Так уж устроено наше...
Так уж устроено наше сознание, что нам удобно укладывать реальность в бинарные оппозиции, где одно всегда есть отсутствие другого. И среди тысяч таких оппозиций нет более важной, чем противопоставление добра и зла. Однако утверждение, что добро – это отсутствие зла, весьма сомнительно, и роман “Географ глобус пропил” объясняет почему. Служкин – это чеховский Иванов, перенесенный в иной контекст – слишком рано уставший от жизни, не пойми чем “надорвавшийся”, по-стариковски инертный в свои тридцать. Он оказывается в маргинальном мире, на изломе времени в 1990-х годах. Вокруг него – пустыня реальности, где нет ни истории, ни географии, ни культуры как таковой – для убедительности автор проводит нас через заброшенные церкви, заросшие мосты и оставленные пристани, бараки трудовых лагерей, по неприветливому ландшафту малой родины – центра плоской земли. Здесь по рекам бродят неприкаянные деревенские мужики, готовые утопить подростков за литр водки, по городу, мечтая совокупиться, бродят экзистенциально неудовлетворенные мужчины и женщины. Любовь приравнена к сексу, а секс – к товару бартерного обмена.В мире, где не осталось культуры, не уместен и учитель – ему нечему учить, нечего передавать, у него нет ни знаний, ни ценностей. Автор долго – кто-то скажет, что слишком долго – рисует нам полную картину профессиональной и личностной некомпетентности Служкина в этой роли.Иванов в этом мире – совсем не чеховский. Служкина не тяготит его отчужденность, отчасти оттого, что это – норма его мира. Он – герой, который отказывается действовать: “Я не хочу причинять им зло. Но я не хочу делать для них ни капли добра”. Географ, пропивший глобус, то есть - не захотевший его сохранить. И, казалось бы, история почти бытовая, но нет. Это современный миф о добре и зле. Нам всем встречались расчетливые злодеи, но Служкин – расчетливый добродетель, для которого отказ изнасиловать нетрезвую четырнадцатилетнюю девочку – козырь на будущее, оправдание любому греху, любому своему недостатку. Он – духовный аскет, отказывающийся не от материальных благ, но от духовных ценностей, вывернутый наизнанку мессия, уверенный в своей святости. Я прочитал эту книгу как один большой минус-прием, будто все самое главное, о чем хотел сказать автор, в тексте отсутствует. “Я – вопрос, на который каждый из них должен ответить”. Ответ – в контурах белых пятен, разбирайтесь сами. Вот, что вижу я. Отказ от зла – не то же самое, что добро. Настоящее добро – не “бесплатное”, а бескорыстное. Любовь к людям – не в словах, а в делах. Но тут, пожалуй, как с тестом Роршаха – каждый видит своё.Хочу сказать спасибо Юле arhiewik за эту рекомендацию. Да, оценку книге я ставлю невысокую - я придирчивый читатель, и далась она мне не очень легко. Но я давно хотел ее прочитать, и потому благодарен за то, что вы меня подтолкнули к этому :)
Так уж устроено наше сознание, что нам удобно укладывать реальность в бинарные оппозиции, где одно всегда есть отсутствие другого. И среди тысяч таких оппозиций нет более важной, чем противопоставление добра и зла. Однако утверждение, что добро – это отсутствие зла, весьма сомнительно, и роман “Географ глобус пропил” объясняет почему. Служкин – это чеховский Иванов, перенесенный в иной контекст – слишком рано уставший от жизни, не пойми чем “надорвавшийся”, по-стариковски инертный в свои тридцать. Он оказывается в маргинальном мире, на изломе времени в 1990-х годах. Вокруг него – пустыня реальности, где нет ни истории, ни географии, ни культуры как таковой – для убедительности автор проводит нас через заброшенные церкви, заросшие мосты и оставленные пристани, бараки трудовых лагерей, по неприветливому ландшафту малой родины – центра плоской земли. Здесь по рекам бродят неприкаянные деревенские мужики, готовые утопить подростков за литр водки, по городу, мечтая совокупиться, бродят экзистенциально неудовлетворенные мужчины и женщины. Любовь приравнена к сексу, а секс – к товару бартерного обмена.В мире, где не осталось культуры, не уместен и учитель – ему нечему учить, нечего передавать, у него нет ни знаний, ни ценностей. Автор долго – кто-то скажет, что слишком долго – рисует нам полную картину профессиональной и личностной некомпетентности Служкина в этой роли.Иванов в этом мире – совсем не чеховский. Служкина не тяготит его отчужденность, отчасти оттого, что это – норма его мира. Он – герой, который отказывается действовать: “Я не хочу причинять им зло. Но я не хочу делать для них ни капли добра”. Географ, пропивший глобус, то есть - не захотевший его сохранить. И, казалось бы, история почти бытовая, но нет. Это современный миф о добре и зле. Нам всем встречались расчетливые злодеи, но Служкин – расчетливый добродетель, для которого отказ изнасиловать нетрезвую четырнадцатилетнюю девочку – козырь на будущее, оправдание любому греху, любому своему недостатку. Он – духовный аскет, отказывающийся не от материальных благ, но от духовных ценностей, вывернутый наизнанку мессия, уверенный в своей святости. Я прочитал эту книгу как один большой минус-прием, будто все самое главное, о чем хотел сказать автор, в тексте отсутствует. “Я – вопрос, на который каждый из них должен ответить”. Ответ – в контурах белых пятен, разбирайтесь сами. Вот, что вижу я. Отказ от зла – не то же самое, что добро. Настоящее добро – не “бесплатное”, а бескорыстное. Любовь к людям – не в словах, а в делах. Но тут, пожалуй, как с тестом Роршаха – каждый видит своё.Хочу сказать спасибо Юле arhiewik за эту рекомендацию. Да, оценку книге я ставлю невысокую - я придирчивый читатель, и далась она мне не очень легко. Но я давно хотел ее прочитать, и потому благодарен за то, что вы меня подтолкнули к этому :)
Комментарии и отзывы:
Комментарии и отзывы: