Людей невозможно понять до конца, на них можно только реагировать.
Иногда предмет находится перед тобой всю жизнь, дожидаясь, пока ты заметишь его, и зачастую этого так и не происходит, потому что он слишком близко.
Он поставил выпивку перед нами прежде, чем Оскар завершил свой кивок, и был на другом конце бара прежде, чем мы осознали, что он вообще подходил. Вот это – высший пилотаж для бармена.
Я опустил ногу на пол. Взрыва не последовало. Я обрадовался.
Если ты предполагаешь, что жизнь жертвы котируется выше, чем ее убийцы, а ты сам готов покончить с ним лично, не значит ли это, что твоя собственная жизнь ценится гораздо ниже, чем жизнь преступника, которого ты прикончил?
..Настоящая красота ценится в нашей округе больше, чем любой другой товар, так как считается еще более редким даром, чем получение богатого наследства.
Их были тысячи. Пропавшие. Целая страна. Сюрреалистическая свалка несостоявшихся жизней. Полагаю, многие из них погибли. Другие были найдены, и всегда почти в безнадежном состоянии. Остальные были брошены на произвол судьбы и плыли по течению жизни подобно бродячему цирку, пробираясь сквозь центры городов, засыпая на…
Без чего, например, вы не могли бы жить? – Я? – спросил Болтон. – Вы. Он улыбнулся и, слегка растерявшись, посмотрел в сторону. – Без книг.
– Моя точка зрения такова: мы все тяготеем к выбору. Это единственный путь к собственной душе. Иными словами, наша суть. Без чего, например, вы не могли бы жить? – Я? – спросил Болтон. – Вы. Он улыбнулся и, слегка растерявшись, посмотрел в сторону. – Без книг. – Книг? – засмеялся Оскар. Он повернулся к нему. – Что в этом…
...когда все вокруг перевернулось и стало с ног на голову: к примеру, вы смотрите в яму в земле и видите там звезды и созвездия, а взглянув на небо, — грязь и свисающие деревья.
Принять такое предложение было равносильно самоубийству. Энджи будто читала мои мысли, потому что вдруг спросила: — Ты что, собираешься жить вечно?
На протяжении жизни чего с нами только не бывает: мы падаем и отскакиваем, разбиваемся вдребезги и, по большей части, каждый сам за себя.
Мы постоянно действуем наперекор друг другу, а целостного, объединяющего мировоззрения у нас не существует. Зная, что дети исчезают практически каждый день, мы спокойно говорим: Это ужасно. Передай мне соль.
Но мне кажется, в нашем обществе придают слишком большое значение разговорам, считая слова панацеей от всех бед, чем они не являются, и закрывая глаза на непременный побочный эффект – болезненное самопоедание.
Но все мы мечтаем, полагаю, о другой жизни. Нам всем хочется прожить тысячу различных жизней во время нашего земного существования. Но это невозможно, правда?
