Надобно признаться, человек очень глупо устроил свою жизнь: девять десятых ее проводит в вздоре и мелочах, а последней долей он не умеет пользоваться.
Ничто в мире не портит так человека, как жизнь в провинции.
Что же делал Бельтов в продолжение этих десяти лет? Все или почти все. Что он сделал? Ничего или почти ничего.
Животное полагает, что все его дело - жить, а человек жизнь принимает за возможность что-то делать.
У каждого есть свое Waterloo rentre! [Внутреннее Ватерлоо (фр.)]
...он <...> готовился начать свою жизнь, не замечая, что дверь, ближе и ближе открывавшаяся, не та, через которую входят гладиаторы, а та, в которую выносят их тела.
Не всякий, кто захочет, может ничего не делать.
Даже мысль дать ему своих денег и уговорить его не покидать Москвы пришла ему в голову; лет пятнадцать назад он так бы и сделал, но старыми руками ужасно трудно развязывать кошелек. Судьба! - подумал Крупов...
— Какие тут меры? — Очень много. Ложитесь вовремя спать, вставайте раньше, меньше чтения, меньше думать, больше гулять, разгоняйте печальные мысли, вина пить немного, крепкий кофе совсем бросить.
Счастлив тот человек, который продолжает начатое, которому преемственно передано дело: он рано приучается к нему, он не тратит полжизни на выбор, он сосредоточивается, ограничивается для того, чтоб не расплыться, - и производит.
Есть нежные организации, для которых нет полного счастия на земле, которые самоотверженно готовы отдать все, но не могут отдать печальный звук, лежащий на дне их сердца, - звук, который ежеминутно готов сделаться... Надобно быть погрубее для того, чтоб быть посчастливее; мне это часто приходит в голову; посмотрите, как…
Он, вероятно, по собственному опыту судил о силе любви: он сказал, что был несколько раз влюблен, и, следственно, имел большую практику, но именно потому-то он и не умел обсудить такой любви, которая бывает один раз в жизни.
Обыкновенно думают, что толстые люди не способны ни к какой страсти, — это неправда: пожар бывает очень продолжителен там, где много жирных веществ, — лишь бы разгореться.
Право, если б вперед говорили условия, мало нашлось бы дураков, которые решились бы жить.
Наша жажда видных и громких общественных положений показывает великое несовершеннолетие наше, отчасти неуважение к самому себе, которые приводят человека в зависимость от внешней обстановки.
