Бездарен не тот, кто не умеет писать повестей, а тот, кто их пишет и не умеет это скрыть
Я иду по ковру, ты идешь, пока врешь.
Она, как почти все С-ие девушки, много читала (вообще же в С. читали очень мало, и в здешней библиотеке так и говорили, что если бы не девушки и не молодые евреи, то хоть закрывай библиотеку)
Потом все сидели в гостиной, с очень серьезными лицами, и Вера Иосифовна читала свой роман. Она начала так: «Мороз крепчал...» Окна были отворены настежь, слышно было, как на кухне стучали ножами, и доносился запах жареного лука... В мягких, глубоких креслах было покойно, огни мигали так ласково в сумерках гостиной; и…
Ему было немножко стыдно, и самолюбие его было оскорблено, – он не ожидал отказа, – и не верилось, что все его мечты, томления и надежды привели его к такому глупенькому концу, точно в маленькой пьесе на любительском спектакле. И жаль было своего чувства, этой своей любви, так жаль, что, кажется, взял бы и зарыдал или изо…
Я хочу быть артисткой, я хочу славы, успехов, свободы, а вы хотите, чтобы я продолжала жить в этом городе, продолжала эту пустую, бесполезную жизнь, которая стала для меня невыносима. Сделаться женой – о нет, простите! Человек должен стремиться к высшей, блестящей цели, а семейная жизнь связала бы меня навеки.
Её глаза благодарили его за эту любовь.
— О, как мало знают те, которые никогда не любили! Мне кажется, никто еще не описал верно любви, и едва ли можно описать это нежное, радостное, мучительное чувство, и кто испытал его хоть раз, тот не станет передавать его на словах. К чему предисловия, описания? К чему ненужное красноречие? Любовь моя безгранична... -…
Он стал прощаться. -Вы не имеете никакого римского права уезжать без ужина, -- говорил Иван Петрович, провожая его. -- Это с вашей стороны весьма перпендикулярно. А ну-ка, изобрази!-- сказал он, обращаясь в передней к Паве
Как в сущности нехорошо шутит над человеком мать-природа, как обидно осознавать это!
И жаль было своего чувства, этой своей любви, так жаль, что, кажется, взял бы и зарыдал
он отдался этой слабой, пустой надежде, и она опьянила его.
У всякого свои странности.
«Когда еще я не пил слез из чаши бытия...»
Бездарен не тот, кто не умеет писать повестей, а тот, кто их пишет и не умеет скрыть этого.
