Я почти никогда не записывал в черный блокнот даты встреч. Я всякий раз боялся, что если заранее написать день и час, то человек не придет. Нельзя быть настолько уверенным в будущем.
Порой сон - чаще кошмар, - который видел накануне ночью, весь день тянется за тобой. Он вмешивается в самые обычные события, и пусть сидишь ты с друзьями на террасе кафе, и ярко светит солнце - он все равно здесь, липнет клочьями к твоей жизни или звучит как эхо, как помехи в эфире, от которых никак не избавиться.
В другой день я ехал на машине по ночному Парижу, и многочисленные фонари вдоль проспектов и в углах улиц завораживали меня отсветами и тенями, будто тайными сигналами, посланными мне. Нечто похожее чувствуешь, глядя с улицы на освещенное окно: ты будто и там, и не там.
У меня было чувство, будто я во сне. В то время со мной часто такое случалось, особенно когда стемнеет. Усталость? Или то странное ощущение дежавю, которое наваливается порой, если опять же долго недосыпал? Все вдруг мешается в душе, прошлое, будущее, настоящее, — как на кадре фотопленки, на который сняли несколько раз.
Я жалел тех, у кого каждый день расписан, так что некоторые встречи приходится планировать вперёд на пару месяцев. У них все рассчитано и учтено, они никого не станут ждать. Им никогда не узнать, как время дрожит, ширится и потом вновь замирает, даруя ощущение праздности и вечности, которое иные ищут в наркотике, а я -…
В тот раз я не записал ни ее адреса, ни названия - как не пишут о самом сокровенном, боясь, что оставшись на бумаге, оно перестанет нам принадлежать.
Я терялся в парижском воздухе.
Меня тянуло объяснить ему, почему это дело почти полувековой давности так меня занимало. Некоторое время вам довелось жить — день за днём, ни о чём не спрашивая — среди странных людей и в таких же странных обстоятельствах. И лишь много позже наконец возникает возможность понять, что же ты прожил и кто были на самом деле…
Я уже не слишком различал прошлое и настоящее. С самой юности, и даже с детства, я только и делал, что ходил пешком, всегда по одним и тем же улицам, так что время наконец стало просвечивать.
Вы проживаете какой-то отрезок времени - день за днем, ни о чем не спрашивая, - среди странных людей и в таких же странных обстоятельствах. И лишь много позже наконец возникает возможность понять, что же ты прожил и кто были на самом деле все эти люди, - но только если тебе дадут ключ, чтобы разгадать этот сложный шифр.…
Странно... Вы всегда слушаете очень внимательно... но вы где-то не здесь.
Передо мной — новый квартал, свежий и стерильный, будто выстроенный заново на месте прежнего разносчика заразы. И хоть большая часть домов сохранилась, на них глядишь, как на чучело собственного пса, которого любил, когда он был еще жив.
Разве есть у нас право судить тех, кого любим? Если мы любим их, то это не просто так. И это не просто так запрещает нам их судить. Разве нет?
Как мало мы значили в жизни этого человека...
Я жалел тех, у кого каждый день расписан, так что некоторые встречи приходится планировать вперед за пару месяцев. У них все рассчитано и учтено, они никого не станут ждать. Им никогда не узнать, как время дрожит, ширится и потом вновь замирает, даруя ощущение праздности и вечности, которое иные ищут в наркотике, а я —…