Эта книга если и...
Эта книга если и не перевернула мою картину мира, то уж точно как следует её встряхнула. Как те биологи, о которых с ехидством пишет Докинз в ряде ремарок, я вплоть до прочтения \"Эгоистичного гена\" считал, что молекула ДНК служит инструментом в руках живых организмов, призванным обеспечить их бесконечное воспроизводство. Каково же было моё удивление, когда Докинз открыл передо мной удивительную истину: это не ДНК в услужении у нас, а мы у неё.Новый взгляд на эволюцию, который рассматривает в качестве минимальной единицы отбора (неважно - индивидуального или группового) ген, обличает вопиющую антропоцентричность взглядов, господствовавших в додокинианские времена. Я полагаю, что во многом наше эго определило тот факт, что на протяжении долгого времени гегемоном эволюционной биологии считалось воззрение, согласно которому в центре внимания естественного отбора находится индивид. Человеку сложно было примириться с тем, что он является лишь марионеткой в руках древних репликаторов, детерминирующих каждый аспект его бытия с помощью хитрых манипуляций над белковым синтезом. Это — безусловная истина, но для того, чтобы принять её, человеческому эго пришлось потесниться перед сущностью, чей эгоизм достигает воистину вселенских масштабов.Как вам уже известно, эта сущность — ген. Но почему этот ген эгоистичен? Ответ достаточно прост: эгоизм повышает шансы гена как можно шире распространиться в генофонде. Индивид, действия которого будут регулироваться альтруистичными побуждениями, не проживёт в дикой природе достаточно долго, чтобы дать своим бескорыстным и благородным генам новое пристанище в виде сыновей и внуков. Естественный отбор является судьёй конечной инстанции для принципа, который выражен в известной поговорке: \"Хорошие парни финишируют последними\".Не стану лукавить, что всё изложенное выше нагоняет некоторую тоску и наводит на мысли о бесцельности нашего существования. Бессмертные репликаторы создали нас в качестве временного пристанища на пути к вечной жизни в виде копий самих себя, и, когда мы проходим весь цикл от рождения до копуляции (это важно, поскольку мы интересуем репликаторы только до того момента, пока не оставим потомство), они избавляются от нас, как от ненужного хлама.Для тех, кто, как и я, проникся унынием перед лицом ужасающего послания теории эгоистичного гена, Докинз выдвигает вдохновляющую гипотезу: возможно, именно наш вид — вид Homo Sapiens, — является тем исключением из правила (безусловно, подтверждающим правило), которое способно восстать против эгоистичной воли бессмертных репликаторов. Только человек способен совершать благо в отношении индивидов, которые не являются носителями одинаковых с ним генов, потому что ценит какие-то иные их заслуги. Только человек способен заботиться о слабосильных представителях своего вида, чью судьбу естественный отбор перечеркнул в самом зародыше. Только человек способен воспротивиться генетической программе, побуждающей его к бесконтрольной копуляции с целью максимизировать распространение эгоистичного гена в генофонде. Знайте, что каждый раз, когда вы надеваете презерватив перед половым актом, вы восстаёте против диктата эгоистичного гена, какой бы превратной вам ни казалась эта мысль.И (не хочу показаться крамольным, но промолчать тоже не могу) я убеждён, что только человек способен любить понастоящему. В природе носители бессмертных репликаторов любят своих родителей за то, что они имеют с ними 50% общих генов, а любовь к супругам и вовсе вытекает из абсолютно житейской необходимости в совместном взращивании потомства. Только человек способен любить мать за доброту и тепло, которое она дарит ему на протяжении жизни, а супруга — за его исключительность и необыкновенность. Мы часто говорим любимым: \"Ты один такой на свете\". За эти слова Homo Sapiens должен быть горд собой, ведь они прямо противоречат той философии, которую хотела бы вложить в нас длинная рука эгоистичного гена. Окружающий мир до возникновения человеческого сознания был наполнен неуклюжими роботами, которые бездумно следовали заложенной в них программе. Только с появлением Homo Sapiens такие вещи, как любовь, счастье, страдание, разочарование, доброта и ненависть вступили в реальность, объявив о начале новой эры, в которой ген не является единственным репликатором. Человеческий разум стал первичным бульоном для нового мира, наполненного сущностями на порядок сложнее и прекраснее, чем бессмертные эгоистичные репликаторы, заявившие о своём безраздельном праве на синтез белка в наших клетках. Докинз называет их \"мемами\", но имён может быть множество; главное — то жизнеутверждающее понимание, которое скрыто за этим набором букв.Читайте эту книгу. В ней — ужас, восторг и правда всего разномастного ансамбля под названием Жизнь.
Эта книга если и не перевернула мою картину мира, то уж точно как следует её встряхнула. Как те биологи, о которых с ехидством пишет Докинз в ряде ремарок, я вплоть до прочтения \"Эгоистичного гена\" считал, что молекула ДНК служит инструментом в руках живых организмов, призванным обеспечить их бесконечное воспроизводство. Каково же было моё удивление, когда Докинз открыл передо мной удивительную истину: это не ДНК в услужении у нас, а мы у неё.Новый взгляд на эволюцию, который рассматривает в качестве минимальной единицы отбора (неважно - индивидуального или группового) ген, обличает вопиющую антропоцентричность взглядов, господствовавших в додокинианские времена. Я полагаю, что во многом наше эго определило тот факт, что на протяжении долгого времени гегемоном эволюционной биологии считалось воззрение, согласно которому в центре внимания естественного отбора находится индивид. Человеку сложно было примириться с тем, что он является лишь марионеткой в руках древних репликаторов, детерминирующих каждый аспект его бытия с помощью хитрых манипуляций над белковым синтезом. Это — безусловная истина, но для того, чтобы принять её, человеческому эго пришлось потесниться перед сущностью, чей эгоизм достигает воистину вселенских масштабов.Как вам уже известно, эта сущность — ген. Но почему этот ген эгоистичен? Ответ достаточно прост: эгоизм повышает шансы гена как можно шире распространиться в генофонде. Индивид, действия которого будут регулироваться альтруистичными побуждениями, не проживёт в дикой природе достаточно долго, чтобы дать своим бескорыстным и благородным генам новое пристанище в виде сыновей и внуков. Естественный отбор является судьёй конечной инстанции для принципа, который выражен в известной поговорке: \"Хорошие парни финишируют последними\".Не стану лукавить, что всё изложенное выше нагоняет некоторую тоску и наводит на мысли о бесцельности нашего существования. Бессмертные репликаторы создали нас в качестве временного пристанища на пути к вечной жизни в виде копий самих себя, и, когда мы проходим весь цикл от рождения до копуляции (это важно, поскольку мы интересуем репликаторы только до того момента, пока не оставим потомство), они избавляются от нас, как от ненужного хлама.Для тех, кто, как и я, проникся унынием перед лицом ужасающего послания теории эгоистичного гена, Докинз выдвигает вдохновляющую гипотезу: возможно, именно наш вид — вид Homo Sapiens, — является тем исключением из правила (безусловно, подтверждающим правило), которое способно восстать против эгоистичной воли бессмертных репликаторов. Только человек способен совершать благо в отношении индивидов, которые не являются носителями одинаковых с ним генов, потому что ценит какие-то иные их заслуги. Только человек способен заботиться о слабосильных представителях своего вида, чью судьбу естественный отбор перечеркнул в самом зародыше. Только человек способен воспротивиться генетической программе, побуждающей его к бесконтрольной копуляции с целью максимизировать распространение эгоистичного гена в генофонде. Знайте, что каждый раз, когда вы надеваете презерватив перед половым актом, вы восстаёте против диктата эгоистичного гена, какой бы превратной вам ни казалась эта мысль.И (не хочу показаться крамольным, но промолчать тоже не могу) я убеждён, что только человек способен любить понастоящему. В природе носители бессмертных репликаторов любят своих родителей за то, что они имеют с ними 50% общих генов, а любовь к супругам и вовсе вытекает из абсолютно житейской необходимости в совместном взращивании потомства. Только человек способен любить мать за доброту и тепло, которое она дарит ему на протяжении жизни, а супруга — за его исключительность и необыкновенность. Мы часто говорим любимым: \"Ты один такой на свете\". За эти слова Homo Sapiens должен быть горд собой, ведь они прямо противоречат той философии, которую хотела бы вложить в нас длинная рука эгоистичного гена. Окружающий мир до возникновения человеческого сознания был наполнен неуклюжими роботами, которые бездумно следовали заложенной в них программе. Только с появлением Homo Sapiens такие вещи, как любовь, счастье, страдание, разочарование, доброта и ненависть вступили в реальность, объявив о начале новой эры, в которой ген не является единственным репликатором. Человеческий разум стал первичным бульоном для нового мира, наполненного сущностями на порядок сложнее и прекраснее, чем бессмертные эгоистичные репликаторы, заявившие о своём безраздельном праве на синтез белка в наших клетках. Докинз называет их \"мемами\", но имён может быть множество; главное — то жизнеутверждающее понимание, которое скрыто за этим набором букв.Читайте эту книгу. В ней — ужас, восторг и правда всего разномастного ансамбля под названием Жизнь.
Комментарии и отзывы:
Комментарии и отзывы: