Удовольствие — штука серьезная: необходимая, но опасная.
можно забыть свое прошлое. но это не значит, что от него можно исцелиться.
Дети хотят невозможного: чтобы ничто никогда не менялось. Они обвиняют родителей в эгоизме, хотя на самом деле эгоисты - это они сами, потому что постоянно требуют от родителей самопожертвования.
Трудно исцелиться от несчастного детства. От тепличного детства излечиться, наверное, невозможно.
С тех пор я постоянно пользуюсь книгами как средством, заставляющим время исчезнуть, а писательством – как способом его удержать.
Чем старше я становлюсь, тем быстрее умнею!
«Взаперти человеческий мозг работает вхолостую, пускает в ход воображение, рождает кошмары, без конца мусоля одну и ту же мысль, пока дело не кончится безумием.»
Мозг искажает картины детства, рисуя его более радостным или мрачным и уж во всяком случае куда более интересным, чем было на самом деле.
С тех пор как у меня самого появился ребенок, я больше не мечтаю умереть молодым.
А вдруг Фрейд ошибался? Вдруг важнее всего не мать и не отец, а брат? Мне кажется, что с тех пор, как я появился на свет, все мои поступки продиктованы влиянием старшего брата. Поначалу я ему подражал, потом ударился в обратную крайность, но неизменно сравнивал себя со старшим братом и строил свою жизнь с оглядкой на…
... с молчанием живых смириться труднее, чем с молчанием мертвых.
«Кто спасает одну жизнь — спасает весь мир.»
Есть одно любопытное выражение: спасается бегством. А что, не трогаясь с места спастись нельзя?
За это я и люблю жанр автобиографии: мне кажется, что внутри каждого из нас дремлет искатель приключений, дремлет и ждет своего часа, и, если удастся дать ему волю, результатом станет потрясающая, удивительная история. <...> И пусть всему миру плевать на это с высокой колокольни, наша волшебная сказка при нас.