Впервые меня назвали уродиной, когда мне было тринадцать. Богатый дружок моего братца Карлтона, во время охоты. — Почему ты плачешь, детка? — встревожилась Константайн. Я рассказала, как назвал меня тот мальчишка, а слезы рекой текли по лицу. — Да ну? А ты и вправду уродина? Я растерянно моргнула: — Как это? — Слушай…
Говорят, хорошая прислуга - это как настоящая любовь. Одна на всю жизнь
Миниатюрную симпатичную девушку украшают макияж и хорошие манеры. Высокую и невыразительную - трастовый фонд.
Момент, когда ваше дитя заявляет, что ненавидит вас, - а через это проходит каждый ребенок - это как удар ногой в живот
И как эта женщина сама себя выносит?
...к весне двор будет точь в точь как в «Унесенных ветром». Я не люблю азалии и уж совсем не люблю этот фильм – у них рабство выглядит как грандиозное праздничное чаепитие.
Я, как завороженная, прочла четыре из двадцати пяти страниц - невероятно, сколько законов нас разделяет. Неграм и белым запрещено пользоваться одними и теми же водоразборными колонками, кинотеатрами, общественными туалетами, бейсбольными стадионами, телефонными будками, цирками. Негры не смеют зайти в ту же аптеку или…
Позор вовсе не черный, как грязь, как я всегда думала. На самом деле позор — он цвета новенькой белой униформы, которую ваша мать гладила всю ночь, чистый, без единого пятнышка, будто ты вовсе никогда не работала.
- Грудь, - заявляет она, прижав ладонь к собственному недоразумению, - для спальни и вскармливания детей. Но не для светских раутов. - И что прикажешь ей делать, Элеонор? Оставить дома?
Моя мать однажды сказала, что от поцелуев взасос можно ослепнуть, так что я начинаю думать, нет ли сговора между главным врачом и мамочкой с целью лишить людей всех удовольствий.
я так думаю, вы сильно рискуете, когда допускаете чужого человека воспитывать своё дитя.
Ох уж эти белые. Да, я отмывала все, от холодильников до задниц, но с чего эта леди решила, что я знаю, как чистить чертовых гризли?
Не могу говорить о политике без выпивки в руке.
...внутри меня что-то треснуло и раскрылось — как спелый арбуз, прохладный и сладкий. Я всегда считала, что безумие страшно, мрачно и горько, но оказалось, что, когда погружаешься в него на самом деле, оно мягкое и вкусное.
