Видеть зло в других людях так утишительно, это даёт нам множество предлогов и извинений, чтбы вести себя не лучшим образом. Но доброта? Способностью видеть доброту в других наделены только выдающиеся люди.
Не так уж много людей, чей возраст выше их ай-кью.
... видеть зло в других людях так утешительно, это дает нам множество предлогов и извинений, чтобы вести себя не лучшим образом.
Вокруг неё, как обычно, громоздились стопки книг, которые ещё предстояло просмотреть и оценить. Кларе иногда казалось, что у этих книг есть ноги и они повсюду ходят за Мирной. Где бы она ни появилась, книги всегда оказывались рядом, как увесистые визитные карточки.
– Матушка – это Вера, Эм – Надежда, а Кей – Любовь. Мне надоело видеть граций всегда молодыми и прекрасными. Я думаю, что мудрость приходит с возрастом, опытом и болью. И пониманием того, что важно.
Не ходи в свою голову в одиночестве, mon petit. Это довольно опасное местечко.
- Смертей и без того уже хватало. Пора было пустить в ход правосудие. Старомодное понятие. - Он поднял голову и улыбнулся, глядя ей в глаза. Прошло несколько секунд, прежде чем он продолжил: - Думаю, я был прав, но иногда меня всё же одолевают сомнения. Я похож на викторианского проповедника. Я всегда сомневаюсь.
«Между благородной настойчивостью и безумием очень тонкое различие», – подумал Гамаш.
Но теперь он невольно задал себе вопрос, уж не нашёл ли шеф путь в его голову. Там можно было найти немало такого, что заставило бы Бовуара покраснеть. И не только немного порнографии. Пару фантазий касательно агента Изабель Лакост. Даже фантазию касательно агента Иветт Николь, этой чудовищной стажёрки, появившейся у них…
Чем чаще видишь худшее, тем больше ценишь лучшее.
Гамаш поднес руку, разогретую стаканчиком кофе, к носу. Нос был холодный. И чуть влажный. Будь он собакой, то порадовался бы своему здоровью.
– Жорж, а фамилия как? – Сименон, – ответил Питер и улыбнулся, заметив удивление Гамаша. – Да-да. Его мать страдает любовью к книгам. – А теперь приходится страдать ее сыну, – сказал Гамаш.
Вы не можете жить в прошлом, и уж совершенно точно вы не можете его изменить. Воспоминания могут убивать, Иветт. Прошлое может дотянуться до вас и уволочь туда, где вам не следует быть. Например, в горящий дом.
Доброе сердце так легко обидеть. Добрые сердца легко разбиваются, Арман. И тогда они могут пускаться во все тяжкие.