Я что-то ощущал - не знаю что. В этот короткий миг я словно перенсся в какой-нибудь русский роман.
“Каждый за себя”, – снова пришло мне в голову, когда на следующее утро я сидел в больнице и глядел на других пациентов. Мы все собрались тут, на первом рубеже диагностики, как спортсмены на стартовой линии. У кого-то, может, найдут онкологию, всякие опухоли, а кому-то повезет проскочить. Будь на здоровых некая квота, мы…
Мы все родились в каком-то фантастическом романе, где наши родители были молодыми, беспечными и любили друг друга
Нет ничего тревожнее, чем когда вам говорят “не волнуйтесь”
Дети - как книги, которые мы сочинили, но которые с какого-то момента пишутся помимо нас.
В мечтах о божественной России, я всё ещё стоял на пустыре.
Наша дружба носила характер строго размеченной пунктирной линии, и было неизвестно, к чему приведёт моя попытка отклониться в сторону : сможем ли мы дружить в не отведённых для приятельского общения обстоятельствах.
Мы стали куда ближе друг к другу - но чаще всего виртуально.
Нет ничего хуже, чем рассказывать другим о своих несчастьях, а потом еще, чего доброго, их же и успокаивать.
Теперь я так далек от всякой словесности. Несколько месяцев не брал в руки книгу. Последний раз вроде бы читал свежего Гонкура… да и то не уверен. Купить купил – точно помню, но, кажется, ни строчки не осилил. В последнее время все как-то плохо запоминается. Не то что книги, прочитанные в молодости, – сколько лет прошло,…
Я даже подумал, что для укрепления супружеской любви нет ничего полезнее несчастного друга.
Лучшее средство излечиться от страсти – это узнать, что твоя возлюбленная вышла замуж за дантиста.
Она уже тогда много занималась живописью и казалась мне воплощением свободы, богемной жизни. Всего того, от чего я очень скоро отказался, поступив на экономфак.
В архитектурном бюро “Макс Бэкон”, одном из лучших в Париже, я работал уже больше десяти лет. Занимался всего лишь сметами проектов, но к делу относился… не скажу “творчески”, но с душой. Ничего захватывающего в моей работе, может, и не было, однако же я врос в эту размеренную, от планов до отчетов, жизнь. Мне открылась…
Оказывается, можно скучать задним числом. Увидеть человека — и осознать наконец, какой брешью зияло его отсутствие.