Она по вечерам глядела на него из книжного шкапа, из камина, из угла, он слышал ее дыхание, ласковый шорох ее одежды. На улице он провожал взглядом женщин, искал, нет ли похожей на нее…
Мой муж, быть может, честный, хороший человек, но ведь он лакей.
Она не плакала, но была грустна, точно больна, и лицо у нее дрожало.
Каких только не бывает в жизни встреч!
Он смотрел ей в неподвижные, испуганные глаза, целовал ее, говорил тихо и ласково, и она понемногу успокоилась, и веселость вернулась к ней; стали оба смеяться.
У него были две жизни: одна явная, которую видели и знали все, кому это нужно было, полная условной правды и условного обмана, похожая совершенно на жизнь его знакомых и друзей, и другая — протекавшая тайно. И по какому-то странному стечению обстоятельств, быть может, случайному, всё, что было для него важно, интересно,…
\"Что-то в ней есть жалкое все-таки\", - подумал он и стал засыпать.
...говорил себе, что всё кончилось и они уже никогда не увидятся. Но как ещё далеко было до конца!
Ненужные дела и разговоры всё об одном отхватывают на свою долю лучшую часть времени, лучшие силы, и в конце концов остается какая-то куцая, бескрылая жизнь, какая-то чепуха, и уйти и бежать нельзя, точно сидишь в сумасшедшем доме или в арестантских ротах!
Комментарии и отзывы:
Комментарии и отзывы: