Старый медведь не ответил ничего, но подумал очень многое.
- А теперь что делает этот убогий? - Собирается есть или пускать дым изо рта. Люди всегда что-нибудь делают ртом, - сказал Маугли.
Одна из прелестей Закона Джунглей состоит в том, что с наказанием кончаются все счёты. После него не бывает никаких придирок.
Маугли очень хорошо знал нравы и обычаи деревни. Он сообразил, что пока люди едят, курят и разговаривают, ничего другого они делать не станут; но после того, как они поедят, их нужно остерегаться.
Всё, что есть — бывало и прежде. То, что будет — только новое рождение ушедших лет. Каа
- Безногий желтый земляной червяк! - шепнула Багира себе в усы, словно припоминая. - Ссссс! Разве они так меня называют? - спросил Каа.
- Не забывай, что ты человек. Не забывай также, какая стая тебя выгнала. Пускай волки гоняют собак. Ты человек. - Прошлогодние орехи стали в этом году черной землей, – ответил Маугли. – Это правда, что я человек, но нынче ночью я сказал, что я волк.
Последние из обратившихся в бегство долов были настигнуты и перебиты безжалостными волчицами
- Сбросив кожу, уже не влезешь в нее снова. Таков Закон Джунглей, - сказал Каа.
Мы с тобой одной крови – ты и я.
- Но, Маленький Брат, - сказала Багира, подходя к дереву, - говорю тебе, что кровопийца не виноват. Все дело в людях.
- Весь вечер я лежал тут и слушал, - отозвался он, оглянувшись через плечо, - и за все это время, кроме одного двух раз, Балдео не сказал ни слова правды о джунглях, а ведь они у него за порогом. Как же я могу поверить сказкам о богах, привидениях и злых духах, которых он будто бы видел?
- Но все-таки они еще щенки, а щенок готов утопиться, лишь бы укусить луну в воде.
- Я научил тебя Закону Джунглей - общему для всех народов джунглей, кроме Обезьяньего Народа, который живет на деревьях. У них нет Закона. У них нет своего языка, одни только краденные слова, которые они перенимают у других, когда подслушивают, и подсматривают, и подстерегают, сидя на деревьях. Их обычаи - не наши обычаи.…
- Нет, смотри сам, Маленький Брат, - повторил Балу. - Ничего постыдного нет в этой охоте. Когда мед съеден, мы оставляем пустой улей.