Мой генерал, патриарх, президент,...
Мой генерал, патриарх, президент, верховный главнокомандующий, Бог на земле, отец нации, ваше превосходительство, диктатор, любимый, настоящий мужчина, старый хрыч, сын мой, Сакариас - бесчисленное множество имен одного человека, о водовороте жизни которого повествует Габриэль Гарсиа Маркес в книге \"Осень патриарха\". В романе рассказывается о правителе латиноамериканской страны, захватившего власть в результате военного переворота с помощью \"мирной руки, мирного доллара\" и правящего столько, что ни один человек не может уже вспомнить, когда он стал президентом и было ли это вообще когда-нибудь - не сидит ли он у власти с сотворения мира. Рассказывается о разных моментах его жизни: от рождения и взросления, до глубокой старости и смерти. Рассказывается о его многочисленных подвигах, о чудесах, что он творил, о его благородных мыслях, но также и о жестокости, изощрённой и безграничной, о похоти, о бесчисленных и непростительных злодеяниях. Сюжет этой книги запредельно прост - жизнь одного человека. Но сюжет развивается не линейно, а спирально, читая, мы постоянно либо прыгаем в неизведанное будущее, ничего не понимая, либо, напротив, возвращаемся в прошлое с полученной информацией, которая зачастую противоречит уже имеющейся. Являясь образом абсолютной, ничем не ограниченной властью (именно то, что президент был самой властью, а не просто наделен ею), патриарх на протяжении всей своей долгой жизни был подчинен. Сначала американским военным, посадившим его на престол, затем втеревшимся в абсолютное доверие его верному генералу-адъютанту Родриго де Агиллару, потом им управляла его преподобная матушка, наивная деревенская торговка, выдающая раскрашенных серых птиц за ярких иволг, Бендисон Альварадо. Или юная Мануэла Санчес его сердца, королева помойки, потом единственная законная жена Летисия Назарено его души, обучившая его в старости манерам за столом и грамоте, а также даровавшая истинное наслаждение от любви, затем глава тайной государственной репрессивной машины, державшей в страхе даже тайную полицию!, Хосе Игнасио Саенс де ла Барра, утончённый аристократ прошлых лет. На протяжении всей жизни диктатор был зависим. Наделённый властью, способной прокажённых исцеляться, время спешить и замедляться одновременно, а реки поворачиваться вспять, он был слабее их всех - всех своих вассалов. И постепенно, продвигаясь вперед по книге, его образ мифологизируется, теряя конкретные очертания: физиологические, пространственные, временные, и обретает статус вечного, незыблемого и абсолютного. Безусловно, одним из главных персонажей, описанных автором, является время. Оно побеждено, побеждено и низвержено с самого начала - мы оказываемся в спирали повествования, появляемся то в начале, то в конце, то выхватываем момент его долгой, бесконечной жизни в середине. Время - это кротовая дыра: патриарх, имея при смерти возраст 227 лет и вступив при этом на престол где-то в середине жизни обычного человека, правил сто лет; или комета, пролетающая мимо Земли, быть может, раз лет в двести, появляется во время его правления раза два или три. Народ. Повествование - оно от лица народа, - \"мы\" - так называется основной рассказчик, - многоликой, неразличимой массы. Иногда выхватывая определённого персонажа для его короткого рассказа, Маркес повествует от имени этого человека, передавая его мысли, чувства, слова. Этим человеком мог быть кто угодно: портовая потаскушка, пастух, обычный горожанин, учитель, главное - человек народа. Здесь проходит неустанная смена фокуса. Но фокусируясь на человеке, мы не можем полностью увидеть его. Образ народа, прожившего 100 лет под гнётом невежества, самодурства и тирании, показан смазанно, как стадо, изредка выделяя, увеличивая для непродолжительного осмотра некоторых людей - жерт отца нации. Но народ любит его. Непостоянно, с недоверием, с ненавистью! Но любит. Люди называют его настоящим мужчиной и даже не могут представить жизнь без него, но случись революция, и его тело, обмякшее, разобранное, мертвое, волокут по мостовым, ликуют и радуются (то было тело его двойника, Патрисио Арагонеса). Но любят. Любят и когда он воскрес на третий день и устроил большой террор против недореволюционеров, помиловав при этом несметное количество людей. Это странное явление подчеркивает антиимпериалистический характер борьбы латиноамериканских народов - предпочитают внешней тирании внутреннюю. А также вера в чудеса, в \"горсти исцеляющей соли\", раскидываемой щедрой рукой президента, свойственная бедному населению латиноамериканских стран - результат социальной отсталости, помноженной на католичество и местные верования. Прообразом несменяемого диктатора, который находился у власти более 100 лет, стали несколько реальных глав государств Латинской Америки, которых автор знал лично и даже поддерживал некоторых из них. Узнаются и \"гладкие, белые руки\" - одного правителя нашей страны. Произошедший из черни, с самых низов патриарх не нуждается в роскоши. Он может ходить в одном комплекте одежды много лет. Но жить без богатства и денег он все таки не может. Вся страна была тайно, и не тайно в том числе, на его мать, которую он пытался после ее смерти причислить к лику святых. Звучит невероятно, но к персонажам я добавил бы язык, которым написана книга. Сначала хотел написать гневное замечание, что либо переводчик так ужасно поработал, либо сам автор обращал внимание только на содержание. Только узнав, что в оригинале, на испанском, Габриэль Гарсиа Маркес тщательно подбирал слова, каждое слово, для особого звучания и значения. Но нам, людям которые вряд ли прочитают на языке оригинала, остается довольствоваться - обращать большее внимание только на содержание и манеру письма в общем виде. В книге полностью отсутствует диалоги, привычные нам, классические диалоги. Все диалоги передаются через мысли, отдельные слова или через пересказ от третьего лица. Подумав о манере повествования, даже так можно сказать о языке книги: слова - вода, слова - смысл, вода - смысл. Некоторые абзацы кажутся бесконечными океанами, состоящими из морей сравнений, метафор, аллегорий, олицетворений, эпитетов… Рекурсия определений. Каждое уточнение требует зацепки, нового сравнения или новой истории, связанной с этим. Слова как реки впадают в огромный океан, наполняя его. Вода некоторых абзацев-океанов смысла утекает, не оставляя даже мокрого следа, вода других пропитывает мозг насквозь, цепляясь и оставаясь в каждой трещинке, вода третьих проходит как разрушительное цунами, четвертые океаны - спокойны и неторопливы. Смысл одних понятен, гладок как поверхность озера, смысл других - цунами - смешивает, взрывает смыслы другие, перемалывая образы, видения, воспоминания… Но если вы педант, то привыкнуть к такому не сможете, а так - к середине книги читаться будет легко и быстро, как течет бодрая горная речка, преодолевающая пороги и нагромождения камней. Интересная мысль - повальное отсутствие знаков препинания - потому, что генерал был безграмотен: именно поэтому обращения без запятых, а абзацы на тысячи слов. И конечно, одним из центральных героев является осень. Осень-смерть. Осень-старение. Осень-забвение. Осень-печаль. Осень-грусть. Осень-боль. Осень-отдых… Как бы ни боялся президент смерти, он ее желал, жаждал смерти больше, чем любой женщины на Земле. С первых страниц на показана смерть, как реальная, так и мнимая, но уже наступившая. Одиночество в изъеденном молью дворце, в окружении пусть и огромным количеством то животных, то людей, то гнетущей тишины в разные периоды его правления. Осень его жизни следует с нами по страницам романа. Нашего старика заставляет задуматься смерть Патрисио Арагонеса, полного двойника, который при смерти умолял его умереть с собой, утверждая, что смерть - спасение. Но это не нашло отклика в его душе. Абсолютно верно и непоколебима другая точка зрения, как в книге, где верно и ложно все - и явь, и сон, и правда, и неправда. Осень - не конец, не закат, не забвение, ибо круг не имеет начала, круг - год, жизнь: пройдет осень, зима, наступит весна, а за ним расцвет - лето, а далее снова осень, снова бесконечный круг. Из интересных моментов - в стране существовал приют просивших политическое убежище дикторов других стран. Которое патриарх регулярно посещал в первые годы его правления, в годы, когда ему не было все равно на страну. Он приезжал туда, сначала на карете, потом с развитием прогресса на бронированных лимузинах, для того чтобы упиваться беспомощностью свергнутых правителей, оправдывающизся и рассказывающих ему: \"Эта вот сахарница - президентский дворец, вражеское орудие при попутном ветре посылало снаряд на расстояние в четыреста метров, что не будь попутного ветра, снаряды не долетели бы, - \" и если вы нынче видите в таком положении, то виной тому какие - то восемьдесят с чем-то сантиметров. Невезуха! \". \". Или другой \"старый хрыч\": \"Я был дубль-шесть, а твердолобые консерваторы дубль три, но я не учел закулисной сделки попов и массонов! \" - он слушал эти рассказы, не внимательно, просто сидя за партий домино. Ибо приходил \"потешить себя тайной радостью, посмаковать преимущество своего положения: он - не один из них\"; и патриарх наслаждался этим положением, глядя на эти ничтожества, проигрывающих ему в домино. Но также \"он [их] ненавидел, как собственное отражение в зеркале несчастья\". Подводя итог, можно сказать, что это произведение монументально. Эту книгу невозможно читать больше одного раза, но понять прочитанное возможно только тогда, когда прочитаешь в следующий раз, да, именно следующий раз, ты прочитал первый, второй, третий, четвертый раз, но поймёшь только в следующий. Мы глядим в открытую книгу как в бездонный океан, иногда освещаемый лучами яркого солнца, приоткрывающих смысл. Читая, мы переживаем жизнь президента вместе с ним. Невозможно не испытать жалость к нему, отвращение, злость, любовь - все эти чувства пронизаны жалостью к этой абсолютной власти. Читая, вспоминаем историю нашей страны. Испытываем гордость за наших правителей, авторитарных и властных, но радуемся, что эти времена прошли. Это было мое первое знакомство с Габриэлем Гарсия Маркесом, и надеюсь, на этом не остановимся. К прочтению книгу рекомендую, заставляет, как минимум, задуматься о смысле и сущности власти.
Мой генерал, патриарх, президент, верховный главнокомандующий, Бог на земле, отец нации, ваше превосходительство, диктатор, любимый, настоящий мужчина, старый хрыч, сын мой, Сакариас - бесчисленное множество имен одного человека, о водовороте жизни которого повествует Габриэль Гарсиа Маркес в книге \"Осень патриарха\". В романе рассказывается о правителе латиноамериканской страны, захватившего власть в результате военного переворота с помощью \"мирной руки, мирного доллара\" и правящего столько, что ни один человек не может уже вспомнить, когда он стал президентом и было ли это вообще когда-нибудь - не сидит ли он у власти с сотворения мира. Рассказывается о разных моментах его жизни: от рождения и взросления, до глубокой старости и смерти. Рассказывается о его многочисленных подвигах, о чудесах, что он творил, о его благородных мыслях, но также и о жестокости, изощрённой и безграничной, о похоти, о бесчисленных и непростительных злодеяниях. Сюжет этой книги запредельно прост - жизнь одного человека. Но сюжет развивается не линейно, а спирально, читая, мы постоянно либо прыгаем в неизведанное будущее, ничего не понимая, либо, напротив, возвращаемся в прошлое с полученной информацией, которая зачастую противоречит уже имеющейся. Являясь образом абсолютной, ничем не ограниченной властью (именно то, что президент был самой властью, а не просто наделен ею), патриарх на протяжении всей своей долгой жизни был подчинен. Сначала американским военным, посадившим его на престол, затем втеревшимся в абсолютное доверие его верному генералу-адъютанту Родриго де Агиллару, потом им управляла его преподобная матушка, наивная деревенская торговка, выдающая раскрашенных серых птиц за ярких иволг, Бендисон Альварадо. Или юная Мануэла Санчес его сердца, королева помойки, потом единственная законная жена Летисия Назарено его души, обучившая его в старости манерам за столом и грамоте, а также даровавшая истинное наслаждение от любви, затем глава тайной государственной репрессивной машины, державшей в страхе даже тайную полицию!, Хосе Игнасио Саенс де ла Барра, утончённый аристократ прошлых лет. На протяжении всей жизни диктатор был зависим. Наделённый властью, способной прокажённых исцеляться, время спешить и замедляться одновременно, а реки поворачиваться вспять, он был слабее их всех - всех своих вассалов. И постепенно, продвигаясь вперед по книге, его образ мифологизируется, теряя конкретные очертания: физиологические, пространственные, временные, и обретает статус вечного, незыблемого и абсолютного. Безусловно, одним из главных персонажей, описанных автором, является время. Оно побеждено, побеждено и низвержено с самого начала - мы оказываемся в спирали повествования, появляемся то в начале, то в конце, то выхватываем момент его долгой, бесконечной жизни в середине. Время - это кротовая дыра: патриарх, имея при смерти возраст 227 лет и вступив при этом на престол где-то в середине жизни обычного человека, правил сто лет; или комета, пролетающая мимо Земли, быть может, раз лет в двести, появляется во время его правления раза два или три. Народ. Повествование - оно от лица народа, - \"мы\" - так называется основной рассказчик, - многоликой, неразличимой массы. Иногда выхватывая определённого персонажа для его короткого рассказа, Маркес повествует от имени этого человека, передавая его мысли, чувства, слова. Этим человеком мог быть кто угодно: портовая потаскушка, пастух, обычный горожанин, учитель, главное - человек народа. Здесь проходит неустанная смена фокуса. Но фокусируясь на человеке, мы не можем полностью увидеть его. Образ народа, прожившего 100 лет под гнётом невежества, самодурства и тирании, показан смазанно, как стадо, изредка выделяя, увеличивая для непродолжительного осмотра некоторых людей - жерт отца нации. Но народ любит его. Непостоянно, с недоверием, с ненавистью! Но любит. Люди называют его настоящим мужчиной и даже не могут представить жизнь без него, но случись революция, и его тело, обмякшее, разобранное, мертвое, волокут по мостовым, ликуют и радуются (то было тело его двойника, Патрисио Арагонеса). Но любят. Любят и когда он воскрес на третий день и устроил большой террор против недореволюционеров, помиловав при этом несметное количество людей. Это странное явление подчеркивает антиимпериалистический характер борьбы латиноамериканских народов - предпочитают внешней тирании внутреннюю. А также вера в чудеса, в \"горсти исцеляющей соли\", раскидываемой щедрой рукой президента, свойственная бедному населению латиноамериканских стран - результат социальной отсталости, помноженной на католичество и местные верования. Прообразом несменяемого диктатора, который находился у власти более 100 лет, стали несколько реальных глав государств Латинской Америки, которых автор знал лично и даже поддерживал некоторых из них. Узнаются и \"гладкие, белые руки\" - одного правителя нашей страны. Произошедший из черни, с самых низов патриарх не нуждается в роскоши. Он может ходить в одном комплекте одежды много лет. Но жить без богатства и денег он все таки не может. Вся страна была тайно, и не тайно в том числе, на его мать, которую он пытался после ее смерти причислить к лику святых. Звучит невероятно, но к персонажам я добавил бы язык, которым написана книга. Сначала хотел написать гневное замечание, что либо переводчик так ужасно поработал, либо сам автор обращал внимание только на содержание. Только узнав, что в оригинале, на испанском, Габриэль Гарсиа Маркес тщательно подбирал слова, каждое слово, для особого звучания и значения. Но нам, людям которые вряд ли прочитают на языке оригинала, остается довольствоваться - обращать большее внимание только на содержание и манеру письма в общем виде. В книге полностью отсутствует диалоги, привычные нам, классические диалоги. Все диалоги передаются через мысли, отдельные слова или через пересказ от третьего лица. Подумав о манере повествования, даже так можно сказать о языке книги: слова - вода, слова - смысл, вода - смысл. Некоторые абзацы кажутся бесконечными океанами, состоящими из морей сравнений, метафор, аллегорий, олицетворений, эпитетов… Рекурсия определений. Каждое уточнение требует зацепки, нового сравнения или новой истории, связанной с этим. Слова как реки впадают в огромный океан, наполняя его. Вода некоторых абзацев-океанов смысла утекает, не оставляя даже мокрого следа, вода других пропитывает мозг насквозь, цепляясь и оставаясь в каждой трещинке, вода третьих проходит как разрушительное цунами, четвертые океаны - спокойны и неторопливы. Смысл одних понятен, гладок как поверхность озера, смысл других - цунами - смешивает, взрывает смыслы другие, перемалывая образы, видения, воспоминания… Но если вы педант, то привыкнуть к такому не сможете, а так - к середине книги читаться будет легко и быстро, как течет бодрая горная речка, преодолевающая пороги и нагромождения камней. Интересная мысль - повальное отсутствие знаков препинания - потому, что генерал был безграмотен: именно поэтому обращения без запятых, а абзацы на тысячи слов. И конечно, одним из центральных героев является осень. Осень-смерть. Осень-старение. Осень-забвение. Осень-печаль. Осень-грусть. Осень-боль. Осень-отдых… Как бы ни боялся президент смерти, он ее желал, жаждал смерти больше, чем любой женщины на Земле. С первых страниц на показана смерть, как реальная, так и мнимая, но уже наступившая. Одиночество в изъеденном молью дворце, в окружении пусть и огромным количеством то животных, то людей, то гнетущей тишины в разные периоды его правления. Осень его жизни следует с нами по страницам романа. Нашего старика заставляет задуматься смерть Патрисио Арагонеса, полного двойника, который при смерти умолял его умереть с собой, утверждая, что смерть - спасение. Но это не нашло отклика в его душе. Абсолютно верно и непоколебима другая точка зрения, как в книге, где верно и ложно все - и явь, и сон, и правда, и неправда. Осень - не конец, не закат, не забвение, ибо круг не имеет начала, круг - год, жизнь: пройдет осень, зима, наступит весна, а за ним расцвет - лето, а далее снова осень, снова бесконечный круг. Из интересных моментов - в стране существовал приют просивших политическое убежище дикторов других стран. Которое патриарх регулярно посещал в первые годы его правления, в годы, когда ему не было все равно на страну. Он приезжал туда, сначала на карете, потом с развитием прогресса на бронированных лимузинах, для того чтобы упиваться беспомощностью свергнутых правителей, оправдывающизся и рассказывающих ему: \"Эта вот сахарница - президентский дворец, вражеское орудие при попутном ветре посылало снаряд на расстояние в четыреста метров, что не будь попутного ветра, снаряды не долетели бы, - \" и если вы нынче видите в таком положении, то виной тому какие - то восемьдесят с чем-то сантиметров. Невезуха! \". \". Или другой \"старый хрыч\": \"Я был дубль-шесть, а твердолобые консерваторы дубль три, но я не учел закулисной сделки попов и массонов! \" - он слушал эти рассказы, не внимательно, просто сидя за партий домино. Ибо приходил \"потешить себя тайной радостью, посмаковать преимущество своего положения: он - не один из них\"; и патриарх наслаждался этим положением, глядя на эти ничтожества, проигрывающих ему в домино. Но также \"он [их] ненавидел, как собственное отражение в зеркале несчастья\". Подводя итог, можно сказать, что это произведение монументально. Эту книгу невозможно читать больше одного раза, но понять прочитанное возможно только тогда, когда прочитаешь в следующий раз, да, именно следующий раз, ты прочитал первый, второй, третий, четвертый раз, но поймёшь только в следующий. Мы глядим в открытую книгу как в бездонный океан, иногда освещаемый лучами яркого солнца, приоткрывающих смысл. Читая, мы переживаем жизнь президента вместе с ним. Невозможно не испытать жалость к нему, отвращение, злость, любовь - все эти чувства пронизаны жалостью к этой абсолютной власти. Читая, вспоминаем историю нашей страны. Испытываем гордость за наших правителей, авторитарных и властных, но радуемся, что эти времена прошли. Это было мое первое знакомство с Габриэлем Гарсия Маркесом, и надеюсь, на этом не остановимся. К прочтению книгу рекомендую, заставляет, как минимум, задуматься о смысле и сущности власти.
Комментарии и отзывы:
Комментарии и отзывы: