На земле хватает поводов очаровываться, вот только очарованных мало.
Моя страна? Пустыня – моя страна, ибо это край граждан мира. Это край настоящих людей, освободившихся от уз
Я готов к неустанной борьбе. Для меня победа в бою, а не в его исходе. Не теряя цели, я теряю иллюзию выигрыша.
Люди не выносят неведения, поэтому они создают знания. Они придумывают мифы, придумывают богов, одного бога, придумывают науки. Боги сменяются, чередуются, умирают, космологические модели тоже, и вечно одно лишь стремление - всё объяснить.
- У тебя есть дом в Париже? - спросил меня Абайгур. - Нет. Мой ответ ему понравился. Так я казался ему сильнее. Кочевник знает, что время разрушает всё, и стены тоже; неподвластно времени только бескрайнее пространство.
– Вы не согласны со мной, господин философ? – Что вы, теория Большого взрыва хороша. Но все же это лишь гипотеза… Которую забудут… Как и другие, что ей предшествовали… У каждой эры своя легенда. – Простите? Я формулирую научную истину. – В любую эпоху, в двух шагах от костра, оратор пустыни считает себя носителем истины.…
Сказать: Я есть - значит сказать: Меня не будет. У слова живой есть лишь один истинный синоним - смертный.
Обретя веру, ты получаешь больше обязательств, чем привилегий.
Я уже понял то, что подтвердило потом наше путешествие: в пустыне не интересуются всем остальным, ибо занимают центр мироздания!
— Один предрассудок изгоняет другой. Прежде люди верили, потому что их к этому призывали; сегодня они сомневаются по той же причине. В обоих случаях они лишь думают, что мыслят, на самом же деле повторяют, пережевывают чужие мнения, массовые доктрины, убеждения, которые, возможно, отвергли бы, если б задумались.
Всё имеет смысл. Всё оправданно.
Одна ночь на земле вселила в меня радость на целую жизнь. Одна ночь на земле подарила мне предчувствие вечности. Все начинается.
То, что я знаю, не есть то, во что я верю. А то, во что я верю, никогда не станет тем, что я знаю.
Исчислять бесконечность - не значит ли отвергать её?