Мы живые

Эта книга меня поразила, захватила, полностью погрузила в эпоху, но чем дальше в сюжет, тем становилось тошнотнее, а конец и вовсе был столь топорным и, не побоюсь этого слова, дебильным, что одним махом перечеркнул всё хорошее, что между нами было в эти два увлекательных дня.

Эта книга меня поразила, захватила, полностью погрузила в эпоху, но чем дальше в сюжет, тем становилось тошнотнее, а конец и вовсе был столь топорным и, не побоюсь этого слова, дебильным, что одним махом перечеркнул всё хорошее, что между нами было в эти два увлекательных дня.

Прощаю Айн Рэнд занудные абзацы за идейность!

Прощаю Айн Рэнд занудные абзацы за идейность!

Сухая статистика приучает нас к бесчувственному восприятию. Что на са́мом деле сделала с нами как с народом большевистская революция? Каковы подлинные масштабы её жертв? Что это значит для нас – живущих сегодня, наших детей, а возможно, и следующих поколений?Только от голода в первые годы советской власти умерло около 6 млн. человек, и в их число точно не вошли многочисленные расстрелы на селе при отборе у крестьян всего продовольствия вплоть до посевного фонда. Также вряд ли кто-то считал, сколько людей было уничтожено в результате объявленного Лениным «Красного террора», когда за каждого убитого коммуниста без суда и следствия – просто за так называемое «укрывательство контрреволюционеров» – расстреливали по 10-20 граждан. А сколько было убито и просто погибло людей при попытке бегства через закрытую Советами границу и сколько кончали жизнь самоубийством… И уж точно никто не считал жертв заград-отрядов, расстреливающих сограждан, отступающих с поля боя. Только за первые годы советской власти численность населения сократилась на ~40 млн. человек! И только за первый год II-й мировой войны́ – ещё почти на 30 млн. человек! При этом все потери Германии (вдумайтесь!) за всю II-ю мировую войну оказались в 4 раза меньше.Однако самое страшное, и об этом роман «Мы живые» Айн Рэнд, – это интеллектуальная и нравственная трансформация, создавшая, по сути, новый вид – «советского человека». Им стал человек без свободы выбора, без собственности, без гордости за личные достижения, без личной ответственности за свою жизнь и без чести, попранной постоянной нуждой, бесправием и страхом, привыкший довольствоваться нищетой, идеологической ложью и раболепным служением, – и при этом даже не осознаю́щий своего низменного положения.В эту же тему рекомендую посмотреть документальные фильмы:https://www.youtube.com/watch?v=qW2b_kSWDz8https://www.youtube.com/watch?v=Qy6ul82hN4Ihttps://www.youtube.com/watch?v=JQXQU-g6hnsНизкий уровень образования в царской России сделал людей податливыми на обман и лёгкое переформатирование их мозгов в паразитов и убийц, оправдывающих далее любые свои действия «великими идеалами». За «правильными» словами и красивыми лозунгами люди не разглядели сути, а те, кто разглядел, были попросту истреблены как «инородное мышление» – заклятый враг народа. Сейчас может показаться, что те времена прошли, что теперь всё не так, что мы, наконец, свободны, ведь теперь у всех желающих есть загранпаспорта, нет железного занавеса и в интернет можно найти любую информацию и любые книги…Однако и ложь умножилась многократно, образование так и осталось ограниченным, а Разум и Свобода до сих пор так и не стали ценностями, которыми люди на постсоветском пространстве готовы и хотят жить и которые они готовы, если придётся, отстаивать до конца.

\"Мне будет страшно только в тот роковой день, когда я сдамся. А этот день никогда не настанет\"️Айн Рэнд известна своими глубоко- завернутыми антиутопиями \"Источник\" и \"Атлант расправил плечи\", но ее первый роман \"Мы живые\" почему - то не так популярен, что бесконечно меня огорчает, потому что он заслуживает не меньшего внимания!Эту книгу лично я считаю одним из самых мощных романов, что я когда- либо читала. Если антиутопии Айн про сложную борьбу за идеальный мир, то тут про нашу ежедневную борьбу за жизнь и любовь Здесь все не так сложно в тексте и сюжете, в отличие от последующих произведений Рэнд, но не менее интересно и трогательно.Ленинград, 20-е. Революция уже растоптала многие жизни. В городе живут униженные аристократы и вознесшиеся простые смертные. Здесь ради карьеры в новом обществе дети предают своих родителей. Здесь ради спасения своих отношений с любимым приходится спать с нелюбимыми. Здесь люди, прошедшие Гражданскую войну, перестают верить в партию. Здесь все далеко не так сладко, как мы представляем себе при слове \"роман\".Айн покажет вам, что такое настоящая любовь и воля Судьбы. Вы почувствуете, что такое боль преданных и униженных. Вы ощутите ту горячую кровь, что течет в венах главных героев.Я пролила над этой книгой целую реку слез от обид и несправедливости, свалившейся на персонажей. Эти гордые сильные люди вынесли все, что обрушила на них судьба, и остались верными себе. И вы оставайтесь! Ни смотря ни на что!!П.С. Очень надеюсь, что вас эта история зацепит так же сильно как меня. Не проходите мимо первой работы Рэнд!Источник

Я раньше не читала Айн Рэнд, и для меня стало большим сюрпризом, то с какой любовью к людям она пишет, то какие образы она создает, а самое главное, как она умеет передавать атмосферу и людские переживания.Кира Аргунова не принимает мир, в котором она живет, страну с ее несправедливыми законами, презирает коммунизм и Советский Союз, где зарывают собственное «Я» и благоволят «Единство без мнения». Главная героиня боец, она презирает формулировку «Мы» и не понимает разделения на мужское и женское. Кира пытается сделать все возможное для своего счастья, но она вынуждена следовать правилам общества. Она знакомится с Лео, парнем, который, так же как и она пытается противостоять системе. Но «судьба-сука» и Кире приходится жить с парнем-эгоистом, работать ради него на Советскую власть и переступать себя ради сомнительного будущего. Кире приходится забыть о своих мечтах: получить профессию инженера, уехать заграницу. Она думает лишь о Лео, как ему помочь и не умереть с голода. Ей помогает ее одногруппник Андрей, который всем сердцем ее любит. Кира решает использовать Андрея. И то, что происходит дальше таит в себе безумие, несправедливость и отчаяние.Эта история, где каждый герой прописан так хорошо, что переживаешь за всех. Здесь нет плохих или хороших, только обстоятельства, которые заставляют человека идти наперекор своим принципам и устоям. Эта история – противостояние личности. Айн Рэнд тонко описала грань жизни и смерти, она передала дух коллективизма и подчеркнула то, что людям, мечтающим вырваться на свободу, придется страдать всю жизнь.Эта книга запала глубоко в мое сердце. Читать ее было непросто, но в то же время интересно. Я советую вам прочитать «Мы живые» и насладиться увлекательной историей Советского союза. Теперь я хочу прочитать книгу «Атлант расправил плечи», уверена, что книга мне понравится. Источник

Бывало ли у вас так: начинаете читать книгу и вроде всё хорошо, история интересная, окружающий мир прописан прекрасно, чёткий конфликт просматривается. Но есть детали, за которые цепляется взгляд, и они начинают так сильно тебя раздражать,  что ты уже не понимаешь, нравится тебе эта книга или нет? В этой книге для меня такой деталью является главная героиня. Как только она открывает рот, всё, я не могу. Меня раздражает всё, что она говорит. А их любовная линия с Лео? Ты этого человека видела два раза, где-то в тёмной подворотне, пообщалась с ним от силы час и уже готова идти с ним на край света? Мой внутренний Станиславский кричал: НЕ ВЕРЮ! Но есть в книге и замечательные мысли, которые тронули меня до глубины души. Например, то, что какая бы не была власть и что бы она вам не обещала, будь то коммунизм или другое светлое будущее, всегда будут люди, которые ищут выгоду только для себя. И ради этого они готовые идти по головам. А ещё отличная мысль автора: как сильно человек может разочароваться в собственных идеалах. И кстати, на мой взгляд в книге нет ни одного положительного персонажа. Возможно автор хотела показать, что в каждом человеке есть светлая и тёмная сторона, но вышло как-то однобоко, что ли. Итог: история интересная, то, как революция сломала устоявшуюся жизнь и то, как каждый для себя это пережил, мне очень понравилось. Но вряд ли я буду перечитывать эту книгу.

Говорят, что все решает послевкусие... Роман \"Мы живые\" оставил на моих губах отчаянный привкус горечи, будто пришлось хлебнуть прогорклого масла. Книга зацепила и вывернула наизнанку так, что временами было откровенно больно ее читать. Что мы имеем? Кира Аргунова - девушка, которая просто хотела ЖИТЬ... Жить под звуки \"Песни разбитого бокала\", любить и строить мосты из алюминия.

Говорят, что все решает послевкусие... Роман \"Мы живые\" оставил на моих губах отчаянный привкус горечи, будто пришлось хлебнуть прогорклого масла. Книга зацепила и вывернула наизнанку так, что временами было откровенно больно ее читать. Что мы имеем? Кира Аргунова - девушка, которая просто хотела ЖИТЬ... Жить под звуки \"Песни разбитого бокала\", любить и строить мосты из алюминия.

Трагично и даже депрессивно. Но при этом интересно и пронзительно. 4 наверное только за то, что я не очень люблю, когда так глубоко поднимают такие животрепещущие, по-своему острые темы. Может даже тяжеловатое послевкусие. Но безусловно очень достойно!

На мой взгляд, лучший роман Айн Рэнд. \"Атлант расправил плечи\" является больше иллюстрацией к философии объективизма, чем самостоятельным произведением, а \"Источник\" меня впечатлил не так сильно, как эта книга (ставлю его на второе место). \"Мы живые\" - это уникальное, почти биографическое свидетельство о событиях 1920-х годов: старая Россия сгорела в горниле революции и гражданской войны, и большевики, опьяненные властью, начинают воплощать в жизнь свои идеи по построению нового общества.

На мой взгляд, лучший роман Айн Рэнд. \"Атлант расправил плечи\" является больше иллюстрацией к философии объективизма, чем самостоятельным произведением, а \"Источник\" меня впечатлил не так сильно, как эта книга (ставлю его на второе место). \"Мы живые\" - это уникальное, почти биографическое свидетельство о событиях 1920-х годов: старая Россия сгорела в горниле революции и гражданской войны, и большевики, опьяненные властью, начинают воплощать в жизнь свои идеи по построению нового общества.

Как-то поздно я для себя открыла Айн Рэнд. В прошлом году впечатлялась ее трехтомником «Атлант расправил плечи», в этом «Мы живые». Аудитория Рэнд очень любопытна: ею либо зачитываются, либо жестко не принимают. Удивительное свойство, равнодушных нет.«Мы живые» - это роман о Петрограде 20-х гг. Семья Киры Аргуновой возвращается в Петроград. Когда-то они были фабрикантами, сейчас надеются восстановить свой бизнес.  Состояние, в котором они находят родной город, ужасно. Тут не то, что восстанавливать бизнес, тут уже главное - выжить. Если поначалу было тяжело, то с каждым месяцем гайки начинают закручивать. Не член партии? Работать не можешь. Не работаешь? Не можешь стать членом партии. Дочь фабриканта? Не можешь учиться. Целый пласт людей, которые всю жизнь работали, занимались воспитанием и обучением детей, остались у разбитого корыта. А те, «угнетенные» в красных платках и с обязательными семечками «стали всем». И вот на этом фоне мы видим, как люди выживают. Брат Киры сделал головокружительную партийную карьеру. Правда, он посадил собственную сестру с мужем, отказался от отца с младшей сестрой, но не без перегибов же!Вот такие разные ГПУшники Серов и Андрей Таганов - первый почувствовал вкус власти и денег и пошел по головам, второй был честен в своих идеалах до конца и не смог пережить того, во что превратилась сама идея равенства и братства.Вот мать Киры, которая стала учительницей и приняла новую религию, а вот ее брат Василий, который дал зарок не работать на эту власть, поэтому он просто распродает свое имущество.Вот Лео, сын расстрелянного адмирала, который мечтает попасть за границу, и он не хочет мириться с тем, что происходит вокруг. Он не хочет и не будет заискивать перед новой властью, а это фактически означает смерть.А вот Кира, которая мечтает научиться строить мосты и жить с любимым человеком.Но их мечты растоптаны, им ясно дают понять, что никому они не нужны. Молодые люди просто хотят жить, любить, работать, но это никому не нужно, если ты не рисуешь стенгазеты, не участвуешь в партсобраниях и не учишь статьи из передовиц.Свободолюбивые в новой стране не приживаются.  И это очень страшно.

Я ожидал хмурое, мрачное, черно-белое повествование от русофобки или советофобки, а получил цветную фотографию или, правильнее сказать, цветное кино с отличной озвучкой.

Я ожидал хмурое, мрачное, черно-белое повествование от русофобки или советофобки, а получил цветную фотографию или, правильнее сказать, цветное кино с отличной озвучкой.

Революция - начало новой эры пролетариата, которая оборачивается крахом интеллигенции России. Тех в ком еще теплится огонь, те кого не сломали их ссылают в сибирь, выгоняют из институтов, из-за их происхождения, не дают работы, потому что они не вступили в партию, и не берут в партию, потому что у них нет работы.

Революция - начало новой эры пролетариата, которая оборачивается крахом интеллигенции России. Тех в ком еще теплится огонь, те кого не сломали их ссылают в сибирь, выгоняют из институтов, из-за их происхождения, не дают работы, потому что они не вступили в партию, и не берут в партию, потому что у них нет работы.

Читать книгу было невероятно тяжело. Нет, совсем не потому что там описываются какие-то страшные события и не из-за сочувствия главным героям, а просто-напросто скучно. Да и слог слабоват. А о вычурности и пафосе текста здесь только ленивый не написал. И если быт тех лет описан, на мой взгляд очень интересно и правдиво, то все любовные сцены хотелось вырезать и запихнуть в какой-нибудь бульварный роман. Складывалось такое ощущение, что эти отрывки написаны каким-то другим человеком - такие они нелепые, невписывающиеся в основной сюжет, я будто временами случайно заглядывала в \"пятьдесят оттенков серого\".Главные герои до жути отвратительны, это и хорошо, что они вызывают хоть какие-то чувства, в картонности персонажей автора точно не обвинишь, но их поведению нет никаких оправданий. Как заметили некоторые рецензенты, довольно интересно, что положительным героем в итоге выступает коммунист.

Читать книгу было невероятно тяжело. Нет, совсем не потому что там описываются какие-то страшные события и не из-за сочувствия главным героям, а просто-напросто скучно. Да и слог слабоват. А о вычурности и пафосе текста здесь только ленивый не написал. И если быт тех лет описан, на мой взгляд очень интересно и правдиво, то все любовные сцены хотелось вырезать и запихнуть в какой-нибудь бульварный роман. Складывалось такое ощущение, что эти отрывки написаны каким-то другим человеком - такие они нелепые, невписывающиеся в основной сюжет, я будто временами случайно заглядывала в \"пятьдесят оттенков серого\".Главные герои до жути отвратительны, это и хорошо, что они вызывают хоть какие-то чувства, в картонности персонажей автора точно не обвинишь, но их поведению нет никаких оправданий. Как заметили некоторые рецензенты, довольно интересно, что положительным героем в итоге выступает коммунист.

Все в этом городе говорили МЫ и не должно быть иначе! Люди жили только так как скажет Совет и не могли делать, думать и говорить ничего против их слов! После школы (дома Учеников) каждому распределялся тот или ной род деятельности (Дом крестьян, дом подметальщиков, дом ученых, и др)Мы - ничто, человечество - все! Все во имя братьев!  Вот как жили люди. Не общаясь друг с другом и не обсуждая мысли. У них даже не было имён, только порядковые номера и наименование (равенство, свобода, союз, интернационал и др). Нельзя быть одному, все что делаешь один - грех, одиночество - грех!Главный герой Равенство 7-2521 смог противостоять обществу. Обнаружив туннель, работа в Доме Подметальщиков, он оставил его в тайне, куда ходил каждый вечер и проводил разные эксперименты над лягушками, разными вещами из мусоров которые находил в течении рабочего дня! Весь их день был расписан и все решалось за людей. Но он сбегал в вечернее время когда остальные ходили в Дом театра и проводил один в своём туннеле.Через время он создал стеклянный ящик который мог издавать свет, на тот момент все пользовались сваечками. И решил показать своё изобретение на Совете учёных, который собирался раз в год в разных городах. В назначенный день он со своим изобретением пришёл к Ученым и все им рассказал и показал, на что получил ответ, что все что изобретено в одиночестве не законно и греховно подлежит уничтожению. И что государство много лет согласовывало производство свечей и сейчас ни кто не будет от них отказываться! Решено было Равенство 7-2521 отдать на суд Всемирного совета, но он бежал, в Неведомый лес, куда все боялись идти называя его проклятым. Через несколько дней к нему присоединилась девушка (Свобода 5-3000) с которой он познакомился в тайне ото всех, работавшая в Доме крестьян. О его поступке говорили в городе и она решила бежать за ним. В лесу она нашла его следы и проследовала по ним. Они шли долго, убивали птиц чтобы есть и осознали что жизнь в изгнании счастливее той которая была в городе. Через время они вышли на гору где увидели дом, не похожий на все дома которые они видели раньше. В нем было все обустроено, но там ни кого не было. Этот дом остался с незапамятных времён. Он был полностью обустроен для жизни, там было стеклянные шарики которые давали свет, и много манускриптов. Из них новые обитатели узнали то, что ни кто никогда не говорил. И что были люди которые жили совсем по другому, и что было у человека Я, ради которого он все делал!Ни кто не управлял их судьбами, каждый человек сам решал чего и когда хочет. И жил счастливо и свободно! Назвав себя именами Прометее и Гея они остались жить в этом доме в желаниях привести сюда людей таких же как они, кто хочет и готов жить по другому и не могут существовать в режиме Города. Что есть моя радость, если любые, даже грязные пальцы могут потрогать ее? Что есть моя мудрость, если даже дураки могут приказывать мне? Что есть моя свобода, если даже бесталанные и слабые — мои хозяева? Что есть моя жизнь, если я ничего не могу, кроме как кланяться, соглашаться и подчиняться? Но я покончил с этой гибельной верой. Я покончил с монстром «мы» — словом рабства, воровства, несчастья, фальши и стыда. И вот я вижу лицо бога, и я возношу его над землей. Бога, которого человек искал с тех пор, как люди начали существовать. Этот бог даст нам радость, мир и гордость. Этот бог — «Я».Наступит день, когда вокруг их дома будет город с людьми познающими свободу, которые не могут примириться со строем жизни в «Городе проклятых», и их число будет разрастаться и уже никто не сможет им сказать как жить, потому что именно Свобода даёт человеку сказать слово, Слово, которое не может умереть на земле, потому что оно есть ее сердце, смысл и слава. Это священное слово — EGO

Книга написана плохо. Единственная причина, по которой я не бросил ее после нескольких глав - интерес к времени, когда происходят описанные в ней события. Поскольку автор прожила все послереволюционные годы в России, ее прозу можно рассматривать в качестве записок очевидца. Одномерность характеров персонажей просто поразительна. Есть хорошие люди, есть плохие люди. Есть глупые, есть умные. Всё очень просто. Кажется, в «Атлант расправил плечи» тоже примерно так же. Давно читал, плохо помню.Однако, удачные моменты в книге всё же есть.

Книга написана плохо. Единственная причина, по которой я не бросил ее после нескольких глав - интерес к времени, когда происходят описанные в ней события. Поскольку автор прожила все послереволюционные годы в России, ее прозу можно рассматривать в качестве записок очевидца. Одномерность характеров персонажей просто поразительна. Есть хорошие люди, есть плохие люди. Есть глупые, есть умные. Всё очень просто. Кажется, в «Атлант расправил плечи» тоже примерно так же. Давно читал, плохо помню.Однако, удачные моменты в книге всё же есть.

Очень грустный трагичный роман. Коммунизм описан не правдиво, чисто моё личное суждение. Было бы жаль героев, но персонаж Лео Коваленский полнейшая не благодарная мразь. И главная героиня любя эту мразь разбивает как свою так и чужие жизни.

Нормальная книга. Ничего выдающегося (если предварительно что-то на эту тему читали), но и не так плоха, как пишут в некоторых отзывах. Если меня смущает язык изложения в иностранной литературе, то в первую очередь я грешу на переводчика. Но здесь вполне вероятно, что русскоязычную версию написала сама автор, но я не уверена. В современной литературе я встречала и более примитивное изложение мыслей, поэтому в этой книге меня ничего не напрягало.

Нормальная книга. Ничего выдающегося (если предварительно что-то на эту тему читали), но и не так плоха, как пишут в некоторых отзывах. Если меня смущает язык изложения в иностранной литературе, то в первую очередь я грешу на переводчика. Но здесь вполне вероятно, что русскоязычную версию написала сама автор, но я не уверена. В современной литературе я встречала и более примитивное изложение мыслей, поэтому в этой книге меня ничего не напрягало.

\"Мы живые\"- это гимн свободы личности. Это история о непримиримой и вечной борьбе двух зол \"коллективизма\" и \"индивидуализма\".

\"Мы живые\"- это гимн свободы личности. Это история о непримиримой и вечной борьбе двух зол \"коллективизма\" и \"индивидуализма\".

Книга, несомненно, произвела на меня впечатление. Россия Красная, недавно отгремевшая революция, народ, не готовый переменить свои взгляды, образ жизни. Еда по талонам, зачистки в институтах и правительственных органах, преданность партии, НЭП, спекулянты и взятки. Все здесь, на страницах романа.

Книга, несомненно, произвела на меня впечатление. Россия Красная, недавно отгремевшая революция, народ, не готовый переменить свои взгляды, образ жизни. Еда по талонам, зачистки в институтах и правительственных органах, преданность партии, НЭП, спекулянты и взятки. Все здесь, на страницах романа.

Еще долго бы я ходила вокруг да около автора, если бы не волшебный пинок во флэшмобе. Почему-то было жесткое к нему предубеждение, причем ничем не обоснованное.

Еще долго бы я ходила вокруг да около автора, если бы не волшебный пинок во флэшмобе. Почему-то было жесткое к нему предубеждение, причем ничем не обоснованное.

Пока нет ни одного наилучшего для меня автора художественной литературы, чем Айн Рэнд. Ее выражение идей об индивидуализме вызывают у меня тихий внутренний восторг и громадное удовольствие, сравнимо с переживанием осознания чего-то слишком важного, слишком личного.

Пока нет ни одного наилучшего для меня автора художественной литературы, чем Айн Рэнд. Ее выражение идей об индивидуализме вызывают у меня тихий внутренний восторг и громадное удовольствие, сравнимо с переживанием осознания чего-то слишком важного, слишком личного.

Спойлеры! Итак, Айн Рэнд – автор, которого я оставила на десерт в новогоднем флешмобе. Настоящее имя писательницы – Алиса Розенбаум. Она жила в детстве и юношестве в России , училась вместе с сестрой Набокова, застала революцию, была исключена из института из-за буржуазного происхождения, и в 1926 году переехала за границу. Поскольку это первая книга автора, я заранее сделала скидку на недостатки. А именно: вначале язык слишком уж вычурный, местами пафосный, в сюжете есть пробелы и излишняя мелодрама иногда очень уж раздражала. Но вот за что спасибо Айн Рэнд – у нее действительно получилось передать те настроения, безысходность и наплевательское отношения государства к бывшим буржуа. Видны здесь и зачатки тех идей, которые впоследствии Рэнд напишет в романах «Атлант расправил плечи» и «Источник». Второстепенные образы так же отлично раскрыты и их характеры очень правдоподобны. Финал кинематоргафичен, но это роман не портит. НО. Большое, огромное НО – это главные герои: Кира, Лео и Андрей. Честно – им стоило поменяться ролями: Кира, единственная, кто в романе ведет себя как мужчина, в то время как Андрей и Лео напоминают двух барышень, одна из которых прикидывается стервой, но на самом деле она трепетный цветочек, а другая – самодовольная истеричка. Кира, вопреки мнению большинства, меня не раздражала – как раз ее поступки в безвыходной ситуации показались довольно логичными. Единственное что: автор могла бы больше уделить внимания ее отношениям с семьей (не с дядей, а с мамой-папой), а то создается впечатление, что Кира приемная дочь: до такой степени ей все равно на родных, а родным – на нее. Лео – прототип этого персонажа Лев Беккерман (расстреляли в 1937 за спекуляцию), первая любовь автора. Что я могу сказать: часто женщины влюбляются в плохишей, ничего уж тут не поделаешь. Думаю, что Айн Рэнд восхищало его упрямство и желание противостоять советской власти (такой бунт одного человека), и как образ Лео вполне интересен, хоть и не очень понятно, за что же героиня его так полюбила. Впрочем, любовь зла. А вот больше всего нареканий у меня к Андрею. Не поверила я в этот образ, очень уж идеализированным он вышел по отношению к Кире. Да и сложно представить, что один из сотрудников ГПУ настолько невнимателен, что не знал о сожительстве своей любовницы с другим. Да и его любовные монологи выглядели настолько чужеродно, что я в недоумении то и дело смотрела на обложку: уж не ошиблась ли книгой, не дамский ли роман читаю? Очень уж по-женски написано, думаю, если бы подобные сцены писал мужчина – вышло бы лучше. А так образ действительно мог бы быть интересными – выбор между любовью и долгом, разочарование в идеалах, трансформация героя…Но, как ни странно, роман мне понравился, плюсы перевесили минусы. Рекомендовать не буду, но если вам нравится «Атлант расправил плечи» и не смущает мелодрама, то можно почитать.Спасибо большое SirNikolas за рекомендацию!

Такого видеть мне еще не доводилось. Или, скорее, не видеть, а читать. Откровенно плохой по героям и сюжету роман, написанный ужасным куцым слогом - и вдруг стал культовым. Ладно, стал. Этому объяснение есть. Но до сих пор ведь остается! Как такое может быть? Тут нужно разбираться.Вот что значит попасть в волну. Учитесь! Казалось бы, жизнь Алисы Розенбаум (она же Айн Рэнд) сразу не задалась. Родиться в еврейской семье в 1905 году в антисемитской России, согласитесь, то еще везение. Но там, где других ждала смерть или, в лучшем случае, прозябание в безвестности при таком потенциале, Алиса стала культовой американской писательницей, основателем философского учения, которое она сама называла объективизмом. «Мы, живые» первый роман Айн Рэнд, который приняли далеко не сразу.

Такого видеть мне еще не доводилось. Или, скорее, не видеть, а читать. Откровенно плохой по героям и сюжету роман, написанный ужасным куцым слогом - и вдруг стал культовым. Ладно, стал. Этому объяснение есть. Но до сих пор ведь остается! Как такое может быть? Тут нужно разбираться.Вот что значит попасть в волну. Учитесь! Казалось бы, жизнь Алисы Розенбаум (она же Айн Рэнд) сразу не задалась. Родиться в еврейской семье в 1905 году в антисемитской России, согласитесь, то еще везение. Но там, где других ждала смерть или, в лучшем случае, прозябание в безвестности при таком потенциале, Алиса стала культовой американской писательницей, основателем философского учения, которое она сама называла объективизмом. «Мы, живые» первый роман Айн Рэнд, который приняли далеко не сразу.

Отношение к читаемой книге, равно как и к главной героине романа, менялось по ходу действия пару-тройку раз. Поначалу, когда последовало резкое и напористое изложение взглядов и убеждений Киры, практически декларация, то подумалось, что вот и пойдёт теперь речь о сплошном гендерном \"равенстве\" и о воинствующем феминизме. Однако события быстро перешли на описание социально-бытовых реалий жизни в Питере-Ленинграде в период действия романа (1922-25 гг.) и личных любовно-романтико-драматических перипетий жизни Киры и соседствующих с ней персонажей и героев. И кажется всё более-менее выровнялось, и действительно страшно было читать про беспросвет в судьбах \"бывших\" и \"непрофсоюзных\", и сочувствуешь и главной героине, и Лео и Павлу... Но потом, ближе к финалу, вдруг автор решила погнать сюжет по банально-сентиментальной версии, пошла уголовно-приключенческая романтика и отношение к книге вновь претерпело фиаско.Конечно, можно начать вытаскивать наверх Идею, обозначенную в аннотации и в объяснениях самой Рэнд. И крутить колесо обсуждения книги вокруг этой Идеи: соотношение Государства и Личности и варианты этой взаимосвязи и взаимозависимости. А можно просто отнестись к книге как к роману о судьбах представителей интеллигенции, оставшихся в постреволюционной России и не ставших ни сторонниками Советской власти, ни её активными противниками. И тут трудно быть полностью и окончательно на чьей-то стороне. Конечно, чисто по человечески жаль и Киру и многих других. Да ведь жаль и те сто тысяч (цифра из текста романа), погибших на полях Гражданской войны. И невозможно эти 100000 взять, и отнести к статистике, а жизнь одного вдруг взять и выпятить... Хотя для этого одного это как раз и есть норма... Все мы живём в Центре мира. Сколько людей, столько и Центров...Вообще книга написана очень хорошим литературным русским языком, мне даже показалось, что она изначально написана на русском, а не переведена с забугорного. И в литературном отношении к ней претензий нет. Насколько реалистичны персонажи и герои — ну, тут точки зрения могут быть разными. Конечно, некоторые просто сделаны типами людей (тот же Виктор), а не конкретными живыми человеками. Тип такой получился — \"Виктор\", приспособленец и выживатель.

Отношение к читаемой книге, равно как и к главной героине романа, менялось по ходу действия пару-тройку раз. Поначалу, когда последовало резкое и напористое изложение взглядов и убеждений Киры, практически декларация, то подумалось, что вот и пойдёт теперь речь о сплошном гендерном \"равенстве\" и о воинствующем феминизме. Однако события быстро перешли на описание социально-бытовых реалий жизни в Питере-Ленинграде в период действия романа (1922-25 гг.) и личных любовно-романтико-драматических перипетий жизни Киры и соседствующих с ней персонажей и героев. И кажется всё более-менее выровнялось, и действительно страшно было читать про беспросвет в судьбах \"бывших\" и \"непрофсоюзных\", и сочувствуешь и главной героине, и Лео и Павлу... Но потом, ближе к финалу, вдруг автор решила погнать сюжет по банально-сентиментальной версии, пошла уголовно-приключенческая романтика и отношение к книге вновь претерпело фиаско.Конечно, можно начать вытаскивать наверх Идею, обозначенную в аннотации и в объяснениях самой Рэнд. И крутить колесо обсуждения книги вокруг этой Идеи: соотношение Государства и Личности и варианты этой взаимосвязи и взаимозависимости. А можно просто отнестись к книге как к роману о судьбах представителей интеллигенции, оставшихся в постреволюционной России и не ставших ни сторонниками Советской власти, ни её активными противниками. И тут трудно быть полностью и окончательно на чьей-то стороне. Конечно, чисто по человечески жаль и Киру и многих других. Да ведь жаль и те сто тысяч (цифра из текста романа), погибших на полях Гражданской войны. И невозможно эти 100000 взять, и отнести к статистике, а жизнь одного вдруг взять и выпятить... Хотя для этого одного это как раз и есть норма... Все мы живём в Центре мира. Сколько людей, столько и Центров...Вообще книга написана очень хорошим литературным русским языком, мне даже показалось, что она изначально написана на русском, а не переведена с забугорного. И в литературном отношении к ней претензий нет. Насколько реалистичны персонажи и герои — ну, тут точки зрения могут быть разными. Конечно, некоторые просто сделаны типами людей (тот же Виктор), а не конкретными живыми человеками. Тип такой получился — \"Виктор\", приспособленец и выживатель.

Книга из тех, где основную массу героев хочется прибить, чтобы, во-первых, не мучились, потому что делают это ужасно натужно и бестолково, а во-вторых, чтобы не занимали \"эфирное время\", так как ничего толкового у них все равно не получается.

Книга из тех, где основную массу героев хочется прибить, чтобы, во-первых, не мучились, потому что делают это ужасно натужно и бестолково, а во-вторых, чтобы не занимали \"эфирное время\", так как ничего толкового у них все равно не получается.

Из России Айн Рэнд уехала в 1926 году.

Из России Айн Рэнд уехала в 1926 году.

Роман прочитал лишь для подтверждения мнения, сложившегося еще по “Атлант расправил плечи”: Айн Рэнд - совершенно никчемный беллетрист. (Хотя эссеист великолепный)Герои будто картонные, надуманные и недостоверные. Не возникает образов, лишь какие-то невнятные серые пятна.Получилась, пожалуй, только толстая тетка, любовница мошенника и спекулянта Морозова, с которой Лео уезжает в конце в Крым.Диалоги героев вычурны и пафосны, словно в дурной пьесе.Балтийский матрос Тимошенко изъясняется высоким слогом, произносит высокопарные слова, которые ну никак не вяжутся с образом матроса.Описание романтических сцен и диалогов выдают какое-то девчачье представление самой Рэнд о любовных отношениях.Главная героиня Кира Аргунова - обыкновенная потаскуха: живет у одного мужчины, трахается одновременно с другим. Этот второй, любовник, которому по службе в ГПУ надлежит знать все и вся о своем окружении в студенческой среде, почему-то до последнего момента и не догадывается, что его любовница живет вовсе не с родителями, а с мужчиной. Хотя флирт с коммунистом-ГПУшником начинается до болезни сожителя Киры, Рэнд неубедительно пытается оправдать б..ядство Киры ее желанием спасти Лео.

Роман прочитал лишь для подтверждения мнения, сложившегося еще по “Атлант расправил плечи”: Айн Рэнд - совершенно никчемный беллетрист. (Хотя эссеист великолепный)Герои будто картонные, надуманные и недостоверные. Не возникает образов, лишь какие-то невнятные серые пятна.Получилась, пожалуй, только толстая тетка, любовница мошенника и спекулянта Морозова, с которой Лео уезжает в конце в Крым.Диалоги героев вычурны и пафосны, словно в дурной пьесе.Балтийский матрос Тимошенко изъясняется высоким слогом, произносит высокопарные слова, которые ну никак не вяжутся с образом матроса.Описание романтических сцен и диалогов выдают какое-то девчачье представление самой Рэнд о любовных отношениях.Главная героиня Кира Аргунова - обыкновенная потаскуха: живет у одного мужчины, трахается одновременно с другим. Этот второй, любовник, которому по службе в ГПУ надлежит знать все и вся о своем окружении в студенческой среде, почему-то до последнего момента и не догадывается, что его любовница живет вовсе не с родителями, а с мужчиной. Хотя флирт с коммунистом-ГПУшником начинается до болезни сожителя Киры, Рэнд неубедительно пытается оправдать б..ядство Киры ее желанием спасти Лео.

Эта книга стоит того, чтобы её прочитали! Прекрасная по своей сути и изложению. Читал рецензии предшествующих. По-моему, многие обращают на мелочи, забывая, что книга имеет магистральную мысль и автор прекрасно её изложил.

Эта книга стоит того, чтобы её прочитали! Прекрасная по своей сути и изложению. Читал рецензии предшествующих. По-моему, многие обращают на мелочи, забывая, что книга имеет магистральную мысль и автор прекрасно её изложил.

Очень неоднозначные у меня впечатления от этой книги. Мне понравилось (если можно использовать здесь это слово) описание Петербурга, послереволюционной жизни, быта. Все, что кажется правильным, нормальным, искажено новой властью, как каким-то кривым зеркалом, и читать об этом было очень болезненно, страшно, но интересно. Бесконечные лозунги, собрания, \"товарищи рабочие\", доклады, партия, наконец. И при этом паек по карточкам, нищета и голод, а если хочешь, чтобы было по-другому, нужно прогнуться, возможно, даже предать свою семью, самого себя. В общем, страшное время и очень хорошо описанное, пусть даже с некоторым преувеличением, но в целом, думаю, примерно так все и было.

Очень неоднозначные у меня впечатления от этой книги. Мне понравилось (если можно использовать здесь это слово) описание Петербурга, послереволюционной жизни, быта. Все, что кажется правильным, нормальным, искажено новой властью, как каким-то кривым зеркалом, и читать об этом было очень болезненно, страшно, но интересно. Бесконечные лозунги, собрания, \"товарищи рабочие\", доклады, партия, наконец. И при этом паек по карточкам, нищета и голод, а если хочешь, чтобы было по-другому, нужно прогнуться, возможно, даже предать свою семью, самого себя. В общем, страшное время и очень хорошо описанное, пусть даже с некоторым преувеличением, но в целом, думаю, примерно так все и было.

Нет ничего более нелепого, чем тяжеловесный женский роман. Наполненный протокольными советскими фразами, первое творение Айн Рэнд \"Мы живые\" было бы очень ценно одной лишь темой, потому что в нем описывается Петроград и Ленинград времен НЭПа (20-е годы). Любое другое повествование современников обычно описывает бегство в Турцию, последующие мытарства по Восточной Европе или, если очень повезло, цвет эмиграции в Париже. Здесь же героиня (читай – сама Айн Рэнд) возвращается в Петроград, что само по себе интересно, так как на тему этого периода мы в основном упираемся в панегирики советских писателей. «Витрины без магазинов» и «магазины без витрин» производят живое и ужасающее впечатление. К сожалению, все это продолжается совсем недолго, вскоре на нас валится стандартное описание Айн Рэнд неестественных суперлюдей с их неестественным отношениями, то, чем в изобилии кормит читателя писательница в «Источнике». И, если в «Источнике» это выглядит как нечто оригинальное, то в «Мы живые» превращается в муку. Впечатления, что пишет женщина, никакого нет, хотя жанр женского романа налицо, может быть забавным только в том случае, если вы не читали Айн Рэнд раньше. Автор описывает очень иногда и очень лениво всякие женские юбки и шпильки, отсутствие энтузиазма по этому поводу наводит на мысль, что это ей стоило немалого труда. Периодически повторяя самой себе «я – женщина», писательница на деле таковой не является. Айн Рэнд – мужик. «Дружище!» - сказал бы ей Ремарк перед сексом. Дай пожму твою мужественную ладошку. Во всяких фантастических романах стандартный робот часто занимается борьбой за то, чтобы в нем признали наличие каких-нибудь человеческих качеств. Если бы такого робота перенесли в «Мы живые» (само название об этом говорит) то он, пообщавшись с тутошними героями, сразу бы повесился в той форме, в какой роботу и положено. Разобрал бы себя на винтики. У Айн Рэнд вообще все просто, ее тексты блещут прямолинейностью. Писательница ставит перед собой задачу и прется к цели наикратчайшим математическим путем. Безэмоциональные и скучные герои не оставляют никакого простора для эволюции, перед нами тупик и виной тому совсем не СССР 20-х. Даже эту тему, которая просто не может оставить равнодушной россиянина, автор умудрилась обсосать так, что читается она как сказочная повесть не очень интересного писателя. Действительно, если наводнить мир стадами главных героинь, тех, что Айн Рэнд списывает с самой себя, то и в правду никто не нужен и ничто не нужно. Любовь у нее описывается так, как будто перед нами математическое уравнение «Маша любит Сашу. Для этого спит с Петей.» Старая добрая формула «сутенер – товар – клиент». Сама Айн Рэнд, правда, считает свою героиню «святой». При всем при этом удивительно то, что в итоге мы имеем кучу ее произведений, которые написаны неизвестно для чего, ибо в них отсутствует побудительный мотив. С таким же успехом в советские годы книжные магазины были забиты многомиллионными тоннами всякой лабуды о значении коммунистической партии. Героиня не только особенно не старается убедить читателя, что ей кто-то нужен – она просто откровенно скучает. Да, «Мы живые» рассчитывались на американского читателя и совсем неудивительно, что так его и не заинтересовали. Зато нашелся добрый человек, проанализировал все это и подстроил под инфантильные тексты Айн Рэнд целую философскую базу. На деле же, ее тексты просто нужно было умело присобачить во времени под американского читателя, а пиар сделал все остальное. Вот, казалось бы, тема в «Мы живые» очень близка писательнице, - маразм и ужасы советской системы. Как явная антисоветчина, книга должна интересовать и сейчас. Но приходится по крупицам выуживать из текста что-то ценное, не говоря о том, что весь остальной текст губит все эти потуги на корню. Айн Рэнд в своем равнодушии не смогла скрыть своей ненависти к советской власти, но ненависти детской, по принципу «у меня отобрали куклу и любимый капор». Один из героев писательницы совсем уж откровенно ее выдает, первый вопрос, который слетает с его губ «Как тебя приняли в партию с таким происхождением?» и только затем он начинаются разглагольствования на тему «не буду никогда работать на советскую власть». С Айн Рэнд было нечто похожее, ну, не повезло ей, родилась не с той стороны, а так бы из нее получился прекрасный комиссар. Если сравнивать «Источник» с трупом, то «Мы живые» будет о новичке-зомби, который, конечно, не живой, но передвигается только благодаря чувству новизны. Вероятно и зомби женятся, чтобы с полгода почувствовать себя в новом качестве. Мне доводилось читать, например, Генри Джеймса, но тому вялость простительна, хотя и он писал так, как будто над ним стоял надсмотрщик с плеткой. Впрочем, был бы надсмотрщик, то было бы что-то по-экспрессивнее. Генри Джеймс писал из библиотеки, ни разу за всю жизнь не побывав на улице дальше бульвара. Не он один такой. Кант всю жизнь просидел в своем Калиниграде, а Пруст в бабушкиной комнате, ожидая прихода мужчины-слуги. Это их проблемы и проблемы их фанатов, но с Айн Рэнд случай особый. И характер налицо, и жизненный опыт на месте, она прекрасно описывает то, что видела, сама при этом оставаясь фоном. Соцреализм подходит ей идеально. Но потом на свет божий вылезает ее сказочная героиня, чудесная принцесса из подворотни, инфантильная зевотная клоунесса. Айн Рэнд специально держит ее на расстоянии, боится, что кто-нибудь в ней узнает саму писательницу. К тому же опасается, что сама перестанет в нее верит – настолько неестественной получается героиня. Но главное, чтобы читатели поверили. Мир полнится лохами, эту истину кто-то (тот же советчик) все же до Айн Рэнд довел. И вот, мы снова утыкаемся в проблему идеального человека. Нам это особенно нужно теперь, потому что этот человек – женщина. Идеальная женщина Айн Рэнд напоминает Сталина или нынешнего главу государства. Возможно, что образ Иосифа и стоял перед внутренним взором писательницы, когда она создавала все эти свои образы сверхлюдей. Ее сталины вроде бы и на виду, но они на виду только работают. В положенное время выключается свет, заводится будильник и никто не знает – как дальше ее сталин живет. Отдаление в данном случае ни что иное как обожествление. Старый добрый прием, описанный еще в Ветхом Завете, и доведенный до совершенства в Новом. Некая идеальная формация потому и идеальная, ибо известно о ней очень немного. Никакой критик своими лапами не дотянется. А на растерзание подставляются сыны божьи, которые наделены некоторыми волшебными свойствами, но с которых гораздо меньше спросу. В крайнем случае, ими и пожертвовать можно.В итоге, книга не особенно нужна, если только для фанатов автора. Писать коротко Айн Рэнд не умеет по определению, слово «труд» она воспринимает буквально. Книга состоит из 2-х частей. Первая – 290 страниц и вторая – 320 страниц. В первой части стыдливо пропущен эпизод о потере писательницей невинности. С подобным в «Источнике» мы уже сталкивались, когда повествование прерывается на полуслове и продолжается так, как будто ничего не произошло. Осуществив несложный математический расчет, можно сделать вывод, что невинность Айн Рэнд теряла 30 страниц. Чего не скажешь о читателях автора, на долю которых пришлось 610. Можно быть уверенным, что это намного труднее, но степень мазохизма у каждого своя. Петроград времен НЭПа, собранный по кусочкам, интересен лишь для кого-то, например, для меня. Что касается темы побега из СССР, на которую я очень надеялся, то тема возведена в пафос, поэтому жесткий облом ждет и всех остальных.

При всех исходных данных эта книга могла бы быть очень хорошей, но оказалась посредственным дамским романом о запутанном любовном треугольнике в антураже вроде бы послереволюционного Петрограда.Первая половина написана очень странным, вычурным языком, когда спотыкаешься чуть ли не на каждом абзаце, и я так и не поняла - это заслуга автора или свободное творчество переводчиков. Потом на язык уже не обращаешь внимания, потому, что пафос происходящего просто зашкаливает.Диалоги становятся настолько патетичными и до идиотизма неправдоподобными, словно герои стоят на сцене и зачитывают друг другу по бумажке свои «умные» мысли, перемежая их статьями из передовицы. Поступки и поведение большей части персонажей вообще за гранью, единственное обоснование «так автору захотелось». От разговоров, которые ведут между собой сотрудники ГПУ, просто хочется тихо плакать в углу. Такое впечатление, что маленькая девочка пишет, как представляет себе, о чем говорят взрослые. Ну и еще меня весь роман не оставляло ощущение, что все это написано с целью объяснить себе и окружающим, почему она уехала, почему ее близкие остались тут, а она там, и оправдаться. «Вот как там было страшно, вы же меня понимаете?». Подозреваю, что остальные романы Айн Рэнд написаны в том же духе, и дальше знакомиться с ними скорее всего не буду.

Так вот предательство в книге - самый главный герой. Увы! Все начилось с глобального предательства - Родины, России, следом, предательство веры, принципов, морали, нравственности, культуры, народа, ЧЕЛОВЕКА.Далее \"Кто был никем\", и \"стал всем\" предает идеалы выбранного им пути коммунистической партии, доказывая слова одного из них, что в \"гпу могут работать или святых или подлецы\". Подлецов оказывается большинство, а их \"святые\" и подлинно преданные идеалам зарождающегося ига компартии заканчивают жизнь самоубийством. Значит, как минимум, предательство самого себя.

Так вот предательство в книге - самый главный герой. Увы! Все начилось с глобального предательства - Родины, России, следом, предательство веры, принципов, морали, нравственности, культуры, народа, ЧЕЛОВЕКА.Далее \"Кто был никем\", и \"стал всем\" предает идеалы выбранного им пути коммунистической партии, доказывая слова одного из них, что в \"гпу могут работать или святых или подлецы\". Подлецов оказывается большинство, а их \"святые\" и подлинно преданные идеалам зарождающегося ига компартии заканчивают жизнь самоубийством. Значит, как минимум, предательство самого себя.

Ох, нелегко мне далась эта книга. Я её читала примерно месяц с перерывами.

Ох, нелегко мне далась эта книга. Я её читала примерно месяц с перерывами.

Это одна из самых сильных и пронзительных книг, что я читала в своей жизни. От первой и до последней строчки.Upd. Для тех, кто читал:

Это одна из самых сильных и пронзительных книг, что я читала в своей жизни. От первой и до последней строчки.Upd. Для тех, кто читал:

Или, точнее сказать, после литературы русского зарубежья, изучаемой буквально год назад. Текст \"Мы живых\" насыщен настолько буквальными метафорами о вшивости советской власти уже в начале романа, что читать совсем интереса нет. А главная героиня, разумеется, выше всего этого, и в том числе своих родственников, по-разному выживающих в этом мире. Кира пофигистична ко всему, что не является ее убеждениями. И она кидает либо безликие отсутсвующие фразы, либо пафосные фразы, звучащие асоциалистическими лозунгами. Кира так часто повторяет \"Я не замечаю\", что невольно задумываешься, видит ли она что-нибудь, кроме своих мыслей, вырастающих на почве меланхолии и восторженности мраком и строгими линиями. Я вообще была удивлена, когда она вдруг зафлиртовала. Лучше всего о Кире, как мне кажется, сказала ее мать:

Или, точнее сказать, после литературы русского зарубежья, изучаемой буквально год назад. Текст \"Мы живых\" насыщен настолько буквальными метафорами о вшивости советской власти уже в начале романа, что читать совсем интереса нет. А главная героиня, разумеется, выше всего этого, и в том числе своих родственников, по-разному выживающих в этом мире. Кира пофигистична ко всему, что не является ее убеждениями. И она кидает либо безликие отсутсвующие фразы, либо пафосные фразы, звучащие асоциалистическими лозунгами. Кира так часто повторяет \"Я не замечаю\", что невольно задумываешься, видит ли она что-нибудь, кроме своих мыслей, вырастающих на почве меланхолии и восторженности мраком и строгими линиями. Я вообще была удивлена, когда она вдруг зафлиртовала. Лучше всего о Кире, как мне кажется, сказала ее мать: