На долю секунды ему показалось, что все на свете вдруг потеряло смысл - и его миссия, и попытки человека выжить в изменившемся мире, и вообще жизнь во всех ее проявлениях. В ней не было ничего - только пустой темный туннель отмеренного каждому времени, по которому он должен вслепую брести от станции Рождение до станции…
Время как ртуть: раздробишь его, а оно тут же срастется, вновь обретет ценность и неопределенность. Люди приручили его, посадили на цепочку карманных часов и секундомеров, и для тех, кто держит его на цепи, оно течет одинаково.
Один патрон - одна смерть. Чья-то отнятая жизнь. Сто граммов чая - пять человеческих жизней. Батон колбасы? Пожалуйста, совсем недорого: всего пятнадцать жизней. Качественная кожаная куртка, сегодня скидка, вместо трехсот - двести пятьдесят, вы экономите пятьдесят чужих жизней. Ежедневный оборот этого рынка, пожалуй,…
Люди всегда умели убивать лучше, чем любое другое живое существо.
Он начинал понимать, что некоторые тайны прекрасны именно потому, что не имеют разгадки, и что есть вопросы, ответов на которые лучше никому не знать.
- Шакалья стая безошибочно чувствует больного, дружок. Больной - обуза для стаи и угроза ее здоровью. Поэтому стая загрызет больного. Раздерет его в клочья. В кло-чья. - Но это же не шакалы. Ведь это люди! - А что прикажешь делать? Деградация. Медицина у нас на шакальем уровне. И гуманности в нас столько же