“Каждому человеку нужно какое нибудь хобби – якобы с целью «выйти из стресса», – но ты то прекрасно понимаешь, что на самом деле люди попросту пытаются выжить и не сойти с ума.”
Есть нечто худшее, чем жизнь с тобой, - это жизнь без тебя.
Жизнь слишком коротка, чтобы одеваться уныло.
Все проходит и все продается. Человек — такой же товар, как и все остальное, и у каждого из нас есть свой срок годности.
Когда я ничего не говорю, это хороший признак: значит, я оробел. А когда я робею, это очень хороший признак: значит, я смущён. А когда я смущаюсь, это совсем хороший признак: значит, я влюблён. Но когда я влюбляюсь, это очень плохой признак.
Интересуясь чужим мнением, ты ВСЕГДА рискуешь его услышать. А услышав, ты, ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНО, должен будешь с ним считаться.
Ты ходишь к проституткам не из цинизма, о нет, – ты идешь к ним из страха перед любовью. Они занимаются с тобой сексом, ровно ничего не чувствуя, доставляют наслаждение, не причиняя душевной боли.
Знаете ли вы разницу между богатыми и бедными? Бедные продают наркотики, чтобы покупать найки, в то время как богатые продают найки, чтобы покупать себе наркотики.
Я тебе верен. Ты единственная женщина, которой мне хочется изменять.
Боже мой, до чего она хороша, когда плачет и сморкается! Если мужчины причиняют столько горя женщинам, то именно по этой причине: женщин необыкновенно красят слезы.
Почему мы все гонимся за красотой? Потому что мир уродлив до тошноты. Нам хочется быть красивыми, ибо хочется стать лучше.
Наконец Тамара поднимает голову и находит, как ей кажется, самый убедительный довод, чтобы заставить меня жениться на Софи: – Мы ведь могли бы встречаться тайком. Да здравствует женская мораль! Ведь это Блезу Паскалю принадлежит изречение: «Истинная мораль насмехается над моралью».
- Я тебе верен: ты единственная женщина, которой мне хочется изменять. Как же все это случилось? Ах да, вы с ней ужинали в ресторане, и вдруг она объявила, что беременна от тебя. Уф, даже сейчас вспомнить жутко! И внезапно ты разразился длинным, беспаузным монологом. Ты вылил на нее то, что все парни в мире мечтают вылить…
Растаться с любимым человеком, да еще и нося его ребенка, — это требует сверхчеловеческого, или нет, выразимся точнее нечеловеческого мужества, мужества животного. Как будто отпиливаешь себе ногу без анестезии, ржавым ножом, растягивая пытку до бесконечности.
Вы только не считайте меня сексуальным маньяком - просто в нашем словаре нет названия для тех, у кого от любви сдавило лёгкие. Или уж назовём меня так: лёгочный маньяк. Устраивает?