— Мы не осмеливаемся давать людям выбирать. — Потому что это небезопасно? — Да, именно, — подтвердил Джонас. — Что если бы человек сам выбирал себе супруга? И ошибся в выборе? Или, — продолжил он, посмеиваясь над абсурдностью предположения, — люди сами выбирали бы себе работу? — Это кажется опасным, — сказал Дающий. —…
У Джонаса были вопросы. Тысяча вопросов. Миллион. Столько же вопросов, сколько книг на полках. Но он не задал ни одного. Пока не задал.
Когда-то, во времена воспоминаний, у всего были форма и размер, как и сейчас, но еще был признак, который назывался цветом.
Скорбь не развеешь утешениями.
Любовь — это всего лишь страсть, которая может привести к ненависти и довести до самоубийства
- Почет, - поправил его старик. - Почет, вот что у меня есть. И у тебя будет. И тогда ты поймешь, что почет и власть - разные вещи.
Если все одинаковое, то нет никакого выбора!
Веселье не заканчивается в Двенадцать лет.
- Я умираю от голода. - Нам следует точно выбирать слова. Ты не умираешь от голода. Ты просто голоден. В коммуне никто никогда не умирал, не умирает и не умрет от голода.
Теперь, глядя на ребенка, на выражение его лица, он вспомнил, что светлые глаза не просто отличали его от остальных. Они еще делали его взгляд особенным — но каким? Глубоким, решил Джонас, как будто смотришь в воду, проникая взглядом так глубоко, что, кажется, вот-вот разглядишь, что таится на дне.
Мне было бы жаль любого, кто оказался там, где ему неуютно и он чувствует себя глупо.
Ничто не заставило бы его вернуться к миру, в котором нет чувств. Миру, где он жил так долго.
Однажды он вспомнил, как в детстве ему сделали выговор за неправильно употребленное слово. Тогда он сказал «я умираю от голода». И ему ответили, что это неправда. И что никто в коммуне никогда не умирал, не умирает и не умрет от голода. Что ж, теперь это не так. Теперь он действительно умирает от голода. А если бы он…
— А почему все не могут их видеть? Почему цвет пропал? Дающий пожал плечами. — Наш народ сделал выбор. Выбор в пользу Одинаковости. До меня и до того, кто был до меня, и еще и еще раньше. Мы отказались от цвета тогда же, когда отказались от солнечного света и вообще различий. — Он задумался. — Мы научились контролировать…
Он так хотел, что бы у него был выбор. И вот он его получил. И неправильно им распорядился. Выбрал побег. И теперь умирает от голода. С другой стороны, продолжал размышлять Джонас, если бы он остался, он бы тоже умирал от голода. Он бы жил, страдая от нехватки чувств, цвета, любви. А Гэбриэл? Для Гэбриэла жизнь бы просто…
