~1~
Санта-Хрякус исчез! Везде!...
Санта-Хрякус исчез! Везде! Всюду! И никто об этом не подозревает — кроме Смерти, но ему по званию положено быть в курсе подобной ситуации. Со временем об исчезновении Санта-Хрякуса узнают и Сьюзен Сто Гелитская, и волшебники из Незримого Университета, и ещё парочка одиозных личностей, сопротивляющихся любой классификации. И только миллионы детишек по всему Плоскому миру (а также орангутанг, казначей и капрал Городской Стражи) продолжают надеяться… Вот-вот по крыше загремят полозьями сани… Потом застучат копытами огромные кабаны… Тут же по трубе спустится толстяк с мешком и, оставляя пятна на ковре, заберёт оставленные для него подношения, а взамен оставит подарки, приготовленные для детишек (а также одного орангутанга, одного казначея и одного капрала). Разве может старина Смерть их подвести? Разве может он позволить Детской Вере В Санта-Хрякуса пошатнуться? Ведь последствия будут Ужасающими…Это очень интересный момент. Если Плоский мир существует (а ведь даже в нашей насквозь объективной реальности нашлось для него место), то почему бы не существовать и Санте? Если Санта существует, то отчего бы детям в него не верить? И если дети перестанут верить, то почему бы последствиям не быть Поистине Ужасающими?.. Всё так и есть.
Несмотря на моё отрицание Пратчетта, Плоский мир — интересное место. Например, здесь можно исследовать те грани реальности, которые отвечают за антропоморфизм человеческих верований. Отношение человека к тому, во что он верит, меня всегда занимало. Я с детства зачитывалась мифами Древней Греции, потом Древнего Рима, потом скандинавскими, и даже содержимое Библии мне кажется очень интересной, хотя и своеобразной мифологией. Я обожаю книги, в которых есть боги, или люди, принимаемые за богов, или люди, которые становятся богами. Я считаю, что лучше них только книги, в которых есть персонификация смерти. В этом романе Терри Пратчетта есть ВСЁ, что мне так нравится. Помнится, я ещё начинала читать «Мелких богов», и там тоже было что-то вроде истории про богов, но не такое интересное и без Смерти (или я не дочитала до момента его появления). Поэтому роман про Санта-Хрякуса я даже купила — чтобы однажды спокойно, в преддверии СтрашРождества сесть в кресло рядом с камином (да, у меня есть камин), открыть книгу и насладиться чтением.
Я собиралась просто развлечься, но Пратчетт превзошёл мои ожидания (что было несложно, потому что от Пратчетта я ничего особого не ожидала). В книге есть нечто более ценное, чем смешной фантастический сюжет: Смерть притворяется Санта-Хрякусом, а внучка (да, представляете, у Смерти есть внучка, но это совсем другая история) идёт по его следам, подозревая в сумасшествии и готовясь спасать мир, в то время как банда, нанятая наёмным убийцей, занимается чем-то подозрительным в замке Зубной Феи, а волшебники готовятся к Страшдеству и теоретизируют о природе грибных гномиков и бога похмелья. В этом романе Пратчетт поставил мысленный эксперимент о том, что будет, если исчезнет вера в Санта-Хрякуса. Ценно это тем, что — как во всяком хорошем эксперименте — автор объясняет теоретическую базу, даёт пример для наглядности и делает чёткие выводы.~2~
Итак, антропоморфизм — это когда явления и силы природы, сверхъестественные существа и абстрактные понятия, а также животные, растения и неодушевлённые предметы описываются как люди — и ведут себя соответственно. Мне нравится антропоморфизм, потому что это попытка объяснить мир по образу и подобию своему.
Пратчетт божественно умеет пользоваться этим приёмом и даже выходит за рамки сущего: например, Смерть у него настолько антропоморфировался, что больше не хотел быть таким, каким его представляли, и попытался стать таким, каким хотелось быть ему самому: обустроил дом со спальней и завёл… ээээ… несколько кошек (только представьте себе: Смерть спит; Смерть выносит лоток; и т.д.), а когда исчез Санта-Хрякус, Смерть довольно сносно его подменял и тем самым спас мир. Причём, ему настолько понравилось, как люди ему радовались, что дай ему волю — он бы и до конца жизни с саней не слезал.Есть, кстати, в позиции Смерти что-то ницшеанское. Этот персонаж лучше других понимает, что значит «Бог умер»: грядёт нравственный кризис человечества, когда люди утратят веру в абсолютные моральные законы, — и кто-то должен предотвратить крах мира. Смерть вполне осознанно становится этим «кем-то». Хотя Пратчетт, в отличие от Ницше, предпочёл навести в своём мире порядок более фантастическим и радикальным способом — то есть вернуть бога к жизни. Но определённые идейные связи легко проследить, — этим пратчеттовский Смерть и интересен.Остальные же персонажи романа мыслят иными категориями: кто попроще (обычные люди), кто позаковыристей (волшебники), а кто-то — Чайчай. Только нестандартно мыслящий наёмный убийца по имени Чайчай смог придумать, как «вычеркнуть из жизни» Санта-Хрякуса, а также догадался, где хранится детская вера и как её можно использовать. А ещё он составил план, как убить Смерть, и я даже не удивилась, когда он попытался воплотить план в реальность. В этом плане он явный антагонист, хотя сам так не считал, — вернее, он антагонист именно из-за того, что хотел избавить мир от смерти. Чайчай стал орудием автора, чтобы наглядно продемонстрировать мир, в котором попытались развоплотить ключевые антропоморфические сущности: с символом окончания года наёмному убийце удалось ненадолго справиться, а вот с символом смерти — нет. Потому что он — всего лишь человек, а пока в мире жив хотя бы один человек, будет существовать и антропоморфизм, и смерть. И я сейчас не Плоский мир имею в виду.~3~
Остановитесь! Хотя я и навесила на рецензию ярлык спойлера, сейчас самое время подумать, а точно ли вы читали книгу? Ведь ради удовольствия узнать и понять то, о чём я скажу дальше, и стоит читать эту книгу.
Дело в обратной целесообразности антропоморфизма. Легко понять, почему люди так делают, но куда сложнее понять, зачем людям это нужно. Человек отличается от подавляющего большинства видов на Земле способностью к абстрактному мышлению. Отчасти благодаря этому у нас развилась речь, а вслед за ней — и цивилизация. Пратчетт просто сделал процесс нагляднее: вера в Когтистого Мохнатого Страшилу Под Кроватью — это первый шаг на пути к абстрактным понятиям вроде Справедливости, Взаимопомощи и Любви.
Конечно, по законам Плоского мира, пока дети верят в Санта-Хрякуса, это всего лишь значит, что тот продолжает существовать, как и солнце — всходить над Диском. Но роман «Санта-Хрякус» — это, как мне кажется, завуалированный способ сказать, что нельзя лишать детей веры в Санту и волшебство только на основании того, что это ложь и вообще обман, ведь так мы рискуем лишить детей чего-то более важного. Быть взрослым — это не значит НЕ ВЕРИТЬ в Санту, это значит — осознанно нести ответственность за жизнь в мире, где нет Санты.Роман Пратчетта можно назвать протестом против того, чтобы взрослые лишали детей веры в сказочное (пусть даже и страшное) лишь в угоду так называемой объективной реальности. Это неотъемлемая часть детства, и насильственное взросление ещё никому не шло на пользу. Ведь лишённый детства ребёнок становится взрослым, который умеет выживать в объективной реальности, но не понимает, как справляться со своими чувствами, как выстраивать отношения с другими взрослыми и что такое справедливость. Такой вот не лишённый воображения и художественной глубины протест.
Во всяком случае, так я поняла этот роман. Во всяком случае, это мне в нём и понравилось. ФФантGame, тур 9, Планета-с-короной
Книжная полка, декабрь 2019
Наперегонки со временем, тур 5, ход №9
Создаём праздничное настроение с Книгомарафоном, Маленькая дверца. 2Д
Комментарии и отзывы:
Комментарии и отзывы: