю губу,

Страница 24

и в моем теле взрывается фейерверк.

– Э-э… хочешь чего-нибудь выпить? – спрашивает она.

– Нет, спасибо, Анастейша. – Я хочу тебя.

Она сжимает руки, вероятно, в растерянности и кажется чуть испуганной. Неужели я все же заставляю ее нервничать? Эта девушка способна заставить меня ползать перед ней на коленях, и она еще нервничает?

– Чем ты хочешь заняться, Анастейша? – спрашиваю я, глядя ей в глаза и направляясь к ней. – Я-то знаю, чего хочу.

Мы можем делать это здесь, или в твоей спальне, или в ванной, мне без разницы – просто я хочу тебя. Немедленно.

Она приоткрывает рот, у нее учащается дыхание.

О, этот умопомрачительный звук.

Ты тоже меня хочешь, малышка.

Я это знаю.

Я чувствую.

Она пятится и пятится, пока не упирается в кухонный островок.

– Все-таки я сердита на тебя, – заявляет она, но ее голос звучит нежно и даже дрожит. Совсем не от злости. Скорее от страсти. Но не от злости.

– Знаю, – соглашаюсь я и сопровождаю свое признание кривой, виноватой улыбкой. Ее глаза раскрываются еще шире.

Ох, малышка.

– Хочешь есть? – шепчет она.

Я медленно киваю.

– Да. Тебя.

Стоя над ней, глядя в ее глаза, потемневшие от желания, я ощущаю жар, исходящий от ее тела. Он обжигает меня. Я хочу купаться в нем. Хочу, чтобы она стонала, кричала, повторяла мое имя. Хочу снова завоевать ее и стереть из ее памяти нашу размолвку.

Хочу сделать ее моей. Снова.

Но все по порядку.

– Ты ела сегодня что-нибудь? – Мне нужно знать.

– Сэндвич во время ланча.

Что ж, неплохо.

– Надо есть.

– Я, честное слово, не хочу сейчас… есть.

– Чего же вы хотите, мисс Стил? – Я наклоняю голову, и наши губы почти соприкасаются.

– Вероятно, вы догадываетесь, мистер Грей.

Она не ошиблась. Я подавляю стон и изо всех сил держу себя в руках. Мне хочется бросить ее на этот кухонный островок. Но я не шутил, когда сказал, что ей придется меня умолять. Она должна сказать мне, что ей хочется. Она должна облечь в слова свои чувства, потребности и желания. Я хочу узнать, что ей требуется для счастья. Я наклоняюсь, словно хочу поцеловать ее, но вместо этого шепчу ей на ушко:

– Хочешь, чтобы я поцеловал тебя, Анастейша?

– Да. – Прерывистый вздох.

– Куда?

– Везде.

– Говори конкретнее. Я уже сказал, что не дотронусь до тебя, пока ты не попросишь меня об этом и не скажешь, что я должен делать.

– Пожалуйста, – просит она.

Ну нет, детка. Я не намерен облегчать тебе задачу.

– Пожалуйста – что?

– Трогай меня.

– Где, малышка?

Она протягивает ко мне руки.

Нет.

Внутри меня взрывается тьма и хватает когтями за горло. Я инстинктивно отступаю на шаг назад, мое сердце бешено колотится, страх наполняет все тело.

Не дотрагивайся до меня. Не дотрагивайся до меня.

Черт.

– Нет, нет, – бормочу я.

Вот почему я устанавливаю правила.

– Что? – Она ничего не понимает.

– Нет. – Я качаю головой. Ведь она знает. Я вчера говорил ей. Как заставить ее понять, что она не должна дотрагиваться до меня.

– Совсем?

Она приближается ко мне на шаг, и я не знаю, что она собирается сделать. Мрак гложет меня изнутри, я снова отступаю, выставив перед собой руки, как бы для защиты.

Но улыбаюсь и умоляю ее.

– Смотри, Ана… – Но я не могу найти нужные слова.

Пожалуйста. Не касайся меня. Я не могу с этим справиться.

Проклятье. Как это мешает.

– Иногда ведь ты не против, – протестует она. – Может, я найду маркер, и мы отметим те места, которые не надо трогать?

Что ж, почему-то это никогда не приходило мне в голову.

– Идея интересная. Где твоя спальня? – Мне нужно срочно переменить тему.

Я киваю влево.

– Ты приняла таблетку?

У нее вытягивается лицо.

– Нет, – лепечет она Что!

После всех страданий, через которые мы прошли, не буду злиться на нее из-за этих чертовых таблеток! Но мне просто не верится, что она просто перестала их принимать.

– Понятно.

Это катастрофа. Что же мне теперь с ней делать, черт побери? Проклятье. Мне нужны презервативы.

– Ладно, давай что-нибудь поедим, – говорю я, решив, что мы пойдем куда-нибудь, и я пополню свой запас.

– Я думала, что мы ляжем в постель! Я хочу. – В ее голосе слышится обида.

– Знаю, малышка.

Но у нас два шага вперед и один назад.

Этот вечер пройдет не так, как я планировал. Возможно, я хотел слишком многого. Что ей делать с этим чертовым идиотом, который не выносит прикосновений? И что мне делать с растрепой, которая забывает принимать свои чертовы таблетки? Я не терплю презервативы.

Господи. Может, мы просто несовместимы.

Хватит негатива, Грей. Хватит!

Она кажется ужасно подавленной. Вдруг ловлю себя на том, что в глубине души доволен тем, что она сделала. По крайней мере она хочет меня. Я хватаю ее за запястья, завожу руки за спину и прижимаюсь к ней. Мне приятно ощущать всем телом ее стройную фигурку. Но она худая. Слишком худая.

– Тебе надо поесть, да и мне тоже. – К тому же ты совершенно выбила меня из колеи, когда пыталась прикоснуться ко мне. Мне надо прийти

Страница 25

себя, малышка. – К тому же предвкушение – ключ к соблазнению, и сейчас я наслаждаюсь отложенным удовлетворением. – Тем более без контрацептивов.

Она смотрит на меня несколько скептически.

Да, я знаю. Я все придумал.

– Я уже соблазнилась и хочу получить удовлетворение немедленно. Ну, пожалуйста, – хнычет она.

Она настоящая Ева: воплощение соблазна. Я крепче обнимаю ее, чувствую, что ее стало меньше. Меня это огорчает, тем более что винить в этом надо меня.

– Поешь. Ты слишком худая. – Я целую ее в лоб и разжимаю руки, размышляя, где бы нам поужинать.

– Я уже и так злюсь на тебя за приобретение издательства, а теперь к этому добавляется то, что ты заставляешь меня ждать, – бурчит она, надув губы.

– Маленькая злая мадам, – говорю я, зная, что она не понимает моего комплимента. – Ты почувствуешь себя лучше, когда хорошенько поешь.

– Я знаю, после чего я подобрею.

– Анастейша Стил, я шокирован. – Я изображаю возмущение и прикладываю руку к сердцу.

– Перестань меня дразнить. Это нечестно. – Неожиданно Ана меняет позу. – Я могу что-нибудь приготовить, – сказала она, – только нам придется купить…

– Купить?

– Да, что-нибудь.

– У тебя тут вообще нет ничего? – Боже мой, неудивительно, что она ничего не ела! – Тогда пошли в супермаркет.

Я резко поворачиваюсь, иду к двери и распахиваю ее перед Аной. Для меня такая ситуация кстати. Надо только найти аптеку.

– О’кей. О’кей, – бормочет она и выскакивает из квартиры.

Мы идем по улице, держась за руки. Сам себе удивляюсь. Рядом с ней я испытал целый спектр эмоций: от злости до страсти, страха и веселья. До появления Аны я был спокойным и уравновешенным, но жизнь моя текла монотонно. Все изменилось в ту минуту, когда она споткнулась и упала на пороге моего кабинета. Быть рядом с ней – все равно что оказаться в бурном море; мои чувства сталкивались, рассыпались, прибывали, убывали. Я едва различал право и лево, верх и низ. С Аной никогда не соскучишься. Мне лишь оставалось надеяться, что мое очерствевшее сердце справится с этим.

Мы проходим два квартала до супермаркета «У Эрни». Магазин маленький, набит покупателями. Судя по содержимому корзинок, это в основном одинокие мужики. И рядом с ними я, больше не одинок.

Эта мысль мне нравится.

Плетусь за Аной, тащу металлическую корзинку и наслаждаюсь видом попки в джинсах, такой крепкой и округлой. Особенно мне нравится, когда Ана наклоняется над прилавком с овощами и выбирает лук. Джинсовая ткань натягивается, из-за пояса выбивается блузка, обнажая кусочек безупречной бледной кожи.

Ох, что бы я сейчас сделал с этой попкой.

Ана озадаченно глядит на меня и интересуется, когда я в последний раз был в супермаркете. Она хочет приготовить жаренные с перемешиванием овощи, потому что это быстро. Ага, быстро? Я с усмешкой хожу за ней, с удовольствием глядя, как умело она выбирает все необходимое: сдавливает пальцами помидоры, нюхает перец. Когда мы идем на контроль, она спрашивает меня про моих сотрудников, давно ли они работают у меня. Зачем ей это надо?

– Тейлор – года четыре вроде бы. Миссис Джонс – тоже около того.

И спрашиваю:

– Почему у тебя дома шаром покати?

– Ты знаешь почему, – мрачнеет она.

– Это ведь ты ушла от меня, – напоминаю я. – Если бы ты осталась, мы бы скорее всего выяснили все спорные вещи и избежали нервотрепки.

– Знаю, – неохотно отзывается она.

Стою в очереди рядом с ней. Впереди нас женщина с двумя малышами, один из них непрестанно хнычет.

Боже. Как люди с этим справляются?

Мы могли бы просто поужинать где-нибудь. Вокруг достаточно ресторанов.

– Что мы будем пить? У тебя найдется что-нибудь? – спрашиваю я, потому что после погружения в реальную жизнь мне требуется алкоголь.

– Пиво… вроде…

– Я куплю вина.

Стараюсь держаться как можно дальше от орущего мальца, обвожу взглядом магазинчик и понимаю, здесь не продаются ни алкоголь, ни презервативы.

Проклятье.

– Хорошее вино продается тут рядом, – говорит Анастейша, когда я возвращаюсь с пустыми руками в очередь, которая даже не продвинулась. По-прежнему доминирует ноющий ребенок.

– Посмотрим, что у них есть.

Испытывая облегчение, что выбрался из адской дыры под названием «У Эрни», замечаю рядом с винной лавкой маленький магазинчик, торгующий мелочами. Захожу и покупаю две оставшиеся упаковки.

Слава богу. Две упаковки по две штуки.

Четыре раза, если мне повезет.

Не могу сдержать усмешки. Этого будет достаточно даже для ненасытной мисс Стил.

Я хватаю презервативы, плачу старику за прилавком и ухожу. В винном мне тоже везет. Там отличный выбор вин, и я обнаруживаю в холодильнике приличное пино гриджио.

Когда я возвращаюсь, Анастейша выходит из супермаркета.

– Дай-ка понесу. – Я беру обе сумки, и мы возвращаемся к Ане.

Она немного рассказывает мне, чем занималась на этой неделе. Ей, очевидно, нравится новая работа. К моему облегчению, она больше не заговаривает о моем приобретении SIP. В свою очередь, я не вспоминаю про ее козлоногого босса.

Страница 26



– Ты выглядишь совсем… одомашненным, – говорит она с плохо скрытым удивлением, когда мы входим на кухню.

Она смеется надо мной. Опять.

– В этом меня до сих пор никто не обвинял.

Ставлю сумки на кухонный островок, и Ана выкладывает продукты. Я хватаю вино. Хочу поскорее запить тоскливый привкус, который остался у меня от этого супермаркета. Ну-ка, где тут штопор?

– Я здесь недавно и не все знаю. Возможно, штопор лежит вон в том ящике. – У нее заняты руки, и она показывает на ящик подбородком.

Я смеюсь и нахожу штопор, довольный тем, что в мое отсутствие она не топила свое горе в спиртном. Ведь я видел, что бывает, когда она напивается.

Оборачиваюсь к ней, и она краснеет.

– О чем задумалась? – спрашиваю я, снимаю пиджак и бросаю его на диван.

– О том, как мало я тебя знаю.

– Ты знаешь меня лучше кого бы то ни было. – Она точно умеет читать меня так, как никто другой. Мне даже делается жутковато. Открываю бутылку, подражая лихому официанту из Портленда.

– Не думаю, что это так, – возражает она, продолжая разбирать сумки.

– Так, именно так, Анастейша. Я очень и очень замкнутый. – Мое прошлое виновато в том, что я так делаю. Что я так делал.

Наливаю вино в два бокала и один протягиваю ей.

– За нас… – Я поднимаю свой бокал.

– За нас. – Она отпивает глоток и продолжает хлопотать на кухне. Она в своей стихии. Я вспомнил, как она говорила, что готовила своему отцу.

– Тебе помочь?

Она косится на меня взглядом женщины, привыкшей все делать самостоятельно.

– Нет, все нормально… посиди.

– Я с удовольствием помогу.

Она не скрывает удивления.

– Тогда нарежь овощи.

Сказано так, словно она делает огромное одолжение. Пожалуй, она права, не доверяя мне. Я совершенно беспомощен на кухне. Моя мать, миссис Джонс, мои сабы – с тем или иным успехом – выполняли эту миссию.

– Я не умею готовить, – признаюсь я, разглядывая острый, словно бритва, нож, который Ана мне вручила.

– Тебе это и не нужно. – Она кладет передо мной доску и пару стручков красного сладкого перца.

Что мне делать со всем этим, черт побери? Какая у них странная форма.

– Ты никогда не нарезал овощи?

– Никогда.

Неожиданно ее это веселит.

– Тебе смешно?

– Оказывается, есть что-то, что я могу делать, а ты нет. Согласись, Кристиан, это забавно. Вот, я покажу тебе, как надо резать.

Она прижимается ко мне плечом, ее рука касается моей, и мое тело оживает.

Господи.

Я отодвигаюсь.

– Вот так. – Она разрезает стручок пополам и одним плавным поворотом ножа очищает от семян и перепонок.

– Хм, оказывается, все довольно просто.

– У тебя не должно возникнуть сложностей. – В ее тоне звучит шутливая насмешка.

Неужели она думает, что я не сумею нарезать овощи? Старательно берусь за дело.

Черт побери, эти семена не так-то просто вычистить. Труднее, чем я думал. А казалось, что так просто. Она протискивается мимо меня, чтобы взять вок, и трется ляжкой о мою ногу. Нарочно, не сомневаюсь, но изо всех сил игнорирую действие этого прикосновения на мое либидо и продолжаю аккуратно нарезать перец. Лезвие такое непослушное. Она идет обратно и на этот раз задевает меня бедром, потом снова, еще раз. Мой орел ликует и одобряет.

– Я знаю, что ты делаешь, Анастейша.

– Кажется, это называется приготовлением ужина, – отвечает она с невинным видом.

А-а. Игривая Анастейша. Неужели она наконец осознала свою власть надо мной?

Схватив другой нож, она присоединяется ко мне – чистит и режет чеснок, лук-шалот и зеленую фасоль. При этом использует любую возможность, чтобы прижаться ко мне.

– Ловко ты орудуешь, – бормочу я, принимаясь за второй стручок.

– Нарезаю? – Невинный взмах ресниц. – У меня многолетняя практика. – И она опять трется о меня, на этот раз попкой.

Вот так. Хватит.

Она берет овощи и кладет их рядом со слегка дымящейся сковородой.

– Анастейша, если ты проделаешь этот трюк еще раз, я овладею тобой прямо здесь, на полу кухни.

– Сначала ты должен попросить меня об этом.

– Это вызов мне?

– Возможно.

Ну-ну, мисс Стил. Продолжайте в том же духе.

Я кладу нож на доску и медленно иду к ней, пригвоздив ее своим взглядом. Ее губы раскрываются, а я останавливаюсь рядом с ней, буквально в дюйме, но не касаясь ее тела. Протягиваю руку и выключаю газ под сковородкой.

– Пожалуй, мы поедим позже. – Потому что прямо сейчас я собираюсь затрахать тебя до потери чувств. – Положи курятину в холодильник.

С трудом сглотнув, она берет миску с нарезанной курятиной, кое-как накрывает тарелкой и убирает. Я тихо встаю позади нее, чтобы оказаться прямо перед ней, когда она обернется.

– Так ты будешь просить меня? – шепчет она.

– Нет, Анастейша. – Я качаю головой. – Не буду. – Я гляжу на нее с высоты своего роста и сгораю от страсти.

Черт возьми, я хочу зарыться в нее.

Я вижу, как у нее расширяются зрачки и пылают от желания щеки. Она хочет меня. Я хочу ее. Она кусает губу, и я больше не выдерживаю. Схватив ее за бедра, я прижимаю ее к моей растущей э

Страница 27

екции. Она запускает руки мне в волосы и тянет к себе, к своему рту. Я толкаю ее к холодильнику и властно целую.

На вкус она такая сладкая, такая милая.

Она стонет прямо мне в рот, ее стон звучит для меня как призыв к пробуждению. Моя плоть твердеет еще сильнее. Я хватаю Ану за волосы, откидываю назад ее голову и еще глубже всовываю язык ей в рот. Ее язык сплетается с моим.

Блин – это так эротично, пронзительно, горячо. Я отстраняюсь от нее.

– Чего ты хочешь, Анастейша?

– Тебя.

– Где?

– В постели.

Меня не надо подталкивать. Я подхватываю ее на руки и несу в ее спальню. Я хочу видеть ее голой и пылающей страстью. Там осторожно ставлю ее возле кровати, включаю лампу и задергиваю бледно-кремовые шторы. Потом гляжу в окно на улицу и сознаю, что это та самая комната, на которую я смотрел во время моих безмолвных бдений из своего укрытия.

Она была здесь, одинокая, свернувшаяся в клубочек.

Я поворачиваюсь, и она глядит на меня. Глаза широко раскрыты. Она ждет. Пылает страстью.

– Что теперь? – спрашиваю я.

Она вспыхивает.

Я стою абсолютно тихо.

– Занимайся любовью, – говорит она после крошечной паузы.

– Как? Ты должна мне сказать, малышка.

Она нервно облизывает губы, и меня захлестывает новая волна желания.

Черт возьми – сосредоточься, Грей!

– Раздень меня, – говорит она.

Да! Запустив загнутый крючком указательный палец в вырез на ее блузке, стараясь не прикасаться к ее нежной коже, осторожно тяну на себя, вынуждая ее сделать шаг ко мне.

– Молодец.

Ее дыхание учащается, груди шевелятся под тканью. Ее потемневшие глаза полны страсти, как и мои. Я принимаюсь медленно расстегивать блузку. Она хватается за мои руки – вероятно, чтобы не упасть, – и смотрит на меня.

Да, так нормально, малышка. Только не дотрагивайся до моей груди.

Закончив возиться с пуговицами, я стягиваю блузку с ее плеч, и та падает на пол. Заставляя себя сдерживаться и не приласкать ее прекрасную грудь, я берусь за пояс ее джинсов, расстегиваю пуговицу и тяну вниз «молнию».

Я перебарываю желание швырнуть ее на кровать. Поиграю в ожидание. Она должна говорить со мной.

– Скажи мне, Анастейша, чего ты хочешь.

– Поцелуй меня отсюда досюда. – Она проводит пальцем от уха до ямки на горле.

С огромным удовольствием, мисс Стил.

Хватаю в горсть ее локоны, ласково тяну набок ее голову, наклоняюсь к шейке и ласкаю губами мочку уха. Она извивается от неги, а я уже оставляю сладкие и нежные поцелуи вдоль проведенной ею дорожки, а потом двигаюсь обратно. Она издает тихие горловые стоны.

Это страшно возбуждает.

Боже, я хочу раствориться в ней. Снова открыть ее для меня.

– Джинсы и трусики, – смущенно лепечет она, и я усмехаюсь возле ее горла. Удачная мысль.

Говори со мной, Ана.

Я в последний раз целую ее горло и встаю перед ней на колени, удивив ее. Запустив в джинсы большие пальцы, аккуратно стягиваю их, а потом и трусы. Любуюсь ее длинными ногами и восхитительной попкой, пока она сбрасывает с ног туфли и перешагивает через одежду. Ее глаза встречаются с моими. Я жду новой команды.

– Что теперь, Анастейша?

– Поцелуй меня, – отвечает она еле слышно.

– Куда?

– Ты знаешь.

Я прячу улыбку. Она в самом деле не может произнести это слово.

– Куда? – настаиваю я.

Она смущается еще сильнее, но с решительным и все же застывшим лицом показывает пальцем на свое сокровенное местечко.

– С огромным удовольствием, – смеюсь я, наслаждаясь ее смущением.

Медленно провожу пальцами вверх по ее ногам, потом хватаю ее за бедра и тяну их кверху, к моему рту.

Черт, я ощущаю запах ее возбуждения.

Мне уже и так было некомфортно в джинсах, но тут они вдруг стали малы на несколько размеров. Я веду языком по волосам на ее лобке (сумею ли я когда-нибудь убедить ее избавиться от них?), нахожу цель и начинаю лакомиться ею.

Господи, какая она милая. Офигенно милая.

Она стонет и вцепляется мне в волосы. Я не останавливаюсь. Мой язык гуляет вокруг ее клитора, дразнит, пробует.

– Кристиан, пожалуйста, – молит она.

Я замираю.

– Что «пожалуйста», Анастейша?

– Займись со мной любовью.

– Я и занимаюсь, – отвечаю я и тихонько дую на ее клитор.

– Нет, я хочу, чтобы ты вошел в меня.

– Точно?

– Пожалуйста.

Нет. Мне слишком нравится. Я продолжаю медленную, сладкую, похотливую пытку моей драгоценной, изысканной девочки.

– Кристиан… пожалуйста, – стонет она.

Я отпускаю ее и встаю; на моих губах осталась ее смазка, я гляжу на Ану затуманенным взором.

– Ну? – спрашиваю я.

– Что «ну»? – Она тяжело дышит.

– Я все еще одет.

Она в смущении открывает рот, не очень понимая, что я хочу от нее. Я поднимаю руки кверху: мол, сдаюсь.

Бери меня – я твой.

Она тянет руки к моей рубашке.

Черт побери. Нет. Я пячусь назад.

Я и сам забыл.

– Нет, нет, – протестую я.

Я имел в виду джинсы, детка. Она моргает, когда понимает, чего я прошу, и внезапно опускается на колени.

Ой! Ана. Что ты делаешь?

Неумело, неловкими пальцами она расст

Страница 28

гивает ремень и ширинку и спускает джинсы.

А-а! Теперь у моего орла достаточно места.

Перешагиваю через джинсы и снимаю носки, а она стоит на коленях в позе повиновения. Что она придумала? Я стягиваю с себя трусы. Она протягивает руку, берет мое орудие и крепко сжимает, как я ей показывал.

Блин!

Она двигает рукой. Оу! Слишком резко. Почти болезненно. У меня вырывается стон, я напрягаюсь и закрываю глаза. Она стоит передо мной на коленях, я чувствую, как она держит меня… Это запредельно… Внезапно я чувствую на нем ее теплый, влажный рот. Она сосет. Слишком старательно.

– Ах… Ана… Ой, мягче. – Я ласково держу ее за затылок, и она глубже берет меня в рот, обхватывает губами, сильно сосет.

– Хватит, – шиплю я, у меня вырывается ругательство. Я выгибаю бедра, чтобы еще глубже войти в ее рот. Как хорошо.

Она делает это снова и снова, и это божественно. Она лижет язычком головку, дразня меня. Сегодня она все делает превосходно. Я нежусь под ласками ее умелого ротика и языка.

Боже. Как она хороша. Она снова берет меня глубоко в свой рот.

– Ана, хватит. Больше не надо, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

Она лишает меня самоконтроля. Я не хочу сейчас кончать. Я хочу взорваться внутри ее, но она игнорирует меня и продолжает свои ласки.

Дразнит меня, блин!

– Ана, ты увлеклась. Так ты всего меня проглотишь, – рычу я.

Но она все-таки меня не слушается.

Хватит, женщина.

Схватив ее за плечи, я ставлю ее на ноги, быстро подхватываю и швыряю на кровать. Лезу в джинсы, вытаскиваю из заднего кармана презерватив, стягиваю через голову рубашку и бросаю рядом с джинсами. Ана распростерлась на кровати. Соблазнительно.

– Сними лифчик. – Она сразу садится и торопливо выполняет мою просьбу.

– Ляг. Я хочу посмотреть на тебя.

Она снова ложится на простыни, устремив на меня взгляд. Ее волосы растрепались и лежат на подушке, окружив голову восхитительным каштановым ореолом. От возбуждения ее тело окрасилось нежно-розовым. Соски затвердели и зовут меня; длинные ноги раздвинуты.

Она восхитительна.

Я рву фольгу и натягиваю резинку. Учащенно дыша, она наблюдает за моими действиями. Ждет меня.

– Красиво смотришься, Анастейша Стил.

И ты моя. Снова.

Забравшись на кровать, я целую ее лодыжки, коленки, ляжки, бедра, нежный животик, щекочу языком ее пупок. Она вознаграждает меня громкими стонами. Я лижу языком одну ее грудь, потом другую. Беру в рот сосок, ласкаю его, тяну, и он твердеет в моих губах. Я тяну еще сильнее; Ана, обезумев, извивается подо мной, кричит.

Потерпи, малышка.

Отпустив этот сосок, дарю свое внимание его близнецу.

– Кристиан, пожалуйста.

– Что «пожалуйста»? – бормочу я, уткнувшись в ее груди и наслаждаясь ее жаждой.

– Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

– Прямо сейчас?

– Да-да, пожалуйста.

Она задыхается и отчаянно молит меня, как мне и хотелось. Я раздвигаю коленом ее ноги. Ах, я тоже хочу тебя, малышка. Я замираю над ней, готовый к действиям. Я хочу подольше насладиться этим моментом, когда я снова возвращаю себе мою прекрасную девочку, ее волшебное тело. Ее потемневшие, затуманенные глаза встречаются с моими, и я медленно, медленно вхожу в нее.

Блин. Какая она чудесная. Такая тугая. Такая сладкая.

Она приподнимает навстречу мне свои бедра, запрокидывает голову, выпячивает подбородок и беззвучно раскрывает рот. Она хватает меня за плечи и стонет, стонет без умолку. Какие прекрасные звуки. Я обхватываю руками ее виски, выхожу из нее и снова скольжу внутрь. Ее пальцы находят мои волосы, погружаются в них, а я медленно двигаюсь, наслаждаясь ее тесным теплом, наслаждаясь каждым ее дюймом.

Взгляд затуманен, рот раскрыт, дыхание неровное. Она великолепна.

– Быстрее, Кристиан, быстрее… пожалуйста, – умоляет она.

Твое желание для меня закон, малышка.

Мои губы находят ее, властно, по-хозяйски, и я ускоряю ритм – беспощадно, мстительно. Черт побери, как она прекрасна. Как я скучал по ней. Как я скучал по всему. Теперь я снова дома. Она – мой дом. Она для меня все. И я таю, входя в нее вновь и вновь.

Она разгорается, трепещет, достигая вершины.

Ох, малышка, да, да. У нее напрягаются ноги. Она близка к…

– Давай, малышка. Помоги мне, – шепчу я сквозь стиснутые зубы.

Она кричит, взрываясь вокруг меня, вонзает в меня ногти и еще крепче прижимается ко мне. Я тоже выливаю в нее свою жизнь и душу.

– Ана! Ох, Ана!

Мое тело расслабляется, придавливает ее своей тяжестью, я утыкаюсь носом в ее шею, вдыхаю восхитительный, умопомрачительный аромат Аны.

Она опять моя.

Моя.

Никто не заберет ее у меня, а я сделаю все, что в моей власти, чтобы ее удержать.

Отдышавшись, опираюсь на локти и беру Ану за руки. Ее глаза распахиваются навстречу мне. Сейчас они синее синего, ясные и сытые. Она дарит мне робкую улыбку, а я трусь кончиком носа об ее нос и пытаюсь найти слова, способные выразить мою благодарность. Не найдя ничего, я ласково целую ее в губы и с неохотой выхожу из нее.

– Я скучал по нашей близости.

– Я то

Страница 29

е, – признается она.

Я беру ее за подбородок и целую еще раз.

Спасибо тебе, спасибо, спасибо за то, что ты даешь мне второй шанс.

– Не бросай меня, – шепчу я. Никогда. И я переношусь в исповедальню и раскрываю свою темную тайну: мою потребность в ней.

– Хорошо, – отвечает она с нежной улыбкой, заставляющей сердце трепетать. Одним простым словом она исцеляет мою израненную душу. Я окрылен.

Моя судьба в твоих руках, Ана. Я весь в твоих руках с тех пор, как встретил тебя.

– Спасибо за айпад, – добавляет она, прерывая мои непростые размышления.

Это мой первый подарок, который она приняла с благодарностью.

– Я очень рад, что он тебе нравится, Анастейша.

– Какая у тебя самая любимая песня в подборке?

– Ну, это мой секрет, – дразню я. Пожалуй, песни «Колдплей», они самые классные.

Урчит в животе. Я жутко голоден, а я этого не терплю.

– Пойдем, девочка! Приготовь мне пожрать. Я умираю от голода. – Я сажусь и тяну ее к себе на колени.

– Девочка? – повторяет она, хихикая.

– Девочка. Еды мне. Скорее. Пожалуйста, – приказываю я грубым голосом, как пещерный человек, а сам вдыхаю запах ее волос.

– Ну, раз вы так просите, сэр, я немедленно примусь за готовку.

Она, извиваясь, слезает с моих коленей.

Оу!

Слезая, она задевает за подушку и сдвигает ее. Из-под нее появляется сдувшийся воздушный шарик с надписью «Чарли Танго». Я беру его и озадаченно смотрю на Ану. Откуда он у нее?

– Это мой шарик, – заявляет она.

Ах да, Андреа прислала шарик вместе с цветами, когда Ана и Кэтрин переехали в эту квартиру. Что он тут делает?

– В твоей постели?

– Да. Он составлял мне компанию.

– Счастливый «Чарли Танго», – улыбаюсь я.

Она отвечает на мою улыбку, запахивая халат на своем красивом теле.

– Это мой шарик, – предупреждает она, выходя из спальни.

Ишь какая собственница, эта мисс Стил!

Когда она уходит, я стаскиваю резинку и бросаю в мусорную корзину. Откидываюсь на подушки и рассматриваю шарик. Она хранила его и даже держала возле себя, когда спала. Каждый раз, когда я стоял возле ее дома, тоскуя по ней, она лежала на этой кровати, свернувшись калачиком, тосковала по мне и держала этот шарик.

Она любит меня.

Внезапно меня захлестывают противоречивые эмоции, а к горлу подступает паника.

Разве такое возможно?

Ведь она тебя не знает, Грей.

Черт побери.

Не зацикливайся на негативе. – В моем сознании возникают слова Флинна. – Фокусируй свое внимание на позитиве.

Что ж, она снова моя. Мне надо только удержать ее. Надеюсь, что мы проведем вместе все выходные и снова сблизимся.

Блин. Завтра я должен быть на отцовском мероприятии «Справимся вместе».

Я мог бы его пропустить – но тогда мать никогда мне этого не простит.

Интересно, захочет ли Ана со мной поехать?

Если она согласится, ей понадобится маска.

Поднимаю с пола телефон и пишу Тейлору. Я знаю, что в это утро он навещает свою дочку, но надеюсь, что он сможет достать для нас маску.



«Мне нужна маска для Анастейши к завтрашнему мероприятию.

Как ты думаешь, ты сможешь достать что-нибудь?»



Тейлор

«Да, сэр.

Я как раз знаю такое место».

«Превосходно».



Тейлор

«Какого цвета?»



«Серебристого или темно-синего».



Пока я пишу эти сообщения, меня посещает идея, которая может сработать – или не может.



«Ты мог бы достать мне еще и губную помаду?»



Тейлор

«Какого-то конкретного цвета?»



«Нет. На твой выбор».


Ана умеет готовить. Жареные овощи восхитительно вкусные. Поев, немного успокаиваюсь. Не помню, когда я был с ней таким спокойным и непринужденным. Мы с ней сидим на полу, слушаем музыку, льющуюся из моего айпода, едим и пьем охлажденное пино гриджио. Более того, мне радостно видеть, с каким аппетитом она ест. Она проголодалась не меньше моего.

– Как вкусно. – С удовольствием ем каждую вилку.

В ответ на комплимент она краснеет и убирает за ухо выбившуюся прядь.

– Обычно готовлю я. Кейт не любит с этим возиться.

Она сидит рядом со мной, поджав по-турецки ноги. На ней линялый халатик приятного кремового цвета. Когда Ана наклоняется вперед, он распахивается, и я любуюсь нежными шариками ее грудей.

Грей, веди себя хорошо.

– Тебя научила мать? – спрашиваю я.

– Не совсем, – смеется она. – Когда у меня проснулся интерес к кулинарии, моя мама жила с Супругом-номер-три в Техасе. А Рэй, если бы не я, питался бы тостами и фастфудом.

– Почему ты не осталась с матерью в Техасе?

– Ее муж Стив и я… – Она замолкает, ее лицо омрачается, по-видимому, неприятными воспоминаниями. Я жалею, что задал такой вопрос, и хочу переменить тему, но она продолжает: – Мы не ладили. И я скучала без Рэя. Ее брак со Стивом длился недолго. Вероятно, опомнилась. Она не любит говорить о нем, – спокойно добавляет Ана.

– Так что ты осталась у отчима.

– Я очень недолго жила в Техасе. Потом вернулась к Рэю.

– Похоже, ты заботилась о нем.

– Пожалуй.

– Ты привыкла заботиться о других.

Но ведь надо все наоборот.

Страница 30

на поворачивается и смотрит на меня.

– В чем дело? – Она озабочена.

– Я хочу заботиться о тебе. – Во всех отношениях. Простые слова, но за ними стоит все, что мне дорого. Кажется, она растерялась.

– Я уже заметила, – шепчет она. – Только ты делаешь это странным образом.

– По-другому я не умею. – Я только учусь. Такие отношения – новая для меня сфера. Я не знаю правила. А прямо сейчас я хочу заботиться об Анастейше и подарить ей весь мир.

– Я все-таки злюсь на тебя за покупку SIP.

– Знаю, малышка, но твоя злость меня не остановит.

– Что я скажу моим коллегам, Джеку? – Она серьезно обеспокоена. Но тут в моей памяти всплывает та картинка: Хайд сидит в баре, прижимается к ней, скалит зубы, обхаживает.

– Этот хрен еще у меня дождется.

– Кристиан! Он мой босс.

Скоро он перестанет им быть.

Она хмурится на меня, а я не хочу ее сердить. Нам так классно вместе. «Как вы расслабляетесь?» – спросила она у меня во время интервью. Ну, Ана, вот так я и расслабляюсь, сижу с тобой на полу, ем жареную курятину. Она все еще хмурится, размышляет над ситуацией, сложившейся на работе, несомненно, обдумывает, что сказать об этом коллегам.

Я решил предложить ей простое решение.

– Не говори им.

– Чего не говорить?

– Что я их купил. Договор о намерениях был подписан вчера. О сделке будет объявлено через четыре недели, когда руководство SIP выполнит кое-какие условия и внесет изменения в издательскую политику.

– О-о… я могу оказаться без работы? – встревожилась она.

– Искренне сомневаюсь в этом. – Не окажешься, если этого не хочешь.

Она щурит глаза.

– Если я найду другую работу, ты купишь и ту компанию?

– Но ведь ты не собираешься уходить, верно? – Господи, я потратил целое состояние на приобретение этой фирмы, а она говорит, что уйдет!

– Возможно. Я не уверена, что ты позволишь мне выбирать.

– Да, я куплю и ту компанию.

Это может дорого мне обойтись.

– Тебе не кажется, что ты переходишь все пределы разумного? – В ее голосе звучит легкий сарказм.

Может быть…

Она права.

– Да. Я полностью отдаю себе отчет в том, как это выглядит, – признаюсь я.

– Спасибо доктору Флинну, – бормочет она, закатывая глаза от досады. Я хочу отругать ее за это, но она встает и протягивает руку за моей пустой чашкой.

– Десерт хочешь? – говорит она с натянутой улыбкой.

– Конечно! Ты можешь мне что-то предложить? – усмехаюсь я, игнорируя ее недовольство.

Ты лучший десерт, малышка.

– Не меня, – поспешно говорит она, словно прочитав мои мысли. – У меня есть мороженое. Между прочим, ванильное, – добавляет она и смеется, словно вспомнила старую шутку.

Ого, Ана. Ситуация исправляется.

– В самом деле? Думаю, мы можем придумать что-нибудь интересное.

Будет прикольно. Я вскакиваю с ковра, предвкушая новую забаву. Действующие лица:

Она.

Я.

Мы с ней.

– Я могу остаться? – спрашиваю я.

– Что ты имеешь в виду?

– У тебя, на ночь?

– По-моему, это предполагалось с самого начала.

– Хорошо. Где мороженое?

– В духовке. – К ней вернулась ее ехидная усмешка.

Ну, Анастейша Стил, у меня зудит и чешется ладонь.

– Сарказм – низшая форма остроумия, мисс Стил. Я ведь могу и отшлепать тебя.

Она вскидывает брови.

– Ты захватил с собой серебряные шарики?

Меня разбирает смех. Вот это хорошая новость. Значит, она нормально относится к справедливым наказаниям. Но мы отложим это на другой раз. Я хлопаю себя по карманам рубашки и джинсов, словно ищу шарики.

– Знаешь, как это ни смешно, но я не ношу с собой запасной комплект. В офисе он мне без надобности.

Она ахает и изображает удивление.

– Очень рада это слышать, мистер Грей. А еще, кажется, вы сказали, что сарказм – низшая форма остроумия.

– Анастейша, мой новый девиз таков: «Если ты не можешь одолеть кого-то, присоединись к нему».

Она раскрывает рот. И молчит, онемев.

Да!

Почему мне с ней так весело?

Я направляюсь к холодильнику, ухмыляясь как дурак, открываю морозилку и достаю коробку ванильного мороженого «Бен & Джерри».

– Это нам подойдет. – Я показываю коробку. – «Бен & Джерри & Ана». – Достаю из ящика стола ложку.

Поднимаю глаза на Ану. Читаю жадность в ее глазах и не знаю, к чему эта жадность относится – ко мне или к мороженому. Надеюсь, к нам обоим.

Пора поиграть, детка.

– По-моему, тебе сейчас слишком жарко. Ты перегрелась. Я буду охлаждать тебя. Пойдем.

Протягиваю ей руку и с восторгом вижу, как она берет ее. Она тоже хочет играть.

В спальне полумрак, ночник на столике совсем тусклый. Возможно, раньше Ану это устраивало, но, судя по ее недавнему поведению, теперь она меньше робеет и не стесняется своей наготы. Ставлю мороженое на ночной столик, снимаю с кровати пуховое одеяло и обе подушки, кладу их горкой на пол.

– У тебя ведь найдется смена простыней, верно?

Она кивает, наблюдая за мной из дверей. На кровати лежит съежившийся «Чарли Танго».

– Не испачкай мой шарик! – предупреждает она, когда я беру его в руки.

Я бросаю шарик и смотрю,

Страница 31

ак тот плавно падает на одеяло.

– И не собираюсь, малышка. Я испачкаю тебя и эти простыни. – Мы все будем липкими, простыни тоже.

Теперь важный вопрос: захочет ли она?

– Я привяжу тебя, согласна? – шепчу я.

В наступившей тишине я слышу, как она тихонько охает.

О, этот звук.

– Ладно, – разрешает она.

– Только руки. К кровати. Мне так нужно.

– Ладно, – повторяет она.

Я иду к ней, глядя ей в глаза.

– Мы возьмем вот это.

Я хватаюсь за пояс ее халата и медленно тяну. Халат распахивается, обнажая тело Аны, я снова тяну и вытаскиваю пояс из петель. Легким движением сталкиваю халат с ее плеч, и тот ложится у ног. Ана не прячет глаза и не делает попытку прикрыть тело.

Молодец, Ана.

Провожу костяшками пальцев по ее щеке. У нее такая гладкая кожа, словно атласная. Я быстро целую ее в губы.

– Ложись на спину.

Пора начинать, малышка.

Я чувствую волнение Аны, когда она выполняет то, что я говорю, и ложится на кровать. Стоя над ней, я пользуюсь моментом и любуюсь ею.

Моя девочка.

Моя изумительная девочка. Длинные ноги, тонкая талия, превосходная грудь. Безупречная кожа сияет даже в полумраке, а в глазах горит страсть. Ана ждет продолжения.

Как мне повезло. Какой я счастливый.

Мое тело наливается мужской силой.

– Я могу смотреть на тебя весь день, Анастейша.

Ползу по матрасу, который проминается под моими коленями, и сажусь верхом на Ану.

– Руки над головой, – командую я.

Она немедленно подчиняется, и я обвязываю концом пояса ее левое запястье и продеваю ткань через металлические прутья в изголовье кровати. Резко дергаю, ее рука вытягивается. Так же крепко привязываю и правое запястье.

Вот так.

Какое прекрасное зрелище…

Полный благодарности, я быстро чмокаю ее в губы и слезаю с кровати. Выпрямляюсь и стаскиваю через голову рубашку. Расстегиваю джинсы и сбрасываю их на пол. Кладу на столик презерватив.

Ладно. Что дальше?

Снова встав в изножье кровати, я хватаю ее за лодыжки и тяну на себя. Теперь ее руки окончательно вытянулись. Чем меньше она сможет двигаться, тем острее будут ее ощущения.

– Так-то лучше, – бормочу я.

Взяв мороженое и ложку, возвращаюсь на кровать и опять сажусь на Ану верхом. Она закусывает нижнюю губу, когда я поднимаю крышку и пытаюсь воткнуть ложку в ванильную массу.

– Хм-м… оно еще твердовато. – Я прикидываю, не намазать ли мне мороженым мое орудие, а потом вставить ей в рот. Но оно холодное, и эффект может получиться нежелательный – от холода я просто съежусь.

Получится неинтересно.

– Великолепно. – Я облизываю губы, мороженое тает у меня во рту. – Поразительно, каким вкусным может быть простое ванильное мороженое. – Я гляжу на Ану. Она улыбается мне, ее лицо светится от радости. – Хочешь попробовать?

Она кивает – по-моему, как-то неуверенно.

Зачерпываю еще одну ложку и протягиваю ей. Она открывает рот, и тогда я быстро проглатываю его. Это все равно что отобрать у малыша конфетку.

– Слишком вкусно, чтобы делиться, – дразню я.

– Эй! – протестует она.

– Как, мисс Стил, вы любите ванильное мороженое?

– Да, – отвечает она и удивляет меня, пытаясь сбросить с себя. Но у нас слишком разные весовые категории.

Я смеюсь.

– Ах, мы сердимся! Я бы поостерегся на твоем месте.

Она затихает.

– Хочу мороженого! – хнычет она и обиженно на-дувает губки.

– Ладно уж, мисс Стил, ведь вы так порадовали меня сегодня. – Я зачерпываю мороженое и подношу ложку к ее губам. Она с удивлением смотрит на меня, но раскрывает губы, и я кладу мороженое в ее рот. Моя эрекция усиливается, когда я воображаю, как эти губки смыкаются вокруг меня.

Всему свое время, Грей.

Ласково вынимаю ложку из ее рта и зачерпываю еще мороженого. Ана с жадностью съедает вторую ложку. Оно уже не такое твердое и начинает подтаивать от тепла моей руки, которая держит коробку. Я медленно кормлю ее еще одной ложкой мороженого.

– Эге, вот как можно заставить тебя есть – путем принудительного кормления. Надо иметь это в виду.

Она плотно сжимает губы, когда я предлагаю ей еще. В глазах сверкает вызов, она мотает головой. Наелась. Я наклоняю ложку над Аной. Растаявшее мороженое капает ей на горло, на ключицы. У нее раскрывается рот.

О да, малышка.

Наклонившись, слизываю мороженое языком.

– Хм-м. Мисс Стил, оказывается, так мороженое еще вкуснее.

Она пытается освободить руки, дергает за пояс, но путы крепко ее держат. Следующую ложку я выливаю на ее груди и соски и с удовольствием наблюдаю, как каждый сосок напрягается от холода. Обратной стороной ложки я размазываю мороженое по ее коже. Ана извивается подо мной.

– Холодно? – спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, слизываю сладкие струйки, сосу ее груди, тяну губами за соски. Она закрывает глаза и стонет.

– Поделиться с тобой? – Я беру в рот полную ложку мороженого, немного проглатываю, потом целую Ану и всовываю свой язык и мороженое в ее ждущий рот.

Бен & Джерри &. Ана.

Изощренно.

Я выпрямляюсь и отодвигаюсь назад. Теперь я сижу на ее ляжках и л

Страница 32

ю из ложки растаявшее мороженое так, чтобы образовалась дорожка от горла до середины живота. Большой комок я кладу на пупок Аны. Ее глаза широко раскрываются, я вижу в них удивление и страсть.

– Ну вот, – предупреждаю я. – Лежи спокойно, иначе все мороженое окажется на постели.

Я опять кладу в рот полную ложку и возвращаюсь к ее грудям, сосу своими холодными губами и языком поочередно каждый сосок. Вылизываю ее тело там, где остались капли мороженого. Она извивается подо мной, ее бедра пульсируют в знакомом ритме.

Ох, малышка, если ты будешь лежать тихо, ты почувствуешь все еще сильнее.

Я съедаю остатки мороженого с ее пупка и вылизываю его языком.

Она липкая. Но не всюду.

Пока еще.

Я стою на коленях между ее ляжками и делаю новую дорожку из мороженого от пупка через лобок к конечной цели. Капаю остатками мороженого на ее набухший клитор. Ана громко кричит и напрягает ноги.

– Тише, тише. – Наклонившись, я медленно дочиста вылизываю ее тело.

– Ох… пожалуйста… Кристиан…

– Я знаю, малышка, знаю, – шепчу я, а язык делает свое дело.

Ее ноги снова напрягаются. Она вот-вот кончит.

Отставив коробку с мороженым (та тут же падает на пол), я вставляю в нее один палец, потом другой, наслаждаясь теплом, сочностью и готовностью принять меня, и ласкаю ее, щупаю, зная, что она близка к оргазму, что он неминуем.

– Вот так, – бормочу я, а мои пальцы медленно входят и выходят из нее.

Она издает сдавленный крик, ее тело бьется в конвульсиях вокруг моих пальцев.

Да.

Я убираю руку и беру пакетик из фольги. И хотя не терплю эти резинки, натягиваю ее на себя за секунду. Стою над ней, жду, когда она опомнится от оргазма, потом резко вхожу в нее.

– О да! – У меня вырывается стон блаженства.

Она божественная.

Моя богиня.

Но она вся липкая. Вся. Я прилипаю к ней при каждом касании, и это немного мешает. Я выхожу из нее и ставлю ее на локти и колени.

– Вот так, – бормочу я и развязываю пояс.

Теперь ее руки свободны. И тогда я сажаю ее спиной вперед на себя. Обхватываю ладонями ее груди, мягко тереблю соски. Она со стонами запрокидывает голову, на мое плечо. Я ласкаю ее, покусываю ей шею и одновременно двигаю бедрами, медленно входя в нее все глубже и глубже. Она пахнет яблоками, ванилью и Аной.

Мой любимый запах.

– Знаешь ли ты, как много для меня значишь? – шепчу я ей на ухо, когда она в экстазе запрокидывает голову.

– Нет, – шепчет она.

Я смеюсь и шутливо сжимаю пальцами ее горло.

– Знаешь, знаешь. Я никуда тебя не отпущу.

Никогда.

Я люблю тебя.

– Ты моя, Анастейша.

– Да, твоя.

– Я забочусь обо всем, что принадлежит мне, – шепчу я и кусаю ее за мочку уха.

Она вскрикивает.

– Правильно, малышка, я хочу слышать твой голос.

Я хочу заботиться о тебе.

Одной рукой обнимаю ее за талию, прижимая к себе, другой хватаю за бедро. И продолжаю входить в нее. Вместе со мной она поднимается и падает, кричит, стонет. Пот течет по моей спине, со лба, по груди, наши руки скользят по телу, когда она садится верхом на меня. Она сжимает кулаки и замирает, ее ноги сжимают меня, глаза закрыты, она беззвучно кричит.

– Давай, малышка, – рычу я сквозь стиснутые зубы, и после этого она взрывается, выкрикнув искаженную версию моего имени. Я следую за ней, и мы вместе погружаемся в блаженную агонию.

Мы лежим без сил на кровати, я обнимаю ее. Мы тяжело дышим, липкие, сладкие. Ее волосы щекочут мне губы. Я вздыхаю.

Неужели так будет всегда?

С ума сойти.

Я закрываю глаза и наслаждаюсь этими мирными, спокойными минутами.

Через некоторое время она шевелится.

– Я боюсь моей любви к тебе, – бормочет Ана. Она чуть хрипит.

– Я тоже. – Больше, чем ты думаешь.

– Вдруг ты меня бросишь?

Что? Почему это я брошу ее? Я пропаду без нее.

– Я никуда не денусь, Анастейша. По-моему, я даже не смогу никогда насытиться тобой.

Она поворачивается в моих объятиях и глядит на меня. О чем она думает в это мгновение? Понятия не имею. Она тянется ко мне и целует. Нежно целует.

Что она думает, черт побери?

Заправляю ей за ухо прядь волос. Как мне убедить ее, что я с ней надолго, что я не брошу ее и буду с ней столько, сколько она захочет.

– Мне никогда еще не было так плохо, как после нашей ссоры, Анастейша, когда ты ушла. Я сделаю все, что угодно, горы сдвину, лишь бы не страдать вновь, как в тот раз.

Кошмары. Сознание своей вины. Отчаяние, затягивавшее меня в бездонную пропасть.

Блин. Возьми себя в руки, Грей.

Нет. Я больше никогда не хочу, чтобы это повторилось.

Она опять касается меня губами, и поцелуй успокаивает меня.

Не думай об этом, Грей. Думай о чем-нибудь другом.

Тут я вспоминаю о бале-маскараде, который устраивают родители.

– Ты поедешь со мной завтра к моему отцу на торжественный летний прием? Это ежегодная благотворительная акция. Я уже обещал, что приду. – Затаив дыхание, жду ее ответа.

Это свидание.

Настоящее свидание.

– Конечно, пойду. – Лицо Аны озаряется радостью, но тут же тускнеет.

– Что ты

Страница 33

помрачнела?

– Так, ничего.

– Скажи мне, – настаиваю я.

– Мне нечего надеть.

Да. Верно.

– Ты не обижайся и не сердись, но у меня дома остались все вещи, купленные для тебя. Я уверен, что там найдется парочка платьев.

– Да ладно? – Она недовольно надувает губы.

– Да, у меня не поднимались руки избавиться от них.

– Почему?

Ты знаешь почему, Ана. Я глажу ее волосы, надеясь, что она поймет. Я хотел, чтобы ты вернулась, вот и берег их для тебя.

Она сокрушенно качает головой.

– Вы, как всегда, непредсказуемы, мистер Грей.

Я хохочу, потому что это верно. Кроме того, я мог бы сказать ей то же самое.

– Я вся в мороженом. Приму душ.

– Я тоже.

– Жалко, что мы не поместимся там вдвоем. Ты ступай, а я постелю чистое белье.



Ее ванная по размеру почти такая же, как моя душевая кабина. А таких крошечных душевых кабин, как здесь, я вообще не видел. Я практически упираюсь лицом в головку душа. Зато обнаруживаю источник благоухания ее волос. Шампунь «Зеленое яблоко». Стоя под струями душа, открываю крышку флакона, закрываю глаза и с наслаждением вдыхаю аромат.

Ана.

Пожалуй, надо добавить этот шампунь в список миссис Джонс. Я открываю глаза. Ана глядит на меня, уперев руки в бока. К моему разочарованию, она надела халатик.

– Какая маленькая кабина, – сетую я.

– Я ведь тебе говорила. Ты нюхал мой шампунь?

– Возможно, – усмехаюсь я.

Она смеется и протягивает мне полотенце; на нем рисунок – корешки классических книг. Ана прежде всего библиофил. Я быстро чмокаю ее и обертываю полотенце вокруг талии.

– Возвращайся быстрее. Очень прошу.

Лежа в ее постели, я разглядываю комнату. Вид нежилой. Три стены кирпичные, четвертая бетонная – и все голые. Ане было некогда наводить уют, распаковывать вещи. У нее была депрессия. И виноват в этом я.

Я закрываю глаза.

Я хочу, чтобы она была счастлива.

Счастливая Ана.

Я улыбаюсь.




Суббота, 11 июня 2011 г.


Ана сидит рядом со мной. Сияющая. Милая. Моя. В белом атласном платье. Мы летим в «Чарли Танго», догоняем зарю. Догоняем тьму. Догоняем зарю. Тьму. Летим высоко над облаками. Над нами высится звездный купол. У Аны рыжеватые волосы, как на картинах Тициана, в лучах заходящего солнца они кажутся еще красивее. Весь мир у наших ног, и я хочу подарить ей этот мир. В ее глазах – восторг. Я выполняю переворот через крыло, и мы оказываемся в моем планере, летим вниз головой. Смотри на мир, Ана. Я хочу показать тебе мир. Она смеется. Хихикает. Довольная. Ее волосы свисают с головы рыжеватым водопадом. Еще, просит она. И я повинуюсь. Мы крутимся, крутимся, крутимся. Но тут она кричит. Она с ужасом глядит на меня. Ее лицо искажено. На нем страх. Недовольство. Мной.

Мной?

Нет.

Нет.

Она кричит.



Я просыпаюсь. Бешено колотится сердце. Ана ворочается, мечется рядом со мной, из ее рта вырывается жуткий, нечеловеческий крик, от которого встают дыбом все волоски на теле. При неверном свете городских огней я вижу, что она все еще спит. Я сажусь и осторожно трясу ее.

– Что с тобой, Ана?

Она внезапно просыпается. Хватает ртом воздух. В ее глазах дикий испуг.

– Ну, пришла в себя? Тебе приснился плохой сон.

– А-а, – шепчет она, когда ее взгляд фокусируется на мне. Ресницы трепещут, будто крылья колибри. Я протягиваю руку за ее спину и включаю лампу. Она щурится от неяркого света.

– Та девушка, – хрипло говорит она, заглядывая мне в глаза.

– Что-что? Какая девушка? – Мне хочется обнять ее и прогнать поцелуями ее кошмары, но я сдерживаюсь.

Она снова моргает, а ее голос звучит уже звонче и без испуга.

– Сегодня вечером, когда я уходила с работы, возле SIP стояла девушка. Она выглядела почти как я, правда, не совсем.

У меня бегут мурашки по спине.

Лейла.

– Когда это было? – спрашиваю я, выпрямляясь.

– Сегодня вечером, когда я уходила с работы. – Она встревожена. – Ты ее знаешь?

– Да. – Какого черта? Что еще там Лейла задумала? Зачем она разыскала Ану?

– Кто она? – спрашивает Ана.

Надо позвонить Уэлчу. Во время нашего утреннего разговора он ничего не знал про Лейлу, где она и что с ней. Его люди безуспешно ее ищут.

– Кто она? – настаивает Ана.

Проклятье. Она точно не отстанет, пока не получит ответ. Почему Анастейша не рассказала мне об этом раньше?

– Лейла.

Морщинка между бровей делается глубже.

– Та девушка, которая записала «Токсик» на твой плеер?

– Да. Она что-нибудь тебе говорила?

– Она сказала «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?», а когда я спросила, кто она, ответила «Никто».

Господи, Лейла, что ты вытворяешь? Я должен позвонить Уэлчу.

Я слезаю с кровати и натягиваю джинсы.

В гостиной достаю из кармана пиджака телефон. Уэлч отвечает со второго гудка, и я уже не беспокоюсь, что позвонил ему в пять утра. Вероятно, он не спал.

– Мистер Грей, – говорит он; его голос хриплый, как всегда.

– Извини, что я звоню тебе так рано. – Я начинаю мерить шагами маленькую квартирку.

– Сон – не моя сильная сторона, мистер Грей.

–

Страница 34

Я понял. Дело в Лейле. Она подстерегла мою подругу, Анастейшу Стил.

– Где это было? Возле ее офиса? Или возле ее дома? Когда это случилось?

– Да. Возле SIP вчера… ранним вечером.

Оглядываюсь. Ана, одетая только в мою рубашку, стоит возле кухонного островка и глядит на меня. Я не отрываю от нее глаз, продолжая свой разговор. На ее лице вижу смесь любопытства и страдания. Она выглядит волшебно.

– Назовите точное время? – спрашивает Уэлч.

Я повторяю Ане этот вопрос.

– Примерно без десяти шесть, – бормочет она.

– Ты слышишь? – спрашиваю я Уэлча.

– Нет.

– Без десяти шесть, – повторяю я.

– Значит, она разузнала, где работает мисс Стил.

– Выясни как…

– В газете были фото, где вы вдвоем.

– Да.

Ана наклоняет голову набок и откидывает назад волосы, слушая мои ответы.

– Как вы думаете, нам нужно позаботиться о безопасности мисс Стил? – спрашивает Уэлч.

– Я бы этого не сказал, но ведь и тогда я не мог по-думать, что она способна на такое.

– Сэр, я считаю, что вам нужно подумать о дополнительной охране для нее.

– Я не слишком представляю себе, что она согласится на это. – Я гляжу на Ану. Она скрестила руки на груди; ее груди четко вырисовываются под тонкой хлопковой рубашкой.

– Я бы усилил и вашу охрану, сэр. Вы поговорите с Анастейшей? Расскажете ей об опасности, которая может ей грозить?

– Да, я поговорю.

Ана прикусывает губу. Лучше бы она этого не делала. Меня это отвлекает.

– Я свяжусь с мистером Тейлором и миссис Джонс в более разумное время.

– Да.

– Между тем мне потребуются новые сотрудники.

– Знаю. – Я вздыхаю.

– Мы начнем с магазинов и кафе возле SIP. Поспрашиваем. Может, кто-нибудь обратил на нее внимание. Это станет для нас ниточкой, которую мы так долго искали.

– Выясни и сообщи мне. Обязательно найди ее, Уэлч, она в беде. Найди ее.

Я заканчиваю разговор и гляжу на Ану. Спутанные волосы падают на ее плечи, длинные ноги кажутся бледными в тусклом свете, падающем из коридора. Я вспоминаю, как эти ноги обхватывали меня.

– Хочешь чаю? – спрашивает она.

– Вообще-то я хочу вернуться в постель. – И забыть всю эту дребедень вокруг Лейлы.

– Знаешь, мне нужно выпить чашечку чая. Присоединишься? – Она идет к плите, берет чайник и наливает в него воду.

Не хочу я твоего чертова чая. Я хочу чувствовать твое тепло и забыть про Лейлу.

Ана устремляет на меня колючий взгляд, и я понимаю, что она ждет от меня ответа насчет чая.

– Да, пожалуй, выпью. – Даже я сам слышу раздражение в голосе.

Что Лейле надо от Аны?

И почему Уэлч не смог ее найти?

– В чем дело? – спрашивает Ана через пару минут. В руке она держит знакомую мне чашку.

Ана. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты волновалась из-за этого.

– Ты не хочешь говорить? – не унимается она.

– Нет.

– Почему?

– Потому что это не должно тебя касаться. Я не хочу впутывать тебя в эту историю.

– Хоть и не должно, все равно уже коснулось. Ведь она разыскала именно меня и поджидала возле моей работы. Как она про меня узнала? Откуда знает, где я работаю? Поэтому я имею право требовать от тебя объяснения, что происходит.

У нее на все находятся аргументы.

– Пожалуйста, – просит она.

Ох, Ана. Ана. Ана. Зачем ты это делаешь?

Ее яркие голубые глаза прожигают меня.

Черт. Я не могу отказать этим глазам.

– Ладно. – Твоя взяла. – Вообще-то я представления не имею, как она тебя нашла. Может, видела наше фото в Портленде, не знаю. – После минутного колебания продолжаю: – Когда я был с тобой в Джорджии, Лейла без предупреждения явилась ко мне домой и устроила сцену Гейл.

– Гейл?

– Миссис Джонс.

– Как это «устроила сцену»?

Я досадливо морщусь.

– Скажи. Ты что-то скрываешь. – В ее голосе слышится настойчивость.

– Ана, я…

Почему она так злится? Я вообще не хочу вмешивать ее в это. Она не понимает, что проблемы Лейлы ее не касаются, что это мои проблемы. Лейла решила устроить суицид в моей квартире, и в тот момент я был в отъезде и не мог ей помочь; она зачем-то звала меня.

– Ну, пожалуйста! – Ана возобновила свой напор.

Я вздохнул от отчаяния и сказал, что Лейла пыталась покончить с собой.

– Не может быть!

– Гейл отвезла ее в госпиталь. Но Лейла ушла оттуда еще до моего возвращения. Врач, лечивший ее, назвал этот поступок типичным криком о помощи. Он не верит, что она и вправду шла на риск, и считает, что она лишь стоит на пороге суицидального мышления. Но я не уверен. Я пытаюсь отыскать ее и как-то помочь.

– Она что-нибудь сказала миссис Джонс?

– Так, пару слов.

– Ты не можешь ее найти? А если через ее семью?

– Они не знают, где она. Не знает и ее муж.

– Муж? – восклицает она.

– Да. – Лживая задница. – Она года два как замужем.

– Так она, замужняя женщина, была с тобой?

– Нет! Господи, нет. Она была со мной года три назад. Потом мы расстались, и она вскоре вышла замуж за этого парня. – Я говорил тебе, малышка, что ни с кем не делюсь. У меня только один раз была связь с замужней женщиной, и все кончилось пл

Страница 35

хо.

– Так почему же она теперь пыталась привлечь твое внимание?

– Не знаю. Нам лишь удалось узнать, что четыре месяца назад она сбежала от мужа.

Ана берет в руку чайную ложку и взмахивает ею, обращаясь ко мне:

– Подожди, значит, она не была твоей сабой уже три года?

– Два с половиной.

– Но ей захотелось стать твоей законной женой.

– Да.

– А ты ни в какую.

– Ну, сама знаешь.

– И тогда она ушла от тебя.

– Да.

– Так почему же она снова к тебе вернулась?

– Не знаю. – Она хотела большего, но я не мог дать ей это. Может, она увидела меня с тобой?

– Но ты подозреваешь…

– Я подозреваю, что это как-то связано с тобой. – Но я могу ошибаться.

Теперь мы можем вернуться в постель?

Ана рассматривает меня, обводит взглядом мою грудь. Но я игнорирую ее взгляды и задаю вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как она мне сообщила, что видела Лейлу:

– Почему ты не сказала мне вчера?

Ана проявляет милосердие и виновато пожимает плечами.

– Забыла. Понимаешь, тот междусобойчик после работы, в конце моей первой рабочей недели. Потом ты появился в баре. Твой… тестостеронный клинч с Джеком; потом мы приехали сюда. Та встреча совсем выскользнула из моей памяти. Ты заставляешь меня забыть обо всем.

Я бы тоже хотел забыть сейчас обо всем. Давай вернемся в постель.

– Тестостеронный клинч? – удивленно повторяю я.

– Да. Кто дальше пустит струю.

– Я тебе покажу тестостеронный клинч, – обещаю я, понизив голос.

– Разве ты не будешь пить чай? – Она протягивает мне чашку.

– Нет, Анастейша, не буду. – Я хочу тебя. Немедленно. – Забудь о ней. Пойдем.

Я протягиваю руку. Она ставит чашку на стол и вкладывает свою руку в мою.

В спальне я стягиваю с нее свою рубашку.

– Мне нравится, когда ты носишь мою одежду, – шепчу я.

– Мне нравится ходить в ней. Она пахнет тобой.

Я беру ее голову в ладони и целую ее в губы.

Я хочу заставить ее забыть про Лейлу.

Я хочу забыть про Лейлу.

Я подхватываю ее на руки и иду к бетонной стене.

– Обхвати меня ногами, малышка, – приказываю я.



Я открываю глаза. Комната залита утренним светом. Ана уже проснулась. Она лежит рядом со мной, в моих объятиях.

– Привет, – говорит она с виноватой усмешкой.

– Привет, – настороженно отвечаю я. – Что ты делаешь?

– Смотрю на тебя.

Она проводит рукой по моему животу – от пупка вниз. И мое тело оживает.

Ого!

Я хватаю ее за руку.

Наверняка у нее все болит после вчерашнего.

Она облизывает губы, и ее виноватая усмешка сменяется сладострастной улыбкой.

Может, и не болит.

Кстати, просыпаться рядом с Анастейшей Стил весьма удобно. Я ложусь на нее и хватаю за запястья. Она извивается подо мной.

– Кажется, мисс Стил, вы задумали что-то нехорошее.

– Я люблю думать о нехорошем, когда лежу рядом с тобой.

Каждое ее слово сладко отзывается в моем паху. Словно она адресует их ему.

– Правда? – спрашиваю я и легонько целую ее в губы. Она кивает. О, моя прекрасная девочка. – Секс или завтрак?

Она выгибается навстречу мне, и я призываю весь свой самоконтроль, чтобы не взять то, что она так настойчиво мне предлагает.

Нет-нет. Заставлю ее ждать.

– Правильно, молодец. Хороший выбор. – Я целую ее горло, ключицы, груди.

– Ах, – стонет она.



Мы лежим в сладкой истоме.

Я не припомню таких минут до Аны. Я не лежал вот так в постели с самого… да никогда не лежал. Я утыкаюсь носом в ее волосы. Для меня переменилось все.

Она открывает глаза.

– Привет.

– Привет.

– У тебя что-то болит? – спрашиваю я.

– Нет. Устала. – У нее порозовели щеки. Я глажу ее по щеке.

– Прошлой ночью ты мало спала.

– Ты тоже. – В ее улыбке я вижу ту самую ужасно застенчивую мисс Стил. Вот только глаза затуманены страстью. – Я вообще плохо спала в последнее время.

Сожаление, молниеносное и острое, прожигает меня изнутри.

– Прости, малышка.

– Не извиняйся. Я сама во всем…

– Тсс. – Прижимаю палец к ее губам.

Она тянет губы и целует палец.

– Если тебя это утешит, признаюсь тебе, что я тоже плохо спал всю неделю.

– Ох, Кристиан, – говорит она и, взяв мою руку, целует поочередно каждый палец.

Она делает это с нежностью и смирением. У меня перехватывает горло, а сердце разрывается от любви. Я словно стою на краю чего-то нового, на краю огромной, неизведанной равнины с далеким горизонтом.

Меня это пугает.

Меня это смущает.

Меня это приводит в восторг.

Что ты делаешь со мной, Ана?

Куда ты ведешь меня?

Я вздыхаю и фокусирую взгляд на лежащей рядом со мной женщине. Она одаривает меня сексуальной улыбкой, и я понимаю, что могу провести в постели целый день. Но внезапно ощущаю голод.

– Позавтракаем?

– Вы хотите приготовить завтрак или требуете, чтобы вас покормили, мистер Грей? – усмехается она.

– Не то и не другое. Я закажу завтрак. На кухне я не герой, вчера ты сама в этом убедилась.

– Зато у тебя много других достоинств. – Она игриво подмигивает.

– Каких же? Что вы имеете в виду, мисс Стил?

Она п

Страница 36

ищуривает глаза.

– По-моему, вы сами знаете. – Она неторопливо садится и свешивает ноги с кровати. – Ты можешь принять душ в ванной Кейт. Она просторнее моей.

Кто бы сомневался.

– Нет уж, я помоюсь у тебя. Мне нравится быть на твоей территории.

– Мне тоже нравится, когда ты на моей территории. – Она улыбается, встает и выпархивает из спальни.

Ана-сорванец.



Когда я возвращаюсь из ванной, Ана уже стоит перед зеркалом и колдует со своими волосами. На ней джинсы и облегающая майка, мало что оставляющая моему воображению.

Я тоже хватаю джинсы и нащупываю в кармане ключ от «Ауди». У меня сразу мелькает мысль: какой будет ее реакция, когда я отдам ей ключ. Хотя к айпаду она отнеслась вполне благосклонно.

– Ты часто ходишь на тренировки? – спрашивает она, и я вижу, что она глядит на меня в зеркало.

– Каждый день в будни.

– Чем ты занимаешься?

– Бегаю, делаю силовые упражнения, занимаюсь кикбоксингом. – Да еще всю последнюю неделю пробегал спринт до твоего дома и обратно.

– Кикбоксингом? – удивляется она.

– Да, у меня есть персональный тренер, бывший олимпийский чемпион. Его зовут Клод. Он очень хороший. – Я говорю Ане, что тренер ей понравится.

– Зачем мне нужен персональный тренер? Для хорошей формы мне достаточно и тебя.

Я подхожу к ней – она все еще возится с прической – и обнимаю за плечи. Наши глаза встречаются в зеркале.

– Но я хочу, чтобы ты, малышка, была в форме и справлялась с нагрузками. Это нужно для моих планов. – Это на случай, если мы когда-нибудь вернемся в игровую комнату.

Она поднимает брови.

– Ты хочешь этого, не отрицай, – шепчу я еле слышно, глядя на ее отражение в зеркале. Она собирается что-то сказать, но потом поджимает губы и опускает глаза.

– Что такое? – озабоченно спрашиваю я.

– Ничего. – Она трясет головой. – Ладно, я познакомлюсь с Клодом.

– Правда?

Как все оказалось просто!

– Да, господи – если это так тебя радует, – усмехается она.

Я еще крепче обнимаю ее, целую в щеку.

– Ты даже не представляешь как. – Я целую ее за ухом. – Ну, чем мы займемся сегодня?

– Я хотела сегодня подстричься, а еще, хм-м, мне надо обналичить чек и купить машину.

– А, совсем забыл.

Я спохватываюсь, лезу в карман джинсов и достаю ключ от «Ауди».

– Машина здесь.

Она удивленно смотрит на меня, но потом ее щеки розовеют. Я вижу, что она раздосадована.

– Что значит здесь?

– Тейлор пригнал ее вчера.

Она выскальзывает из моих объятий и хмурит брови.

Черт! Она раздражена. Почему?

Она лезет рукой в задний карман джинсов и извлекает конверт.

– Вот, это твой чек.

Я узнаю конверт, в который я положил чек за ее старенького «Жука». Поднимаю кверху обе руки и делаю шаг назад.

– Нет-нет. Это твои деньги.

– Нет, не мои. Я хочу купить у тебя машину.

Что. За. Хрень.

Она хочет отдать мне деньги!

– Нет, Анастейша. Это твои деньги, твоя машина.

– Нет, Кристиан. Мои деньги, твоя машина. Я покупаю ее у тебя.

О! Нет. Так. Не. Пойдет!

– Я подарил тебе эту машину по случаю окончания учебы. И ты сказала, что примешь ее.

– Если бы ты подарил мне ручку – это был бы нормальный подарок. А не «Ауди».

– Тебе в самом деле хочется спорить со мной?

– Нет.

– Ладно, вот ключи, держи! – Я кладу ключи на комод.

– Я не это имела в виду!

– Прекратим дискуссию, Анастейша. Не испытывай мое терпение.

Взгляд, которым она пронзает меня, говорит все. Будь я сухой стружкой, я бы мгновенно вспыхнул ярким пламенем. Она в ярости. В настоящей ярости. Внезапно она щурит глаза и коварно улыбается. Поднимает кверху конверт и довольно театральным жестом рвет его пополам, потом еще раз пополам. Бросает клочки в корзину и победоносно смотрит на меня: мол, съел?

О как. Игра продолжается, Ана?

– Вы, как всегда, нарываетесь на неприятности, мисс Стил. – Я повторяю слова, сказанные ею вчера, резко поворачиваюсь и иду на кухню.

Теперь раздражен я. Дьявольски раздражен.

Да как она посмела?

Я отыскиваю свой телефон и звоню.

– Доброе утро, мистер Грей, – говорит Андреа. В ее голосе я слышу легкое отчаяние.

– Привет, Андреа.

В трубке я различаю на заднем фоне голос еще одной женщины.

– Неужели он не понимает, что ты сегодня выходишь замуж? – кричит она.

– Извините, мистер Грей, – лепечет Андреа. – Минуточку.

Выходит замуж!

Я слышу в трубке ее шепот:

– Мам, тише. Это мой босс. – Потом снова нормальный голос: – Чем могу быть полезна, мистер Грей?

– Ты выходишь замуж?

– Да, сэр.

– Сегодня?

– Да. Что вы хотели, сэр?

– Чтобы ты перевела двадцать четыре тысячи долларов на банковский счет Анастейши Стил.

– Двадцать четыре тысячи?

– Да, двадцать четыре тысячи долларов. Срочно.

– Я позабочусь об этом. Они будут на ее счете в понедельник.

– В понедельник?

– Да, сэр.

– Прекрасно.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Нет, это все, Андреа.

Я прекращаю разговор, раздосадованный тем, что потревожил ее в день свадьбы, а еще больше тем, что она ничего не сказала мне о

Страница 37

ом, что собралась замуж.

Почему она не сообщила мне? Может, она беременна?

И тогда мне придется искать нового личного помощника?

Я поворачиваюсь к мисс Стил – она стоит в дверях и кипит от злости.

– Деньги поступят на твой банковский счет в понедельник. Мне не нужны такие фокусы.

– Двадцать четыре тысячи долларов! – кричит она. – Кстати, откуда ты знаешь мой банковский счет?

– Я знаю о тебе все, Анастейша, – заявляю я, стараясь сохранять спокойствие.

– Моя машина никак не стоила двадцать четыре тысячи, – возражает она.

– В целом я с тобой согласен, но у рынка свои законы. Цена зависит от того, покупатель ты или продавец. Некий сумасшедший захотел купить этот гроб на колесах и был готов раскошелиться на эту сумму. Очевидно, коллекционер. Если не веришь мне, спроси у Тейлора.

Мы сердито смотрим друг на друга.

Невозможная женщина.

Невозможная. Просто невозможная.

Ее губки раскрываются. Она затаила дыхание, у нее расширены зрачки. Она поедает меня взглядом, пьет меня.

Ана.

Ее язык облизывает нижнюю губу.

Между нами возникает электричество.

Оно толкает нас друг к другу все сильнее и сильнее. Противостоять ему нет сил.

Блин.

Я хватаю ее и толкаю к дверному косяку. Мои губы ищут и находят ее. Я жадно, неистово целую ее, запрокидываю ей голову, поддерживая ладонью ее затылок. Она тоже запускает пальцы в мою шевелюру. Дергает за волосы, направляет меня, отвечает на мои поцелуи. Ее язык уже хозяйничает у меня во рту, требует продолжения. Я хватаю ее за попку и прижимаю к себе, трусь об нее, чтобы она почувствовала мою эрекцию. Я хочу ее. Опять хочу.

– Почему, почему ты споришь со мной? – бормочу я, целуя ее в шею.

Она запрокидывает голову, открывая мне полный доступ к шее.

– Потому что могу, – шепчет она.

Ах. Она похитила все мое самообладание.

Тяжело дыша, я прижимаюсь лбом к ее лбу.

– Господи, я хочу тебя, но у меня закончились резинки. Я никогда не могу насытиться тобой. Ты умопомрачительная, потрясающая женщина.

– А ты доводишь меня до безумия, – шепчет она. – Во всех отношениях.

Я вздыхаю и гляжу в темные, голодные глаза, которые обещают мне целый мир. Качаю головой.

Остановись, Грей.

– Пошли. Позавтракаем. И я знаю место, где ты можешь постричься.

– Хорошо, – соглашается она.

Наш конфликт исчерпан.



Мы идем, взявшись за руки, по Вайн-стрит и сворачиваем направо на Первую авеню. Удивляюсь нам: ведь только что мы кипели от злости, а теперь шагаем по улице, и на душе у меня покой. Возможно, так бывает у многих любящих пар. Я перевожу взгляд на Ану рядом.

– Все это кажется мне таким нормальным, – говорю я. – Мне нравится.

– Кристиан, по-моему, доктор Флинн согласился бы со мной, что тебя нельзя назвать нормальным. Скорее ты необыкновенный. – Она сжимает мне руку.

Необыкновенный!

– Какой прекрасный день, – добавляет она.

– Да.

Она закрывает глаза и подставляет лицо утреннему солнцу.

– Пойдем, я знаю замечательное место для завтрака.

Одно из моих любимых кафе – совсем неподалеку, в паре кварталов, на Первой. Когда мы приходим туда, я открываю дверь перед Аной и вдыхаю аромат свежего хлеба.

– Какое приятное место, – говорит она, когда мы садимся за столик. – Мне нравятся картины на стенах.

– Каждый месяц они показывают работы нового художника. Я нашел здесь картины Троутона.

– Возвышать обычное до экстраординарного, – сказала Ана.

– Ты запомнила.

– Я не могу забыть ничего из ваших слов, мистер Грей.

А я вас, мисс Стил. Вы экстраординарная.

Смеюсь и протягиваю ей меню.



– Я плачу. – Ана хватает чек за завтрак, опередив меня. – Ты не успел, Грей. Надо шевелиться быстрее.

– Верно, надо, – бурчу я.

Особе, чья задолженность по студенческому кредиту превышает пятьдесят тысяч долларов, не стоит платить за мой завтрак.

– Не сердись. Ведь я теперь на двадцать четыре тысячи долларов богаче, чем была сегодня утром. Могу себе позволить, – она посмотрела на чек, – заплатить за завтрак двадцать два доллара шестьдесят семь центов.

Не стану же я вырывать у нее чек.

– Благодарю, – бормочу я.

– Теперь мы куда? – спрашивает она.

– Ты в самом деле хочешь подстричься?

– Да ты посмотри на меня.

Темные пряди выбились из конского хвоста и обрамляют прекрасное лицо.

– По-моему, очень милая прическа. Как все в тебе.

– А как же прием, который устраивает вечером твой отец?

– Да-да, в доме родителей установлен большой шатер. Я должен явиться в смокинге.

– Что за благотворительная программа?

– Называется «Справимся вместе». Реабилитация для наркозависимых родителей с маленькими детьми. – Затаив дыхание, надеюсь, что она не станет расспрашивать меня, какое отношение к этой программе имеет моя семья. Тема слишком личная, и я не нуждаюсь в жалости. Я рассказал Ане все, что хотел, о том времени в моей жизни.

– По-моему, хорошее дело, – сочувственно говорит она и, к моему облегчению, больше ничего не спрашивает.

– Ладно, пошли. – Я встаю и протягиваю ей руку, з

Страница 38

канчивая разговор.

– Куда мы идем? – интересуется она, когда мы снова идем по Первой авеню.

– Сюрприз.

Не могу же я сказать ей, что Элена – хозяйка этого салона. Ана наверняка испугается. Из нашего разговора в «Саванне» я понял, что ей неприятно даже одно упоминание этого имени. Сегодня суббота, в выходные Элена не работает, а если и работает, то не здесь, а в салоне в Браверн-центре.

– Вот мы и пришли. – Я открываю перед Аной дверь «Эсклавы». В последний раз я был здесь пару месяцев назад с Сюзанной.

– Доброе утро, мистер Грей, – радостно здоровается Грета.

– Привет, Грета.

– Как обычно, сэр? – вежливо спрашивает она.

Блин.

– Нет. – Я бросаю нервный взгляд на Ану. – Мисс Стил скажет вам, что она хочет.

Ана буквально прожигает меня своим взглядом.

– Почему здесь? – злобно шипит она.

– Салон принадлежит мне, как и еще три таких же.

– Ты его владелец?

– Да. Попутный бизнес. Кстати – ты можешь получить здесь все, что хочешь. – Я перечисляю всевозможные спа-процедуры. – Все, что нравится женщинам, – тут делают все.

– И воск?

В какую-то долю секунды я готов порекомендовать ей шоколадный воск для интимной депиляции, но тут же спохватываюсь и придерживаю предложение.

– Да, воск тоже. Во всех местах.

Ана вспыхивает.

Как мне убедить ее, что без волос она получит больше удовольствия от пенетративного секса?

Не торопись, Грей. Двигайся к цели маленькими шагами.

– Будьте добры, мне нужно подстричься, – говорит она Грете.

– Хорошо, мисс Стил.

Грета с немецкой четкостью находит в компьютере необходимую информацию.

– Франко освободится через пять минут.

– Франко хорошо стрижет, – подтверждаю я, но замечаю, что у Аны внезапно меняется настроение.

Хочу спросить, в чем дело, но поднимаю глаза и вижу, как из подсобки выходит Элена.

Блин. Что она тут делает?

Элена перекидывается с сотрудниками парой слов, потом замечает меня, и ее лицо озаряется, словно рождественская елка огнями. На нем появляется выражение коварного восторга.

Дьявол.

– Извини, – говорю я Ане и спешу навстречу Элене, чтобы опередить ее.

– Ну и ну, какое неожиданное удовольствие, – мурлычет Элена и целует меня в обе щеки.

– Доброе утро, мэм. Не ожидал увидеть вас здесь.

– Заболела моя стилистка. Так, значит, ты в самом деле избегал меня.

– Я был очень занят.

– Уж вижу. У тебя новенькая?

– Это Анастейша Стил.

Элена лучезарно улыбается Ане, которая пристально наблюдает за нами. Ана понимает, что мы говорим о ней, и отвечает слабой улыбкой.

Проклятье.

– Твоя маленькая южанка?

– Она не южанка.

– По-моему, ты ездил за ней в Джорджию.

– Там живет ее мать.

– Понятно. Она определенно твоего типа.

– Угу. – Отойдем от темы.

– Познакомишь меня с ней?

Ана говорит с Гретой – кажется, спрашивает ее о чем-то. Интересно, о чем?

– Я не думаю, что это удачная мысль.

– Почему же? – Элена явно разочарована.

– Она называет тебя миссис Робинсон.

– Правда? Смешно. Впрочем, я удивлена, что такая юная особа умеет быть вежливой. – В голосе Элены звучала насмешка. – Еще меня удивило, что ты рассказал ей про нас. А как же конфиденциальность? – Она постукивает по губам своим ярко-красным ногтем.

– Она не захочет разговаривать.

– Пожалуй, да. Ладно, не беспокойся. Я исчезаю. – Она поднимает кверху руки – мол, сдаюсь.

– Спасибо.

– Но ты уверен, что это хорошая затея, Кристиан? Ведь однажды она уже причинила тебе боль. – На лице Элены мелькает тень озабоченности.

– Не знаю. Я скучал по ней. Она скучала по мне. Я решил, что попробую подстроиться под нее. Она согласилась.

– Под нее? Ты уверен, что сможешь? Ты уверен, что этого хочешь?

Ана все еще глядит на нас. Она встревожена.

– Время покажет.

– Что ж. Я всегда готова тебе помочь. Удачи! – Она одаривает меня ласковой, но при этом расчетливой улыбкой. – Не пропадай, заглядывай ко мне!

– Спасибо. Ты собираешься сегодня вечером к моим родителям?

– Вряд ли.

– Тоже неплохая мысль.

На ее холеном лице мелькает удивление, но Элена тут же предлагает:

– Давай-ка повидаемся на этой неделе, когда можно будет говорить свободнее.

– Конечно.

Элена сжимает мне руку выше локтя, и я возвращаюсь к Ане. Она все еще ждет меня, нахмурив брови и скрестив на груди руки, возле администраторши.

Сердится. И это плохо.

– Все в порядке? – спрашиваю я, хотя прекрасно вижу ее недовольство.

– Не совсем. Ты не хотел меня знакомить? – говорит она в ответ. В ее голосе звучат одновременно сарказм и негодование.

Господи. Она поняла, что это Элена. Каким образом?

– Но я думал…

Ана перебивает меня:

– Что ж, и умные люди иногда… – Она замолкает, не договорив фразу, потому что слишком злится. – Мне хочется уйти отсюда. – Она топает ногой о мраморный пол.

– Почему?

– Ты знаешь почему, – рычит она и смотрит на меня так, словно я самый большой идиот, какого она встречала в жизни.

Грей, ты самый большой идиот, какого она встречала в жизни.

Ты ведь знаешь, как

Страница 39

на относится к Элене.

А ведь все складывалось так хорошо.

Грей, попробуй исправить ситуацию.

– Прости, Ана. Я не ожидал ее здесь увидеть. Она никогда сюда не приезжает. Она открыла новый салон в Браверн-центре и сидит обычно там. Сегодня кто-то заболел, вот она здесь и появилась.

Ана резко поворачивается и выскакивает на улицу.

– Грета, Франко нам не понадобится, – говорю я и торопливо иду следом за Аной. Мне досадно, что она слышала наш разговор.

Ана шагает по тротуару, наклонив голову и обхватив себя руками за плечи. Я вынужден ускорить шаг, чтобы ее догнать.

Ана. Стой. Ты погорячилась.

Она просто не понимает природу наших с Эленой отношений.

Догнав Ану, я иду рядом с ней. Меня одолевают сомнения. Что я делаю? Что я говорю? Пожалуй, Элена права.

Мне это надо?

Я никогда не терпел такого поведения от рабынь. Более того, ни одна из них не позволяла себе таких капризов.

Но мне плохо, когда она на меня злится.

– Ты приводил сюда своих саб? – интересуется она.

Вопрос явно риторический, она уже и так знает.

– Некоторых приводил, – спокойно отвечаю я.

– И Лейлу?

– Да.

– Но ведь салон, похоже, новый.

– Я недавно закончил ремонт.

– Понятно. Так что, миссис Робинсон встречала всех твоих рабынь?

– Да.

– Они знали про нее?

Все не так, как ты думаешь. Они не знали про наши отношения доминант – сабмиссив. Они думали, что мы просто друзья.

– Нет. Никто из них. Только ты.

– Но я не саба.

– Нет, конечно. Об этом не может быть и речи. – Потому что я точно не потерплю таких фортелей ни от кого, кроме тебя.

Внезапно она останавливается и резко поворачивается ко мне. Ее лицо – мрачнее тучи.

– Неужели ты не понимаешь, как все это мерзко? – спрашивает она.

– Да. Прости. – Но ведь я в самом деле не знал, что Элена окажется в салоне.

– Я хочу постричься, желательно там, где не будет твоих сотрудников или клиенток. – По голосу я понимаю, что она готова расплакаться.

Ана.

– Ну, я пошла. Пока.

– Ты ведь не сбегаешь от меня? Нет?

Поднимается паника. Вот так. Сейчас она уйдет, и у нас не будет ни единого шанса.

Грей, ты все испортил.

– Нет, – воскликнула она с отчаянием в голосе. – Я просто хочу подстричься, черт побери. Где-нибудь. Я хочу сесть в парикмахерское кресло, закрыть глаза и забыть про всю фигню, которая тебя сопровождает.

Она не бросает меня. Я с облегчением перевожу дух.

– Я могу прислать Франко к тебе домой, – предлагаю я.

– Она очень привлекательная.

Боже. Только не это.

– Да, верно. – Ну и что? Перестань, Ана.

– Она сейчас замужем?

– Нет. Уже пять лет как в разводе.

– Почему вы не вместе?

Ана! Перестань.

– Потому что у нас все в прошлом. Я уже говорил тебе. – Сколько раз тебе надо говорить? В моем кармане вибрирует «блэкберри». Поднимаю палец, останавливая ее тираду, и достаю телефон. Высвечивается Уэлч. Интересно, что там у него.

– Мистер Грей.

– Да, Уэлч.

– Три сообщения. Мы проследили за миссис Лейлой Рид до Спокана, где она жила с парнем по имени Джеффри Барри. Он погиб в ДТП на I-90.

– Погиб в ДТП? Когда?

– Четыре недели назад. Ее муж Рассел Рид знал про Барри, но не сказал нам, куда ушла от него миссис Рид.

– Значит, этот говнюк рассказал не все. Он что-то знает. Неужели у него нет никакой жалости к ней? Разве можно быть таким бесчувственным?

– Чувства к ней у него остались, но совсем не матримониальные.

– Теперь все начинает проясняться.

– Психиатр сообщил вам что-нибудь новое, за что можно зацепиться? – спрашивает Уэлч.

– Нет.

– Она могла страдать от какого-нибудь психоза?

Я соглашаюсь с Уэлчем, что скорее всего он прав. Но это вовсе не ответ на главный вопрос – где она находится сейчас, а именно это для меня важнее всего. Я обвожу взглядом улицу. Где ты, Лейла?

– Она здесь. Она следит за нами, – недовольно бормочу я.

– Мистер Грей, мы близки к разгадке. Мы найдем ее, – заверяет меня Уэлч и спрашивает, где я нахожусь, в «Эскале» или нет.

– Нет. – Я ругаю себя за беспечность. Зря мы с Аной стоим вот так, у всех на виду, на улице.

– Я вот думаю, сколько человек вам требуется для охраны.

– Два или четыре, двадцать четыре, семь.

– О’кей, мистер Грей. Вы уже сообщили об этом Анастейше?

– Пока еще нет. – Ана пристально глядит на меня, прислушивается к разговору. Ее лицо по-прежнему непроницаемо.

– Сообщите. И вот еще что. Миссис Рид получила лицензию на ношение оружия.

– Что? – Страх сжимает мне сердце.

– Мы узнали об этом сегодня утром в ходе нашего расследования.

– Понятно. Когда?

– Вчера.

– Значит, только что? Но каким образом?

– Она подделала документы.

– И никто не проверил ее данные?

– Она использовала вымышленное имя. Там все подделано с начала и до конца.

– Понятно. Пришли по имейлу имя, адрес и фото, если есть.

– Будет сделано. И я организую дополнительную охрану.

– Круглосуточно, с сегодняшнего дня. Поддерживай связь с Тейлором.

Я заканчиваю разговор и хмурюсь. Ситуация серьезна

Страница 40

.

– Ну? – спрашивает Ана.

– Это был Уэлч.

– Кто он?

– Мой секьюрити.

– Понятно. Что же случилось?

– Три месяца назад Лейла сбежала от мужа с каким-то парнем, а четыре недели назад он погиб в ДТП.

– Ой…

– Этот говнюк, врач, должен был все это выяснить. Горе – вот в чем причина ее странного поведения.

Проклятье. Они там мышей не ловят в этой лечебнице.

– Пойдем. – Я протягиваю руку, и Ана машинально берется за нее. Но тут же спохватывается и отдергивает ее.

– Постой. Мы не договорили. О «нас» и о ней, твоей миссис Робинсон.

– Она не «моя миссис Робинсон». Мы можем поговорить об этом у меня дома.

– Я не хочу идти к тебе. Я хочу подстричься! – кричит она.

Я беру телефон и звоню в салон. Грета тут же отвечает.

– Грета, это Кристиан Грей. Мне нужно, чтобы через час Франко был у меня. Передай миссис Линкольн…

– Да, мистер Грей. – Она замолкает на наносекунду. – Все в порядке. Он будет у вас в час.

– Хорошо. – Я убираю телефон. – Ты слышала? Парикмахер приедет в час.

– Кристиан!.. – Ана сверкает глазами.

– Анастейша, у Лейлы явно нервный срыв. Я не знаю, за кем она охотится, за тобой или за мной, и что задумала. Сейчас мы поедем к тебе, соберем твои шмотки, и ты поживешь у меня, пока мы не разыщем Лейлу.

– Зачем мне это надо?

– Ради твоей безопасности.

– Но ведь…

Боже, дай мне сил и терпения!

– Никаких «но». Ты поедешь ко мне, даже если тебя придется тащить за волосы.

– По-моему, ты преувеличиваешь опасность.

– Нет. Пошли. Продолжим разговор у меня дома.

Она сердито глядит на меня. Лицо упрямое.

– Нет, – повторяет она.

– Ты либо пойдешь сама, либо я тебя понесу. Меня устраивают оба варианта.

– Не посмеешь.

– Ну, малышка, мы оба знаем, что если ты бросаешь мне перчатку, то я с радостью принимаю вызов.

Она хмурит брови.

Ана. Ты не оставляешь мне выбора.

Подхватываю ее и взваливаю на плечо, не обращая внимания на удивленные взгляды проходящей мимо нас супружеской пары.

– Оставь меня в покое! – кричит она и колотит меня кулачками по спине.

Я еще крепче обхватываю ее одной рукой, а другой шлепаю по заду.

– Кристиан! – визжит она в ярости. Но мне плевать.

Испуганный парень – вероятно, папаша – спешно уводит с нашей дороги своих маленьких детей.

– Я сама пойду! Я пойду! – кричит она, и я немедленно ставлю ее на ноги.

Она поворачивается так быстро, что ее волосы хлещут меня по плечу. Она шагает в сторону своего дома. Я иду следом, но зорко смотрю по сторонам. Очень зорко.

Лейла, где ты?

За припаркованным автомобилем? За деревом?

Чего же ты хочешь?

Неожиданно Ана останавливается.

– Что произошло? – грозно спрашивает она.

– Ты о чем? – Что на этот раз?

– С Лейлой.

– Я уже сказал тебе.

– Нет, не сказал. Тут что-то еще. Вчера ты не настаивал на том, чтобы я перебралась к тебе. Так что же случилось?

Какая ты проницательная, мисс Стил.

– Кристиан! Отвечай!

– Вчера она ухитрилась получить разрешение на ношение оружия.

Ее поведение тут же меняется. Гнев превращается в страх.

– Значит, она может купить себе пушку, – шепчет она.

– Ана. – Я беру ее за плечи. – Я не думаю, что она наделает глупостей, но не хочу, чтобы ты подвергалась какому бы то ни было риску.

– Я-то ладно… а вот как быть с тобой? – говорит она, и в ее голосе слышится тревога. Она обнимает меня и крепко прижимает к себе. Она боится за меня.

За меня!

Еще минуту назад я думал, что она уходит.

Просто невероятно.

– Пойдем назад.

Я целую ее в макушку. Мы идем дальше. Я обнимаю ее за плечи, чтобы надежнее защитить. Она просунула руку в ременную петлю моих джинсов и прижимается ко мне.

Такая… близость мне непривычна. Я постепенно привыкаю.

Мы возвращаемся к ней. Я снова гляжу по сторонам, не прячется ли где-то рядом Лейла.



Глядя, как Ана собирает чемоданчик, обдумываю диапазон эмоций, которые я испытал за этот день после пробуждения. Накануне в переулке я пытался определить словами то, что чувствовал. Самым точным было слово «беспокойство». Оно определяет мое состояние и теперь. Ана не робкого десятка, я понял это еще до нашей ссоры – она дерзкая и переменчивая.

Изменилась ли она с тех пор, как ушла от меня? Или я изменился?

Мне не помогает и то, что из-за Лейлы возник совершенно новый уровень тревоги. Впервые за долгое время меня переполняет страх. Что, если из-за моих отношений с Лейлой с Аной что-то случится? Ситуация в целом вышла из-под контроля. Мне это не нравится.

У Аны тоже мрачное настроение, и она необычайно молчалива. Смотрю, как она кладет в свой рюкзак знакомый воздушный шарик.

– Ты и «Чарли Танго» берешь с собой? – улыбаюсь я.

Она кивает и отвечает мне прохладной улыбкой. Она либо испугана, либо все еще злится на меня из-за Элены. Либо из-за двадцати четырех тысяч долларов. Либо раздражена на меня за то, что я тащил ее на плече по улице.

Проклятье, есть из чего выбирать. Интересно, о чем она сейчас думает.

– Во вторник вернется Итан, – сообщает о

Страница 41

а.

– Итан?

– Брат Кейт. Он остановится тут, пока не подыщет себе квартиру в Сиэтле.

А, да, еще один представитель семейства Кавана. Пляжный бездельник. Я его помню, на вечеринке в честь завершения учебы он все время тянул свои руки к Ане.

– Ну вот и хорошо, что ты переедешь ко мне. Ему будет просторнее.

– Я не знаю, есть ли у него ключи. Во вторник мне надо будет сюда приехать. Все, я собралась.

Подхватив ее чемодан, я выхожу с Аной на улицу и быстро оглядываюсь по сторонам, прежде чем запереть дверь. Я недовольно отмечаю, что здесь даже нет охранной сигнализации.



«Ауди» стоит за домом, как Тейлор и сказал. Распахиваю перед Аной переднюю пассажирскую дверцу, но она стоит возле машины и смотрит на меня.

– Почему ты не садишься? – удивленно спрашиваю я.

– Я думала, что сяду за руль.

– Нет, машину поведу я.

– Разве я плохо вожу? – спрашивает она – к ней вернулся привычный тон. – Только не говори, что тебе известно, сколько баллов я получила за вождение… Меня уже не удивляют твои шпионские наклонности.

– Садись в машину, Анастейша. – Мое терпение уже на пределе.

Хватит. Ты уже злишь меня. Я хочу скорее привезти тебя домой, где ты будешь в безопасности.

– Ладно уж, – вздыхает она и садится в «Ауди».

Она живет недалеко от меня, и наша поездка будет недолгой. Обычно я люблю ездить на маленьком «Ауди». Автомобиль прекрасно подходит для трафика Сиэтла. Но сейчас я отвлекаюсь на каждого пешехода. Один из них может оказаться Лейлой.

– У тебя все сабы были брюнетками? – неожиданно спрашивает Ана.

– Да. – Я не слишком расположен обсуждать эту тему. Наши хрупкие отношения рискуют встать на опасную тропу.

– Мне просто интересно. – Она теребит кисточку на рюкзаке; значит, нервничает, я уже знаю этот ее жест.

Помоги ей расслабиться, Грей.

– Я уже говорил, что предпочитаю брюнеток.

– Миссис Робинсон не брюнетка.

– Вот именно. Она-то и отвратила меня от блондинок навсегда.

– Ты шутишь. – Ана явно мне не верит.

– Да, я шучу. – Зачем вообще нам говорить на эту тему?

Мое беспокойство усиливается. Если она начнет копать глубже, я признаюсь ей в своем самом темном секрете.

Нет. Я никогда не смогу рассказать ей о нем. Она от меня уйдет.

Даже не оглянется.

Я вспоминаю, как она шла по улице к гаражу после нашего первого кофе в «Хитмане».

Тогда она даже не оглянулась.

Ни разу.

Если бы я не вызвался отвезти ее на выставку того фотографа… то не был бы с ней сейчас.

Ана сильная. Если она говорит «прощай», она не шутит.

– Расскажи мне о ней. – В мои раздумья вторгается голос Аны.

Что на этот раз? Она спрашивает про Элену? Опять?

– Что ты хочешь знать? – Дополнительная информация о миссис Линкольн лишь ухудшит ее настроение.

– Расскажи мне о вашем деловом соглашении.

Что ж, это довольно просто.

– Я скорее теневой партнер. Бизнес, связанный с салонами красоты, меня мало интересует, но она встроила его в успешную сеть других фирм. Я просто помог ей инвестициями на старте.

– Почему?

– Я был у нее в долгу.

– Да?

– Когда меня вышибли из Гарварда, она дала мне взаймы сто тысяч баксов, чтобы я мог начать свой бизнес.

– Тебя вышибли?

– Это было не мое, Анастейша. Я промучился два года. К сожалению, мои родители этого не понимали.



– Что-что? – Грейс хмурится, а ее лицо покраснело так, словно ее сейчас хватит апоплексический удар.

– Я хочу бросить учебу. И собираюсь основать свою компанию.

– Чем ты будешь заниматься?

– Инвестициями.

– Кристиан, что ты знаешь об инвестициях? Ты должен окончить колледж.

– Мам, у меня есть план. Я думаю, что могу это сделать.

– Слушай, сынок, это очень серьезный шаг. Он может повлиять на твое будущее.

– Я знаю, папа, но я больше не могу. Не хочу жить в Гарварде еще два года.

– Переводись. Возвращайся в Сиэтл.

– Мама, дело не в городе.

– Ты просто не нашел свою нишу.

– Моя ниша в реальном мире. Не в академической среде. Там мне душно.

– Ты кого-то встретил? – спрашивает Грейс.

– Нет, – лгу я, не моргнув глазом. Я знал Элену еще до того, как отправился в Гарвард.

Грейс прищурилась, и у меня запылали кончики ушей.

– Мы не можем одобрить такой безрассудный шаг, сынок.

Каррик сделал важное «отцовское» лицо, и я испугался, что сейчас он прочтет мне свою стандартную лекцию – что «надо упорно учиться, упорно работать, и семья важнее всего».

Грейс поддержала его.

– Кристиан, ты рискуешь сломать себе всю жизнь.

– Мама. Папа. Все уже сделано. Простите, что я опять вас разочаровал. Решение уже принято. Я лишь ставлю вас в известность.

– А что с деньгами, потраченными на твою учебу? – Мама нервно потирала руки.

Блин.

– Я выплачу вам все.

– Как? И как ты собираешься начать свой бизнес? Тебе нужен капитал.

– Мама, об этом не беспокойся. Уже все есть. И я все вам выплачу.

– Кристиан, милый, дело не в деньгах…

Единственное, чему я научился в колледже, – это составлению балансового отчета. И я был уверен в себе.

– По

Страница 42

моему, ты не прогадал, вылетев из Гарварда. На чем ты специализировался? – интересуется Ана, возвращая меня к нашему разговору.

– Политика и экономика.

– Так она богатая? – Ана прицепилась к деньгам, которыми меня ссудила Элена.

– Ей было скучно. Она была дорогой куклой очень богатого торговца лесом. – Меня всегда это смешит. Я ухмыляюсь, взглянув на Ану. Линкольн. Лес. Он оказался отвратительным скотом. – Не позволял ей работать. Понимаешь, он любил все держать под контролем. Некоторые мужчины любят это делать.

– Неужели? Разве бывают такие диктаторы? – В голосе Аны звучит явный сарказм. – По-моему, это из области мифов. – Каждое ее слово буквально сочится ехидством. У нее испортилось настроение, но я невольно ухмыляюсь, видя ее реакцию.

– Она ссудила тебя деньгами мужа?

Разумеется.

– Какой ужас.

– Свое он вернул себе.

Редкостная скотина.

В памяти всплывает та давняя история. Он чуть не убил Элену за то, что она меня трахала. Страшно даже подумать, что он мог с ней сделать, если бы не мое появление. Во мне бушует ярость; в ожидании, когда поднимется шлагбаум и я смогу заехать в гараж «Эскалы», сжимаю руль так, что побелели костяшки пальцев. Элена пролежала в больнице три месяца, но отказалась подавать на мужа в суд.

Держи себя под контролем, Грей.

Я ослабляю хватку.

– Каким образом? – спрашивает Ана, как всегда, любопытная. Ей хочется знать, какой была месть Лайна.

Я не хочу рассказывать эту историю. Я качаю головой, въезжаю на парковочное место и глушу мотор.

– Пойдем, скоро приедет Франко.

В лифте я гляжу на нее. Маленькая буковка «v» опять на своем месте – между бровями. Ана задумчива, возможно, размышляет над тем, что я ей сказал, – или над чем-нибудь еще?

– Ты все еще злишься на меня? – спрашиваю я.

– Ужасно.

– Ну-ну. – По крайней мере теперь я это знаю.

Тейлор вернулся от Софи, своей дочки. Он ждет нас возле лифта.

– Добрый день, сэр, – здоровается он со мной.

– Уэлч звонил?

– Да, сэр.

– И?

– Все улажено.

– Замечательно. Как ваша дочь?

– Все в порядке, благодарю вас, сэр.

– Хорошо. В час приедет парикмахер – Франко де Лука.

– Мисс Стил. – Тейлор почтительно кивает Ане.

– Привет, Тейлор. У вас есть дочь?

– Да, мэм.

– Сколько ей лет?

– Семь.

Ана удивлена.

– Она живет у матери, – поясняет Тейлор.

– О-о, понятно, – отвечает она, и Тейлор улыбается, что с ним бывает крайне редко.

Я поворачиваюсь и иду к себе. Я не уверен, что мне нравится смотреть, как Тейлор любезничает с мисс Стил, и наоборот. Слышу за своей спиной легкие шаги.

– Ты голодна? – спрашиваю я.

Она качает головой и обводит комнату взглядом. Она не была здесь с того ужасного дня, когда она ушла от меня. Мне хочется сказать ей, что я рад ее возвращению, но сейчас она на меня злится.

– Мне надо сделать несколько звонков. Располагайся как дома.

– Ладно.



В кабинете обнаруживаю на столе большую матерчатую сумку. В сумке лежит роскошная серебряная маска с бирюзовыми перьями. Для Аны. Рядом – маленький мешочек от «Шанель» с красной губной помадой. Тейлор выполнил мою просьбу. Впрочем, не думаю, что Ана одобрит мою идею с помадой – во всяком случае сейчас. Я кладу маску на полку, помаду в карман и сажусь за компьютер.

Утро с Анастейшей стало поучительным и необычным. С ней было непросто с самого пробуждения, все наши ссоры из-за чека за ее разбитый «Фольксваген», моих взаимоотношений с Эленой или платы за завтрак.

Ана категорически независима, ее по-прежнему, кажется, не интересуют мои деньги. Она не берет, она дает; но ведь она всегда была такой. Это необычно. Все мои сабмиссив любили подарки. Грей, кого ты обманываешь? Они говорили, что любят, хотя, возможно, из-за той роли, которую они играли.

Хватаюсь за голову. Как все сложно. С Аной я очутился на неизведанной территории.

Как неудачно, что она злится на Элену. Элена – мой друг.

Или Ана ревнует?

Я не могу изменить прошлое, а после всего, что сделала для меня Элена, враждебность Аны сильно затруднит мне жизнь.

Неужели теперь моя жизнь будет такой? Омраченной неопределенностью? Что ж, это интересная тема для дискуссии с Флинном во время очередного визита. Возможно, он поможет мне пройти через это.

Я удрученно качаю головой, активирую «мак» и смотрю почту. Уэлч прислал копию лицензии Лейлы на скрытое ношение оружия. Она использовала имя Жанны Барри и адрес в Беллтауне. Фотография ее, но выглядит она старше, худее и печальнее, чем тогда, когда мы с ней были вместе. Меня это угнетает. Эта женщина нуждается в помощи.

Распечатываю две таблицы из SIP – отчет о прибылях и убытках за последние три года. Посмотрю потом. Еще знакомлюсь с резюме группы дополнительной охраны. Тейлор уже одобрил их. Двое из них – бывшие правительственные агенты, а двое – бывшие морские котики. Но я должен обсудить дополнительные меры безопасности с Аной.

Не форсируй события, Грей. Иди к цели шаг за шагом.



Ответив на несколько рабочих писем, я отправляюсь на поиски

Страница 43

Аны.

Ее нет ни в гостиной, ни в моей спальне. Достаю из ночного столика пару квадратиков из фольги и продолжаю поиски. Я хочу подняться наверх и посмотреть, нет ли ее там, но слышу, как открывается лифт и Тейлор с кем-то здоровается. Часы показывают 12:55. Значит, прибыл Франко. Двери холла распахнулись, и прежде чем Тейлор раскрывает рот, сообщаю, что приведу мисс Стил.

– Очень хорошо, сэр.

– Сразу дай мне знать, когда придут секьюрити.

– Слушаюсь, мистер Грей.

– И спасибо за маску и помаду.

– Не стоит благодарности, сэр. – Тейлор закрывает дверь.

Наверху я не вижу ее, но слышу ее голос.

Ана разговаривает сама с собой в гардеробной.

Какого черта она там делает?

Тяжело вздохнув, я открываю дверцу. Она сидит на полу, скрестив ноги.

– Вот ты где. Я уж решил, что ты сбежала.

Она выставляет ладонь, и я понимаю, что она говорит по телефону, а вовсе не сама с собой. Опираясь на дверную стойку, я наблюдаю, как она заправляет волосы за уши и начинает наматывать прядь на указательный палец.

– Извини, мам, мне надо идти. Я перезвоню тебе попозже… – Она говорит нервно. Неужели она чувствует себя так по моей вине? Возможно, она прячется от меня. Ей нужно личное пространство? Эта мысль меня огорчает.




Конец ознакомительного фрагмента.


Поделиться в соц. сетях: