Туристом он себя не считал: да нет, ну какой он турист? – он путешественник! Разница тут отчасти во времени, объяснял он. Турист по истечении каких-нибудь нескольких недель или месяцев обычно спешит домой, путешественник же, будучи связан с предыдущим местом не более, чем со следующим, переходит с одной части планеты на…
Women always think of what is finished instead of what is beginning. Here we say that life is a cliff, and you must never turn around and look back when you\'re climbing. It makes you sick.
– Я знаю, почему мне так тошно! – крикнул он ей вслед. – Я что-то съел не то. Десять лет назад.
Человечество – это другие. Все, кроме тебя самого. И как же оно может быть кому-то интересно?
Всякий раз, при переезде из одного места в другое, он был способен взглянуть на свою жизнь с чуть большей объективностью, чем обычно. Чаще всего именно во время путешествия он мыслил наиболее ясно и приходил к решениям, к которым не мог прийти, когда подолгу вел оседлое существование.
Вопиющая нормальность всегда вызывала у нее яростное раздражение.
– Знаешь, когда я была совсем молоденькой… – Совсем молоденькой – это сколько? – Ну, мне двадцати еще не было, где-то так… так вот: я думала, жизнь – это такая штука, в которой все без конца нарастает. С каждым годом она становится все богаче и глубже. Чем старше, тем больше ты узнаешь, делаешься мудрее, прозорливее, все…
– А ты не думай. Ça c\'est mauvais *. Голова, она как небосвод. Кружится и кружится внутри себя. Но очень медленно. Когда ты думаешь, ты заставляешь ее вращаться слишком быстро. И тогда она болит. * Это плохо (фр.).
Я и есть мир! Но мой мир – это не мир какого-то там «человечества», то есть толпы. Это такой мир, каким его вижу я!
Она вгрызлась в мягкую плоть. Слава Богу, у меня хорошие зубы, - подумала она и увидела перед собой отпечатанные слова этой фразы, когда, сжав челюсти, почувствовала, как её зубы погружаются в груду плоти. Ощущение было восхитительным. Она попробовала на язык тёплую солёную кровь, и боль от ударов уменьшилась.
Появляется черная звезда, точка тьмы в ночной чистоте небес. Точка тьмы и путь к успокоению. Дотянись, проткни тонкую ткань покрова небес, отдохни.
- Но ты не все время жалуешься. - Да, но не на саму жизнь, а на живущих. - Их нельзя рассматривать по отдельности. - Почему бы и нет? Достаточно лишь одного небольшого усилия.
Душа - самая истомившаяся часть тела.
Я чувствую, что этот город, эта река, это небо - все это принадлежит мне точно так же, как и им.
Я думаю, мы оба боимся одного и того же. И по одной и той же причине. Никому из нас не удалось, ни тебе, ни мне, найти свое место в жизни. Мы болтаемся сбоку, свесившись за борт всем своим весом, в уверенности, что упадем при следующем же толчке. Так ведь?
