Не все сбывается, чего душа хотела, И путь не короток от замысла до дела.
Как люди от любви глупеют всякий раз!
Да, брат мой, я злодей, гад, поношенье света, Несчастная душа, погрязшая во зле, Последний негодяй из живших на земле. Мой каждый помысел исполнен гнусной скверны, Вся жизнь моя – злодейств клубок неимоверный.
Нет-нет, по внешности меня судить не нужно, И я совсем не то, чем я кажусь наружно. Все думают, что я – безгрешная душа, А правда то, что я не стою ни гроша.
Ей старость помогла соблазны побороть. Да, крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть.
Во мне нет жалости, когда нам вздор городят И, чуть случится что, в отчаянье приходят.
Ведь если девушку к венцу насильно весть, То может пострадать супружеская честь: Ее желание быть мужу верным другом Зависит от того, кто будет ей супругом,
Так разглагольствуют все люди вашей масти: Вам нужно лишь таких, как сами вы, слепцов, И вольнодумец тот, кто зрением здоров; А кто гнушается ужимок лицемерья, Тот подает пример кощунства и безверья.
...Тихоня из тихонь, скромнейшая девица, но только хуже нет, чем сонная вода, И вы небось тайком-бесёнок хоть куда.
По-моему, нет средства прекратить Пустое, праздное злословье. Так лучше уж как жили, так и жить. Пусть их болтают на здоровье!
Но чего на свете не извращают каждый день? Нет такой невинной вещи, которую бы люди не сделали преступной, нет такого полезного искусства, целей которого они не сумели бы исказить, нет ничего доброго самого по себе, чего бы они не обратили в дурную сторону... И даже наиболее священное не ограждено от извращения людьми; и…
Быть добродетельной – не значит быть чертовкой, И ровным холодом проникнутый отказ С не меньшей силою обороняет нас.
Кто добродетелен, тех травят бессердечно; Завистники умрут, но зависть будет вечно.
Вы недовольны им, он потому вас злит, Что правду вам в глаза открыто говорит.
Вам, сударь, платится по вашим же делам; Вот вы не верили? Теперь не верят вам.
