Есть три пары: привязанность выдает себя за любовь, жалость - за сострадание, а безразличие - за самообладание.
Любовь хочет для других лучшего, привязанность - берёт в заложники.
Квебекцы такие простые, ясные. Если ты им нравишься, они тебя обнимают. Когда они тебя убивают, то шарахают чем-нибудь по башке. Бах – и дело сделано. Суд. Приговор. Следующий. Никаких тебе «может быть» или «вряд ли».
«Как это горько - видеть счастье только чужими глазами»
В конечном счете самое главное для человека - быть там,где тебе хорошо.
Что? Колдуньи не молятся? Или мы молимся только падшим ангелам, а не тем, что висят в Святом Томасе?
Если бы добрые поступки могли защищать нас от трагедий, то мир был бы гораздо более добрым местом. Возможно, это просвещенный эгоизм. Но хотя бы просвещенный.
Меня повесили за то, чего я не говорила, и потому теперь я могу говорить все, что хочу.
Если люди не могут говорить о чувствах, то они, по крайней мере, могут говорить о своих мыслях, которые нередко соприкасаются с чувствами
Он удобно устроился на стуле, надел очки, протянул руку к бокалу с вином и… исчез. Бовуар подумал, что никогда шеф не был счастливее, чем с книгой в руках.
Безразличие и самообладание. Я думаю, что это худшие из близких врагов, самые губительные. Самообладание – это равновесие. Когда в нашей жизни случается что-то из ряда вон выходящее, мы остро переживаем, но у нас есть возможность преодолеть это. Вы наверняка сталкивались с подобными вещами. Люди так или иначе переживают…
Равновесие - это сама природа. Действие и противодействие. Жизнь и смерть. Все находится в равновесии.
Я думаю, зависть - самое сильное чувство. Она вынуждает нас делать немыслимые вещи.
...Это такая концепция в психологии. Две эмоции, внешне похожие, но на самом деле противоположные. Одна выдает себя за другую, и ее принимают за другую, но одна из них – здоровая, тогда как другая болезненная, извращенная. [...] – Можете привести пример? – Есть три пары, – сказала Мирна, тоже подаваясь вперед; говорила…
Он вытащил из своих карманов все книги, которые набрал, чувствуя себя при этом как мобильная библиотека. Если другие следователи собирали отпечатки пальцев и улики, то Гамаш собирал книги. Не все готовы были согласиться с тем, что это движение в верном направлении.