Страница 1

Синий георгин
Нора Робертс


В саду #1
Молодая вдова Стелла Ротчайлд решила начать новую жизнь. Вместе с двумя маленькими сыновьями она вернулась в родной город, где ей предложили должность управляющей в знаменитом садовом питомнике. Обживаясь на новом месте, она постепенно увлеклась не только цветоводством, но и ландшафтным дизайнером Логаном Китриджем. Однако их тайный служебный роман кое-кому очень не нравится, и этот кто-то пойдет на все, чтобы разлучить влюбленных.





Нора Робертс

Синий георгин



Nora Roberts

IN THE GARDEN: BLUE DAHLIA

Copyright © 2004 by Nora Roberts

This edition published by arrangement with Writers House LLC

and Synopsis Literary Agency



© Файнштейн И., перевод на русский язык, 2013

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013



Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.



© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru (http://www.litres.ru/))


Если я увлекаюсь, то увлекаюсь страстно, и одно из таких моих увлечений – садоводство, а весна, когда наступает пора копаться в саду, – мое любимое время года.

Я живу в лесу, у подножия Блу-Ридж, где трудно найти ровное местечко, а в земле полно камней. Непростые условия даже для страстного садовода… Частично я решила эту проблему с помощью множества насыпных клумб, хотя от камней так окончательно и не избавилась – каким-то образом они все равно проникают в мой сад. Каждую весну я сражаюсь с камнями и почти всегда побеждаю.

К счастью, мой муж тоже любит работать в саду. К счастью потому, что, если я хочу посадить в каменистую почву даже луковичку нарцисса, мне приходится звать его на помощь. Однако наши усилия не пропадают даром. Весной, когда я смотрю, как пробиваются из земли мои нарциссы, как зеленеют мои ивы, вижу многолетние растения там, где раньше господствовали камни, я счастлива. Точно так же я счастлива, когда выхожу в сад с лопатой и культиватором, чтобы подготовить почву для тех растений, которые посажу в новом сезоне.

Мой сад все время меняется и не устает согревать мое сердце и радовать глаза, хотя мое хобби подразумевает тяжелый и грязный труд. К тому же он нескончаемый… Почти двадцать лет назад мой муж посадил перед нашим домом тюльпановую магнолию. Теперь каждую весну в окна моей спальни заглядывают роскошные розовые цветы, а когда они опадают, в саду появляется что-то новое. Я опять счастлива и улыбаюсь.

В конце длинного дня – пишу ли я книгу, занимаюсь садоводством или домашними делами – ничто не приносит мне большего умиротворения, чем прогулка по моему саду.

Я призываю всех – сажайте цветы, смотрите, как они растут! Вознаграждение за эти труды превзойдет ваши самые смелые ожидания.



    Нора Робертс


Дэну и Джейсону.

Пусть вы уже взрослые – вы навсегда останетесь моими мальчиками.





Если корни тесно сплелись в клубок, необходимо осторожно разъединить их. После посадки они должны расти свободно, а не оставаться плотной массой.

    «Антология садоводства» о пересадке горшечных растений

Я верю, что каждый цветок наслаждается воздухом, которым он дышит.

    Уильям Вордсворт






Пролог


1892 год, август

Мемфис, Теннесси

Она вовсе не собиралась рожать ублюдка. Когда она узнала, что забеременела от любовника, первые чувства – оторопь и паника – быстро сменились яростью.

Разумеется, она могла все уладить. Женщина, попавшая в такое положение, всегда найдет нужные связи. Но она боялась. Она боялась знахарок, вытравливающих плод, не меньше этого самого нежеланного плода, что разрастался в ней.

Беременность – непозволительная роскошь для любовницы Реджинальда Харпера.

Она прекрасно жила у него на содержании уже почти два года. О да, она знала, что Реджинальд содержит и других женщин, включая свою законную супругу, но ей не было до них никакого дела.

Она была молодая и красивая, а молодость и красота – товар, на который всегда есть спрос. Почти десять лет она торговала собой расчетливо и хладнокровно, с хорошей прибылью, оттачивая красоту и молодость изяществом и обаянием. С детства она подсматривала за благородными дамами, приезжавшими в величественный дом у реки, где работала ее мать, и успешно им подражала.

Она кое-чему училась, однако науке соблазнения посвящала куда больше времени, чем книгам и музыке.

В первый раз она продала себя в пятнадцать лет и, кроме толики денег, приобрела опыт, однако сие занятие привлекало ее не больше, чем тяжкий труд домашней прислуги или фабричной работницы. Кроме того, она уже тогда прекрасно понимала разницу между уличной девкой и любовницей, живущей на содержании. Мужчина, заплатив девке доллар за торопливое бездушное соитие, забывает о ней, не успе

Страница 2

надеть штаны.

Но любовница – умная, успешная любовница, – кроме утех в постели, предлагает нечто совсем другое – утонченность, приятную беседу. Любовница – подруга, источник утешения, воплощение любых плотских фантазий. Честолюбивая любовница знает, как получить много, не требуя ничего.

Амелия Элен Коннор была честолюбива.

И она получила все, что хотела. Ну почти все.

Реджинальда она выбрала сама, и выбрала не просто так. Он не отличался особой красотой или блестящим умом, но, как она убедилась, разузнав о нем хорошенько, был очень богат и не очень верен своей тощей безупречной жене, царившей в Харпер-хаусе.

Реджинальд Харпер содержал любовницу в Натчезе и, поговаривали, вторую в Новом Орлеане. Решив, что он вполне может взять на себя заботы еще об одной, Амелия без особых усилий добилась его расположения и своей цели.

Теперь двадцатичетырехлетняя красавица жила в чудесном доме на Саут-мейн и помыкала тремя служанками. В ее шкафах было много красивых нарядов, а в шкатулке – сверкающих драгоценностей.

Правда, знатные и богатые дамы, которым она когда-то завидовала, ни за что не снизошли бы до Амелии, но полусвет радушно принимал ее. И завидовал ей.

Она устраивала пышные приемы. Она путешествовала. Она жила.

И вдруг – это случилось через год с небольшим после того, как Реджинальд поселил ее в прелестном доме – умело выстроенный мир Амелии рухнул.

Она скрывала бы от любовника свое положение до тех пор, пока не собралась бы с духом наведаться в район красных фонарей и покончить с этим делом, но Реджинальд застал ее в тот момент, когда ей было безумно плохо. Всмотревшись в ее лицо темными проницательными глазами, он все понял.

Как ни странно, Реджинальд не только обрадовался. Он запретил Амелии вытравлять плод. И, самое удивительное, подарил ей за то, что она забеременела, браслет с рубинами.

Она не хотела этого ребенка, а он хотел.

И тогда Амелия сообразила, как ребенок поможет ей устроить свою жизнь. Матери ребенка Реджинальда Харпера – даже незаконнорожденного – не придется тревожиться о своем будущем. С годами, когда ее красота увянет, Реджинальд неизбежно потеряет интерес к ней как к женщине, но будет содержать ее и ребенка.

Его жена так и не смогла родить ему сына, а она, Амелия, сможет. Она родит ему сына.

Пока отступали зимние холода и вступала в свои права весна, Амелия и планировала будущее. А затем случилось нечто… нечто волшебное. Ребенок зашевелился в ней. Затрепетал, потянулся, забил ножками. И нежеланный плод стал ее ребенком.

Он рос в ней, как цветок, который видеть, чувствовать, понимать могла только она. И вместе с ним росла и крепла ее бескрайняя любовь.

Влажным и душным летом Амелия расцвела, впервые в своей жизни познав любовь к кому-то, кроме себя, и к чему-то, кроме собственного комфорта.

Ее ребенок, ее сын, нуждался в ней, и она преисполнилась решимости защищать его, чего бы ей это ни стоило.

Умиротворенно сложив руки на огромном животе, она руководила обустройством детской. Бледно-зеленые стены и белые кружевные занавески. Лошадка-качалка из Парижа, колыбелька ручной работы из Италии.

Она убирала в маленький гардероб крохотные одежки. Из ирландских и бретонских кружев и французского шелка. С изящно вышитыми монограммами – инициалами ребенка. Она назовет его Джеймс Реджинальд Коннор.

У нее будет сын. Наконец-то у нее будет что-то свое! Кто-то, кого она сможет любить. Они будут путешествовать вместе: она и ее прекрасный мальчик. Она покажет ему мир. Он будет учиться в лучших школах. Он – ее гордость, и радость, и любовь.

Тем жарким летом Реджинальд приезжал в ее дом на Саут-мейн все реже и реже, и ее это вполне устраивало. Он был всего лишь мужчиной, а в ней рос ее сын. Она никогда больше не будет одна.

Когда начались схватки, Амелия не испытала страха. И все долгие мучительные часы она мысленно видела только одно – свое дитя. Сына. Джеймса.

Она обливалась потом, изнемогая от жары, – огнедышащий монстр почему-то мучил ее больше боли, – и в какое-то мгновение сквозь туманившую глаза пелену заметила взгляды, которыми обменялись доктор и повитуха. Тревожные, мрачные взгляды. Вапрочем, она молода и здорова. Она выдержит.

Время словно застыло в свете газовых ламп, наполнявших комнату колеблющимися тенями. И наконец сквозь волны изнеможения она услышала тонкий плач.

– Мой сын… – по ее щекам заструились слезы. – Мой сын.

Повитуха не дала ей приподняться, снова уложила на подушки, утешая, нашептывая:

– Полежите спокойно… попейте немного… отдохните…

Она пригубила какую-то жидкость, надеясь смягчить саднящее горло, почувствовала, что это настойка опия, и, не успев возразить, провалилась в глубокий, глубокий сон.

Когда она очнулась, шторы были плотно задернуты и в комнате царил полумрак. Она пошевелилась. Доктор поднялся с кресла, подошел, взял ее руку и стал считать пульс.

– Мой сын. Мое дитя. Я хочу видеть мое дитя.

– Я попрошу принести вам бульон. Вы долго спали.

– Мой сын… Он голоден! Принесите его

Страница 3

мне.

– Мадам. – Доктор присел на край кровати. Его глаза казались очень светлыми, очень обеспокоенными. – Мне жаль. Ребенок родился мертвым.

Горе и страх впились в ее сердце острыми обжигающими когтями.

– Я слышала его плач! Вы лжете! Почему вы говорите мне такие ужасные слова?

– Она не плакала. – Доктор ласково сжал ее пальцы. – Вы рожали долго и мучительно. В конце родов вы бредили. Мне жаль, мадам. У вас родилась мертвая девочка.

Она не поверила. Она кричала, металась, рыдала, и ей снова дали опий. Проснувшись, она опять рыдала и бушевала.

Когда-то она не хотела этого ребенка. Теперь она хотела только его и ничего больше.

Ее горе было бескрайним, невыразимым.

Горе свело ее с ума.




1


2001 год, сентябрь

Саутфилд, Мичиган

Стелла сожгла соус. Она навсегда запомнит эту маленькую досадную подробность, как запомнит громовые раскаты внезапно налетевшей бури и раздраженные голоса детей, повздоривших в гостиной.

Она запомнит резкий неприятный запах подгоревшего соуса, пронзительный вопль пожарной сигнализации, запомнит, как машинально схватила с плиты кастрюльку и бросила ее в раковину.

Стелла не считала себя хорошей поварихой, но привыкла дотошно следовать рецептам. К возвращению мужа из командировки она решила приготовить курицу под соусом «Альфредо» – одно из любимых блюд Кевина. Никаких полуфабрикатов. Она все хотела сделать своими руками: и салат, и песто, чтобы макать в него свежий хлеб с хрустящей корочкой. Не так уж сложно сделать все это на опрятной кухне в красивом доме в тихом пригороде.

Чтобы не испачкать чистую блузку и брюки, Стелла надела темно-синий фартук с нагрудником, а непослушную гриву кудрявых рыжих волос закрутила в узел на макушке. Затем она разложила на рабочем столе все необходимое и пристроила на подставке с прозрачной защитной пленкой раскрытую поваренную книгу.

Стелла собиралась начать пораньше, но завертелась на работе. Выставленные на распродажу осенние цветы и теплая погода привлекли толпы покупателей, превратив более чем спокойный садовый центр в филиал сумасшедшего дома.

Нет, она вовсе не возражала. Она любила свою работу, ей безумно нравилось управлять садовым питомником, тем более полный рабочий день. Теперь, когда Гэвин пошел в школу, а Люк – в детский сад, она могла себе это позволить. Господи, как случилось, что ее первенец уже ходит в школу? Не успеешь оглянуться, и Люк пойдет в подготовительный класс.

Наверное, им с Кевином пора поактивнее заняться… ну, скажем, подготовкой к третьему ребенку. Может быть, прямо сегодня вечером, подумала Стелла с улыбкой… когда дойдет дело до финальной и очень личной стадии праздника в честь возвращения мужа домой.

Она стала отмерять ингредиенты и тут услышала грохот и громкий плач. Поделом мне, решила Стелла, бросив все, что держала в руках. Как можно думать еще об одном ребенке, когда эта парочка способна свести ее с ума!

Стелла влетела в гостиную и увидела двух своих маленьких ангелов. Белокурый Гэвин – физиономия невинная, но в глазах пляшут чертенята – стучал одна о другую коллекционными машинками. Люк, рыжеволосый, как она, рыдал над грудой деревянных кубиков.

Ей ни к чему было видеть произошедшее своими глазами, чтобы знать. Люк построил – Гэвин разрушил.

Непререкаемый закон их маленькой страны.

– Зачем ты это сделал, Гэвин? – Стелла подхватила младшего сына на руки, погладила подрагивающую спинку. – Не плачь, малыш. Построишь другой дом.

– Мой домик!.. Мой домик!..

– Подумаешь! – скривился Гэвин. Чертенята в его глазах подмигнули, и Стелла с трудом сдержала смех. – Авария. Моя машина врезалась в его дом.

– Разумеется. После того, как ты ее туда нацелил. Почему бы просто не поиграть спокойно? Люк же тебе не мешал.

– Я играл. А он малявка.

– Вот именно! Но если ты тоже хочешь вести себя, как маленький, то делай это в своей комнате. Один.

Взгляд у матери был тем самым, и Гэвин потупился.

– Это был глупый дом.

– Нее-ет, мамочка, не-еет. – Люк обхватил ладошками лицо Стеллы, заглянул в ее глаза полными слез, несчастными глазками. – Он был хороший.

– Ты построишь еще лучше, верно? Гэвин, оставь его в покое. Я не шучу. Я занята на кухне. Папа вот-вот будет дома. Ты хочешь встретить его наказанным?

– Нет. Мне просто нечего делать.

– Очень жаль. Очень жаль, что ты не можешь себя занять, – Стелла опустила малыша на пол. – Строй свой дом, Люк. А ты, Гэвин, не трогай его кубики. Если мне придется зайти к вам еще раз, тебе это не понравится.

– Я хочу гулять! – грустно сообщил Гэвин удаляющейся спине матери.

– Идет дождь. Ты не можешь сейчас гулять. Никто из нас не может. Поэтому веди себя прилично.

Разгоряченная улаживанием конфликта, Стелла вернулась к своей поваренной книге и раздраженно нажала на пульт кухонного телевизора. Господи, как же ей не хватает Кевина! Мальчики сегодня раскапризничались, едва переступив порог, и не дают сосредоточиться. Кевина нет в городе всего четыре дня, а она еле справляется с домом, детьми, работой

Страница 4

повседневными делами.

Почему бытовая техника будто ждет не дождется, когда Кевин уедет из дома? Вчера объявила забастовку стиральная машина, а утром покончил жизнь самоубийством тостер, спалив все свое нутро.

Они с Кевином так дружно занимаются домашними делами и воспитанием сыновей, всегда с удовольствием подменяя друг друга, и так счастливы вместе! Если бы Кевин был дома, он сейчас играл с детьми, а она бы спокойно готовила обед.

Нет, еще лучше, он бы готовил, а она играла бы с мальчиками.

Она так соскучилась по Кевину, по его запаху, по тому, как он подкрадывается к ней сзади, когда она что-то делает, обнимает и трется щекой о ее щеку… Как она соскучилась по их долгим разговорам в постели, когда она лежит в темноте, прижавшись к нему, и они строят планы или смеются над чем-то, что мальчики натворили за день.

Боже милостивый, можно подумать, мужа нет дома четыре месяца, а не четыре дня!

Стелла заново взбивала соус, смотрела в окно на кружащиеся на ветру осенние листья и вполуха слушала, как Гэвин уговаривает Люка построить небоскреб и потом вместе его разрушить.

Когда Кевин получит повышение, ему не придется столько мотаться по командировкам. Он так усердно работает, что его обязательно повысят, и очень скоро. Лишние деньги не помешают, особенно когда будет третий ребенок. Может быть, на этот раз девочка…

С его повышением и ее полным рабочим днем следующим летом они смогут детей куда-нибудь вывезти. Хорошо бы в «Диснейленд». Мальчикам понравится. Даже если она забеременеет, это не помешает им чудесно провести время. Она уже откладывает деньги на отпуск… и на новый автомобиль.

Конечно, покупка новой стиральной машины нанесет фонду непредвиденных расходов серьезный урон, но и с этим они справятся.

Услышав смех сыновей, Стелла расслабилась. Все прекрасно. Идеально, как оно и должно быть. Она замужем за чудесным парнем, в которого влюбилась с первого взгляда, за Кевином Ротчайлдом с его медленно расцветающей милой улыбкой.

У них двое чудесных сыновей, красивый дом в хорошем районе, работа, которую они любят, и никаких противоречий в планах на будущее. А когда они занимаются любовью, все еще звонят колокола.

Стелла представила глаза Кевина, когда, уложив детей, она появится перед ним в новом соблазнительном белье, которое купила в его отсутствие.

Немного вина, зажженные свечи, и…

И… И тут послышался совершенно дикий грохот. Стелла закатила глаза к потолку. К счастью, на этот раз вместо рева раздались счастливые крики.

– Мама! Мама! – на кухню ворвался сияющий от восторга Люк. – Мы разрушили весь небоскреб! Можно печенье?

– Нет. Скоро обед.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пожалуйста!

Люк дергал ее за штанину, карабкался по ноге. Стелла опустила ложку и отодвинула его от плиты.

– Люк, никакого печенья до обеда.

– Мы умираем с голоду, – поддержал брата Гэвин, громко стукнув машинкой о машинку. – Почему нельзя поесть, если мы проголодались? И вообще, почему мы должны есть глупый… уву его там… «Фредо»?

– Потому что, – отрезала Стелла. Этот ответ она ненавидела, когда была маленькой, но сейчас он казался ей всеобъемлющим. – Скоро приедет папа, и мы поедим все вместе. – Однако, выглянув в окно, она впервые забеспокоилась, что рейс Кевина задержится. – Пока могу дать по половинке яблока.

Стелла взяла из фруктовой вазы яблоко, схватила нож.

– Я не люблю кожуру, – заныл Гэвин.

– А у меня нет времени чистить. – Стелла быстро помешала соус. – Кожура полезна. Верно?

– А попить можно? Можно попить? – Люк все тянул и тянул ее за штанину. – Я пить хочу.

– Господи! Дайте мне пять минут! Пять минут. Идите, постройте что-нибудь. А потом я порежу вам яблоко на дольки и налью сок.

Гром грохнул прямо над их головами.

– Землетрясение! – восторженно закричал Гэвин, подпрыгивая.

– Это не землетрясение.

Ей не удалось остудить ликование старшего сына. С криками «Землетрясение, землетрясение!» он покружился по кухне и выбежал в гостиную. Заразившись восторгом брата и вторя его воплям, следом помчался Люк.

Стелла прижала пальцы к пульсирующему виску. Шум стоял оглушительный, но, может быть, она успеет сделать все необходимое, пока мальчики веселятся. Она отвернулась к плите и без особого интереса выслушала объявление об экстренном выпуске новостей.

Голос диктора с трудом пробивался сквозь головную боль, и Стелла машинально повернулась к экрану. Потерпел катастрофу самолет местной авиалинии, совершавший рейс из аэропорта Детройт Метро в Лансинг. С десятью пассажирами на борту.

Ложка выпала из ее разжавшихся пальцев. Сердце выскочило из груди.

Кевин! Кевин…

Над головой не прекращались раскаты грома. В гостиной визжали от страха и восторга дети. Придавленная своим расколовшимся миром, Стелла соскользнула на кухонный пол.



К ней пришли сообщить, что ее Кевин мертв. Она открыла дверь и увидела незнакомых людей с серьезными лицами. Она не могла поверить. Хотя она знала. Она знала с той минуты, когда услышала голос репортера, вещ

Страница 5

вшего с экрана ее маленького кухонного телевизора.

Кевин не может быть мертвым. Он молод и здоров. Он вернется домой, и они сядут обедать. У них курица под соусом «Альфредо».

Но она сожгла соус. Дым сорвал с цепи пожарную сигнализацию, и в ее чудесном доме воцарилось безумие.

Ее попросили отослать детей к соседям, чтобы все ей объяснить.

Но как можно объяснить невозможное, немыслимое?

Ошибка. Буря, удар молнии. И все навсегда изменилось. Одно мгновение, и мужчины, которого она любит, отца ее детей, больше нет на свете.

Вы хотите кому-нибудь позвонить?

Кому ей звонить, кроме Кевина? Он – ее муж, ее друг, ее жизнь.

Они что-то говорили о подробностях, распоряжениях, психологической консультации. Они сочувствовали ее горю. Их слова глухо отдавались в ее мозгу.

Люди с серьезными лицами ушли, и она осталась одна в доме, который они с Кевином купили, когда она была беременна Люком. В доме, на который они копили, который вместе красили и обставляли. В доме с садом, который она сама спланировала.

Буря полетела куда-то дальше, и стало тихо. Бывало ли когда-нибудь прежде так тихо? Стелла слышала биение собственного сердца, тихое гудение включившегося обогревателя, дробь капающей из водосточных труб дождевой воды.

А потом она услышала причитания. Свои причитания. Она лежала на полу у парадной двери, свернувшись калачиком, словно пытаясь отгородиться, защититься от страшной реальности. Как будто, если она не поверит, Кевин вернется. Слез не было, пока не было. Они скапливались где-то внутри, закручивались тугим узлом и не могли прорваться сквозь охватившее ее горе. У нее не было сил ни шевельнуться, ни заплакать. Она лежала на полу и подвывала, как раненый зверек.

Когда она, покачиваясь, наконец встала на ноги, было уже темно. Ее подташнивало, голова казалась совершенно пустой. Кевин… Где-то в этой пустой голове вертелось только его имя.

Она должна забрать детей. Она должна привести детей домой. Она должна сказать детям.

О боже, боже! Как она сможет им это сказать?

Стелла нащупала дверную ручку и вышла в промозглый мрак. В голове по-прежнему господствовала благословенная пустота. Она оставила дверь открытой. Прошла по дорожке между пышными хризантемами и астрами, мимо глянцевых зеленых листьев азалий, которые они с Кевином посадили чудесным весенним днем.

Она перешла улицу, как слепая, не замечая луж и промочив туфли, по сырой траве подошла к соседскому крыльцу с зажженным фонарем над дверью.

Как же зовут ее соседку?.. Забавно. Они знакомы четыре года. По очереди возили детей в школу, иногда вместе ходили по магазинам. Но она никак не может вспомнить…

Ах да! Конечно же! Дайан. Дайан и Адам Перкинз и их дети Джесси и Уайтт. «Милая семья», – тупо подумала она. Милая нормальная семья. Всего пару недель назад они устроили пикник с барбекю на заднем дворе. Кевин жарил на гриле цыплят. Он любит… любил возиться с грилем. Они пили хорошее вино, весело смеялись, а дети играли. Уайтт упал и расцарапал коленку.

Конечно, она помнит. Как не помнить.

Но она стояла перед чужой дверью, не совсем понимая, что она здесь делает.

Ее дети. Да, да. Она пришла за своими детьми. Она должна сказать им.

Не думать. Стелла мобилизовала остатки силы воли. Пока не думать. Если думать, можно рассыпаться. Разлететься на миллион кусков, которые вовек не соберешь.

Она нужна своим детям. Она им нужна. Кроме нее, у них никого нет.

Стелла подавила слезы и позвонила.

Она увидела Дайан будто через тонкий, подернутый рябью слой воды, издалека услышала ее голос. Почувствовала руки, сочувственно обвившие ее.

«Но твой муж жив, – подумала она. – Твоя жизнь не кончена. Твой мир точно такой, каким был пять минут назад. Поэтому ты не знаешь. Не можешь знать».

Стелла задрожала и отпрянула.

– Нет! Пожалуйста, не сейчас. Я сейчас не могу. Я должна отвести мальчиков домой.

– Я пойду с тобой. – Дайан со слезами на глазах протянула руку, коснулась волос Стеллы. – Хочешь, я пойду с тобой, останусь у тебя?

– Нет. Не сейчас. Мне нужны… мальчики.

– Я их приведу. Зайди в дом, Стелла.

Она отрицательно покачала головой.

– Хорошо. Они в гостиной. Я приведу их. Стелла, если я что-то, что угодно, могу для тебя сделать, ты только скажи, позвони. Мне жаль!.. Мне так жаль…

Стелла стояла в темноте, смотрела на освещенную прихожую и ждала.

Послышались возражения, жалобы, возня, шаги. И вот ее мальчики перед ней: Гэвин с отцовскими белокурыми волосами, Люк с отцовскими губами.

– Мы не хотим уходить! – возмущался Гэвин. – Мы играли. Почему мы не можем закончить?

– Не сейчас. Сейчас нам пора домой.

– Но я выигрывал! Это нечестно, и…

– Гэвин, мы должны уйти.

– Папочка дома?

Стелла посмотрела вниз – на Люка, на его счастливое личико – и чуть не сорвалась.

– Нет, – она наклонилась, подхватила его, прикоснулась губами к губам, так похожим на губы Кевина. – Идемте домой.

Она взяла Гэвина за руку и пошла назад, к своему пустому дому.

– Если бы папа был дома, он разр

Страница 6

шил бы мне закончить! – По щекам Гэвина потекли злые слезы. – Я хочу папу.

– Я знаю. Я тоже хочу.

– А мы можем завести собаку? – вдруг спросил Люк и руками повернул ее голову к себе. – Можно, я спрошу папочку? Можно нам собачку, как у Джесси и Уайатта?

– Мы поговорим об этом позже.

– Я хочу папу! – Гэвин сорвался на крик.

«Он чувствует, – подумала Стелла. – Он чувствует что-то неправильное, что-то ужасно неправильное. Мне придется им сказать. Я должна сказать им сейчас».

– Присядем.

Она очень аккуратно, очень тщательно закрыла входную дверь, подошла к дивану и села, усадив Люка себе на колени. Свободной рукой она обняла за плечи Гэвина.

– Если бы у меня была собака, – очень серьезно сообщил ей Люк, – я бы о ней заботился. Когда приедет папочка?

– Он не приедет. Он не может.

– У него важные дела?

– Он…

«Господи, помоги мне! Господи, помоги мне!»

– Произошла катастрофа. Наш папа попал в катастрофу.

– Это как? Когда сталкиваются машины? – спросил Люк, а Гэвин ничего не сказал, совсем ничего, только прожигал взглядом ее лицо.

– Случилась очень страшная катастрофа. Папочке пришлось уйти на небо.

– Но потом он вернется домой.

– Он не может. Он больше не может вернуться домой. Ему теперь придется остаться на небе.

– Я не хочу, чтобы он там остался! – Гэвин попытался вывернуться, но Стелла держала его крепко. – Пусть он вернется домой сейчас.

– Милый, я тоже хочу, чтобы он вернулся. Но он не может вернуться к нам, как бы сильно мы этого ни хотели.

Губы Люка задрожали.

– Он на нас сердится?

– Нет, нет! Что ты, малыш. Нет, – Стелла прижалась лицом к его волосам. Ее снова затошнило, а то, что осталось от сердца, запульсировало, как глубокая рана. – Он на нас не сердится. Он любит нас. Он всегда будет нас любить.

– Он умер, – ярость зазвенела в голосе Гэвина, вспыхнула в глазах, и вдруг его лицо сморщилось. Он стал просто маленьким мальчиком, рыдающим в маминых объятиях.

Стелла обнимала плачущих сыновей, пока они не заснули, затем отнесла их в свою кровать, чтобы ни мальчики, ни она не проснулись в одиночестве. Как сотни раз прежде, она сняла с них кроссовки, подоткнула одеяло.

Не выключая свет, она обошла – ей казалось, будто она плывет в загустевшем воздухе – дом, запирая двери, проверяя окна. Убедившись в полной безопасности, она закрылась в ванной комнате и наполнила ванну такой горячей водой, что пар заполнил все помещение. И только погрузившись по подбородок в обжигающую воду, Стелла дала волю слезам. Она дрожала и рыдала, рыдала, рыдала…



Стелла держалась. Друзья предлагали ей успокоительные таблетки, но она не хотела ходить, оглушенная антидепрессантами. Ей нужно было заботиться о своих детях, и она желала сохранить ясную голову.

Церемония была простая. Стелла знала – Кевин хотел бы, чтобы все было просто. Она сама выбрала все необходимое для поминальной службы: музыку, цветы, фотографию. И серебряную урну для праха. Она решила развеять прах Кевина над озером. Чудесным летним днем он на этом озере во взятой напрокат лодке сделал ей предложение.

На похоронах она была в черном – вдова в тридцать один год с двумя маленькими сыновьями, ипотечным кредитом и разбитым сердцем. Стелла не удивилась бы, если острые осколки сердца резали ее душу до конца жизни.

Она ни на минуту не отпускала от себя детей. Стелла записала и себя, и мальчиков к психотерапевту, консультирующему родственников жертв катастроф.

Детали… С деталями она могла справиться. Пока она была занята, пока могла делать что-то определенное, она справлялась. Она могла быть сильной.

Приходили друзья. В их глазах стояли слезы. Друзья выражали ей сочувствие, приносили еду в тарелках, накрытых фольгой. Она была им благодарна, но не за сочувствие, а за то, что они ее отвлекали. Никакое сочувствие ей помочь не могло.

Из Мемфиса прилетел ее отец с женой – они и стали опорой Стеллы. Джолин, жена отца, ухаживала за ней, утешала и развлекала детей, а ее собственная мать возмущалась тем, что должна находиться в одном доме с этой женщиной.

Когда закончилась поминальная служба, когда друзья разошлись, а отец и Джолин уехали в аэропорт, Стелла с трудом поднялась в спальню и стянула с себя черное платье. И сунула его в пакет, чтобы потом отослать в приют для бедных. Она больше никогда не хотела видеть это платье.

Мать осталась. Стелла сама попросила ее побыть в доме несколько дней. К кому же еще обратиться после такой трагедии, если не к родной матери? Их отношения всегда были сложными, но что такое эти трения и конфликты по сравнению со смертью Кевина…

Когда Стелла вернулась на кухню, мать варила кофе.

«Господи, как хорошо, что не придется возиться самой!» – подумала Стелла и с благодарностью поцеловала мать в щеку.

– Спасибо, мама. Меня уже тошнит от чая.

– Не успевала я повернуться, как эта женщина снова заваривала чертов чай.

– Джолин старалась помочь. Тогда я и думать не могла о кофе.

Карла – худощавая женщина с коротко стриженными белокурыми воло

Страница 7

ами, сражающаяся с неумолимым временем с помощью регулярных визитов к пластическому хирургу, – обернулась. Манипуляции, призванные разгладить морщины, подтяжки и уколы… стерли несколько лет, но черты лица стали резче, черствее. Она смогла бы сойти за сорокалетнюю, однако счастливой не выглядела.

– Ты всегда ее защищаешь.

– Я не защищаю Джолин, мама.

Стелла устало опустилась на стул. Ей больше нечего было делать, не о чем думать. Как она сможет пережить эту ночь?

– Не понимаю, почему я должна была ее терпеть!

– Мне жаль, что ты чувствовала себя некомфортно, но Джолин очень помогла. Они с папой женаты… сколько?… лет двадцать пять. Тебе пора бы привыкнуть.

– Терпеть не могу, когда она мельтешит передо мной, ненавижу ее визгливый голос. Голодранка и шлюха!

Стелла хотела было возразить, но прикусила язык. Джолин никогда не была ни голодранкой, ни шлюхой, однако какой смысл говорить об этом матери? Или напоминать, что мать сама потребовала развода и разрушила семью. Также бессмысленно напоминать, что после того развода Карла еще дважды выходила замуж.

– Она уже уехала, мама.

– Могла бы вообще не приезжать!

Стелла глубоко вздохнула. Сил на споры у нее не было. Ее внутренности как будто сжимал огромный кулак, ненадолго отпускал и опять сжимал.

– Дети спят. Они так устали… Завтра… ну, завтра и подумаем, что делать. Наверное, теперь так и будет. Потихоньку. Шаг за шагом. – Стелла закрыла глаза. – Мне все кажется, что это ужасный сон, я вот-вот проснусь, и Кевин будет рядом. Я не… Я не могу представить свою жизнь без него… Я даже думать об этом не могу… – Слезы снова подступили к ее глазам. – Мама, я не знаю, что теперь делать.

Карла поставила перед дочерью чашку кофе.

– У него ведь была страховка?

Стелла замигала и тупо уставилась на мать.

– Что?..

– Страхование жизни. Кевин был застрахован?

– Да, но…

– Обязательно свяжись с адвокатом и подай в суд на авиакомпанию. – Карла села за стол и сделала глоток кофе. – Пора заняться практическими вопросами.

– Мама… – Стелла заговорила медленно, словно переводя с иностранного языка. – Кевин умер.

– Я знаю, Стелла, и мне жаль. – Карла коснулась руки дочери. – Я все бросила, чтобы приехать сюда и помочь тебе, не так ли?

– Да.

Она должна это помнить. И ценить.

– Мир, в котором мужчина его возраста вдруг ни с того ни с сего умирает, отвратителен. Жуткое расточительство. Я никогда этого не пойму.

– Да, – Стелла взяла салфетку и вытерла слезы. – Я тоже.

– Кевин мне нравился, но теперь ты попала в затруднительное положение. Ты должна оплачивать счета, растить детей. Ты теперь вдова с двумя маленькими мальчиками. Поверь мне, редкий мужчина согласится взвалить на себя готовую семью.

– Господи, мама! Я вовсе не хочу, чтобы нас кто-то… взваливал на себя.

– Захочешь, – Карла глубокомысленно кивнула. – Послушай моего совета – в следующий раз найди мужчину с деньгами. Не повторяй моих ошибок. Ты потеряла мужа, и это тяжело. Очень тяжело. Но женщины теряют мужей каждый день. И лучше так, чем через развод.

Стеллу пронзила боль, слишком резкая для скорби, слишком холодная для ярости.

– Мама, мы только сегодня попрощались с Кевином. У меня в спальне в проклятой урне его прах.

– Ты хотела моей помощи, – Карла сделала еще глоток кофе. – Я пытаюсь тебе помочь. Надо подать на авиакомпанию в суд. Предъявишь иск на крупную сумму и отлично себя обеспечишь на первое время. Только смотри не свяжись с каким-нибудь неудачником, как я то и дело. Развод, между прочим, тоже серьезное испытание. Тебе-то не приходилось разводиться, а я прошла через это. Два раза. И, к слову сказать, надвигается третий. Этот мерзавец мне надоел. Ты даже не представляешь, как я из-за него настрадалась! Мало того, что он равнодушный горластый идиот!.. Подозреваю, что он мне изменяет.

Карла приподняла фольгу над одной тарелкой, над другой и нашла то, что хотела. Она отрезала себе кусок торта и вернулась к разговору:

– Если он думает, что я это буду терпеть, то глубоко ошибается. Как обидно, что я не увижу его лицо, когда он сегодня получит документы!

– Мама, мне жаль, что твой третий брак не сложился, – сухо сказала Стелла. – Но мне трудновато сочувствовать тебе, поскольку и твой третий брак, и твой третий развод были твоим решением. А вот Кевин погиб… Мой муж мертв, и, черт побери, не я принимала это решение.

– Думаешь, я хочу снова пройти через этот ад? Думаешь, я мечтала мчаться к тебе на помощь и смотреть тут на то, как твой отец любезничает со своей шлюхой?

– Джолин – его жена. Она никогда не оскорбляла тебя и всегда хорошо относилась ко мне.

– Ты понятия не имеешь, что она болтает о тебе за твоей спиной! – Карла откусила огромный кусок торта. – Думаешь, у тебя одной проблемы? У тебя одной горе? Посмотрим, как ты запоешь, когда в пятьдесят перед тобой замаячит одиночество!

– Мама, пятидесятилетие можно встретить по-разному. И твое одиночество опять же твой выбор.

От гнева глаза Карлы потемнели, стали холодными и к

Страница 8

лючими.

– Мне не нравится твой тон, Стелла. Я не собираюсь его терпеть.

– Конечно, он тебе не нравится. И терпеть тебе ничего не надо. Пожалуй, для нас обеих будет лучше, если ты уедешь. Немедленно. Не знаю, о чем я думала, когда просила тебя остаться. Это была плохая идея.

– Выгоняешь меня? Отлично! – Карла поднялась, как королева с трона. – Я с радостью вернусь к собственной жизни. Ты всегда была неблагодарной! Когда в следующей раз захочешь поплакать на чьем-то плече, позвони своей деревенской мачехе.

– Непременно, – прошептала Стелла, когда Карла выплыла из кухни. – Я так и сделаю.

Она вышла из-за стола, но не поставила чашку в раковину, как собиралась, а, поддавшись порыву, швырнула ее туда. Чашка разбилась вдребезги. Стелла хотела разбить все, как разбили ее сердце. Она хотела разрушить весь мир, как разрушили ее жизнь.

Стелла вцепилась руками в край раковины. Она стояла и молилась, чтобы мать поскорее собрала вещи и уехала. Почему она вообще решила, что хочет, чтобы мать осталась? Они никогда не могли найти общий язык. Вечно ссорились, воевали друг с другом. У них не было ничего общего. Ничто их не связывало.

Однако, видит бог, ей так нужно было выплакаться на родном плече! Хотя бы сегодня ночью. Завтра будет завтра. Но сегодня ей безумно хотелось, чтобы ее обняли, погладили, утешили.

Дрожащими руками она вытащила из раковины осколки, всплакнула над ними и выбросила в мусорное ведро. Потом Стелла подошла к телефону и вызвала матери такси.

Они больше не разговаривали, не сказали друг другу ни одного слова. Это и к лучшему, решила Стелла, закрывая дверь и прислушиваясь к звуку отъезжающей машины.

Оставшись одна, она заглянула к сыновьям, поправила им одеяла, нежно поцеловала в макушки.

Они все, что у нее осталось, а она – все, что осталось у них.

Стелла поклялась, что будет им хорошей матерью. Терпеливой матерью. Она никогда-никогда их не подведет. Она никогда не бросит их, всегда окажется рядом, если они будут в этом нуждаться.

– Вы для меня на первом месте, – прошептала она. – И так будет всегда.

Она вошла в спальню, разделась, достала из шкафа старый махровый халат Кевина, завернулась в него и вдохнула родной, надрывающий сердце запах. Она легла, закрыла глаза и помолилась о завтрашнем утре. О том, что приготовит ей и мальчикам новый день.




2


2004 год, январь

Харпер-хаус

Стелла надеялась, что не струсит перед знаменитой хозяйкой не менее знаменитого дома. Дом славился элегантностью, историей и садами, соперничающими с райскими, в чем Стелла только что убедилась. Про хозяйку говорили, что она интересная, любит уединение и, мягко говоря, человек трудный. Последнее, как знала Стелла, могло характеризовать кого угодно – от женщины с сильным характером до первостатейной стервы.

Подавляя желание вскочить и заметаться по парадной гостиной Харпер-хаус, Стелла напомнила себе, что сможет работать и с той, и с другой. Она справлялась и не с такими трудностями.

Ей необходима эта работа, и не только из-за жалованья, очень щедрого, но и из-за поразительных перспектив. Стелла чувствовала, что способна на большее, гораздо большее, чем то, чем изо дня в день занималась дома. Давно пора разорвать порочный круг, рискнуть и попробовать что-то новое, интересное. Сколько можно вертеться как белка в колесе за зарплату, которую все равно пожирают бесконечные счета? Она мечтала – и пусть это похоже на мантры из серии «Помоги себе сам!» – о творческой и интересной работе. О яркой, насыщенной жизни.

Стелла знала, что у Розалинд Харпер все это есть. Прекрасный дом предков, процветающий бизнес. Интересно, что чувствуешь, когда каждое утро, просыпаясь, точно знаешь, что ты на своем месте, знаешь, что, как и зачем тебе делать.

Если бы она могла заработать и передать своим детям только что-то одно, она выбрала бы это ощущение уверенности. После смерти Кевина Стелла боялась, что потеряла способность ясно воспринимать жизнь. Она умела работать и работала. С этим у нее проблем не возникало. Поставьте перед ней задачу и не мешайте решать ее, она справится.

Однако уверенность в том, кто она и зачем пришла в этот мир, поколебавшаяся в тот страшный сентябрьский день две тысячи первого года, так полностью и не восстановилась.

Переезд в Теннесси мог бы стать для нее началом новой жизни. Финальное – и первое лицом к лицу с Розалинд Харпер – собеседование очень важно. А если не получится с этой работой… Ну, найдется другая. Никто не посмеет обвинить ее в том, что она не хочет работать или не умеет зарабатывать на жизнь для себя и своих детей.

Но, боже милостивый, как же хочется получить эту работу! И она получит ее, обязательно получит.

Старательно заглушая жужжащий в голове шепоток сомнения, Стелла расправила плечи. Она тщательно подготовилась к встрече, постаралась создать деловой, но не слишком агрессивный образ. Темно-синий костюм, белая блузка, хорошие туфли, хорошая сумочка. Простые украшения. Ничего пестрого, ничего аляповатого. Натуральный макияж, то

Страница 9

ько чтобы подчеркнуть синеву глаз. Волосы скручены в узел на затылке и закреплены заколкой. Если повезет, кудрявая грива не вырвется на свободу, пока не закончится собеседование.

Розалинд задерживалась, и Стелла начала подозревать, что намеренно. Ее усадили в роскошной гостиной любоваться чудесными картинами, антиквариатом и потрясающим видом из окон. И томиться неизвестностью.

Может, этой южной изысканностью и неспешностью ей хотят напомнить, что гостей с севера тут не очень жалуют?

«Да, здесь жизнь течет медленнее», – мысленно согласилась Стелла. И она видит, что здесь, можно сказать, совсем другой мир. Роскошный мир.

Камин… Похоже, «Адам»[1 - Камин с квадратными пропорциями корпуса и топки. Название дано по имени одного из создателей – английского архитектора Р. Адама (именно этот камин в обиходе называется английским). – Здесь и далее примеч. перев.]. Лампа от Тиффани, определенно подлинная. Интересно, шторы здесь называют портьерами? Или так их называли во времена Скарлет О’Хары? А кружевные гардины на окнах – семейные реликвии?

Господи, она, случалось, чувствовала себя не в своей тарелке, но не настолько же! Сейчас она самой себе казалась рыбой, выброшенной из воды. Как вообще вдову – представительницу среднего класса из Мичигана – занесло в это южное великолепие?

Услышав шаги в коридоре, Стелла подобралась и придала лицу безразличное выражение.

– Я принес вам кофе.

Это была не Розалинд, а жизнерадостный парень лет тридцати, чуть раньше открывший ей дверь и проводивший в эту гостиную. Дэвид, как он представился. Среднего роста, очень изящный. С волнистыми блестящими каштановыми волосами, обрамляющими лицо голливудской звезды. В черном, но совершенно не похожий на дворецкого. Слишком стильный, даже артистичный.

Дэвид поставил на низкий столик поднос с кофейником, чашками и блюдцами, льняными салфеточками, сахарницей, молочником и крошечной вазочкой с фиалками.

– Роз немного задерживается, но скоро придет, так что пока наслаждайтесь кофе. Вам здесь удобно?

– Да, очень.

– Не хотите ли чего-нибудь еще?

– О нет! Спасибо.

– Тогда просто отдыхайте, – Дэвид налил ей кофе. – Что может быть лучше огня в камине в январе? Забываешь, что всего несколько месяцев назад кожа плавилась от жары и сползала с тела. С чем вы пьете кофе, милочка?

Стелла не привыкла к тому, чтобы незнакомые мужчины, подающие ей кофе в роскошной гостиной, называли ее милочкой. Особенно если с виду они на несколько лет моложе ее.

– Со сливками. Немного, пожалуйста, – она усилием воли отвела взгляд от его лица… такого очаровательного, с пухлыми губами и сапфировыми глазами, резко очерченными высокими скулами и ямочкой на подбородке. – Вы давно работаете у мисс Харпер?

– Вечность, – Дэвид одарил Стеллу обаятельной улыбкой и подал ей чашку кофе. – Или так кажется в самом лучшем из всех возможных смыслов. Прямо отвечайте ей на прямые вопросы и не заискивайте. – Он улыбнулся еще шире. – Она терпеть не может, когда перед ней ходят на задних лапках. А знаете, милочка, мне безумно нравятся ваши волосы.

– Ах! – Стелла машинально прикоснулась рукой к узлу на затылке. – Спасибо.

– Тициан знал, что делал, когда писал рыжеволосых женщин. Желаю вам удачи с Роз, – Дэвид повернулся к двери. – Между прочим, потрясающие туфли.

Оставшись одна, Стелла вздохнула. Он похвалил ее волосы и заметил ее туфли. Похоже, парень из тех, кто ходит под голубыми флагами… Какая потеря для женского пола!

Зато кофе очень вкусный, и Дэвид прав: приятно сидеть в тепле, когда на улице холодно и сыро, а небо затянуто низкими облаками. Не хватает еще привыкнуть проводить зимние вечера у камина и пить изумительный кофе из… мейсенского фарфора? Веджвудского? Охваченная любопытством, Стелла приподняла чашку, чтобы рассмотреть клеймо.

– Стаффордшир. Привезен одной из новобрачных Харпер из Англии в середине девятнадцатого века.

Поздно ругать себя и бессмысленно досадовать на то, что ее белая кожа – проклятие рыжеволосых – от смущения заливается румянцем. Стелла опустила чашку и посмотрела прямо в глаза Розалинд Харпер.

– Прекрасный выбор.

– Я тоже так думаю, – Розалинд подошла, плюхнулась в соседнее кресло и налила себе кофе.

Стелла поняла, что одна из них промахнулась с дресс-кодом.

Высокая гибкая фигура Розалинд утопала в растянутом оливковом свитере и бурых, мешковатых, обтрепанных понизу брюках. Вместо туфель длинные узкие ступни облегали толстые коричневые носки, почему, собственно, Стелла и не слышала, как хозяйка дома вошла.

До сих пор они общались только по телефону, факсу или электронной почте, но, желая побольше разузнать о своей потенциальной работодательнице, Стелла покопалась в Сети.

Интернет пестрел выдержками из газет и журналов. Стелла проследила за взрослением Розалинд с раннего детства до юности, с восхищением разглядывала фотографии поразительно красивой и грациозной восемнадцатилетней невесты, сочувствовала мертвенно-бледной, стоически переносившей свое горе двадцатипятилетней вдове.

Страница 10

Разумеется, этим информация не исчерпывалась: колонки светских новостей, слухи, сплетни, досужие домыслы по поводу того, когда вдова снова выйдет замуж и выйдет ли вообще. Затем несколько заметок о созданном вдовой питомнике растений, ее садах, ее личной жизни. Ее скоротечном втором браке и разводе.

Вырисовывался образ умной волевой женщины, а ее поразительную красоту Стелла отнесла на счет выгодных ракурсов, освещения и макияжа.

Как же она ошиблась!

В свои сорок шесть лет Розалинд Харпер была розой в полном цвету. И ни в коем случае не тепличной, а упорно сопротивляющейся стихиям и с каждым годом становящейся все более сильной и прекрасной.

Узкое лицо с тонкими аристократическими чертами, бездонные миндалевидные глаза цвета дорогого виски. Четко очерченные пухлые губы, не накрашенные, как и все прелестное лицо, а уж в этом Стелла разбиралась. Черные, прямые, коротко подстриженные волосы подчеркивали идеальную форму головы и открывали длинную гибкую шею.

Разумеется, время оставило свой след – мелкие тонкие морщинки, разбегающиеся веером в уголках глаз, но они не умаляли красоту этого лица, и единственное, о чем могла сейчас думать Стелла: «Господи, как же я хочу в ее возрасте выглядеть так же. Только я бы одевалась получше, если не возражаете…»

– Я заставила вас ждать, не так ли?

Прямые ответы, напомнила себе Стелла.

– Немного, но ждать в этой комнате и пить изумительный кофе из стаффордширского фарфора… Я не назвала бы это тяжким испытанием.

– Дэвид любит пускать пыль в глаза. Я заработалась в школке[2 - Теплица для выращивания рассады.].

«Быстрая речь, – отметила про себя Стелла. – Не отрывистая – теннесийский говор просто не может быть отрывистым, – но четкая и энергичная».

– Вы выглядите моложе, чем я ожидала. Сколько вам, тридцать три?

– Да.

– И вашим сыновьям… шесть и восемь?

– Верно.

– Вы не привезли их с собой?

– Нет. Они сейчас с моим отцом и его женой.

– Я очень люблю Уилла и Джолин. Как у них дела?

– Прекрасно. Сейчас они наслаждаются общением с внуками.

– Могу себе представить! Когда Уилл показывает их фотографии, он просто лопается от гордости.

– Я хотела, чтобы они как можно больше времени проводили вместе. Это одна из причин моего переезда сюда.

– Хорошая причина. Я сама люблю детей. Соскучилась по шныряющим вокруг маленьким мальчикам. То, что вы приехали с двумя, сыграло вам на руку. Ну, и ваше резюме, и рекомендации вашего отца, и письмо от вашего предыдущего нанимателя не повредили.

Не сводя глаз с лица Стеллы, Розалинд взяла с подноса печенье, надкусила.

– Мне необходим организатор, творческий и трудолюбивый, неравнодушный и, по существу, неутомимый. Мои служащие не должны от меня отставать, а я устанавливаю быстрый темп.

– Мне и говорили.

«Ладно, – решила Стелла. – По существу, так по существу».

– Я дипломированный специалист по управлению садовыми хозяйствами. За исключением трех лет, когда я сидела дома с детьми, одновременно занимаясь ландшафтным дизайном своего сада и двух соседских. После смерти мужа я больше двух лет воспитывала сыновей и управляла садовым питомником и хорошо справлялась и с тем, и с другим. Я сумею работать в вашем ритме, мисс Харпер. Я сумею работать в любом ритме.

«Может быть, – подумала Роз. – Пока только может быть».

– Позвольте посмотреть на ваши руки.

Слегка раздосадованная, Стелла протянула руки. Роз отставила свою чашку, схватила Стеллу за запястья и, повернув ее руки ладонями вверх, провела по ним большими пальцами.

– Вы умеете работать.

– Да, умею.

– Меня сбил с толку строгий костюм. Хотя он очень милый… – Роз улыбнулась и быстро доела свое печенье. – В последние дни было сыро. Попробуем найти вам сапоги и спасти ваши красивые туфли. Я покажу вам питомник.



Сапоги нашлись, правда, слишком большие, серо-зеленые, совсем не подходящие к модному костюму, зато спасшие ее новые туфли от раскисшей земли и шершавого гравия.

Да и вряд ли ее внешность имела хоть какое-то значение по сравнению с тем, что удалось создать Розалинд Харпер.

Питомник «В саду» занимал западную часть поместья. Здание садового центра фасадом выходило на шоссе, привлекая прекрасно оформленной территорией перед входом и обрамлением просторной парковки. Даже сейчас, в январе, Стелле было ясно, сколько труда и вдохновения вложено в выбор и размещение вечнозеленых и декоративных деревьев. Она словно наяву видела, как просыпаются весной дремлющие в клумбах многолетники, как раскрываются луковицы однолетников и пробиваются сквозь мульчу ростки, как пышное разноцветье перетекает из весны в лето, а затем в осень и снова замирает к зиме.

У нее с первого взгляда вспыхнуло желание – поскорее взяться за дело. Страстное желание, похожее на вожделение, обычно приберегаемое для возлюбленного.

– Я нарочно оттеснила торговлю подальше от дома, – заметила Роз, останавливая автомобиль на парковке. – Харперы всегда занимались бизнесом, даже в те времена, когда земля вокруг была не застроена домам

Страница 11

, а засажена хлопком, но это вовсе не значит, что я должна портить вид из собственного окна.

У Стеллы во рту пересохло так, что она не могла говорить и только кивнула. Узкая полоса естественного леса окружала длинные низкие постройки, торговый центр и, очевидно, большинство теплиц, заслоняя их от Харпер-хауса и надежно защищая величественный дом от нескромных взглядов посетителей.

Взор Стеллы упал на конский мясокрасный каштан, и она чуть не задохнулась от восхищения. О боже, какое роскошное старое дерево!

– Магазин открыт круглый год, – продолжала Роз. – Мы предлагаем все необходимые сопутствующие товары, комнатные растения и книги по садоводству. Здесь мне помогает мой старший сын, хотя он чувствует себя намного счастливее в теплицах и в саду. Сейчас у нас работают два помощника на неполный рабочий день, но через несколько недель потребуется гораздо больше.

«Хватит восхищаться. Займись делом!» – приказала себе Стелла.

– Горячая пора начинается в этой полосе в марте?

– Да.

Женщины поднялись по заасфальтированному пологому склону к распластавшемуся на возвышении белому зданию и, миновав безупречно чистую веранду, вошли внутрь – в залитый светом зал.

Вдоль стен по обеим сторонам от входной двери тянулись длинные широкие прилавки с комнатными растениями, стеллажи с почвенными субстратами, удобрениями, добавками и подкормками, вращающиеся стенды с семенами, полки с книгами и разноцветными горшками для различных трав и комнатных растений и множеством самых разных аксессуаров от «китайских колокольчиков», или «музыки ветра», как их еще называют, до декоративных садовых скульптур.

Совершенно седая женщина протирала фонари на солнечных батарейках. Под бледно-голубым кардиганом с вышитыми на груди розочками виднелась накрахмаленная блузка – белее белой.

– Руби, это Стелла Ротчайлд. Я показываю ей наши владения.

– Рада познакомиться с вами.

Руби, судя по ее оценивающему взгляду, знала, что Стелла претендует на открывшуюся вакансию.

– Вы дочка Уилла Дули, не так ли?

– Да.

– С… с Севера.

С ума сойти! Руби произнесла это так, будто Стелла приехала из страны третьего мира, имеющей оч-ч-чень сомнительную репутацию.

– Из Мичигана. Но я родилась в Мемфисе.

– Да что вы говорите? – Руби наконец улыбнулась. – Ну, это уже лучше, не так ли? Уехали еще совсем маленькой девочкой, верно?

– Да, с матерью.

– А теперь подумываете вернуться?

– Я вернулась, – уточнила Стелла.

– Понятно.

«Поживем – увидим», – мысленно перевела Стелла.

– Сегодня сыро, – перевела разговор на погоду Руби. – В помещении уютнее. Можете осмотреть все, что вас интересует.

– Спасибо. Больше всего на свете люблю осматривать питомники.

– Ну, так вы нашли лучший. Роз, заезжала Мэрилин Букер. Она купила дендробиум. Как я ни старалась, так и не смогла ее отговорить.

– О, только не Мэрилин! Она убивает все, к чему прикасается… Что уж говорить об орхидеях! Мэрилин необходимо по суду запретить подходить ко всему живому ближе, чем на десять футов[3 - Около 30 метров.].

– Прости, Роз, но я взяла с нее обещание привезти нашу орхидею назад, как только у нее пожухнет хоть один листик.

– Ты не виновата, – отмахнулась Роз, стремительно направляясь в глубину зала. Стелла поспешила за ней. Глаза разбегались от обилия растений – экзотических и классических, а также горшков – от крохотных, чуть больше наперстка, до огромных, диаметром с крышку канализационного люка. И снова множество аксессуаров, только более крупных – камни для мощения садовых дорожек, решетки для вьющихся растений, разобранные беседки, садовые фонтаны и скамьи.

– Мои служащие должны знать понемногу обо всем, – заметила Роз. – А если они что-то не знают, то должны знать, как найти ответ. По сравнению с оптовыми питомниками или архитектурно-ландшафтными фирмами наш бизнес довольно скромен. Мы не можем позволить себе низкие цены, как в садовых дискаунтерах[4 - Магазины, торгующие в розницу по ценам, приближенным к оптовым.], поэтому, кроме стандартного ассортимента, предлагаем необычные растения и послепродажную поддержку. И осуществляем доставку.

– У вас в штате есть специальный консультант для выездов к заказчикам?

– Если вы имеете в виду клиента, у которого возникли трудности с чем-то, что он купил здесь, или того, кто просто нуждается в совете, то выезжаю я или Харпер. – Розалинд сунула руки в карманы и покачалась на пятках. – Для крупных заказов у меня есть ландшафтный дизайнер. Пришлось потратить целое состояние, чтобы отбить его у конкурента. И предоставить полную свободу действий, черт побери! Но он лучший. Я намерена развивать это направление бизнеса.

– Какова общая концепция деятельности вашей компании?

Роз обернулась, и Стелла увидела ее изумленно взлетевшие брови, веселые искры, вспыхнувшие в темных проницательных глазах.

– С ума сойти! Вот поэтому мне и необходим кто-то вроде вас. Кто-то, кто может на одном дыхании и абсолютно серьезно произнести словосочетание «общая концепция деятельности». Дайте

Страница 12

ка подумать.

Роз подбоченилась, обвела взглядом груды товаров, а затем распахнула широкие стеклянные двери в примыкающую теплицу.

– Я думаю, у нас две задачи… Кстати, здесь мы храним большинство однолетников и подвесные корзины с растениями, расцветающими в марте. Первая – помощь любителям, обустраивающим сад. От новичков, которые только пробуют свои силы, до более опытных садоводов, которые знают, чего хотят, и не прочь испытать что-то новое или необычное. Вторая – удовлетворение потребностей клиентов, у которых есть деньги, но нет ни времени, ни желания копаться в земле, которые хотят озеленить свое жизненное пространство, но не знают, с чего начать, или не желают работать в саду сами. Здесь и появляемся мы – за определенный гонорар разрабатываем дизайн, подбираем растения, нанимаем рабочих. И гарантируем полное удовлетворение.

– Понятно, – Стелла внимательно рассматривала длинные роликовые столы, распыляющие головки системы орошения, желоба для стока воды в наклонном бетонном полу.

– С началом сезона мы выставляем вдоль этого здания столы с однолетниками и многолетниками. Их видно и тем, кто проезжает мимо, и тем, кто заходит в центр. И достаточно тени для тенелюбивых растений, – поясняла Роз, шлепая резиновыми сапогами по бетону. – Здесь мы храним травы, а за теплицей есть складское помещение для лишних горшков, пластмассовых контейнеров, маркировочного материала. – Роз вывела Стеллу на воздух. – Дальше у нас теплицы для материнских растений и саженцев. Вон те две будут открыты для покупателей.

Сапоги захрустели по гравию, вскоре сменившемуся асфальтом, окаймленным кустами и декоративными деревьями. Роз указала на боковой участок, где зимовали укрытые растения.

– Там школки и прививочные территории, закрытые для публики. Мы в основном продаем посадочный материал в контейнерах, но примерно акр[5 - Около 0,5 гектара.] я выделила для посадок в открытый грунт. Вода для полива не проблема, поскольку там дальше есть пруд.

Пока они обходили владения Роз, Стелла прикидывала, анализировала, и вожделение, свернувшееся тугим узлом в ее животе, разгоралось все сильнее. О, она могла бы оставить здесь свой след, могла бы внести свой вклад в прекрасное здание, построенное другой женщиной! Улучшить, расширить, усовершенствовать…

Черт, она работала бы не покладая рук, она творила бы и решала самые сложные задачи ежедневно, ежеминутно! И была бы безумно счастлива.

Стелла смотрела на пустые парники, рабочие столы, стенды и представляла их заставленными, заполненными цветами, словно наяву видела снующие вокруг толпы покупателей и ощущала ароматы даже не цветов, а безграничных возможностей.

Когда Роз открыла дверь в школку, Стелла не сдержала восхищенного возгласа. Она понимала, что от влаги ее волосы завьются мелким бесом, но решительно вошла во влажную духоту, сразу окутавшую ее запахами земли и растений.

Бесконечные ряды контейнеров с нежно-зеленой порослью, пробившейся из удобренной почвы. На кронштейнах поближе к свету корзины с уже высаженными цветами. В боковом крыле материнские растения – родители этих робких ростков. На крюках висели фартуки. Множество садовых инструментов было разбросано на столах или торчало из ведер.

Стелла заметила, что все контейнеры снабжены ярлыками, но многие растения она узнавала и не глядя на названия. Космеи и водосбор, петунии и пенстемоны. Здесь, на юге, через несколько недель их уже можно будет высаживать на клумбы в тени или на солнце, выставлять в горшках на внутренние дворики.

А что будет с нею? Сможет ли она пересадить себя, пустить здесь корни и расцвести? И смогут ли ее сыновья?

Садоводство – всегда риск. Жизнь – еще больший риск. Ну, что же, придется просчитывать все эти риски, стараться уменьшать их и работать, работать, продвигаясь к намеченной цели.

– Я бы хотела посмотреть прививочные помещения, хранилища и контору.

– Как скажете. Лучше поскорее увести вас отсюда, пока у вашего костюма еще есть шанс выжить.

Стелла опустила глаза, поглядела на свои зеленые сапоги и смущенно рассмеялась.

– Вот и все мои старания выглядеть профессиональной!

– Вы красивая женщина, и у вас хороший вкус. Ничего плохого в вашем образе я не вижу. Вы не пожалели времени, чтобы подготовиться к нашей встрече, а я этого не сделала. Я ценю ваши старания.

– Хозяйка положения вы, мисс Харпер. Вы можете выглядеть, как вам нравится.

– Согласна. Идемте. – Роз повернула назад, и они вместе вышли в легкую прохладную морось. – Давайте заглянем в офис. Нет смысла таскать вас по садам под дождем. Почему вы решили переехать сюда?

– Меня ничего не связывает с Мичиганом… Мы с Кевином переехали туда из-за его работы, когда поженились. Может, после смерти мужа я осталась там в память о нем или просто потому, что привыкла. Я не знаю… Мне нравилась моя работа, но я никогда не чувствовала… я никогда не чувствовала, что там мое место. Жила по инерции. День прошел, и ладно.

– У вас там есть родные?

– Нет. Родители Кевина умерли еще до нашей свадьбы. Мо

Страница 13

мать живет в Нью-Йорке, а я не хочу жить и растить детей в большом городе. Кроме того, мы с мамой… У нас сложные отношения. Наверное, как у многих матерей с дочерьми.

– Слава богу, у меня сыновья.

– О да! – Стелла снова рассмеялась, на этот раз свободнее. – Мои родители развелись, когда я была совсем маленькой. Полагаю, вы это знаете.

– Кое-что. Я уже говорила, что мне нравятся ваш отец и Джолин.

– Мне тоже. Так что я не стала закрывать глаза и втыкать булавку в карту, а решила приехать сюда. Я ничего здесь не помню, но подумала, что, возможно, почувствую какую-то связь, что, может быть, здесь мое место.

Женщины прошли через торговый зал в крохотный кабинет, загроможденный настолько, что помешанная на порядке Стелла едва сдержалась, чтобы не поморщиться.

– Я нечасто пользуюсь этим кабинетом, – Роз обведа взглядом помещение. – Какие-то документы у меня здесь, какие-то в доме. Когда я прихожу в питомник, то обычно разрываюсь между теплицами и садами.

Она освободила для Стеллы стул, смахнув с него на пол книги по садоводству, а сама села на край заваленного бумагами стола.

– Я знаю свои сильные стороны и умею успешно вести дела. Я создала этот питомник с нуля меньше, чем за пять лет. Когда все только начиналось, я вполне справлялась сама и имела право на ошибку. Теперь в разгар сезона у меня работают до восемнадцати человек, и все они зависят от меня. Значит, я больше не могу позволить себе ошибаться. Я умею выращивать и хранить растения, устанавливать правильные цены, командовать служащими и общаться с покупателями. Я знакома с ландшафтным дизайном и организацией бизнеса.

– Вы добились прекрасных результатов, так зачем вам нужна я… или кто-то вроде меня?

– Потому что из всего, что я умею и с чем справляюсь, мне не все нравится. Я не люблю организационную и бумажную работу. Кроме того, мы слишком разрослись, чтобы делать это в одиночку. Мне нужны свежий взгляд, свежие идеи, хорошие мозги.

– Понимаю. Мисс Харпер, одно из ваших условий таково: управляющий должен жить в вашем доме, по крайней мере в первые месяцы. Я…

– Это не условие, а требование, обязательное к исполнению, – жестко поправила ее Роз, и Стелла поняла, почему Розалинд Харпер считают трудной. – Мы начинаем работу рано и заканчиваем поздно. Я хочу, чтобы мой управляющий всегда был что называется, под рукой. Хотя бы до тех пор, пока мы не притремся друг к другу. Мемфис слишком далеко, и если вы не готовы немедленно купить дом поблизости, выбора у вас нет.

– У меня два непоседливых маленьких мальчика и собака.

– Я люблю непоседливых маленьких мальчиков и не имею ничего против собак, если они не выкапывают растения. Разумеется, если ваш пес начнет копаться в моем саду, у нас возникнут проблемы. А что касается дома, он большой. Вам и вашим сыновьям места хватит. Я бы предложила вам гостевой домик, но выбить оттуда Харпера не смогу даже динамитом. Я говорю о своем старшем сыне, – пояснила Роз. – Стелла, вы хотите получить эту работу?

Стелла открыла рот, закрыла и осторожно перевела дух. Разве она уже не рассчитала все свои риски? Разве не решила, что пора найти цель в жизни? И разве может одно-единственное условие – пусть даже требование! – перевесить несомненные преимущества?

– Да, хочу, мисс Харпер. Я очень хочу получить эту работу.

– Тогда считайте, что вы ее получили. – Роз протянула руку, рукопожатием скрепляя договор. – Завтра перевозите свои вещи. Лучше всего утром. Мы поможем вам устроиться. И побудьте пару дней с мальчиками, пока не удостоверитесь в том, что они привыкли.

– Большое спасибо, мисс Харпер. Они возбуждены и немного напуганы, – к сказанному Стелла мысленно добавила: «Я тоже». – И должна сказать вам откровенно, мисс Харпер, если мои мальчики не будут здесь счастливы – если не привыкнут через какое-то время, – нам придется вернуться к разговору о вашем требовании.

– Если бы я думала иначе, не взяла бы вас на работу. И не зовите меня мисс Харпер. Я – Роз.



На обратном пути Стелла заехала в магазин за шампанским, чтобы отметить свою победу. Дождь и отклонение от маршрута загнали ее в откуда-то взявшуюся дневную пробку, и она поняла, что, как бы ни смутило ее поначалу требование Роз, жить там, где работаешь, на самом деле удобно.

Боже, она получила эту работу! Работу своей мечты. И пусть пока неизвестно, как сложатся ее отношения с Розалинд Харпер, и понятно, что она еще многого не знает о садоводстве в этой климатической зоне, и вряд ли остальным служащим понравится выполнять указания новенькой, да еще – о ужас! – с Севера, но как же хочется поскорее начать!

А какой простор для ее мальчиков в… поместье – наверное, это следует называть так – Харперов. Она пока еще не готова купить дом. Сначала надо убедиться, что они здесь останутся, изучить окрестности и все узнать о школах. Конечно, папа и Джолин приняли ее с детьми очень радушно и во всем стараются помочь, но нельзя же злоупотреблять их гостеприимством. В доме всего две спальни и единое открытое пространство гостиной

Страница 14

столовой и кухни.

Надо признать, Роз предложила очень практичное решение проблемы, по крайней мере на ближайшее будущее.

Стелла остановила свой старый джип за щегольским родстером[6 - Двухместный открытый автомобиль.] Джолин и, прихватив сумочку и пакет, бросилась под дождем к дому.

Она постучала. Ей дали ключ, но вваливаться не в свой дом без стука до сих пор было как-то неловко.

Дверь открыла Джолин. На ней были черные брюки и обтягивающая черная маечка. Значит, занималась йогой. Джолин была очень стройная и безумно моложавая для своих лет. Сколько же ей? Лет пятьдесят семь, прикинула Стелла с легкой завистью.

– Я прервала твою тренировку.

– Только что закончила. Слава богу! – Джолин откинула назад пышные белокурые, медового оттенка волосы и промокнула лицо маленьким белым полотенчиком. – Куда-то засунула свой ключ, милая?

– Прости. Никак не привыкну им пользоваться, – Стелла вошла и прислушалась. – Что-то слишком тихо. Ты приковала мальчиков к трубе в подвале?

– Твой папочка повез их в «Пибоди»[7 - Место проведения всемирно известного шоу уток.]. Они решили посмотреть вечернюю прогулку уток. Я подумала, что наши мужчины отлично повеселятся втроем, и осталась дома наедине с видеокурсом йоги. Собака спит на закрытой веранде, а ты не можешь сдержать самодовольную улыбку.

– Еще бы. Я получила работу.

– Я знала, знала! Поздравляю! – Джолин крепко обняла Стеллу. – Я ни секунды не сомневалась. Роз Харпер – умная женщина. Она сразу поняла, какое сокровище ей досталось.

– Я так перенервничала. У меня до сих пор все внутри трясется… Надо бы подождать папу и мальчиков, но… – Стелла вытащила из пакета бутылку шампанского. – Может, выпьем по бокальчику за мою новую работу?

– Не откажусь. Я так рада за тебя! – Джолин повела Стеллу в просторную кухню. – Что скажешь о Роз?

– Она не такая грозная, как я думала. – В ожидании, пока Джолин достанет бокалы, Стелла начала открывать шампанское. – Конечно, грубоватая, прямолинейная, уверенная. А какой дом!

– Потрясающий! – Хлопнула пробка, и Джолин рассмеялась. – О боже, шампанское в середине дня! Какое падение нравов! Харпер-хаус принадлежит семье много поколений. Вообще-то Роз по мужу Эшби. По первому мужу. Она снова взяла фамилию Харпер после краха своего второго брака.

– Джолин, расскажи мне о ней. Папа упрямится.

– Спаиваешь меня шампанским, чтобы выведать сплетни? Ну, все равно спасибо, милая! – Джолин села на высокий табурет и подняла свой бокал. – Выпьем за нашу Стеллу и чудесное начало ее новой карьеры.

Зазвенели бокалы, Стелла пригубила шампанское.

– М-м-м-м… Чудесно. Теперь сплетни.

– Роз вышла замуж совсем юной. Ей было всего восемнадцать. То, что называется, идеальная пара – хорошие семейства, один круг общения. Но, что более важно, это был брак по любви. Они оба просто сияли. Примерно в то время я влюбилась в твоего отца, а одна влюбленная женщина всегда узнает другую влюбленную женщину. Роз – поздний ребенок. Кажется, когда она родилась, ее матери было около сорока, а отцу почти пятьдесят. После родов ее мать так и не оправилась или просто ей понравилась роль болезненной жены… зависит от того, кто рассказывает эту историю. Однако как бы то ни было, в течение двух лет после свадьбы Роз потеряла их обоих. Я думаю, она тогда была беременна своим вторым сыном. Его зовут… зовут… кажется, Остин. Харпер-хаус перешел к Роз и Джону. Она родила трех мальчиков. Когда Джон погиб, самый младший едва встал на ножки. Представляешь, какой это был удар для нее?

– Еще бы…

– Года два или три она почти не покидала Харпер-хаус, а когда стала выходить в свет, общаться, устраивать приемы и все такое, люди начали строить предположения. За кого она выйдет замуж, когда. Ты видела ее. Роз – красивая женщина.

– Да, очень красивая.

– И из прекрасной семьи. В наших краях происхождение до сих пор высоко ценится. С ее внешностью и родословной она могла бы завоевать любого мужчину. Моложе себя, или старше, или ровесника. Холостяка, женатого, богатого, бедного… Но Роз жила одна и растила своих мальчиков.

«Одна…» – повторила про себя Стелла и сделала несколько глотков шампанского. Она-то прекрасно понимала такой выбор.

– Роз хранила свою личную жизнь в тайне, время от времени наводя ужас на общественность Мемфиса, – продолжала Джолин. – Насколько я помню, самым впечатляющим было увольнение садовника… обоих садовников… Если верить слухам, она гонялась за ними с ручной газонокосилкой, пока не вытолкала за границы своих владений.

– Правда? – Глаза Стеллы распахнулись от изумления и восхищения. – Не может быть!

– Так я слышала, и такой эта история, правдивая или нет, осталась в памяти людей. Мы здесь скучной правде предпочитаем увлекательную ложь. То ли бедолаги выкопали какие-то ее растения, то ли еще что-то натворили, но с тех пор Роз садовников больше не нанимала, все делала сама. И вдруг, хотя, думаю, прошло лет пять, в западной части поместья появился этот садовый центр. Около трех лет назад она вышла замуж и – никт

Страница 15

не успел и глазом моргнуть – развелась. Милая, а почему бы нам не повторить?

– И правда, почему бы не повторить? – Стелла снова наполнила бокалы. – Так что там вышло со вторым мужем?

– Хм-м-м-м. Очень скользкий тип. Невероятно красивый и безумно обаятельный. Брайс Кларк. Он говорит, что его семья из Саванны, но я бы не поверила ни одному его слову, даже если бы оно выскакивало изо рта Брайса позолоченным. Как бы там ни было, он и Роз смотрелись потрясающе. Правда, так уж случилось, что Брайс потрясающе смотрелся и со множеством других женщин, и обручальное кольцо не избавило его от прежних привычек. Ну, она и дала ему пинка под зад.

– Правильно сделала, – одобрила такой финал Стелла.

– Она не слабая.

– Я не подумала ничего подобного.

– Я бы сказала, что Роз гордая, но не тщеславная, упрямая, но не жестокая, хотя не все со мной согласились бы. Она хороший друг и грозный враг. Ты сработаешься с ней, Стелла. Ты сработаешься с кем угодно.

Стелле льстило подобное мнение, но то ли от шампанского, то ли от новых сомнений ее снова начало подташнивать.

– Ну… Поживем – увидим.




3


Джип Стеллы был забит багажом, а портфель – заметками и эскизами.

Паркер, бостонский терьер, уже выразил свое мнение о переезде, изрыгнув завтрак на переднее пассажирское сиденье. Стелла вычистила обивку и отмыла собаку, опустила до упора, несмотря на январский холод, боковые стекла, и теперь несчастный и обессилевший Паркер неподвижно лежал на полу.

На заднем сиденье ожесточенно ругались мальчишки. Стелла не прислушивалась к их спору и, поскольку до драки пока не дошло, не вмешивалась. Ее сыновья нервничали из-за очередного переезда не меньше Паркера.

Она снова сорвала их с насиженного места. Это же как в садоводстве – сколь осторожно ни выкапывай, организм все равно испытывает шок. Теперь всей семье предстоит пересадка в новую почву. Стелла верила, что они приживутся и расцветут. У нее просто не было выбора. Она должна была верить, или ее стошнило бы, как домашнего любимца.

– Я ненавижу твои скользкие вонючие кишки, – объявил восьмилетний Гэвин.

– А я ненавижу твою жирную глупую задницу! – не остался в долгу шестилетний Люк.

– А я ненавижу твои безобразные слоновьи уши!

– А я ненавижу всю твою безобразную морду!

Стелла вздохнула и включила радио.

Наконец впереди показались каменные колонны, обрамлявшие въезд в поместье Харперов. Стелла съехала с шоссе, остановила машину в начале подъездной аллеи и несколько секунд просто сидела, вслушиваясь в изобретательные оскорбления, словно теннисный мяч летавшие над задним сиденьем. Паркер вопросительно взглянул на нее, вскочил на пустое место впереди и, высунув голову в окно, стал принюхиваться.

Стелла выключила радио и стала ждать. Крики за ее спиной постепенно стихали, и после раздраженного шепота «ненавижу тебя всего» воцарилась благословенная тишина.

– Вот что я думаю, – сказала Стелла с нарочитым спокойствием. – Мы должны обхитрить мисс Харпер.

Гэвин подался вперед, насколько позволил ремень безопасности.

– Как обхитрить?

– Ловко. Но я не уверена, что у нас получится. Она очень умная, должна вам сказать. Значит, и нам придется быть очень хитрыми.

– Я могу быть хитрым, – заверил Люк, и в зеркале заднего вида Стелла увидела, как с его щек сходит воинственный румянец.

– Хорошо. Тогда слушайте план. – Стелла развернулась лицом к своим мальчикам, и ее поразило в который раз, как интересно смешались в них черты ее и Кевина. Ее голубые глаза на лице Люка, серо-зеленые отцовские глаза на лице Гэвина. Ее рот достался Гэвину, а рот Кевина – Люку. Ее рыжие волосы – Люку, бедняжке, а Гэвин – белокурый, как отец.

Стелла выдержала театральную паузу. Она с удовлетворением отметила жадное нетерпение в глазах сыновей.

– Ой, даже не знаю! – Стелла с сожалением покачала головой. – Может, это плохая идея…

Мальчики разразились возражениями, мольбами, запрыгали на сиденье. Паркер поддержал их возбужденным лаем.

– Ладно, ладно! – она подняла руки. – Мы сделаем вот что. Подъедем к дому, тихонько подкрадемся к двери, а когда войдем внутрь и увидим мисс Харпер… здесь-то и понадобится вся ваша хитрость.

– Мы справимся! – Гэвин от возбуждения едва не свалился на пол.

– Итак, когда вы встретитесь с мисс Харпер, вам придется притвориться… я понимаю, как это трудно, но, думаю, у вас получится. Вам придется притвориться вежливыми и воспитанными мальчиками.

– Мы сможем! Мы… – Личико Люка скривилось. – Эх!

– А мне придется притвориться, что я нисколечко не удивляюсь тому, что мои мальчики такие вежливые и так хорошо себя ведут. Как думаете, у нас получится?

– Может быть, нам там еще не понравится, – пробормотал Гэвин.

Стеллу захлестнуло чувство вины.

– Может быть, не понравится. А может быть, понравится. Посмотрим.

– Лучше жить с дедушкой и бабушкой Джо, – губы Люка задрожали, и сердце Стеллы сжалось. – Можно?

– Нет, милый, но мы будем часто ездить к ним, а они будут навещать нас. Теперь мы живем здесь и с

Страница 16

ожем видеться, сколько захотим. Это же приключение, помните? Но если мы все постараемся и все равно не будем счастливы, то попробуем что-нибудь другое.

– Здесь так смешно разговаривают, – пожаловался Гэвин.

– Вовсе не смешно, просто по-другому.

– И снега совсем нет. Как же лепить снеговиков и кататься на санках, если в этом дурацком месте нет снега?

– Действительно, никак, зато здесь можно делать много всего другого.

Господи, неужели она больше никогда не увидит снег на Рождество? Почему она раньше об этом не подумала?

Люк упрямо выпятил подбородок.

– Если она злая, я не останусь.

– Договорились, – Стелла завела мотор, глубоко вздохнула, собираясь с силами, и повела машину к дому.

И будто в награду она услышала изумленный возглас Люка:

– Какая громадина!

Ну уж тут не поспоришь. Стелла попыталась взглянуть на Харпер-хаус глазами своих детей. Только ли размеры трехэтажного здания поразили их? Или мальчики заметили и красоту бледно-бледно-желтого камня, и величие колонн, и великолепие парадного входа, окаймленного раздваивающейся лестницей, ведущей на второй этаж, и просторную веранду, охватывающую весь дом?

Или они просто видят громаду, раза в три больше их хорошенького домика в Саутфилде?

– Дом очень старый. Ему больше ста пятидесяти лет, и все эти годы здесь жила семья мисс Харпер.

– Ей сто пятьдесят лет? – поразился Люк, заработав от брата презрительное фырканье и тычок локтем под ребра.

– Тупица! Она бы давно умерла. И черви ползали бы по всему ее…

– Должна напомнить, что вежливые, благовоспитанные мальчики не обзывают своих братьев тупицами. Посмотрите, какая большая лужайка! Думаю, Паркеру очень понравится здесь гулять. И сколько места для ваших игр, но ни в коем случае не в садах и не на клумбах! В доме тоже играть не надо, ладно? Мы просто спросим мисс Харпер, где вам можно это делать.

– И деревья такие большие, – прошептал Люк. – Ужасно большие…

– Посмотрите туда. Это белый клен, или явор. Держу пари, он еще старше дома.

Подъездная аллея закончилась кругом с островком посередине, где над азалиями возвышались японский красный клен и кипарисовик горохоплодный – тоже родом из Японии. Не переставая восхищаться искусством дизайнера, Стелла пристегнула поводок к ошейнику Харпера. Как ни странно, руки у нее не дрожали, чего нельзя было сказать о сердце. Если сердце может дрожать…

– Гэвин, ты ведешь Паркера. Вещи мы заберем после того, как увидимся с мисс Харпер.

– Она будет нами командовать? – хмуро спросил Гэвин.

– Да. Такова незавидная доля детей – подчиняться приказам взрослых. И, поскольку мисс Харпер платит мне зарплату, она и мной будет командовать. Я с вами в одной лодке, парни.

Гэвин выбрался из салона машины и взял у матери поводок.

– Она мне не нравится.

Стелла потрепала белокурые волнистые волосы сына.

– Вот это я и люблю в тебе, Гэвин! Ты неисправимый оптимист. Ладно, идемте. – Стелла взяла сыновей за руки, ласково пожала, пытаясь подбодрить, и повела к парадному входу, защищенному от любого удара стихии верандой второго этажа.

Двойные двери, выкрашенные в такой же чистейший и сверкающий белый цвет, как оконные рамы, распахнулись.

– Наконец-то! – Человек, вышедший им навстречу, раскинул руки. – Мужчины! Наконец-то я не в меньшинстве.

– Гэвин, Люк, это мистер… простите, Дэвид, я не знаю вашей фамилии.

– Уэнтуорт. Но давайте оставим просто Дэвид. – Он присел на корточки и заглянул в глаза залившемуся лаем Паркеру. – В чем дело, приятель?

В ответ пес плюхнул передние лапы на колени Дэвида и восторженно лизнул его в лицо.

– Вот так-то лучше! Идемте в дом. Роз сейчас придет. Она наверху – разговаривает по телефону. Сдирает кожу с провинившегося поставщика.

Мальчики вошли в просторный холл, замерли и вытаращили глаза.

– Шикарно, да? – спросил Дэвид.

– Это вроде как церковь?

– Да нет, – Дэвид улыбнулся Люку. – Местами затейливо, но это просто дом. Я все вам покажу, но, может быть, вы не откажетесь подкрепиться горячим шоколадом после долгого путешествия?

– Дэвид готовит изумительный горячий шоколад. – Роз – в той же рабочей одежде, что и накануне – неторопливо спустилась по изящной лестнице, разделяющей холл. – И не жалеет взбитых сливок.

– Мисс Харпер, мои сыновья. Гэвин и Люк.

– Очень рада познакомиться с тобой, Гэвин. – Роз протянула старшему сыну Стеллы руку.

– Это Паркер. Наш пес. Ему полтора года.

– Ты очень красивый парень, Паркер, – Роз наклонилась и погладила пса.

– Я Люк, – не остался в стороне младший. – Мне шесть лет, и я учусь в первом классе. Я могу написать свое имя.

– Ничего подобного, – фыркнул Гэвин. – Печатные буквы не письмо.

– Надо же с чего-то начинать, верно? Очень приятно познакомиться с тобой, Люк. Надеюсь, вам всем будет здесь хорошо.

– А вы вроде не очень старая… – глубокомысленно заметил Люк, и Дэвид сдавленно хихикнул.

– Ну, спасибо. Обычно я и не чувствую себя очень старой.

Подавив горький вздох, Стелла натянуто улыбнулась.

– Я ска

Страница 17

ала мальчикам, сколько лет дому и что ваша семья всегда здесь жила. Он немного запутался.

– Я здесь не так давно, как этот дом, но мы совсем забыли о горячем шоколаде. Дэвид, мы посидим на кухне, познакомимся поближе.

– Он ваш муж? – спросил Гэвин. – Почему у вас разные фамилии?

– Мисс Харпер не желает выходить за меня замуж и разбивает мое бедное сердце. Оно болит, и я плачу, – сообщил мальчикам Дэвид, ведя их через холл.

– Дэвид шутит. Он заботится о доме и почти обо всем остальном. Он здесь живет.

Люк дернул Дэвида за руку.

– Так она и вами командует? Мама сказала, что она всеми нами будет командовать.

– Я не мешаю ей так думать. – Дэвид первым вошел на кухню – шкафчики из вишневого дерева, мраморная столешница, банкетка под широким окном, обитая ярко-синей кожей, сияющие медные кастрюли и цветущие в синих горшках пряные травы. – Это мои владения! – похвастался Дэвид. – Здесь командую я. И это закон. Стелла, вы любите готовить?

– Не знаю, подходит ли тут слово «люблю», но точно знаю, что не смогла бы приготовить ничего достойного этой кухни.

Здесь были холодильник и морозильная камера, огромная профессиональная плита с двумя духовками и милые мелочи, превращающие серьезное рабочее пространство в уютное помещение. В выложенном кирпичами камине пылал огонь, в старинном китайском буфете сверкало антикварное стекло, на столе цвели выращенные здесь же из луковиц тюльпаны и гиацинты.

– А я живу стряпней. И скажу по секрету, очень обидно тратить мои незаурядные таланты на Роз. Она рада и хлопьям с холодным молоком, а Харпер редко здесь появляется.

– Харпер – мой старший сын. Он живет в гостевом домике. Вы с ним скоро увидитесь.

– Харпер у нас чокнутый ученый, – Дэвид достал кастрюлю и кусковой шоколад.

– Он делает чудовищ? Как Франкенштейн? – задавая вопрос, Люк на всякий случай ухватился за материнскую руку.

– Франкенштейн – выдумка, – напомнила ему Стелла. – Сын мисс Харпер работает с растениями.

– Может, когда-нибудь он выведет гигантское говорящее растение, – с самым серьезным видом сообщил Дэвид.

Гэвин в восхищении придвинулся к Дэвиду.

– Не-а.

– Есть многое на свете, друг Горацио, то есть Гэвин… Тащи-ка сюда табурет, посмотришь, как профессионал готовит лучший в мире горячий шоколад.

– Думаю, вы хотели бы как можно скорее приступить к преобразованиям, – обратилась Стелла к Роз. – Я вчера вечером набросала кое-какие заметки и эскизы… Могу показать.

– А вы время зря не теряете.

– Уж очень хочется начать! – почувствовав, что Люк выдернул руку, Стелла оглянулась и увидела, как он залезает на табурет рядом с братом. – У меня утром встреча с директором школы. Мальчики начнут учиться завтра. Если бы вы могли дать мне рекомендации для группы продленного дня, я бы…

– Эй! – предостерегающе воскликнул Дэвид, мешавший в кастрюле шоколад с молоком. – Эти мужчины теперь мои! Я полагал, что после занятий они будут болтаться около меня. Составят мне компанию, а я воспользуюсь их рабским трудом.

– Я не имею права просить вас…

– Мы согласны, – перебил мать Гэвин. – Мы не возражаем.

– Я не…

– Разумеется, у меня есть условия, – заявил Дэвид, подливая в кастрюлю еще молока. – Если им не нравится «Плейстейшен»[8 - Игровая приставка.], сделка отменяется. Я не могу снижать планку.

– Мне нравится «Плейстейшен», – отозвался Люк.

– На самом деле им придется полюбить «Плейстейшен».

– Я люблю! Я люблю! – в один голос закричали мальчики, подпрыгивая на табуретах. – Я обожаю «Плейстейшен»!

– Стелла, пока они здесь развлекаются, мы могли бы достать из машины ваши вещи.

– Спасибо. Я сейчас. Паркер…

– Пусть остается. Он мне не мешает, – перебил ее Дэвид.

– Ну, хорошо. Я скоро вернусь.

Когда они подошли к парадной двери, Роз улыбнулась:

– Дэвид прекрасно ладит с детьми.

– Это сразу видно. – Стелла поймала себя на том, что нервно потирает ремешок часов, и отпустила его. – Просто я чувствую себя так, будто навязала ему мальчиков. Я, разумеется, заплачу, но…

– Об этом вы договоритесь между собой. Я просто хочу сказать вам, как мать матери, что вы можете доверять Дэвиду. Он и присмотрит за ними, и развлечет, и убережет… Ну, вряд ли он убережет их от любых неприятностей, но от серьезных точно.

– Тогда он супермен.

– Дэвид практически вырос в этом доме. Он мне как четвертый сын.

– Это идеальное решение нашей проблемы. Не придется возить мальчиков к няне.

«И впускать в их жизнь еще одного чужого человека», – мысленно добавила Стелла.

– Вы, видно, нелегко привыкаете к переменам.

– Да, вы правы, – выходя на улицу, Стелла услышала, что с кухни доносится дружный смех. – Но я хочу, чтобы мальчики были счастливы, и всегда в первую очередь думаю о них.

– Очень приятно это слышать. Я скучаю по тем временам, когда мои сыновья были маленькими. Ну, давайте займемся вашими вещами.

– Пожалуйста, определите границы, – попросила Стелла, подходя к машине. – Куда мальчикам можно заходить, куда нельзя. Им необходимо знать правила и

Страница 18

иметь обязанности. У них были обязанности дома. В Мичигане.

– Я подумаю… хотя у Дэвида, несмотря на то что здесь вроде бы всеми командую я, вероятно, уже есть свои идеи на этот счет. Между прочим, у вас симпатичная собака. – Роз вытащила из багажника два чемодана. – Мой пес умер в прошлом году, и у меня все не хватает духу взять другого. Хорошо, когда в доме собака. И имя хорошее.

– Паркер… в честь Питера Паркера. Это…

– Человек-паук. Я знаю. Я ведь вырастила троих мальчишек.

– Да, Человек-паук. – Стелла взяла еще один чемодан и картонную коробку и, еле удерживая их, отметила про себя, как легко несет чемоданы Роз. – Я хотела спросить, кто еще живет в доме, есть ли еще персонал?

– Только Дэвид.

– Правда? Он упомянул, что до нашего приезда был в меньшинстве.

– Верно. Нас было трое: Дэвид, я и новобрачная Харпер. – Уже поднимаясь по лестнице, Роз добавила: – Это наше привидение.

– Ваше…

– Думаю, было бы чертовски обидно, если бы в таком старом доме не обитало привидение.

– Ну, можно и так на это посмотреть, – Стелла решила, что Роз просто развлекается, запугивая ее семейным преданием, и не приняла ее слова всерьез.

– Вы будете жить в западном крыле. Надеюсь, комнаты, которые мы для вас приготовили, вам понравятся. Я живу в восточном крыле, а владения Дэвида за кухней. Всем хватит собственной территории, никто никому не помешает, что я считаю жизненно важным условием хороших отношений.

– Я никогда не видела более красивого дома, чем ваш.

– Он на самом деле прекрасен. – Роз на мгновение остановилась и посмотрела в окно, выходящее на сады. – Зимой бывает сыро, и вечно приходится вызывать то водопроводчика, то электрика, то еще кого-то, но я обожаю каждый закуток. Некоторые думают, что дом слишком велик для одинокой женщины.

– Но он ваш. Это ваш фамильный дом.

– Вот именно. Таким он и останется, чего бы мне это ни стоило. Вот ваши комнаты. Каждая выходит на веранду. Вы сами решите, запереть ли балконные двери в комнате мальчиков. Я подумала, что в таком возрасте им будет лучше в одной комнате, особенно на новом месте.

– Вы совершенно правы. – Стелла вошла в комнату вслед за Роз. – Ой, им здесь очень понравится! Столько места, столько света! – Она бросила чемодан и коробку на одну из двух односпальных кроватей, разделенных узким проходом. Провела кончиками пальцев по маленькому комоду. – Но это же антикварная мебель…

– Мебелью надо пользоваться, а хорошую мебель надо еще и уважать.

– Поверьте, я все это объясню мальчикам, – пообещала Стелла и мысленно взмолилась: «Господи, только не допусти, чтобы они что-то сломали!»

– К вам можно пройти через ванную комнату. – Роз взмахнула рукой в сторону внутренней двери и, наклонив голову, внимательно посмотрела на Стеллу. – Мне показалось, что по крайней мере вначале вы захотите быть рядом с ними.

– Вы опять угадали.

Стелла вошла в ванную. На мраморном возвышении перед балконными дверями красовалась большая ванна на львиных лапах. От возможных нескромных взглядов защищала плотная штора. В высокой кабинке из желтой сосны затаился унитаз с бачком на трубе и спуском-цепочкой. Стелла представила восторг своих мальчишек.

Рядом с фаянсовой раковиной на медном полотенцесушителе были развешены пушистые полотенца цвета морской волны.

В противоположную открытую дверь виднелась залитая зимним солнцем просторная комната с дубовыми, с ярко выраженной структурой дерева полами, маленьким белым мраморным камином в уютном уголке отдыха и картиной над ним, изображающей цветущий летний сад.

Кровать под прозрачным бело-розовым балдахином щеголяла внушительной горой шелковых подушек нежных пастельных тонов. Комод с длинным овальным зеркалом сиял натертым красным деревом, как и очаровательный, очень женственный туалетный столик и резной гардероб, назвать который шкафом просто язык не поворачивался.

– Я начинаю чувствовать себя Золушкой на балу.

– Если не жмет туфелька. – Роз опустила на пол чемоданы. – Я хочу, чтобы вам было удобно и чтобы мальчики были счастливы, потому что собираюсь загрузить вас работой. Дом большой, и Дэвид потом все вам покажет. Мы не будем натыкаться друг на друга, если сами не захотим. Я не очень дружелюбна, хотя с удовольствием общаюсь с людьми, которые мне симпатичны. Думаю, вы мне понравитесь. Мне уже нравятся ваши дети. – Роз поддернула рукав рубашки и взглянула на свои наручные часы. – Я выпью горячего шоколада – никогда не могла удержаться – и отправлюсь на работу.

– Я хотела бы попозже днем заглянуть к вам, поделиться кое-какими идеями.

– Отлично. Разыщите меня.



Стелла так и сделала. Правда, после встречи с директором школы она собиралась взять с собой детей, но у нее не хватило духу оторвать их от Дэвида.

А она-то тревожилась, как мальчики приспособятся к новому дому, к чужим людям! Похоже, приспосабливаться придется только ей.

На этот раз Стелла оделась и обулась более практично – крепкие полуботинки, уже вымесившие немало грязи, потертые джинсы, черный джемпер – и вск

Страница 19

ре с портфелем в руке вошла в главный торговый зал садового центра.

За прилавком стояла та же пожилая женщина, но сейчас она была не одна, занималась покупательницей. Стелла заметила маленькую диффенбахию в вишнево-красном горшке и – в невысокой картонной коробке – четыре драцены Сандера, которые еще называют «Счастливый бамбук», перевязанные декоративной ленточкой. У кассы ждали своей очереди пакет с дренажом и квадратная стеклянная чаша.

Отлично.

– Роз здесь? – спросила Стелла.

– Что? А… – Руби неопределенно махнула рукой. – Где-то тут или там.

Стелла кивнула на портативную рацию двусторонней связи, валявшуюся за прилавком.

– У нее есть с собой такая?

Вопрос, похоже, позабавил Руби.

– Вряд ли.

– Ладно, как-нибудь найду. Это такая прелесть, – сказала она покупательнице, кивнув на драцены. – Уход минимальный, а смотреться будут прекрасно, особенно в той чаше.

– Я поставлю их на полку в ванной комнате. Хотелось чего-то не просто красивого, но и забавного.

– Вы угадали. И потрясающий подарок для хозяйки дома. Более творческий, чем обычные цветы.

– Я об этом не подумала… А знаете, пожалуй, возьму еще один набор.

– И не ошибетесь, – Стелла ослепительно улыбнулась и направилась к теплицам, поздравив себя с первым успехом. Она вовсе не спешила найти Роз. Поиски предоставили ей отличную возможность сориентироваться, оценить объем и расположение товаров в торговом зале, прикинуть, правильно ли спланировано направление покупательских потоков, и сделать дополнительные заметки.

Она задержалась в школке, изучая развитие рассады и черенков, состояние материнских растений, и только через час добралась до прививочного помещения.

Из-за закрытой двери доносилась музыка – ирландская фолк-группа Corrs. Стелла приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Вдоль стен тянулись длинные столы и еще два были сдвинуты в середине. Со всех столов, как истории болезни со спинок больничных кроватей, свисали дощечки-планшеты с зажимами. Все было заставлено горшками с привитыми и прививаемыми растениями. На углу одного из столов примостился компьютер, его экран пульсировал цветными искрами в такт музыке. Здесь царила влажная жара, пахло вермикулитом[9 - Минерал, добавляется в земляную смесь для повышения ее рыхлости.] и сфагнумом.

На подносах лежали скальпели, ножи, ножницы, секаторы, прививочная лента и множество других инструментов и материалов.

В дальнем конце помещения Стелла заметила Роз. Она стояла за спиной парня, колдующего над черенками, приобняв его, но стараясь не мешать.

– Харпер, этот процесс может занять больше часа. Питомник – наше общее дело. Ты должен встретиться с ней, послушать, что она скажет.

– Ладно, ладно, но, черт побери, сейчас я не могу оторваться! Ты придумала, что нам нужен управляющий, ну и пусть она управляет. Мне все равно.

– Существует такое понятие, как хорошие манеры, – по тону чувствовалось, что Роз пытается не раздражаться. – Я просто прошу тебя на часок притвориться вежливым.

Стелла вспомнила собственные наставления сыновьям и не смогла сдержать смешок. Правда, она попыталась замаскировать его кашлем.

– Простите, что прерываю, – она направилась к матери с сыном по узкому проходу между столами. – Я только… – Стелла остановилась, разглядывая привитый черенок и проклюнувшиеся листочки. – Не узнаю… Что это?

Сын Роз соизволил удостоить Стеллу мимолетным взглядом и кратким ответом:

– Волчеягодник.

– Вечнозеленый. И вы использовали простую копулировку[10 - Концевая прививка черенков с одинаковыми косыми срезами.].

Парень отложил инструменты, развернулся на крутящемся табурете, и обнаружилось, что он очень похож на Роз: те же резко очерченные скулы, те же бездонные глаза. Правда, темные волосы длиннее, чем у матери, такие длинные, что он связал их в конский хвост чем-то вроде рафии[11 - Пальмовое волокно. Несколькими прядями можно перевязать, например, букет.]. Как и мать, он был стройным и длинноногим, как и мать, одет небрежно – в драные джинсы и перепачканную землей хлопчатобумажную фуфайку с надписью «Мемфисский университет».

– Вы разбираетесь в прививках?

– Знаю основы. Как-то раз привила вращеп[12 - Способ, при котором привой фиксируется в рассеченной на две трети ветви материнского растения.] камелию. Получилось удачно. Я предпочитаю прививать черенками. Меня зовут Стелла. Приятно познакомиться с вами, Харпер.

Парень обтер ладонь о джинсы и пожал протянутую руку Стеллы.

– Мама говорит, вы собираетесь нас организовывать и систематизировать.

– Таков план, и я надеюсь, что его претворение в жизнь не будет слишком болезненным для нас всех. Над чем вы работаете? – Стелла подошла к ряду горшков, прикрытых чистыми полиэтиленовыми пакетами. Каждое место прививки было огорожено четырьмя колышками, чтобы не соприкасалось с пакетом.

– Гипсофила… метельчатая. Я пытаюсь вывести голубую, а также розовую и белую.

– Голубой мой любимый цвет. Ну, не буду вас отвлекать. Роз, я надеялась, что мы где-нибудь присядем и обсудим мои пред

Страница 20

ожения.

– Пойдем в зал однолетников. Офис даже не предлагаю… Мы там не поместимся. Харпер?

– Да, да. Идите. Я приду через пять минут.

– Харпер!

– Да приду я! Через десять минут.

Роз рассмеялась и наградила сына легким подзатыльником.

– Не заставляй меня возвращаться за тобой.

– Ой, как страшно!

– Его оттуда и вилами не вытолкаешь, – со вздохом сказала Роз, когда они со Стеллой пришли в обитель однолетников. – Только он из моих мальчиков проявил интерес к питомнику. Остин – журналист, работает в Атланте. Мейсон – будущий врач. Сейчас проходит интернатуру в Нашвилле.

– Вы наверняка ими гордитесь.

– Да, только хотелось бы видеться почаще. Харпер, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки, но приходится гоняться за ним, чтобы поговорить.

Роз подтянулась и села на один из столов.

– Итак, что вы задумали?

– Он очень на вас похож.

– Да, так говорят. Но я вижу просто Харпера. Ваши мальчики с Дэвидом?

– Их от него и на канате не оттащишь. – Стелла открыла свой портфель. – Я кое-что распечатала.

Роз взглянула на внушительную пачку бумаг и не поморщилась только из вежливости, к которой только что призывала сына.

– Ничего себе кое-что…

– А на этих эскизах вы увидите, как можно перераспределить растения и аксессуары, чтобы представить их в более выгодном свете и увеличить продажи. Питомник расположен очень удачно, прекрасно вписан в окружающий пейзаж, привлекает красивым фасадом торгового центра.

– Почему-то мне слышится «но».

– Но… – Стелла облизнула пересохшие губы. – Товары в помещении розничной торговли, куда сразу попадают посетители, расположены весьма хаотично. Сделав небольшие изменения, мы сможем направить покупательский поток вдоль стеллажей и далее – в теплицы и на открытые территории. Что касается функциональной организационной структуры…

– Функциональная организационная структура… О боже!

– Не пугайтесь, это вполне доступно. Вам просто необходима цепочка ответственности: продажи, производство и выращивание. Вы несомненно опытный садовод, но в данный момент вам нужна я, чтобы возглавить производство и продажи. Если мы увеличиваем объем продаж, как я здесь предложила…

– Схемы, – выдохнула Роз. – И графики. Я… мне страшно.

– Да что вы? – Стелла улыбнулась. – Ладно. Может быть, чуточку страшно. Но если вы посмотрите на эту схему, то увидите управляющего питомника, то есть меня, и во главе всего – себя. От нас идут стрелки к вашему селекционеру – это вы и, полагаю, Харпер, – руководителю производства – это я, и руководителю отдела продаж, опять же я. Во всяком случае, на данном этапе. Вы должны делегировать обязанности и – или – нанять кого-то, кто будет отвечать за рассаду в контейнерах и в открытом грунте. Здесь штатное расписание – обязанности сотрудников и их ответственность.

– Понятно, – Роз тихонько вздохнула и потерла шею. – Однако прежде, чем я заставлю себя напрячь зрение и прочитать все это, позвольте сказать, что, хотя я и подумывала об увеличении персонала, Логан, мой ландшафтный дизайнер, отлично справляется с внетепличным производством. Я построила этот бизнес не для того, чтобы бездельничать, пока другие выполняют всю работу.

– Хорошо. Тогда я хотела бы встретиться с Логаном, чтобы скоординировать наши концепции.

– О, нас ждет интересное зрелище!

Если бы Стелла пригляделась, то заметила бы в вежливой улыбке Роз капельку озорства и даже коварства.

– А пока, раз уж мы обе здесь, предлагаю пройти в торговый зал и разобраться на месте. Так будет нагляднее для вас, а мне станет проще объяснять.

«Проще? – мысленно ухмыльнулась Роз, спрыгивая со стола. – Вряд ли теперь что-нибудь у нас будет проще. Но, черт побери, о скуке точно можно забыть».




4


Стелла наслаждалась новой жизнью, хоть и работала с утра до ночи. Пока ее работа сводилась в основном к планированию, но мало что в жизни она любила больше планирования… разве что наведение порядка. Стелла прекрасно представляла себе, как все может и должно быть.

Кое-кто счел бы недостатком ее склонность к организации и планированию, стремление настоять на своем, даже когда – а может быть, особенно – окружающие не воспринимали или не понимали ее идеи.

Однако сама она смотрела на это иначе.

Жить намного легче, если все находится на своем месте, именно там, где должно быть.

Детство Стеллы было лабиринтом противоречий, неразберихи, нервного напряжения, и потому, повзрослев, она старательно упорядочивала свою жизнь… до гибели Кевина.

В некотором смысле слова она очень рано – ей было всего три года – потеряла отца. Развод родителей расколол ее семью. Единственное, что Стелла ясно помнила об отъезде из Мемфиса, это то, как она рыдала и рвалась к папочке.

С того момента, похоже, они с матерью сражались буквально по любому поводу: от цвета стен где бы то ни было до расходов на отпуск – орать где бы то ни было.

Может, тот же кое-кто сказал бы, что это случается, и нередко, когда в одном доме живут две строптивые женщины, только Стелла с этим не со

Страница 21

ласилась бы. Суровая истина заключалась в том, что она была практичной и организованной, а Карла – несобранной и импульсивной, что привело к четырем неудачным бракам и трем разорванным помолвкам.

Мать любила шум и суету, а также бурные любовные романы. Стелла предпочитала тишину и порядок, а также верность.

Нет, нет, она вовсе не отвергала романтику, просто относилась к ней рассудительно.

Ее любовь к Кевину, доброму, милому и надежному, была романтичной и рассудительной. Они оба хотели одного и того же: дом, детей, счастья. Она и была счастлива с ним, чувствовала себя любимой и защищенной. И боже, как же ей не хватает Кевина!

Интересно, что бы Кевин подумал о ее переезде сюда, о том, что она так круто изменила свою жизнь? Он бы поверил в нее. Он всегда в нее верил. Они верили друг в друга.

Он стал ее опорой во всем, надежной гаванью после детства, полного бурь и огорчений.

А потом судьба вышибла эту опору из-под ее ног, отняв любовь, самого верного друга и единственного в мире человека, который дорожил ее детьми так же, как она сама.

В первые месяцы после смерти Кевина Стеллу очень часто захлестывало отчаяние, и она думала, что уже никогда не сможет вернуться к нормальной жизни.

Ее поддерживали лишь мысли о том, что она осталась единственной опорой для своих сыновей, и она преисполнилась решимости сделать все для того, чтобы они были счастливы…

Уложив мальчиков, Стелла разожгла огонь в камине – с трудом верилось, что у нее в спальне есть настоящий камин, – села на кровать и пристроила на коленях ноутбук.

Конечно, не самое удобное и практичное рабочее место, но она не посмела спросить Роз, можно ли превратить одну из гостевых спален в домашний офис.

Пока не посмела.

Стелла составила список поставщиков, которым собиралась позвонить, план реорганизации продажи садовых аксессуаров и комнатных растений. Необходимо внедрить цветовую кодировку, установить новую компьютерную программу выписки счетов и поговорить с Роз о временных сотрудниках. Кто они, сколько их, каковы их индивидуальные и групповые обязанности.

И она до сих пор так и не встретилась с ландшафтным дизайнером. За целую чертову неделю он, видите ли, не нашел ни одной свободной минутки хотя бы ответить на ее телефонные звонки. Стелла напечатала большими буквами «Логан Китридж», выделила жирным шрифтом и подчеркнула.

Взглянув на часы, она напомнила себе, что хороший сон – залог успешной работы, выключила компьютер, отнесла его на туалетный столик и поставила на подзарядку. Да, нормальный домашний офис просто необходим.

А дальше ритуал, которому она изменяла разве что в самые худшие времена. Как всегда перед сном, она тщательно сняла кремом макияж и пристально вгляделась в свое отражение в зеркале, не набросала ли за день ведьма старения новые морщинки на ее лицо, затем последовали крем для глаз, крем для губ, ночной увлажняющий крем – все баночки были выстроены на полке строго в соответствии с назначением. Нанеся крем на руки, Стелла еще несколько минут выискивала в рыжей непослушной шевелюре седые волосы. Ведьме старения коварства не занимать.

Стелла всегда жалела, что не родилась более красивой, что у нее не очень правильные черты лица, а волосы кудрявые и дурацкого цвета. Как-то она выкрасила их в каштановый цвет, но это обернулось катастрофой, так что пришлось жить с…

Она поймала себя на том, что тихо напевает, и нахмурилась. Что это? Как можно напевать совершенно незнакомую мелодию?

И тут Стелла поняла, что мелодия звучит не в ее голове, что она ее слышит. Она слышит тихую колыбельную. И звуки доносятся из комнаты мальчиков.

Удивляясь, с чего это вдруг Роз поет ее сыновьям в одиннадцать часов вечера, Стелла подошла к двери в комнату сыновей. Она открыла ее, и пение прекратилось. В тусклом свете ночника с абажуром, на котором красовался Гарри Поттер, Стелла разглядела своих спокойно спящих мальчиков.

– Роз? – прошептала она, входя в комнату… и вздрогнула.

Почему здесь так холодно?

Она быстро прошла к балконным дверям. Они были закрыты, как и окна. И дверь в коридор была плотно закрыта. Странно…

Стелла поклялась бы, что слышит… чувствует что-то. Но в комнате не слышалось ничего, кроме ровного дыхания ее сыновей. А еще в ней явно потеплело. Она подоткнула мальчикам одеяла, как делала каждую ночь, коснулась губами взлохмаченных голов и вышла. Смежные двери она оставила открытыми.



К утру Стелла уже почти забыла о ночном происшествии. Ей было вовсе не до того! Люк никак не мог найти свою счастливую рубашку – надо было ему помочь, – а Гэвина, устроившего из утренней прогулки с Паркером борцовский матч, пришлось переодевать. В результате она едва успела выпить кофе и проглотить булочку, без чего Дэвид решительно не выпускал ее из дома.

– Дэвид, пожалуйста, передайте Роз, что я прибегу в центр пораньше. Хочу закончить с вестибюлем. Мы открываемся в десять. Я успею.

– Роз ушла час назад.

– Час назад? – Стелла взглянула на свои часики. Она старалась не отставать от Роз – это

Страница 22

тало ее главной и пока невыполнимой задачей. – Роз вообще когда-нибудь спит?

– Она ранняя пташка и успевает не только поймать червячка, но и съесть его.

– Ой, простите, мне пора бежать! – Стелла метнулась к двери, но тут же остановилась. – Дэвид, вам еще не надоели мои дети? Если что, вы мне обязательно скажите.

– Не волнуйтесь. Нам очень весело. Сегодня после школы мы запланировали забег с ножницами, а потом учиним разгром и найдем как можно больше предметов, которыми можно выколоть глаза. Следующий пункт в нашей программе – легко воспламеняющиеся вещества.

– Спасибо, вы меня успокоили. – Стелла наклонилась и на прощание погладила собаку. – Паркер, приглядывай за всеми тремя.



Дожди, моросившие в последнюю неделю, загнали Логана Китриджа в цейтнот. Он затянул работу над собственным садом, принеся его в жертву профессиональным обязанностям.

Впрочем, Логан не возражал. Он считал ландшафтный дизайн нескончаемым процессом, который и не должен никогда заканчиваться. В этой профессии главенствует природа, капризная, коварная и завораживающая, а человеку остается постоянно быть начеку, подлаживаться под ее настроения и идти на компромисс. Если переживать из-за каждого крушения планов, не хватит никаких нервов. Проблемы нужно решать по мере их поступления.

Поскольку госпожа природа наконец снизошла до нужд людей и им подарила теплый ясный день, Логан решил воспользоваться им на все сто процентов. Правда, сначала придется заглянуть к клиенту и проверить, как там управляется парочка его подручных, а потом поработать в гордом одиночестве. Ничего страшного, он больше всего любил работать один. После клиента он заедет в питомник Роз, захватит выбранные деревья, привезет их домой и до полудня воткнет в землю.

Или до часу дня… Самое позднее до двух… К тем уж точно…

Ну, в общем, как пойдет.

Единственное, на что Логан не собирался выкраивать время, так это на встречу с новой управляющей. Если честно, он так и не понял, зачем Роз понадобилась управляющая, тем более, да поможет им бог, с Севера, и наверняка, как все они, тараторящая со скоростью сто слов в минуту. Логан искренне верил, что Розалинд Харпер не нуждается в том, чтобы совершенно посторонняя женщина переворачивала вверх дном отлично налаженный бизнес.

Он любил работать с Роз. Она прекрасно со всем справлялась и не совала нос в его сферу деятельности чаще, чем требовалось. Роз любила эту работу так же, как он, и у нее было отличное чутье, поэтому, если она что-то предлагала, ее предложение стоило выслушать и обдумать.

К тому же Роз хорошо ему платила и не донимала по пустякам.

В общем, Логан не сомневался – он был просто уверен, – что новая управляющая непременно будет совать ему палки в колеса.

Ему уже до смерти надоели ее голосовые сообщения. Сколько можно долбить его этим невыносимым северным диалектом? Сколько можно твердить об организации рабочего времени, компьютерной системе счетов-фактур и инвентаризациях?

Ему на все это наплевать. Ничего менять он не собирается.

У них с Роз была система, черт побери! С их системой и бизнес процветал, и клиенты были счастливы.

Так зачем ставить успех под угрозу?

Логан проскочил парковку, провел свой грузовичок между кучами мульчи, песка и пиломатериалов и остановился на погрузочной площадке.

Все, что хотел забрать, он уже отложил и пометил бирками, но решил еще раз осмотреться. Ему, пожалуй, пригодились бы вечнозеленые кусты с открытого грунта и парочка канадских елей с площадки, где собраны деревья с корневыми комьями, обмотанными мешковиной. Весной он посадит пару ив и кусты пионов, которые привил для него Харпер, а еще многочисленные черенки и почвопокровные растения, с которыми помогла Роз.

Логан прошел мимо рядов деревьев, развернулся и пошел обратно. Что-то не так… Вернее, все не так! Все не на месте, все изменилось. Где отобранные им кизиловые деревья? Где, черт побери, рододендроны, обычные и крупнейшие, на которые он собственноручно навесил бирки? Где чертова магнолия?

Он хмуро уставился на остролистную иву, затем начал тщательно обследовать участок.

Все, все, все не на месте! Деревья и кусты больше не составляют то, что он называл интересной эклектикой – смешением разнообразных видов и стилей, – а разделены и выстроены, как новобранцы на плацу. И в алфавитном порядке, боже милостивый! На… на… на латыни!

Какое занудство!

Логан нашел свои деревья и, кипя от возмущения, потащил их к грузовику. Не переставая бормотать под нос проклятья, он решил сейчас же выкопать все, что наметил, из открытого грунта. Можно не сомневаться, у него в саду им будет безопаснее.

Но сначала он найдет Роз и все исправит.



Вооружившись ведром с мыльной водой и тряпкой, Стелла забралась на стремянку и атаковала верхнюю, уже освобожденную полку. В чистоте выставленные товары будут смотреться гораздо лучше. Она уже словно наяву видела ряды упорядоченных по цвету и размеру декоративных кашпо, перемежающихся комнатными растениями и аксессуарами вроде клубка рафии

Страница 23

шара или фигурки для капельного полива, флористических камешков или разноцветных стеклянных шариков – радость для глаз и прекрасный стимул для незапланированных покупок.

Почвенные добавки, удобрения и средства для отпугивания животных переедут к боковой стене. Если они нужны, их найдут где угодно, и спонтанность здесь ни при чем. Возвращаясь за необходимым, покупатели непременно наткнутся и на китайские колокольчики, и на красивую скамью рядом с гранитным вазоном. Небольшие изменения позволят связать все воедино и направить садоводов через отделы комнатных растений, цветочных горшков для террас и садовой мебели.

До открытия еще полтора часа. Если удастся уговорить Харпера помочь перетаскать тяжести, она успеет сделать все, что наметила.

Стелла услышала шаги со стороны заднего входа и сдула с глаз волосы.

– Дела идут. Я понимаю, что пока еще особенно не на что смотреть, но…

Увидев вошедшего, она осеклась и, даже стоя на стремянке, почувствовала себя карлицей. В нем было не меньше шести футов пяти дюймов[13 - Около 1 метра 95 сантиметров.]. Здоровенный, широкоплечий и длинноногий, в вылинявших джинсах с пятнами известкового раствора на одном бедре. Белая футболка, фланелевая рубаха на подкладке, похожая на куртку, и сапоги, такие грязные и ободранные, что хозяину давно пора бы сжалиться над ними и устроить им приличные похороны.

Длинные волнистые встрепанные волосы цвета… того самого, которого она пыталась добиться в тот единственный раз, когда решилась перекраситься сама.

Она не назвала бы этого мужчину красивым – в нем все было слишком массивным, слишком резким. Твердые губы, впалые щеки, острый нос, четкая линия бровей, тяжелый взгляд… Глаза серо-зеленые, но не такие, как у Кевина, а глубоко посаженные, угрюмые и… обжигающие, что ли.

Да, не красавец, но привлекательный, если, конечно, питаешь слабость к грубоватым здоровякам. Наверное, если треснуть его в грудь кулаком, он от нее просто отскочит, и оружие при этом пострадает гораздо больше, чем мишень.

Стелла натянуто улыбнулась, хотя в голове метался лишь один вопрос: где Роз или Харпер? Да кто угодно.

– Простите. Мы еще не открылись. Чем я могу вам помочь?

О, он узнал этот голос! Холодный, невозмутимый голос, оставлявший ему раздражающие послания о функциональных организационных структурах и производственных задачах.

Но он думал, что она и выглядит соответственно голосу. Типичная ошибка. Ничего холодного или невозмутимого не было ни в рыжих волосах, которые она попыталась обуздать дурацкой косынкой, ни в настороженных огромных голубых глазах.

– Зачем вы задвинули черт знает куда мои деревья?!

– Простите?

– И не подумаю. Только попробуйте сделать это еще раз!

– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Стелла вцепилась в ведро – на всякий случай, если вдруг придется защищаться – и спустилась со стремянки. – Вы заказывали деревья? Если вы назовете свое имя, я попробую найти ваш заказ. Мы внедряем новую систему, поэтому…

– Я не должен ничего заказывать, и мне не нравится ваша новая система. И что вы вообще тут творите, черт побери? Куда все подевалось?

«Судя по акценту, парень местный, – решила Стелла. – А судя по тону, жутко раздраженный».

– Я думаю, вам лучше вернуться, когда мы откроемся. Зимой мы начинаем в десять. Если вы все-таки назовете свое имя… – Она попятилась поближе к прилавку и, главное, к телефону.

– Мое имя Логан Китридж! И вы его точно знаете, поскольку всю проклятую неделю сводите меня с ума!

– Я не знаю… Ой! Логан Китридж… Ландшафтный дизайнер, – Стелла расслабилась. Немного. – Я вовсе не сводила вас с ума, – возразила она с гораздо большим напором, чем подсказывал здравый смысл. – Я пыталась связаться с вами, чтобы договориться о встрече, однако вы не соизволили хотя бы из вежливости ответить на мои сообщения. Я от души надеюсь, что с клиентами вы не так грубы, как с коллегами.

– Груб? Сестренка, вы еще не видели грубости.

– Братьев у меня нет. Есть двое сыновей, я видела достаточно грубости, – отрезала Стелла. – Мисс Харпер наняла меня, чтобы навести порядок в ее бизнесе, чтобы снять с ее плеч организационную нагрузку, чтобы…

– Организационную нагрузку? О господи! – Логан возвел глаза к потолку, словно вознося молитву. – Вы всегда так разговариваете?

Стелла сделала глубокий вдох, надеясь хоть немного успокоиться.

– Мистер Китридж, у меня есть определенные обязанности. Часть этих обязанностей связана с ландшафтной сферой бизнеса. Как выяснилось, это очень важная и прибыльная сфера.

– Верно, черт побери! И это моя сфера!

– Также выяснилось, что она возмутительно дезорганизована и управляется, как бродячий цирк, да и там, наверное, порядка больше. За всю неделю я обнаружила лишь нацарапанные на клочках бумаги наряды и счета.

– И что?

– А то, что если бы вы потрудились ответить на мои сообщения и договориться о встрече, я объяснила бы вам, как теперь будет функционировать эта сфера бизнеса.

– Да что вы говорите? – В его интонации коренного уроженца южных

Страница 24

татов послышались угрожающие нотки. – Так вы собирались объяснить мне…

– Вот именно. Система, которую я внедряю, в результате сэкономит вам много времени и сил. В компьютер будет вноситься весь ассортимент, имеющийся в наличии, счета-фактуры, списки клиентов, эскизы и расчеты, а также…

Логан смотрел, слушал, оценивал. Он выше этой женщины примерно на фут[14 - 30 сантиметров.] и фунтов на сто[15 - Немного больше 40 килограммов.] тяжелее, но ее это не останавливает. Она не унимается и все говорит, говорит, говорит. Надо остановить этот поток.

– Как половина рабочего времени, проведенного за компьютером, может сэкономить хоть что-то?

– Легко, если будут введены все данные. А пока, похоже, вся информация у вас в кармане или в голове.

– И что тут плохого? Если она в кармане, я ее найду. Если она в голове, тем более не потеряю. Я на память не жалуюсь.

– Охотно верю. А вдруг завтра вас переедет грузовик и следующие пять лет вы проведете в коме? – Губы женщины надо сказать правду – прелестные, изогнулись в ледяной улыбке. – Что нам тогда делать?

– Ну, если я буду в коме, это уже не моя забота. Идемте!

Логан схватил ее за руку и потащил к двери.

– Эй! – сдавленно вскрикнула Стелла. – Эй!

– Это бизнес. Ничего личного, – ухмыльнулся Логан. Он распахнул дверь и выволок Стеллу на улицу. – Я же не в пещеру вас тащу.

– Тогда отпустите!

Его ладони были твердыми, как камень, и шершавыми, а шагал он так размашисто, что ей приходилось быстро-быстро перебирать ногами. Какое унижение…

– Через минуту. Посмотрите сюда.

Пока Стелла пыталась отдышаться, он обвел рукой пространство с деревьями и кустами.

– А что здесь не так?

– Все перепутано.

– Ничего подобного! Я провела здесь почти целый день! – Доказательством могли стать ее ноющие мышцы. – Это логически организованное пространство. Если покупатель ищет декоративное дерево, то он – или штатный сотрудник – без труда найдет то, что требуется. Если покупатель ищет кустарник, цветущий ранней весной, или…

– Они все выстроены в ряд. Вы что, пользовались линейкой? И как теперь клиентам представить сочетание различных растений?

– А это уже ваша забота и работа персонала. Мы должны не только удовлетворять запросы покупателей, но и демонстрировать им весь ассортимент. Если они часами слоняются, чтобы найти чертову гортензию…

– Они увидят спирею или камелию, которые им тоже захочется купить.

В чем-то он был прав. Стелла задумалась, но всего на минуту.

– Или уйдут с пустыми руками, потому что не нашли то, за чем изначально приехали! Внимательный и хорошо обученный сотрудник поможет во всем разобраться. Оба подхода имеют свои плюсы и минусы, но мой мне нравится больше. И это моя зона ответственности. – Стелла воспользовалась тем, что Логан выпустил ее руку, и отступила. – А сейчас, если у вас есть время, мы должны…

– У меня нет времени, – Китридж повернулся и решительно зашагал к своему грузовику.

– Постойте! – Стелла догнала его. – Нам нужно поговорить о новых формах заказов-нарядов и системе счетов-фактур.

– Пришлите мне докладную записку. Думаю, что получу ее уже сегодня.

– Я не хочу посылать вам докладную записку… Что вы собираетесь делать с этими деревьями?

– Отвезти их домой.

Логан распахнул дверцу и вскарабкался в кабину.

– Что значит отвезти домой? У меня нет на них никаких документов.

– У меня тоже. – Захлопнув дверцу, Логан приоткрыл боковое окно – на жалкую щелочку. – Отойдите, Рыжик. Не хотелось бы отдавить вам ножки.

– Послушайте! Нельзя увозить товар, когда вам заблагорассудится.

– Уладьте это с Роз. Если, конечно, она здесь еще хозяйка. А если нет, вызывайте полицию.

Он завел мотор. Стелла попятилась, Логан дал задний ход и был таков. А она стояла, не шевелясь, и таращилась ему вслед. Как жалко, что нельзя действительно вызвать полицию! Наглец получил бы по заслугам.

С гордо вскинутой головой, горящими глазами, раскрасневшаяся от гнева, Стелла уже почти подошла к зданию, когда дверь распахнулась.

– Это был Логан? – спросила Роз.

– Он работает с клиентами?

– Разумеется. А что случилось?

– Вам повезло, что на вас еще никто не подал в суд. Ворвался, как бешеный, со сплошными претензиями. Чучело, чучело, чучело… – Бормоча под нос ругательства, Стелла прошмыгнула внутрь мимо Роз. – То ему не нравится, это ему не нравится… Ничего ему не нравится! А потом он вообще выкатился с целым кузовом деревьев и кустов!

Роз задумчиво потерла мочку.

– Логан человек настроения.

– Настроения? И часто он его демонстрирует? Мне вполне хватит одного раза. Второго не будет! – Стелла сорвала с головы косынку и швырнула ее на прилавок.

– Разозлил вас, не так ли?

– Еще как! Роз, я пытаюсь делать то, для чего вы меня наняли.

– Я знаю. И насколько помнится, не жаловалась, и не придиралась, и не делала ничего заслуживающего такого эпитета, как «чучело».

Стелла с ужасом уставилась на Роз.

– О нет! Конечно же, нет! Я вовсе не имела в виду… Господи!

– Я бы сказала, что се

Страница 25

час у всех нас сложный период – мы притираемся друг к другу. Некоторые притираются с трудом. Мне нравится большинство ваших идей, остальные я готова попробовать внедрить и посмотреть, что из этого получится. Логан привык все делать по-своему, и меня это устраивало. Нас устраивало…

– Он взял товар. Как мне проводить переучет, если я не знаю, что он взял и для чего? Роз, мне необходимы документы.

– Я думаю, что он взял деревья, которые выбрал для себя. Если Логан взял что-то еще, он мне сообщит. Но вы так работать не привыкли. – Она не дала Стелле возразить. – Я поговорю с ним, однако и вам, Стелла, придется приспосабливаться. Вы теперь не в Мичигане. Ну, не буду вам мешать.

Роз решила вернуться к своим растениям. Они доставляли ей гораздо меньше хлопот, чем люди.

– Роз? Я знаю, что иногда бываю настоящей занозой в заднице, но я правда хочу помочь вам расширить ваш бизнес.

– Я уже поняла и то, и другое.

Оставшись одна, Стелла немного похандрила. Не больше минуты. Затем снова взялась за ведро и забралась на стремянку. Внеплановая встреча не выбьет ее из графика.



– Мне она не нравится. – Логан, все еще полный негодования, сидел в гостиной Роз и цедил пиво. – Властная, самоуверенная, назойливая и визгливая. – Роз приподняла брови, и Китридж пожал плечами. – Ладно, не визгливая… пока… но в остальном я прав.

– А мне она нравится. Мне нравится ее энергия, ее энтузиазм. Логан, мне необходима помощница. Бизнес слишком разросся, чтобы управлять им в одиночку. Я просто хочу, чтобы вы нашли компромисс.

– Это не о ней. Она не способна на компромиссы, а я не доверяю бескомпромиссным женщинам.

– Но мне ведь ты доверяешь.

Китридж мрачно уставился в свое пиво. Это правда. Если бы он не доверял Роз, то не стал бы на нее работать, какой бы зарплатой или свободой действий она ни водила, как морковкой, перед его носом.

– Ваша барышня с Севера завалит нас кучей бланков в трех экземплярах и, вот увидите, заставит отчитываться за каждый дюйм[16 - 2,5 сантиметра.], который мы срежем с каждого чертова куста.

– Не думаю, что до этого дойдет. – Роз положила ноги на журнальный столик и тоже отхлебнула пива.

– Роз, если вам вдруг приспичило нанять управляющего, почему, черт возьми, вы не наняли местного? Того, кто понимает, как здесь у нас ведутся дела?

– Потому, что я не хотела местного. Я хотела ее. Когда она спустится, мы, как культурные люди, выпьем, а потом так же культурно пообедаем. Мне все равно, нравитесь вы друг другу или нет. Вам придется поладить.

– Вы хозяйка.

– Несомненно. – Роз дружески похлопала его по плечу. – Харпер тоже придет. Я его запугала.

Логан еще минуту мрачно поразмышлял над своим пивом.

– Она правда вам нравится?

– Правда. Кроме того, я соскучилась по женскому обществу. Я, разумеется, не говорю о надоедливых дурах. Стелла не дура и не раздражает меня. Судьба жестоко обошлась с ней, так рано отняв мужа. Уж я-то хорошо понимаю, что это такое, Логан… Но она не сдалась, не ожесточилась. Поэтому да, она мне нравится.

– Тогда обещаю терпеть ее, но только ради вас.

– Ах ты, льстец.

Роз рассмеялась, потянулась к нему и поцеловала в щеку.

– Только потому, что я без ума от вас.

Стелла подошла к открытой двери как раз в тот момент, когда Логан нежно сжал руку Роз.

Прекрасно! Оказывается, она сцепилась с любовником хозяйки, оскорбила его, а потом на него же и нажаловалась.

Стелла подтолкнула вперед мальчиков и, несмотря на холодок в животе, улыбнулась. Заговорить она попыталась как можно приветливее.

– Надеюсь, мы не опоздали. У нас был небольшой домашний кризис. Добрый вечер, мистер Китридж. Познакомьтесь с моими сыновьями. Это Гэвин, а это Люк.

– Привет!

Они показались ему нормальными мальчишками, а вовсе не затюканными болванчиками, какими, по его мнению, только и могли быть дети Стеллы.

– У меня зуб шатается, – тут же сообщил Люк.

– Неужели? Давай-ка посмотрим. – Логан отставил пиво и с самым серьезным видом осмотрел зуб, который Люк радостно подталкивал вперед языком. – Классно! Знаешь, у меня в багажнике есть плоскогубцы. Один рывок, и мы от него избавимся.

Услышав сдавленный испуганный вскрик за спиной, Логан обернулся и натянуто улыбнулся Стелле.

– Мистер Китридж просто шутит, – объяснила она замершему Люку. – Твой зуб выпадет сам, когда придет время.

– Прилетит зубная фея и подарит мне доллар.

Китридж поджал губы.

– Доллар, говоришь? Хорошая сделка.

– Кровищи будет, но я совсем не боюсь.

– Мисс Роз? Можно нам к Дэвиду на кухню? – Гэвин покосился на мать. – Мама сказала, что мы должны спросить у вас.

– Конечно, бегите.

– Никаких сладостей, – напомнила Стелла, когда мальчики метнулись к двери.

– Логан, пожалуйста, налей Стелле бокал вина.

– Спасибо, я сама. Не вставайте.

Сейчас он не был похож на того заносчивого оборванца, который напал на нее утром. Отмылся… Теперь понятно, почему Роз увлеклась им, если, конечно, не имеешь ничего против здоровенных самцов.

– Роз, а где же Харп

Страница 26

р? Вы говорили, что он придет.

– Придет, никуда не денется. А мы пока попробуем уладить возникшие недоразумения. Все проясним и будем спокойно наслаждаться обедом, не рискуя испортить друг другу аппетит. Итак, Стелла отвечает за продажи и производство, а также за текущее управление. Она и я – пока, во всяком случае, – разделяем ответственность за персонал. Харпер и я отвечаем за разведение и выращивание посадочного материала.

Роз отхлебнула пива, выждала несколько секунд, хотя прекрасно знала, что возражать ей никто не осмелится.

– Сфера деятельности Логана – ландшафтный дизайн как в питомнике, так и вне его. Следовательно, он первым выбирает из наличествующего товара все, что ему нужно, имеет право заказывать, продавать, покупать или арендовать оборудование, материалы и растения, необходимые ему для работы с клиентами. Изменения, которые Стелла уже ввела или собирается ввести и одобренные мною, остаются в силе до тех пор, пока я не решу, что они не приносят пользу или не нравятся мне. Пока все ясно?

– Да, – холодно ответила Стелла.

Логан пожал плечами.

– Это означает, что вы будете сотрудничать и при необходимости работать вместе так, чтобы не страдало дело. Я построила этот питомник с нуля и, если придется, смогу управлять им сама, но я выбрала другой путь. Я хочу, чтобы вы двое и Харпер выполняли возложенные на вас обязанности. Ссорьтесь сколько угодно. Я не имею ничего против ссор. Но работа должна быть выполнена.

Роз допила свое пиво.

– Вопросы? Замечания?

Ответом ей была полная тишина. Роз встала.

– Отлично. Идемте обедать.




5


В целом вечер прошел вполне прилично. Ни один из мальчиков ни разу ничего не уронил на скатерть и не поперхнулся, и Стелла мысленно погладила себя по голове. Все разговаривали вежливо, даже оживленно, особенно после того, как сыновья вспомнили, что Логаном звали Росомаху из комиксов «Люди Икс».

Логан сразу стал их героем, тем более что, как выяснилось, он разделяет страсть Гэвина к комиксам.

То, что Китриджу общаться с ее сыновьями было явно интереснее, чем с ней, пожалуй, тоже следовало записать в плюсы.

– Если бы Халку пришлось драться с Человеком-пауком, думаю, Человек-паук победил бы.

Логан, отрезавший кусок ростбифа с кровью, согласно кивнул.

– Человек-паук подвижнее и сообразительнее. Но если бы Халк его поймал, то от него и мокрого места не осталось бы.

Гэвин наколол на вилку крохотную молодую картофелину и поднял ее, как отрезанную голову на копье.

– Только если бы Халка задурил какой-нибудь злой парень вроде…

– Вроде мистера Хайда?

– Ага! Мистер Хайд мог бы заставить Халка погнаться за Человеком-пауком, но я все равно думаю, что Паучок победил бы.

– Вот почему Паук потрясающий, – согласился Логан, – а Халк невероятный. Чтобы победить зло, одной силы мало.

– Да, надо быть умным, смелым и сильным.

– Питер Паркер самый умный. – Люк последовал примеру брата и наколол картофелину на вилку.

– Брюс Баннер тоже умный. – Поскольку игра с картошкой веселила детей, Логан тожке наколол на вилку картофелину и помахал ею. – Он всегда умудряется достать новую одежду, когда превращается из Халка обратно в доктора.

– Если бы он и правда был умным, – заметил Харпер, – то изобрел бы растягивающуюся одежду.

– Вы, ученые, – ухмыльнулся Логан Харперу, – ничего не понимаете в обыденном.

– Обыденный – это кто? Супернегодяй? – заинтересовался Люк.

– Обыденный не кто, а какой. Это означает обычный, – объяснила Стелла. – Например, обычно картошку едят, а не играют с ней. Это невежливо.

– Правда? – Люк с озорной улыбкой сунул картофелину в рот. – Ладно.

После обеда Стелла покинула компанию, сославшись на то, что мальчиков пора укладывать спать.

Их надо было выкупать, ответить на неизменную тысячу вопросов и позволить немного погоняться друг за другом, в основном чтобы выплеснуть остатки энергии.

Затем наступало ее любимое время. Стелла ставила стул между кроватями сыновей и читала им, а Паркер похрапывал у ее ног. Сегодня мальчики выбрали «Волшебного коня», и, закрыв книжку, Стелла услышала вполне ожидаемые стоны и мольбы почитать еще.

– Завтра. А сейчас, боюсь, настало время слюнявых поцелуйчиков.

– Никаких слюнявых поцелуйчиков! – Гэвин перекатился на живот и зарылся лицом в подушку. – Ни за что!

– Это закон, и ты должен подчиниться. – Стелла целовала макушку и шею сына, пока он не захихикал.

– А теперь моя вторая жертва. – Она, потирая руки, повернулась к Люку.

– Подожди, подожди! – Он выставил ладонь, защищаясь от нападения. – Сначала скажи, мой зуб завтра выпадет?

– Давай-ка взглянем еще раз! – Стелла присела на край его кровати, изучила качающийся зуб. – Может быть.

– Я хочу лошадку. Можно?

– Она не поместится у тебя под подушкой.

Люк рассмеялся, и Стелла поцеловала его сначала в лоб, а потом в щечки.

Уходя, она выключила лампу, оставив лишь свет ночника.

– Разрешаются только веселые сны.

– Пусть мне приснится лошадка, потому что сны иногда сбываются.

Страница 27

– Да, иногда они сбываются. Спокойной ночи.

Стелла вернулась в свою комнату. Она прислушивалась к перешептыванию мальчиков, которое тоже входило в вечерний ритуал.

В последние два года там, где раньше было четверо, только трое… «Но теперь все наладилось, все хорошо», – решила она, услышав кроме шепота тихие смешки. Постепенно горе перестало мучить ее каждый вечер, каждое утро, как вначале, и она просто дорожила тем, что у нее было когда-то.

Стелла взглянула на ноутбук, подумала о работе, оставленной на вечер, отвернулась и вышла на веранду. Было еще слишком прохладно, чтобы долго сидеть здесь, но ей хотелось свежего воздуха и ночной тишины.

Как странно! Она стоит на улице январским вечером и не замерзает. Хотя прогнозы обещали дожди, ясное небо усыпано звездами и увенчано серпиком луны. В тусклом свете видны цветущие камелии. Цветы зимой – и это можно прибавить к плюсам переезда на Юг.

Обхватив себя за плечи, Стелла думала о весеннем тепле и изумительных ароматах цветущего сада.

Она очень хотела быть здесь весной, хотела увидеть начало цветения, хотела быть частью пробуждения природы. И хотела сохранить свою работу. Она даже не сознавала, как сильно хочет сохранить ее, до строгого наставления Роз перед обедом.

Прошло меньше двух недель, а она уже увлеклась, может быть, слишком увлеклась. Вечная ее проблема. Что бы она ни начинала, закончить это ей нужно было обязательно. Религия Стеллы, как называла это ее мать.

Но сейчас Стелла чувствовала нечто большее. Она чувствовала эмоциональную привязанность, хотя и понимала, что так нельзя. Она почти влюбилась в питомник. Представляла, каким он станет весной. Хотела увидеть столы, заставленные цветущими растениями, каскады вьюнов, выплескивающиеся из подвесных корзин и сплетающиеся в зеленые своды. Она хотела видеть людей – разглядывающих, покупающих, заполняющих фургоны и прицепы саженцами и контейнерами с рассадой.

И конечно, ей хотелось бы поехать с каждым из покупателей и показать, как нужно посадить то, что они купили. Правда, с этим желанием она вполне могла справиться.

Она хотела увидеть свою систему регистрации документов в действии. И сводные таблицы. И еженедельные инвентаризационные отчеты.

И, нравится ей это или нет, нужно обязательно посмотреть несколько законченных проектов Логана Китриджа. Чтобы прочувствовать и эту сферу бизнеса.

Если, конечно, Логан не уговорит Роз уволить ее.

Правда, он тоже получил оплеуху. Но у него есть преимущество – он на своей территории.

Ну, как бы то ни было, все равно работать сейчас невозможно. И расслабиться невозможно. И думать ни о чем другом, пока она не разберется со всеми претензиями, невозможно.

Решено. Она спустится вниз, как будто захотела выпить чая, и, если Логан уехал, попробует поговорить с Роз. Хоть минутку.

Внизу было тихо. Стелла представила, что они отправились в постель, и удивилась охватившей ее горечи. Старательно отгоняя возникший в голове образ, она на цыпочках вошла в гостиную и выглянула в окно. Пикапа Логана перед входом не было, но ведь она не знает, где он припарковался и вообще приехал ли на своей машине.

Ладно, придется отложить выяснение отношений до утра. Так даже лучше. Утром она попросит Роз о короткой встрече и все уладит, а пока хорошенько выспится, продумает, что скажет и как.

И раз уж она спустилась, то вполне может заварить себе чай, а потом прихватит чашку наверх и попробует сосредоточиться на работе.

Стелла тихонько прошла на кухню и взвизгнула, увидев в полумраке расплывчатый силуэт. Силуэт тоже взвизгнул и шлепнул ладонью по выключателю на стене.

– В следующий раз лучше сразу пристрелите меня, – сказала Роз, прижимая руку к сердцу.

– Простите. Боже, как вы меня напугали! Я знала, что Дэвид собирается вечером в город, и не рассчитывала кого-то здесь встретить.

– Это всего лишь я. Варю кофе.

– В темноте?

– Подсветка плиты включена, и я здесь хорошо ориентируюсь. Вы хотели покопаться в холодильнике?

– Что? Нет. Нет! – Вряд ли она отважилась бы на это в чужом доме. – Я просто хотела приготовить себе чай и еще немного поработать.

– Милости прошу. Может быть, хотите кофе?

– Если я выпью кофе после обеда, то не смогу заснуть до утра.

Стелле было неловко стоять в тихой кухне наедине с Роз. «Это не мой дом, не моя кухня… – думала она. – И даже не моя тишина. Я не гостья, а служащая. Как бы тактично ни вела себя Роз, все вокруг принадлежит ей».

– Мистер Китридж уехал?

– Называйте его Логан, а то складывается впечатление, что вы все еще злитесь.

– Извините. Я не хотела никого обидеть… Мы неудачно начали, вот и все, и я… О, спасибо! – поблагодарила Стелла, когда Роз подала ей чайник. – Я понимаю, что не должна была на него жаловаться.

Она наполнила чайник водой, судорожно вспоминая все, что хотела сказать, все, что мысленно репетировала.

– Почему вы так думаете? – пришла ей на помощь Роз.

– Ну, дело едва ли выиграет от того, что ваш управляющий и ваш ландшафтный дизайнер станут не перестава

Страница 28

ругаться, и еще хуже, если они будут бегать к вам с жалобами.

– Разумные слова зрелого человека.

Роз прислонилась к рабочему столу, ожидая, когда вскипит кофе. «Ты еще молода, девочка, – думала она. – Хоть у нас за плечами похожий опыт, ты моложе меня больше, чем на десять лет. И, пожалуй, чувствительнее».

– Я постараюсь быть им, – пообещала Стелла и включила чайник.

– Я тоже когда-то старалась. А потом решила – к черту всех! Начну-ка я свое дело.

Стелла откинула упавшие на глаза волосы. Господи, кто эта женщина, прекрасно выглядящая даже в беспощадном электрическом свете, откровенничающая сейчас с ней и предпочитающая домашним туфлям древние шерстяные носки?

– Никак не могу в вас разобраться…

– А это для вас главное, верно? Разобраться. – Роз повернулась, чтобы достать из шкафчика кофейную кружку. – Хорошее качество для сотрудника любого уровня, но при личном общении может раздражать.

– Вы не первая, кто так говорит… – Стелла вздохнула. – И при личном общении я хочу извиниться отдельно. Я не должна была говорить все те слова о Логане. Во-первых, недостойно ябедничать на коллегу, а во-вторых, я не знала про ваши отношения.

– Да что вы говорите? – Роз решила, что ей не помешает положить что-нибудь в рот, и, сунув руку в жестяную коробку, никогда благодаря Дэвиду не пустовавшую, вытащила печенье.

– Когда мы спустились… перед обедом. Я не хотела подслушивать, но случайно заметила…

– Возьмите печенье.

– Я не ем сладкое после…

– Возьмите печенье, – настойчиво повторила Роз и воткнула его в руку Стеллы. – Логан работает на меня, хотя сам он видит это несколько иначе. – Ее губы тронула улыбка. – Он полагает, что работает со мной, а я не возражаю. Главное, что он прекрасно выполняет свою работу, она приносит доход, и клиенты довольны. А еще мы друзья. Он мне очень нравится, но это вовсе не то, что вы могли подумать. Наши отношения ни в коей мере не романтические.

– Ой! – Стелла судорожно вздохнула. – Ой!.. Я ляпнула глупость… Ради бога, простите.

– Я не оскорбилась. Я польщена. Логан – потрясающий мужчина, но, пожалуй, я никогда не думала о нем в этом смысле.

– Почему?

Роз налила себе кофе, а Стелла – чаю.

– Я на десять лет старше его.

– Ну и что?

Роз подняла брови, а потом рассмеялась.

– Вы правы. Это действительно не имеет значения или не должно иметь. Однако я дважды была замужем. Один брак оказался хорошим, очень хорошим. Второй – плохим, очень плохим. На данном этапе я не ищу мужчину. Слишком много проблем, черт побери! Даже когда все хорошо, мужчины отнимают немало времени, сил и энергии. Я предпочитаю тратить все это на себя.

– Вам бывает одиноко?

– Да. Конечно, да. Было время, когда я и не мечтала о роскоши одиночества. Растила сыновей, вела дом, суетилась, делала все, что от меня требовалось. – Роз обвела взглядом кухню, словно удивляясь тишине и порядку, царившим здесь. – Сыновья выросли – сие вам еще предстоит испытать, – и их пришлось отпустить. Тогда я решила поделиться своей жизнью, своим домом, собой… Это была ошибка, – лицо Роз осталось приветливым, но голос заледенел. – Я ее исправила.

– Я не могу представить себя снова замужем… Даже хороший брак требует много общих усилий, верно? Особенно когда есть дети, работа.

– Мне никогда не приходилось совмещать. Пока был жив Джон, у меня были только дети, дом и он. Вся моя жизнь крутилась вокруг них. А когда я осталась с детьми одна, то ни о чем другом и не думала. И не жалею об этом, – Роз сделала несколько глотков кофе. – Это был мой выбор. Работа, бизнес у меня начались поздно. Я восхищаюсь женщинами, которые совмещают семью и работу.

– Мне кажется, я справлялась, – при воспоминаниях кольнуло сердце, но уже не так остро, как прежде. – Это изматывало, но я надеюсь, что у меня хорошо получалось. А сейчас? Вряд ли я снова найду силы на то, чтобы быть с кем-то вместе. – Стелла покачала головой. – Просто не вижу никого другого рядом. Только Кевин и… И вся наша жизнь шаг за шагом…

– Может быть, тот человек просто еще не появился в поле вашего зрения.

Стелла пожала плечами.

– Может быть. Но вас и Логана я могу представить вместе.

– Правда? – спросила Роз с таким озорством, что Стелла, забыв о неловкости, расхохоталась.

– Не в этом смысле. То есть я начала, а потом просто заблокировала картинку. Я хочу сказать, что вы хорошо смотритесь вместе. Мило, непринужденно. Я подумала, как здорово, когда есть кто-то, с кем чувствуешь себя легко.

– Вам с Кевином было легко вместе…

– Да. Мы как будто были настроены друг на друга.

– Вы не носите обручальное кольцо…

– Я сняла его около года назад, когда начала ходить на свидания. Мне показалось неправильным носить кольцо, которое мне надел на палец Кевин, когда я с другим мужчиной. Я больше не чувствую себя замужней. Думаю, это происходило постепенно.

Услышав в последней фразе сомнения, Роз кивнула.

– Я понимаю.

– Со временем я перестала думать, что сказал бы или сделал Кевин, что он подумал бы, чего захотел бы.

Страница 29

 поэтому тоже я сняла кольцо. Это было тяжело.

– Я сняла свое кольцо в сороковой день рождения, – тихо сказала Роз. – Поняла, что ношу его не столько в память о Джоне, сколько как щит от новых отношений. Вот и сняла его в тот черный для всех женщин день. – Роз криво улыбнулась. – Либо мы идем вперед, либо увядаем.

– Я почти все время слишком занята, чтобы думать об этом. Кроме того, не хотелось бы сейчас вообще затрагивать эту тему. Я просто хотела извиниться.

– Извинения приняты. Я допью кофе наверху. Увидимся утром.

– Благодарю вас. Спокойной ночи.

Настроение у Стеллы заметно улучшилось. Она взяла чашку и отправилась к себе, размышляя о завтрашнем дне. Сначала она продолжит реорганизацию, затем поговорит с Харпером и Роз о том, какие черенки следует внести в инвентаризационную опись. И попробует наладить отношения с Логаном…

Пение, тихое и печальное, Стелла услышала, как только вошла в коридор второго этажа. Она ускорила шаг, сердце заколотилось, чашка задрожала в руке. К комнате сыновей Стелла уже почти подбежала.

Она опять никого не увидела, только почувствовала тот же холодок в воздухе. Стелла поставила чашку на комод и заглянула в шкаф, под кровати. Конечно, там никого не было.

Она опустилась на пол между кроватями сыновей. Пес зашевелился, вскарабкался к ней на колени, лизнул ладонь. Пульс давно пришел в норму, но Стелла так и сидела между своими спящими мальчиками, поглаживая Паркера.



В воскресенье Стелла приехала с сыновьями к отцу на бранч[17 - Прием пищи, объединяющий завтрак и ланч.] и даже не подумала сопротивляться, когда, вручив ей бокал с «мимозой»[18 - Коктейль – смесь шампанского и свежевыжатого апельсинового сока.], Джолин выпроводила ее из кухни.

Это был первый полный выходной с начала работы в питомнике, и, пока мальчики бегали с Паркером по маленькому заднему дворику, она могла отдохнуть, расслабиться и поговорить с отцом.

– Расскажи мне все, – он улыбнулся.

– Если все, то придется рассказывать до обеда и даже до завтрашнего утра.

– Тогда о главном. Как тебе Розалинд?

– Роз мне очень нравится, хотя она непредсказуема. Бывает и прямолинейной, и уклончивой. Я никогда не уверена в том, как она отнесется к моим идеям, но она мне нравится.

– Роз с тобой очень повезло. Она умная женщина и понимает это.

– Пожалуй, ты чуточку пристрастен.

– Ну разве что самую чуточку!

Стелла всегда знала, что отец ее любит. Даже когда они не виделись месяцами, он звонил, присылал письма и подарки просто так, без всякого повода.

«Папа красиво состарился», – думала она сейчас, разглядывая отца. Если мать вела с неумолимыми годами жестокую затяжную войну, то Уилл Дули заключил с ними перемирие. Разумеется, в его шевелюре седины теперь гораздо больше, чем рыжих волос, и, сохранив худобу, он обзавелся животиком, но ни это, ни сеточка морщин вокруг глаз и рта, ни очки его совсем не портили, а не исчезающий даже зимой загар говорил о любви к садоводству и гольфу.

– Мальчики, похоже, счастливы, – сменил тему отец.

– Да. Страшно вспоминать, как я переживала, а они будто всю жизнь здесь прожили.

– Милая, для тебя переживать за них – все равно что дышать.

– Это действительно так. Правда, в школе еще есть проблемы. Новичкам всегда достается, но мальчикам нравится дом и то, что поместье такое огромное. И они обожают Дэвида. Ты знаешь Дэвида Уэнтуорта?




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/nora-roberts/siniy-georgin/?lfrom=201227127) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Камин с квадратными пропорциями корпуса и топки. Название дано по имени одного из создателей – английского архитектора Р. Адама (именно этот камин в обиходе называется английским). – Здесь и далее примеч. перев.




2


Теплица для выращивания рассады.




3


Около 30 метров.




4


Магазины, торгующие в розницу по ценам, приближенным к оптовым.




5


Около 0,5 гектара.




6


Двухместный открытый автомобиль.




7


Место проведения всемирно известного шоу уток.




8


Игровая приставка.




9


Минерал, добавляется в земляную смесь для повышения ее рыхлости.




10


Концевая прививка черенков с одинаковыми косыми срезами.




11


Пальмовое волокно. Несколькими прядями можно перевязать, например, букет.




12


Способ, при котором привой фиксируется в рассеченной на две трети ветви материнского растения.




13


Около 1 метра 95 сантиметров.




14


30 сантиметров.




15


Немного больше 40 килограммов.




16


2,5 сантиметра.




17


Прием п

Страница 30

щи, объединяющий завтрак и ланч.




18


Коктейль – смесь шампанского и свежевыжатого апельсинового сока.