Змеи и лестницы

Рано или поздно любого кошко- или собаковладельца накрывает волна неодолимого желания поведать о своем любимце миру. А если при этом он еще и наделен литературным талантом - Lasciati ogni speranza, voi ch`entratу (Оставь надежду, всяк сюда входящий). И тогда, интересный в прочих отношениях человек, превращается в невыносимо умильного зануду, которого нужно перетерпеть, а что тебе еще остается? Собаками мучают реже, может оттого, что содержание питомца и уход за ним берут больше времени и сил, осталяя меньше на розовые сопли. Кошками чаще. Нет, не кошками - котиками (и счастье, что в последнее время ушли из обращения \"котэг\" и \"котэ\").Всё вышесказанное относится к кому угодно, только не Мандарину. Кто такой Мандарин? Да кот же, породы петерболд. Не знали таких? Я тоже прежде не знала. Знакомство с кошками экзотических пород ограничивалось до сих пор донскими сфинксами с их горячей бархатной нежностью и аристократизмом повадок. впрочем, упс (делая у рта движение, имитирующее застегивание молнии) если ты не Виктория Платова, от рассказов о котах разумнее воздержаться. В \"Змеях и лестницах\" кот не только член команды, расследующей запутанное преступление и не только в значительной степени двигатель сюжета - с ним связана большая часть вкраплений платовского юмора: сдержанного, прохладно-отстраненного, изысканного, приводящего на память смешное в романах Джейн Остен. Виктория Евгеньевна нечасто балует этим своих читателей, но когда и если случается - всякий раз гомерически смешно, вопреки изысканной отстраненности. Замечательно: котики, хиханьки, но это заявлено как детектив. А это и есть детектив. В лучших традициях жанра: чрезвычайно запутанная интрига; четко поэтапно расписанные следственные действия, дающие (а порой нет) результат, который позволяет двигаться дальше; множество нитей, сплетаются в удивительной сложности узор. А в финале неожиданная развязка, которая никак не предвещалась ходом событий, но ведь и не противоречит им никоим образом. А с психологией как? О, тонкий глубокий психологизм - настолько неотъемлемая черта стиля Платовой, что при некоторых обстоятельствах мог быть ее вторым именем. Будут тут герои, в душевные напластования которых погрузишься ловцом жемчуга. И это не помешает роману остаться чистым детективом (в лучшем из возможных смыслов). Ни маньяков, ни прочих ужасных невинных, втягивающих тебя в воронку извращенного злодейского чужого сознания. Это общепринятая практика для литературы эпохи поспостмодерн, но тем более приятно от начала до конца остаться в шкуре нормального человека. Прекрасная книга и лучший подарок к 8 марта. День чистого читательского удовольствия.

Удовольствие! Это если надо охарактеризовать этот детектив одним словом.

Удовольствие! Это если надо охарактеризовать этот детектив одним словом.

Когда-то давно я любила-любила, да и разлюбила писателя-детективщицу Викторию Платову. Головокружительный полет сюжета, стремительные завихрения словесных пассажей – все то, что отличало автора «Ловушки для Золушки», «Купели дьявола» и других ранних романов вдруг превратилось в словесную шелуху, прикрывающую неинтересные и надуманные сюжеты, за которыми стало просто скучно следить. Я перестала ее читать. И вот вдруг мне в руки попала книжка «Змеи и лестницы». И я снова получила удовольствие!

Когда-то давно я любила-любила, да и разлюбила писателя-детективщицу Викторию Платову. Головокружительный полет сюжета, стремительные завихрения словесных пассажей – все то, что отличало автора «Ловушки для Золушки», «Купели дьявола» и других ранних романов вдруг превратилось в словесную шелуху, прикрывающую неинтересные и надуманные сюжеты, за которыми стало просто скучно следить. Я перестала ее читать. И вот вдруг мне в руки попала книжка «Змеи и лестницы». И я снова получила удовольствие!