Она поцеловала меня так крепко, что у меня остановились часы.
Будущее стремительно мчится на тебя. И пока оно не умчалось прочь, у тебя есть одно-единственное мгновение, чтобы превратить его в милое, узнаваемое и достойное прошлое. Мгновение за мгновением будущее мерцает в твоей руке. Если ты не сумеешь поймать, не схватив руками, не разрушив, придать форму этой веренице мгновений,…
Убийство - вот то, о чем мы мечтаем, но никогда не осуществляем.
- Ты это пьёшь? - С тобой - да. - Вот это дружба!
- Может быть?! - воскликнул Крамли. - Господи, пусть у меня вырастут волосы, чтобы я мог рвать их на себе!
Знаешь, как говорит Хичкок: когда главный художник закончил с декорациями, фильм состоялся. Наш фильм состоялся. Это - его завершение. Дело в шляпе.
...И со временем я пришил себе эту улыбку. Я защищаю истинный мир фальшивой улыбкой. Когда стоишь перед лицом смерти, почему бы не показать ей эти зубы, похотливый язык и смех?
Как будто ты споткнулся, а с лестницы навернулся я!
— Как ты думаешь, нас кто-нибудь там видел? — Нет, конечно. Поэтому я и помахал! Чтобы показать, какие мы глупые и невинные! Творится что-то неладное. Мы должны вести себя естественно. — Когда в последний раз мы вели себя естественно? (59)
- Что-то не так? - Все в порядке, - выдохнул я. - Все не так!
Первый шаг к выздоровлению, возвращению из безумия, — это осознание того, что ты безумен. Возвращение означает, что впереди больше нет прямой дороги и у тебя только один путь — назад.
Жертва собственного романтизма и безумной страсти к кино, которое украшает жизнь.
Первый шаг к выздоровлению, возвращению из безумия, - это осознание того, что ты безумен
Как говорит Хичкок: когда главный художник закончил с декорациями, фильм состоялся.
Я где-то читал, что в момент смерти на глазной сетчатые жертвы остаётся образ убийцы. Если снять эту сетчатку и погрузить в эмульсию, лицо убийцы всплывет из тьмы.
Это было как бальзам на душу - поговорить о чем-нибудь дурацком, бессмысленном, нелепом: безумие, выбивающее из меня мое собственное крепчайшее безумие.
Вскоре после захода солнца я сел на велосипед и отправился в Венис. <...> Я припарковал велик перед его небольшим охотничьим домиком, расположенным в миле от океана, среди колючих кустов.
Меня уже ждали за самым длинным столом, где половина мест уже была заполнена, и народ все прибывал.
Это было как бальзам на душу - поговорить о чём-нибудь дурацком, бессмысленном, нелепом: безумие, вышибающее из меня своё собственное крепчающее безумие.
в момент смерти на глазной сетчатке жертвы остается образ убийцы. Если снять эту сетчатку и погрузить в эмульсию, лицо убийцы всплывет из тьмы.
В каждом захудалом городишке Европы люди начинают походить на нас, сумасшедших американцев, одеваться как мы, выглядеть как мы, разговаривать, танцевать как мы. Благодаря кино мы завоевали весь мир, но так глупы, что не замечаем этого. А раз так, то что, я спрашиваю, удивительного, если человек, вынужденный скрываться,…
-Я люблю тебя. -Такая любовь в рай не приведёт. -Нет,-согласился я,-зато проведёт сквозь тьму.
Комментарии и отзывы:
Комментарии и отзывы: