Девушка звонит и спрашивает: А умирать очень больно? Ну, дорогая моя, говорю я ей, да, но продолжать жить еще больнее.
Мы ностальгируем по тому, что сами выбрасываем на помойку, - и все потому, что боимся развиваться. Взрослеть, меняться, сбрасывать вес, создавать себя заново. Приспосабливаться. Адаптироваться.
Секрет в том, что с каждым разом ты будешь чувствовать боль все меньше и меньше, до тех пор, пока не потеряешь способность что-либо чувствовать.
Мне всё ещё хочется думать, что мир становится лучше. Хотя я знаю, что нет. Мне всё ещё хочется, чтобы люди вокруг стали лучше, хотя я знаю, что этого никогда не будет. И мне по-прежнему хочется думать, что я могу что-нибудь сделать, чтобы люди и мир всё-таки стали лучше.
Люди, при отсутствии собственных добродетелей, просто не могут принять целомудрие кого-то другого. Это значило бы признать, что другой сильнее, - но ведь значительно проще объявит его слабым и недоразвитым.
Когда вся твоя жизнь расписана по пунктам, почему-то она никогда не оправдывает ожиданий. Столько всего надо сделать, а ты сделал так мало. Краткая аннотация твоего будущего.
Может быть, это просто игра света и тени, но я съел омара почти целиком и только в самом конце заметил, что у него бьется сердце.
Люди используют телефон, как это у них называется, потому что не любят быть рядом, слишком близко друг к другу, но боятся остаться одни.
Смысл что-то делать есть только тогда, когда тебя кто-то видит. И ты задаешься вопросом — если бы никто не пришел на распятье, его перенесли бы на другой день?
Мы цепляемся за своё прошлое, потому что не доверяем будущему.
Девушка звонит и спрашивает: А умирать очень больно? Больно, дорогая, очень больно. Но продолжать жить еще больнее.
Ты осознаешь, что люди принимают наркотики, потому что это единственное настоящее личное приключение, оставленное им их ограниченным-по-времени, законно-упорядоченным, имущественно-разделенным миром. Только наркотики и смерть позволяют увидеть что-то новое, причем смерть чрезмерно контролируется.
Никто не станет тебе поклоняться, если у тебя те же проблемы, что и у всех: тот же дурной запах изо рта, та же причёска и неухоженные ногти — как у самых обычных людей.
Известность превращалась в ограничение свободы и еще большую предопределенность жизни: задание, следующее задание, следующее задание.
Однажды я чуть было не устроился работать в McDonald\'s, и я пошел туда только для того, чтобы видеть молоденьких девушек. Негритянок, испанок, белых, китаянок. В приглашении на работу было сказано о том, что в McDonald\'s работают люди различных рас и этнических групп. Это девушки, девушки, девушки. И еще в приглашении…