— Это море, — сказал отец, легонько потирая сыну спину, пока они стояли, прислонившись к корме. — Одни здесь себя находят. Других оно себе подчиняет.
Невозможно переломить сообщество людей, если они все не желают тебя слышать.
Если тебя все считают сумасшедшей, то любые твои действия, которые в других обстоятельствах сработали бы в твою пользу, в реальности укладываются в рамки действий безумца. Твои разумные протесты квалифицируются как отрицание очевидного. Твои обоснованные страхи рассматривают как паранойю. Твой инстинкт выживания…
Я не сумасшедшая. Нет. Хотя разве сумасшедший скажет что-нибудь другое?
Словечками вроде «симпатично» уважение у солдат не завоюешь. Тут надо рявкнуть, чтобы они усрались от страха.
Мы на острове, босс. Они нас всегда найдут.
Терпение и воздержанность - первые жертвы прогресса.
- Я любил её, как любят… не важно. – В его голосе прозвучала нотка удивления. – Такую любовь ведь ни с чем не сравнивают, правда?
Во время войны были люди, которым на поле боя он бы доверил свою жизнь, а в миру не доверил бы им свой кошелек. А были люди, которым бы он доверил свой кошелек и даже свою жену, но не доверил бы им в бою прикрывать свою спину, не рискнул бы пойти с ними на задание.
- Какой яд предпочитаете, джентльмены? - Ржаной виски, если у вас есть, - сказал Чак.
Все, что было ему нужно в этой жизни, обрело имя.
Время - это серия закладок, с помощью которых я гуляю вперед-назад по тексту моей жизни.
— Сколько нужно психиатров, чтобы вкрутить лампочку? — Не знаю. Сколько? — Восемь. — Почему восемь? — Ой, только давайте без психоанализа.
Время - это серия закладок, с помощью которых я гуляю вперед-назад по тексту моей жизни, снова и снова возвращаясь к событиям...
— Я не сумасшедшая. Нет. Хотя разве сумасшедший скажет что-нибудь другое? Вот вам кафкианство в чистом виде. Если ты не сумасшедший, но тебя объявили таковым, то все твои протесты только укрепят их в этом мнении.
