Думаю, ты добрался до сути, Уилл Генри. Полмира молится, чтобы получить то, чего они заслуживают, а полмира - чтобы не получить по заслугам!
- ... Думаю, распилю торс пополам, по седьмому грудному позвонку. Что скажешь? Я сознался, что не имею на сей счет никакого мнения; мне исполнилось всего лишь тринадцать, и это было мое первое расчленение. - Твоя правда, - кивнул монстролог.
Большинство людей не любит думать... Люби они думать, у нас было бы куда меньше юристов.
Ах, прекрати. Жалость к себе сродни самоистязанию – пока ты этим занят, тебе хорошо, но ничего, кроме мерзкой грязи, в итоге не получишь.
Нет никакого чудовища, сказал Джон Кернс. Только люди.
Нет никакого чудовища. Есть только люди.
Если бы кто-то решил сжечь все плохие стихи на свете, мы бы солнца неделю не видели из-за дыма.
Мы все, в каком-то роде монстрологи. Наша добыча меняется в зависимости от нашего возраста, пола, интересов, желания. Кто-то охотится на самые простые или самые нелепые вещи - новейшим электронным девайсом или повышением, или первым красавцем школы. Другие охотятся на популярность, могущество и богатство. Некоторые…
Редкий кочевник бывает угрюм, Уилл Генри; и если ты поразмыслишь, ты поймёшь, отчего так.
Возможно, бог ждет, чтобы мы опустели, чтобы тогда и наполнить нас собой.
Oднaжды я paздавил oгpoмнoгo пayкa, нe зaдyмывaяcь; нo cтoилo мнe ocoзнaть этo, кaк мeня cтaлa мyчить coвecть – в кoнцe кoнцoв, чтo плoxoгo cдeлaл мнe тoт пayк? Пycкaй я нaмнoгo yмнee и нaмнoгo бoльшe нeгo pocтoм – нo дeлaeт ли этo мeня лyчшe, чeм был мoй нeвинный вocьминoгий coceд? Я нe выбиpaл poдитьcя чeлoвeкoм, paвнo…
Полмира молится, чтобы получить то, чего они заслуживают, а полмира — чтобы не получить по заслугам!
— Он вообще не стряпает. У нас была кухарка, – добавил я, – но доктор ее уволил. Она экспонат сварила.
Мы вошли в облака, и мир растворится в кружащем белом ничто: полное отрицание цвета, и мы - лишь призрачные тени, формы без содержания, очертания без измерений.
Очень тонка грань между нами и бездной, Уилл Генри, - проговорил Уортроп. - Для большинства это все равно, что та линия, вдали, где море встречается с небом. Они её видят, не могут не верить своим глазам, но никогда её не пересекают. Её нельзя пересечь, и гоняйся за ней хоть тысячу лет, она всегда будет на том же месте.…
