Жутко громко и запредельно близко

Ну вот что-то мне не нравится в Фоере. Какие-то у него тошнотные герои. Понятно, что они специально такие отмороженные, чтобы в гиперболизированном виде показать, что так жить нельзя. Но какие-то они отталкивающие таким образом становятся.

Ну вот что-то мне не нравится в Фоере. Какие-то у него тошнотные герои. Понятно, что они специально такие отмороженные, чтобы в гиперболизированном виде показать, что так жить нельзя. Но какие-то они отталкивающие таким образом становятся.

я опустошена. это было прекрасно).

В романе поднимаются серьезные темы. Прежде всего о жертвах мирного населения во время войн и террористических актов. Помимо 11 сентября 2001 года в книге имеются эпизоды бомбардировок Дрездена в феврале 1945 года и ядерные взрывы бомб в Японии.

В романе поднимаются серьезные темы. Прежде всего о жертвах мирного населения во время войн и террористических актов. Помимо 11 сентября 2001 года в книге имеются эпизоды бомбардировок Дрездена в феврале 1945 года и ядерные взрывы бомб в Японии.

Скажем так, это не совсем то, что моей разболтанной психике можно давать почитать. Но ничего, справилась, всего парочка мелких срывов. Просто тема у книги такая - катастрофы и сломанные ими люди. Тема, само собой, беспроигрышная. Как ни крути, а книга, завязанная на 11 сентября, бомбёжке Дрездена и немножко Хиросиме, уж точно будет сильной. Впрочем, нужно отдать автору должное: он нашёл любопытный формат. Мы получаем сразу несколько повествований от первого лица, причём каждое из лиц ненадёжное - каждый пережил мощнейшую травму и в результате получил отклонения в мышлении, поведении, возможности излагать мысли. В итоге мы скорее движемся по волнам настроения и воспоминаний, чем следим за скромным сюжетом. В последнее время мне нередко приходится читать книги с таким \"странным\" рассказчиком, поэтому эффекта новизны уже нет, но воздействие по-прежнему серьёзное. Ничего нового из книги я не вынесла. Разве что, есть соблазн сделать себе а-та-та и сказать: \"Вон у людей какие беды, а ты тут ноешь. У тебя все живы, между прочим\". Но это тоже самообман, ведь каждый из нас воспринимает свои печали на всю катушку. Есть риск скатиться во тьму и там на какое-то время задержаться. При склонности к паническим атакам тоже не лучшее чтиво. Очень уж всё знакомо, очень легко поддаться настроениям персонажей и залечь на дно. Есть места, под которыми легко можно подписаться. Вроде такого:Или вот этого:Забавно, что вещи, которые меня цепляют, вообще-то служат примером неверного мышления. Наверное, их нужно опровергать. Ну, знаете, сказать, что жизнь не только ловушка. Или что чувства прятать не полезно, надо их проживать, бла-бла-бла. Мы же все теперь умные, начитанные, знаем. Только не верим всё равно.Да-да, поймала себя, настроение героев тоже заражает. Эта обида на жизнь, эта зацикленность на смерти и прочее. Очень трудно от них абстрагироваться. Или хотя бы разделить, где то, чем была я до прочтения, а где то, чем я заразилась. Если замечали за собой способность настолько заполняться книгой и планируете почитать это, крайне советую заранее озаботиться чем-то лёгким на закуску, чтобы восстановиться. Лично я полистаю что-нибудь из Лукьяненко. И да поможет мне сила фантастики.P.S. А здесь мне было восторженно и страшно:

\"Жутко громко...\" Очень трогательная история о мальчике, но для меня больше история о маме, ищущей силы выжить после потери и помочь сыну справится с непосильным горем. Не хочу писать ничего о сложности чтения поначалу, об обилии сленга и моем непонимании мотивов поступков героев-в целом-это книга о потери, горе и жизни, которая не заканчивается с уходом близких. Книгу перечитаю лет в 50 и возможно тогда, когда горе коснется моей семьи-вспомню о ней, о той истории, когда маленький мальчик ежедневно, совершая маленькие шаги, находил в себе силы жить дальше. Концовка меня порадовала-менять бы ничего не хотела. Хотя наверно хотела бы изменить  то, чтобы люди уходили не по чьей-то воле, а от старости и в кругу любящих людей, но к книге это никак не относится❤

Эта история о мальчике Оскаре, которому пришлось столкнуться с недетской бедой – потерей отца. Ему всего 9 лет, однако уже в этом возрасте у него «богатый» внутренний мир. Его отец погиб во время теракта в одной из башен-близнецов 11 сентября 2001 года. Оскар в кладовке находит конверт с надписью «Блэк», внутри которого лежит ключ. И теперь он намерен узнать, что открывается этим ключом. Казалось бы, трогательная история о переживаниях мальчика; я очень на это надеялась. Почему я слово «богатый» обозначила в таком виде? Не по возрасту, честно. Несмотря на то, что у него незаурядный ум, он обладает прекрасными знаниями в довольно откровенной теме. Не стесняется в выражениях и знает, какие слова и что обозначают. И я говорю не про нецензурную лексику. Переживания героя были, безусловно. Он очень любил отца, немного презирал мать, обвиняя её в некоторых действиях. Мне правда было жаль его только потому, что он потерял отца. Я начала ценить его упорство в деле о поиске того, что открывает ключ. Но, к сожалению, не более. В этой истории есть и параллельное повествование, которое сводится к серии писем. Некоторые из них написаны дедушкой Оскара и адресованы отцу мальчика, другие же написаны бабушкой Оскара и адресованы самому мальчику. Меня не зацепила эта история, к сожалению, я ожидала другого. Для меня первая часть названия книги «жутко громко» связана с внешним миром, к трагедиям, а вторая часть – «запредельно близко» – внутренним миром, нашими эмоциями, памятью. ◇ Мировая премьера фильма состоялась в 2012 году. Фильм получил неоднозначные, преимущественно отрицательные отзывы кинокритиков.

Стандартный набор, который хочет увидеть читатель, когда открывает трогательную книгу о девятилетнем мальчике, потерявшем отца во время теракта. Учитывая, что это бестселлерный бестселлер, возможно, только меня смутили подобные темы. Или это потому, что я никогда не была девятилетним мальчиком. А им, маленьким шалунишкам, часто приходят мысли о глубоком петтинге. Кроме весьма своеобразных сексуальных акцентов к автору у меня есть ещё одна претензия. 11 сентября - страшный день. Ужасное горе, огромные потери. Настоящая трагедия. Но лично для меня ни она, ни что-либо другое никогда не будут смотреться на фоне Второй мировой войны. Джонатан Сафран Фоер хотел показать, что сейчас как тогда? Нет, не согласна. Около 25 тысяч погибших при бомбежке Дрездена никогда не будут соизмеримы с тремя тысячами погибших 11 сентября. Сожженные люди в Хиросиме не равны людям, сожженным в башнях. Лично мне было сложно проникнуться терактом после описаний войны. Честно, я и не прониклась. Не смотря на описания выпадающих из окон людей, сгоревших в лифтах и т.д.Зачем вообще этой истории война и дед с бабушкой? Вопрос на миллион. Оба персонажа странные и неприятные. Я не почувствовала жизни в его молчании. Или в его внезапном возвращении. И потом снова в уходе. Тридцать лет! Вот зачем он жил? Чего хотел? А она? Зачем он ей? Его не было тридцать лет, у нее уже вся жизнь прошла, сын умер, внуку девять! Ну, может это я просто не возбуждалась, когда моя сестра целуется с каким-то парнем. Поэтому и не понимаю. Что мне понравилось? Когда мальчик был мальчиком. Страдал по отцу и пытался осознать смерть. А момент, когда он сказал матери, что лучше бы умерла она, просто пушка.

Стандартный набор, который хочет увидеть читатель, когда открывает трогательную книгу о девятилетнем мальчике, потерявшем отца во время теракта. Учитывая, что это бестселлерный бестселлер, возможно, только меня смутили подобные темы. Или это потому, что я никогда не была девятилетним мальчиком. А им, маленьким шалунишкам, часто приходят мысли о глубоком петтинге. Кроме весьма своеобразных сексуальных акцентов к автору у меня есть ещё одна претензия. 11 сентября - страшный день. Ужасное горе, огромные потери. Настоящая трагедия. Но лично для меня ни она, ни что-либо другое никогда не будут смотреться на фоне Второй мировой войны. Джонатан Сафран Фоер хотел показать, что сейчас как тогда? Нет, не согласна. Около 25 тысяч погибших при бомбежке Дрездена никогда не будут соизмеримы с тремя тысячами погибших 11 сентября. Сожженные люди в Хиросиме не равны людям, сожженным в башнях. Лично мне было сложно проникнуться терактом после описаний войны. Честно, я и не прониклась. Не смотря на описания выпадающих из окон людей, сгоревших в лифтах и т.д.Зачем вообще этой истории война и дед с бабушкой? Вопрос на миллион. Оба персонажа странные и неприятные. Я не почувствовала жизни в его молчании. Или в его внезапном возвращении. И потом снова в уходе. Тридцать лет! Вот зачем он жил? Чего хотел? А она? Зачем он ей? Его не было тридцать лет, у нее уже вся жизнь прошла, сын умер, внуку девять! Ну, может это я просто не возбуждалась, когда моя сестра целуется с каким-то парнем. Поэтому и не понимаю. Что мне понравилось? Когда мальчик был мальчиком. Страдал по отцу и пытался осознать смерть. А момент, когда он сказал матери, что лучше бы умерла она, просто пушка.

Что сказать. Я разачарована. Столько я слышала об этой книге положительных отзывов, говорили, что берёт за душу и не отпускает...Но не со мной.Перед нами мальчик 9 лет, который вместе с мамой и бабушкой едет на похороны отца, погибшего во время взрыва в Нью-Йорке 11 сентября. Но это не главная тема всей книги. Я надеялась увидеть что-то душещипательное, настоящее. А в итоге получила историю семьи, детективную составляющую и описание проблем бабушек и дедушек.Наш мальчик случайно оказывается дома раньше обычного, слышит, как звонит отец, но боится взять трубку (почему???), а потом меняет телефоны (покупает новый) потому, что на нём остались голосовые сообщения от отца перед тем, как он погиб. Я так и не смогла понять, почему он не сказал об этом ни матери, ни бабушке. В этих сообщениях нет ничего страшного, кроме разве атмосферы, в которой они были записаны. Но взрослые, наверное, сами должны решать, слушать последние слова человека, которого они любили, или нет. Затем парень находит ключ. И вот тут начинаются его игры в детектива. Да, я понимаю, что он думает таким образом стать ближе к отцу, что он может что-то новое узнать о нём. Но это всё выглядит как-то... неправильно что ли. Мне не хватило эмоций. Мне хотелось узнать об этом человеке (отце), кто он, что он. Просто чтобы понять, пережить...Паралельно мы читаем дневниковые записи, письма его бабушки и дедушки. И вот как раз о них мы узнаем очень много. Особенно о дедушке. Мы видим его молодым парнем, влюбленным в девушку, узнаем всю его боль и скорбь. Мы понимаем, почему он стал таким, отчего бежал и почему вернулся. Я помню, что смотрела фильм  \"Помни меня\" с Робертом Патинсоном в главной роли. Этот фильм закончится как раз таки взрывом в торговом центре 11 сентября. Но мы прочувствуем всю боль от этого, потому что будем знать историю героя, его отношения с семьёй, с сестрой, любимой девушкой. И вот в тот момент, когда у него все наладится, он обретет себя и семью, случится эта страшная катастрофа. Этот фильм заставил меня рыдать. Он был атмосферным, ярким, запоминающимся. Сколько лет прошло, а я боюсь его пересматривать, потому что до сих пор больно от воспоминаний о нём . Фильм намного сильнее по сюжету, по тому, как показаны герои и их жизни.Именно этого мне не хватило в этой книге. Если уж говорить о чем история, то это роман о семье, о поколениях одной семьи, о детстве. Но не о теракте и не о боли. В книге мы встретим одиноких людей, которым мальчик сможет помочь, хотя и не сделает для этого ничего. Можно много говорить, но, к сожалению, книга не оставила теплоты в сердце, я даже не прослезилась. А для меня это важно. Очень жаль...

Наверное всю историю Нью Йорка можно разделить на «до» и «после» 11 сентября 2001 года. Отлично помню этот день, на работе мы безостановочно смотрели новости. Как такое может быть? Было похоже на какой-то боевик, сложно было поверить, что это правда.11 сентября - это отправная точка романа Фоера. Мы много говорим о самой трагедии, забывая о том, что у погибших остались семьи, и у каждой семьи боль своя. 9-летний Оскар Шелл обожал воего отца, он неимоверный фантазер, и отец всегда его поддерживал. Так получилось, что в тот злосчастный день Оскар был единственный, кто слушал сообщения отца на автооответчике, пока тот не погиб. И он не может об этом сказать матери, это его страшная тайна.Вскоре после похорон Оскар случайно разбивает вазу в гараже отца, и из нее выпадает ключ, а еще он находит записку с надписью Black. Мальчик понимает, что это не цвет, а фамилия. Вдруг этот загадочный Блэк знает, что открывает этот ключ? Он хочет узнать тайну отца, ведь теперь это единственное, что их связывает. Мальчик составляет план действий: он намерен обойти всех Блэков, живущих в Нью Йорке. На это он тратит все свои выходные. Оскар начинает свое путешествие по Нью Йорку, постепенно мы понимаем, насколько глубока его психологическая травма: он боится ездить на общественном транспорте (теракт), боится ездить в лифте (теракт), боится высоких этажей (теракт). Поэтому он тратит много времени, добираясь но Блэков, живущих в разных районах Нью Йорка.Мальчику на удивление удается найти язык со всеми незнакомыми ньюйоркцами от мала до велика, его открытость и непосредственность раскрывает взрослых. Он даже находит себе компаньонов: старика, который много лет не выходил из дома, а потом немого жильца своей бабушки.Мальчик без устали бродит по городу, он хочет узнать, как погиб его отец, чтобы не придумывать его смерти самому, он хочет узнать тайну ключа, хотя и опасается, что это навсегда разорвет его связь с отцом. Оскар узнает что это за ключ, а мы узнаем тайны семьи Шелл, а их очень много.А еще мы поймем, что в башнях погибло почти 3000 человек, но искалеченных судеб осталось сотни тысяч. Я очень люблю Нью Йорк, у него сумасшедшая энергетика. Я посещала мемориал, посвященный 9/11, там всегда очень тихо, хотя вокруг жизнь кипит. Любой турист, посетивший НЙ, ощутит какую-то горечь, которая, как мне кажется, останется в городе навсегда.#Книгомарафон2021Источник

Главный герой - Оскар, девятилетний мальчик, который потерял отца в теракте 11 сентября 2001 года в башнях-близнецах.

Главный герой - Оскар, девятилетний мальчик, который потерял отца в теракте 11 сентября 2001 года в башнях-близнецах.

Как живопись и кино бывают абстрактными, сюрреалистичными так и литература, видимо, тоже.

Как живопись и кино бывают абстрактными, сюрреалистичными так и литература, видимо, тоже.

Возможно, не стоило выбирать аудиоверсию этой книги. Возможно, именно на слух особенно заметны все эти повторы «он сказал», «я сказал», «он сказал». Возможно, из-за этого совершенно невозможно отделить героев друг от друга по стилю общения, характерам и всему остальному. Возможно. Но вряд ли проблема книги только в этом.Во-первых, все то время, которое я провела с этой книгой, меня не покидало ощущение, что мной пытаются манипулировать: взять болевую тему, отдающую горечью огромной, колоссальной трагедии, и написать поделку, которую ни у кого не повернётся язык ругать — ведь тема-то вон какая острая.Во-вторых, мальчика с проблемами из-за потери отца я ещё готова была принять со всеми его странностями, но когда ровно так же ровно в той же манере рассказываются история бабушки и дедушки, создаётся ощущение, что герои — картонные, пустые, ненастоящие, а глубина авторских мыслей, поначалу казавшаяся океаном, на поверку оказывается невнятной лужицей.В-третьих, вставки про секс и про познания Оскара в анатомии с точки зрения матерных слов были, на мой взгляд, какими-то совершенно вульгарными и точно излишними. Я не ханжа, если что, и не падаю в обморок от мата, но конкретно в этой книге все это было как-то не в тему. Книгу я все же дослушала. Несколько выражений запомнились и понравились. Несколько авторских находок очень оценила. Но рекомендовать книгу вряд ли буду.Прочитано в рамках Флэшмоба 2021 и игры «Книжное путешествие»

Книга прочиталась как-то сама собой за две ночи. Очень понравилось обнаружить среди шершавых однотипных страниц картинки, даже иногда разноцветные! Этого так не хватает почти всем остальным книгам :) Понравились фото людей со спины, каждый может сам представить себе, как этот человек выглядит.Понравился стиль, живой и разговорный, даже в тех моментах, где не совсем понятно, кто что произносит и чья история в этой главе.Не понравилась история немого дедушки. Я его просто не поняла, от слова совсем. Греческого происхождения парень, живущий в немецком Дрездене, не замечающий мира вокруг. Снисходительно считающий отцовские волнения и заботы по поводу этого мира (а правильней было бы сказать, войны!) не таким значительным событием, как собственные любовные переживания. И как закономерные итог этого зацикливания на объекте любви, уход в себя и отношение к близким примерно такое: вам меня, самого несчастного на свете, потерявшего всё, никогда не понять, радуйтесь, что я вообще с вами рядом. Скульптор, не создавший ни одной скульптуры, отец и дед, не проводивший ни минуты с детьми и внуками, муж, убегавший от жены в Ничто и уезжавший за океан искать несуществующего себя. Не понравилась попытка впихнуть в один роман и войну, и атомный взрыв, и триллер, и детектив, и комедию, и драму. Но это общая тенденция в последние десятилетия. Как будто если не пытаться угодить всем сразу, то непременно ничего не выйдет. Обидно, что слишком многие авторы в этой погоне теряют не то, что смысл, но часто и сюжет. Здесь с этим не так всё плохо, хотя единственный персонаж, прописанный полноценно, это главный герой - мальчик. Остальные, по сути, только тени своих историй, рассказанных, а вернее, написанных, ими самими непонятно кому и для чего. В целом чувствуется гимн текстовой форме передачи информации :) Очень глубокий и очень интеллектуальный гимн :) Интересно, что бы сказал автор, знай он, что через десяток лет люди вернутся обратно к этому жанру, только в виде кратких реплик и диалога вместо длинных монологов?

мне жутко понравилась книга, сначала в книге не было особенной динамики, но с появлением в первый раз главы \" почему я не там где ты\" все изменилось, это произведение просто нечто, оно мне раскрршило сердце, и позволило посмотреть на мир совершенно другими глазами, тут была необычная любовь, необычная жизнь, и необычный Оскар.Джноатан написал книгу так, что можно было увидеть и представить каждую деталь, он вставил в книгу разные шрифты, \"рисунки\" которые поглащают в историю, я очень прониклась этой историей и уверена буду перечитывать не один раз. Я читала книгу с широченными глазами и с таким удивлением, как можно было это все додумать, у меня даже мозги \"вспостели\". Мне очень понравилось личные фразы которые придумал Оскар. Это настолько великолепно я даже не представляю. Эта книга мне оставила кучу гирь на сердце...

Эх, Катя, старая ты сентиментальная калоша, кто бы мог подумать, что ты начнешь лить слезы над мировым бестселлером, а не изойдешь на го*но, саркастически комментируя каждый печальный момент? Кто бы мог подумать, что книга, которую ты откладывала уже много лет, произведет впечатление разорвавшейся бомбы, о боже, это плохая ассоциация, ведь речь пойдет о взрыве, одном из самых знаменитых взрывов современной истории?Ах, Оскар, как могла я не плакать над твоим поиском, ведь ты искал родного отца, прекрасно зная, что его нет и что его не вернуть, но гири на твоем сердце заставляли тебя продолжать поиск ключа, а что если ключа нет, и это и есть главный ключ? Как могло не перехватывать дыхание, когда ты отправлялся на поиск очередного Блэка, а он словно ждал тебя, готовый поделиться самым сокровенным и разочаровать тебя, ведь того, кого ты ищешь, не вернуть?Ах, Томас, как могла я не плакать над твоей жизнью, полной отречений и молчания, ведь ты искал родного сына, сына нерожденного, сына от любимой женщины, которая погибла очень давно во время печально известной бомбардировки, сына от нелюбимой женщины, который погиб в день, который станет нарицательным? Поверь, я утирала слезы каждый раз, когда ты собирал чемодан и уходил, принимая единственно неверное решение, потому что в жизни надо рисковать и принимать не те решения. Я вижу тебя в аэропорту, спрашивающего, который час, рассказывающего, что ты прилетел скорбеть… О, Томас, как могла я не плакать?Ах, Томас, ты был отцом и ты был сыном, ты был мужем и ты был отцом, ты был ювелиром и ты ненавидел драгоценности, ты пошел на встречу и ты позвонил, позвонил сказать, что все в порядке, чтобы твой сын и твоя жена перевели дух, ты не поверишь, но я знаю, что это такое, ждать звонка от родного человека, мне повезло, Томас, мне повезло, Оскар, мой человек вернулся жив и невредим, а кому-то не повезло, и они пошли на поиски, а кого можно найти, если там ничего не осталось, только маленькие кусочки, кто знает, чье это тело, там что-то говорят про террористов, но мне это не важно, и тебе это не важно, потому что кого-то не найти, и какая к черту разница, если тот, кого ты ждешь, не вернулся.Джонатан Сафран Фойер, спасибо.Уютная кофейня

Эх, Катя, старая ты сентиментальная калоша, кто бы мог подумать, что ты начнешь лить слезы над мировым бестселлером, а не изойдешь на го*но, саркастически комментируя каждый печальный момент? Кто бы мог подумать, что книга, которую ты откладывала уже много лет, произведет впечатление разорвавшейся бомбы, о боже, это плохая ассоциация, ведь речь пойдет о взрыве, одном из самых знаменитых взрывов современной истории?Ах, Оскар, как могла я не плакать над твоим поиском, ведь ты искал родного отца, прекрасно зная, что его нет и что его не вернуть, но гири на твоем сердце заставляли тебя продолжать поиск ключа, а что если ключа нет, и это и есть главный ключ? Как могло не перехватывать дыхание, когда ты отправлялся на поиск очередного Блэка, а он словно ждал тебя, готовый поделиться самым сокровенным и разочаровать тебя, ведь того, кого ты ищешь, не вернуть?Ах, Томас, как могла я не плакать над твоей жизнью, полной отречений и молчания, ведь ты искал родного сына, сына нерожденного, сына от любимой женщины, которая погибла очень давно во время печально известной бомбардировки, сына от нелюбимой женщины, который погиб в день, который станет нарицательным? Поверь, я утирала слезы каждый раз, когда ты собирал чемодан и уходил, принимая единственно неверное решение, потому что в жизни надо рисковать и принимать не те решения. Я вижу тебя в аэропорту, спрашивающего, который час, рассказывающего, что ты прилетел скорбеть… О, Томас, как могла я не плакать?Ах, Томас, ты был отцом и ты был сыном, ты был мужем и ты был отцом, ты был ювелиром и ты ненавидел драгоценности, ты пошел на встречу и ты позвонил, позвонил сказать, что все в порядке, чтобы твой сын и твоя жена перевели дух, ты не поверишь, но я знаю, что это такое, ждать звонка от родного человека, мне повезло, Томас, мне повезло, Оскар, мой человек вернулся жив и невредим, а кому-то не повезло, и они пошли на поиски, а кого можно найти, если там ничего не осталось, только маленькие кусочки, кто знает, чье это тело, там что-то говорят про террористов, но мне это не важно, и тебе это не важно, потому что кого-то не найти, и какая к черту разница, если тот, кого ты ждешь, не вернулся.Джонатан Сафран Фойер, спасибо.Уютная кофейня

У меня редко случается, что после того, как я закончила книгу, я долго бы металась от оценки к оценки. Обычно где-то ближе к середине книги я уже имею представление о том, нравится мне или нет и какая будет оценка. Тут же всё загадочно.

У меня редко случается, что после того, как я закончила книгу, я долго бы металась от оценки к оценки. Обычно где-то ближе к середине книги я уже имею представление о том, нравится мне или нет и какая будет оценка. Тут же всё загадочно.

В голове всегда звучат тревожные звоночки, когда при чтении к горлу подкатывает ком, при котором нельзя ни сглотнуть, ни выдохнуть. Это явный показатель того, что автор пользуется запрещенными приемами, чтобы разодрать читателя на лоскутки. И ведь тема такая беспроигрышная - 11 сентября. Это если не упоминать других кровавых событий, упомянутых в книге, вроде Хиросимы или бомбежки Дрездена. И почему именно эти два события, в которых принимали участие американские военно-воздушные силы, были выбраны фигурировать вместе с 11 сентября? Я была еще маленькой, но до сих пор помню эти кадры летящих с высоты тел, что при общем моем страхе перед высотой предательски били под дых во время чтения. Описано так, что хорошо представляешь и рыдания этого странного мальчика, потерявшего отца, который не должен был быть в той башне, и его боль от утраты, и общую потерянность, которую были призваны заглушить его поиски того, что должно было добавить хотя бы еще один пазл в общую картину об отце. И это была бы органичная и жалостливая история об этом странном и чувствительном мальчике, рассылающем письма всем известным людям и посещающим всех Блэков в Нью-Йорке, но автор еще вводит дополнительные сюжетные линии, видимо, в попытке придать больше глубины и объема произведению, но рассказы бабушки и дедушки чем-то напоминали мне пародии каких-то прочитанных книг - обрывочные мысли, незаконченность намерений, противоречивые желания. Я где-то это уде читала, но в лучшем исполнении. Все - сплошная мешанина, которая пытается что-то мне сказать, но я в упор не понимаю что. Что Фоер пытался рассказать этой странной историей зависимости без любви бабушки и дедушки Оскара? Этим подглядыванием, странным безмолвием и ничего не объясняющими жестами совершенно запутавшего в себе человека? А эта внезапная физиологичность после его возвращения? Как будто у Фоера была идея на две книги, но не смог написать их по отдельности и совместил в одну. Вроде, и так сойдет. Получили развитие в книге бабушка и дедушка со своей странной историей, хорошо оказался обрисован потерянный Оскар, но что с матерью Оскара? Она осталась за бортом, тенью проскальзывая по сюжету. Я не люблю, когда на меня давят и выжимают слезы, потому что читателя не так уж трудно разжалобить, трудно впечатлить так, чтобы после осушения эмоциональной волны в памяти оставались яркие и проделавшие глубокие следы образы. А здесь все как-то, как с неотправленными письмами - вроде и есть, а толку никакого.Книжное путешествие

В голове всегда звучат тревожные звоночки, когда при чтении к горлу подкатывает ком, при котором нельзя ни сглотнуть, ни выдохнуть. Это явный показатель того, что автор пользуется запрещенными приемами, чтобы разодрать читателя на лоскутки. И ведь тема такая беспроигрышная - 11 сентября. Это если не упоминать других кровавых событий, упомянутых в книге, вроде Хиросимы или бомбежки Дрездена. И почему именно эти два события, в которых принимали участие американские военно-воздушные силы, были выбраны фигурировать вместе с 11 сентября? Я была еще маленькой, но до сих пор помню эти кадры летящих с высоты тел, что при общем моем страхе перед высотой предательски били под дых во время чтения. Описано так, что хорошо представляешь и рыдания этого странного мальчика, потерявшего отца, который не должен был быть в той башне, и его боль от утраты, и общую потерянность, которую были призваны заглушить его поиски того, что должно было добавить хотя бы еще один пазл в общую картину об отце. И это была бы органичная и жалостливая история об этом странном и чувствительном мальчике, рассылающем письма всем известным людям и посещающим всех Блэков в Нью-Йорке, но автор еще вводит дополнительные сюжетные линии, видимо, в попытке придать больше глубины и объема произведению, но рассказы бабушки и дедушки чем-то напоминали мне пародии каких-то прочитанных книг - обрывочные мысли, незаконченность намерений, противоречивые желания. Я где-то это уде читала, но в лучшем исполнении. Все - сплошная мешанина, которая пытается что-то мне сказать, но я в упор не понимаю что. Что Фоер пытался рассказать этой странной историей зависимости без любви бабушки и дедушки Оскара? Этим подглядыванием, странным безмолвием и ничего не объясняющими жестами совершенно запутавшего в себе человека? А эта внезапная физиологичность после его возвращения? Как будто у Фоера была идея на две книги, но не смог написать их по отдельности и совместил в одну. Вроде, и так сойдет. Получили развитие в книге бабушка и дедушка со своей странной историей, хорошо оказался обрисован потерянный Оскар, но что с матерью Оскара? Она осталась за бортом, тенью проскальзывая по сюжету. Я не люблю, когда на меня давят и выжимают слезы, потому что читателя не так уж трудно разжалобить, трудно впечатлить так, чтобы после осушения эмоциональной волны в памяти оставались яркие и проделавшие глубокие следы образы. А здесь все как-то, как с неотправленными письмами - вроде и есть, а толку никакого.Книжное путешествие

Оскар Шелл - достаточно странный ребёнок: он знает множество случайных фактов из самых разных сфер, играет в школьной постановке \"Гамлета\" череп Йорика, любит \"Краткую историю времени\" Стивена Хокинга, пишет выдающемуся физику письма, ходит к психологу и ведёт тетрадь с записями обо всём, что с ним случилось. А ещё его отец погиб во время теракта 11 сентября. Однажды найдя в старых вещах отца загадочный ключ, Оскар начинает поиски замка, который тот сможет открыть - и неважно, что в Нью-Йорке около 162-х миллионов замков.Сначала я очень хотел похвалить автора за то, что он здорово изобразил ребенка-аутиста - многое в портрете Оскара как по учебнику. Книжка из-за этого читается и выглядит своеобразно, ну да ладно, художественный прием! Проблему я впервые заподозрил, когда действие переключилось с основной линии на второстепенную. Пока я думал, что её главный герой - это Оскар, только выросший, вопросов не было вообще. И даже странная и явно травмированная чем-то девушка сперва не смутила, потому как я-то думал, что автор хочет в первую очередь отрефлексировать трагедию 11 сентября и её отпечаток на поколении. Но когда я сообразил, что проморгал дату в начале фрагмента и это история его деда и бабушки, то озадачился.Факт в том, что героев не-аутистов автор не умеет писать вовсе. Все его персонажи одинаковые, кроме, быть может, матери главного героя - и то потому, что её показывают как личность слишком мало, чтобы найти и у неё какого-нибудь жирного таракана. Более того: некоторое время спустя мне в голову начало закрадываться неприятное подозрение, что автор вообще пытался написать не аутичного, а самого обычного, только травмированного ребенка. Просто он не умеет. И что ещё хуже: героев за пятьсот страниц потока сознания без точек (автор их как доллары бережёт) мы узнаём едва-едва. Я вижу их странности и травмы, но не личность. Как сказал сам Фоер, \"на что мы угрохали всю эту кучу времени, если ничего друг про друга не узнали?\"Честно говоря, линию деда я бы выбросил к чёртовой матери. Именно она портит книгу так, как не смогло испортить ничто другое. При этом без неё роман, на мой взгляд, только бы выиграл - и в размере, и в пронзительности, да и несостоятельности Фоера в написании разных героев я бы не заподозрил. Потому что если идти исключительно по истории Оскара, то это неплохое повествование с полуслучайным, но всё-таки удачным попаданием в аутичного ребёнка, рассказывающее историю тяжёлой личной потери и огромной травмы всей нации. Я не проникся ей, но такой истории, скорее всего, поставил бы что-то около 3,5. Но потом в книгу с ноги врывается история деда Оскара, который всю жизнь творит какую-то странную дичь, и всё резко летит в тартарары.Давайте-ка проясним: ужасные события, пережитые человеком, не являются амнистией для всего, что он может в жизни наделать. А дед Оскара ломает жизнь своей семье увлечённо и со вкусом (я уйду! я вернусь! нет, снова уйду! мой внук, хочу общаться! не буду общаться!), придерживаясь амплуа возвышенного страдальца. При том, что его жена пережила ровно всё то же самое. Да, человека нельзя судить за его травмы, но как персонаж он провален. Этот престарелый мученик лишь отвлекает от основной истории, которая качественно куда лучше, и раздражает - настолько надумано и фальшиво вышли его трагедии. Не говоря уже про то, что его линия в очередной раз напомнила, как я не люблю книги на тему войны от молодых авторов с хипстерскими бородками. Которые в глаза войны (к счастью) не видели.При интереснейших задатках, благодаря этой линии \"Жутко громко и запредельно близко\" для меня встало на одну полку с глубоко мне неприятным \"Книжным вором\". Полку книг от авторов, никогда не видевших ужасов войны, но очень желающих рассказать, как всё это страшно. Книг, давящих на жалость и паразитирующих на больных темах. \"Жутко громко\" несколько более качественно сделано, чем тот же \"Книжный вор\", у него хотя бы есть хорошая основная история. Но всё остальное, что есть в книге, эту историю просто калечит.

вроде читать можно, но если остановишься, жутко трудно заставить себя снова взяться. потому что язык исковеркан, потому что судьбы изломаны, потому что много героев с трудностями в общении и в психическом здоровье. потому что вместо поддержки они друг друга ломают, а потом конечно все равно помогают, но странными способами.

вроде читать можно, но если остановишься, жутко трудно заставить себя снова взяться. потому что язык исковеркан, потому что судьбы изломаны, потому что много героев с трудностями в общении и в психическом здоровье. потому что вместо поддержки они друг друга ломают, а потом конечно все равно помогают, но странными способами.

Очень своеобразное и странное произведение, выделяющееся на фоне других современных романов подачей материала, стилистикой и сленгом. Даже не знаю, как к нему и относиться. С одной стороны — очень необычно и оригинально, с другой — запутанный и сложный на восприятие.

Очень своеобразное и странное произведение, выделяющееся на фоне других современных романов подачей материала, стилистикой и сленгом. Даже не знаю, как к нему и относиться. С одной стороны — очень необычно и оригинально, с другой — запутанный и сложный на восприятие.

Так уж случилось, что книгу я прочитала уже после того, как посмотрела фильм. Я знала, что меня ожидает, поэтому никаких потрясений не было. А, ну разве что в фильме все переврали. Эта книга якобы покорила миллионы сердец, но это, как всегда, преувеличение. Нет, это не лучшее, что я читала в своей жизни, нет, книга не заставила меня рыдать в три ручья и сидеть часами, смотря в пустую точку. Не было никакого бума.

Так уж случилось, что книгу я прочитала уже после того, как посмотрела фильм. Я знала, что меня ожидает, поэтому никаких потрясений не было. А, ну разве что в фильме все переврали. Эта книга якобы покорила миллионы сердец, но это, как всегда, преувеличение. Нет, это не лучшее, что я читала в своей жизни, нет, книга не заставила меня рыдать в три ручья и сидеть часами, смотря в пустую точку. Не было никакого бума.

Жутко громко и запредельно близко.

Жутко громко и запредельно близко.

Оскар - 9-летний мальчик, живущий в Нью-Йорке. Он умён не по годам, обожает изобретать и \"раскалываться\", что на его сленге означает смеяться. Он часто пишет письма - Стивену Хокингу, професору экспедиции в Конго, Ринго Стару и другим интересным личностям. В один момент его жизнь замирает и превращается в бессознательную тропинку, ведущую к поиску смысла жизни. Его отец погибает в одной из башен-близнецов во время теракта 11 сентября. После этих событий Оскар постоянно думает о том КАК умер его папа: спрыгнул с башни вниз или пытался сделать парашют из подручных средств, хватаясь за ниточку к спасению, а может спускался по лестнице пешком пока здание не завалилось или может он сгорел заживо? Эти мысли не дают мальчику покоя. Пока однажды он не обретает новую причину своего существования - в мастерской отца Оскар находит ключ. Он уверен, что его специально там оставил папа, чтобы он обязательно нашёл ему применение. Он часто сочинял подобные головоломки для сына. С ключом лежит записка с фамилией Блэк. И Оскар начинает поиски замка или чего бы то ни было, что открывает ключ. Во время этого путешествия он не только постигает горечь утраты, но и встречает на своём пути самых разных людей от военного корреспондента до водителя лимузина, которые помогают ему физически и морально преодолеть эту боль. Эта книга о том, что переживает каждый из нас, теряя самого близкого человека. Путь, который нужно пройти, чтобы принять ситуацию, научиться прощать и снова пытаться любить. Эта история стоит того, чтобы вы её прочитали. Не только из-за актуальности темы терроризма в современном мире, но ради всего человеческого, ради чего стоит жить и умирать. Эта книга учит ценить жизнь такой, как она есть.

«Жутко тоскливо и запредельно безысходно» - вот какие слова наилучшим образом передают мое состояние после чтения этого романа, претендующего на роль самой подходящей книги для меланхоличного осеннего настроения.Читать было довольно-таки тяжело, словно продираешься сквозь черный мрачный лес, постоянно натыкаясь в темноте на острые сучья и ветки, оставляющие на твоей коже царапины и кровоподтеки, а на одежде – дырки и затяжки. Такому восприятию есть 2 причины. Первая – книга насквозь пропитана болью, буквально каждая страница; даже в самых безобидных, казалось бы, моментах, ваше сердце может разорваться от сострадания к героям романа, у каждого из которых свои «гири на сердце».Главный герой «Жутко громко и запредельно близко» - 11-летний мальчик Оскар Шелл, пытающий найти ответы на свои многочисленные вопросы, касающиеся мира, людей, отношений между ними. Но самый главный для него вопрос, имеющий запредельно важное значение для него – это вопрос о том, как жить в мире, где больше нет его любимого отца, с которым их связывали такие прочные и нерушимые нити. В мире, где больше не будет разговоров с папой о всякой всячине перед сном, не будет новых загадок, которые папа постоянно придумывал для своего любознательного и пытливого сына, не будет совместных прогулок и завтраков, и обедов, и ужинов и ничего-ничего...Эта бесконечная пустота вкупе со всепоглощающим чувством вины настолько подавляет и страшит Оскара, что он как за спасательный круг хватается за возможность разгадать последнюю загадку своего отца, связанную с найденной в кладовке вазой, внутри которой обнаруживается загадочный ключ в не менее загадочном конверте с надписью «Black».С первых же страниц романа становится понятно, насколько необычным ребенком является Оскар – он так чутко подмечает любую деталь, любые, даже самые мельчайшие оттенки чувств других людей, которые они прячут глубоко внутри себя, постоянно ищет ответы на свои непростые и совсем недетские вопросы. А эти его вечные «изобретения»! Сразу видно нестандартное и свободное от стереотипов и шаблонов мышление. Оскара с его богатейшим внутренним миром, с невероятно живым и широко развитым воображением, просто язык не повернется назвать ребенком, скорее уж маленьким взрослым.Его короткие и меткие высказывания бьют тебе прямо в сердце своей мудростью, откровенностью и знанием жизни: «Мама сказала: Параллельно с историей Оскара перед читателем разворачивается непростая история отношений между его бабушкой и дедушкой, которая наилучшим образом демонстрирует вторую причину, почему книгу читать так тяжело. Слишком много недосказанности, слишком много намеков, замалчиваний, отрывочный стиль изложения, слишком много красочных метафор, аллегорий, которые не приближают читателя к разгадке внутреннего мира героев, а лишь заставляют недоуменно хмурить брови. Мой «любимый» отрывок – про то, как бабушка и дедушка Оскара еще в самом начале жизни поделили квартиру на Нечто и Ничто: Какая глубокомысленность, не правда ли? И пусть в конечном итоге нам все же становится понятной странная подоплека болезненных взаимоотношений старшего поколения семьи Шеллов, даже сквозь эту непонятную мешанину витиеватых фраз, это отнюдь не умаляет чувств недоумения и растерянности. Именно после «Жутко громко и запредельно близко» я вспомнила, почему так люблю Достоевского – он буквально «разжевывает» читателю всё происходящее по сюжету и обнажает внутренний мир каждого героя до самых глубин души, формируя у читателя ясное, четкое и детальное представление каждом отдельно взятом персонаже и их взаимоотношениях между собой.Однако, любые недостатки этой книги будут перевешены ее достоинствами. Да, эта книга не для всех, безусловно, многие могут счесть ее чересчур странной, запутанной, непонятной, но если вы сможете прочувствовать ее сердцем, отключив на время разум, то не останетесь равнодушным. P.S. Финальные строки – просто в самое сердце. Безусловно, это одна из самых ярких, драматических и запоминающихся концовок романа!

В контексте всего творчества Фоера этот роман, пожалуй, самый безобидный и лично у меня не вызывает никакого желания возразить автору или скривить физиономию в попытках снобистского анализа. Чего я совершенно точно не могу сказать про все остальные книги.Не поймите неправильно, я не антисемит, но меня вымораживают произведения, в которых авторы чересчур делают акцент на своё происхождение, культуру. Просто так получается, что такая черта наиболее распространена у еврейских писателей, людей очень умных, но не забывающих при каждом удобном случае вкинуть что-то про свою обхаянную национальность. Вот и Фоер мне казался одним из таких писателей. По этой причине я смог переварить Полную иллюминацию лишь в виде фильма, да и то, испытывая полное безразличие к ЧУВСТВЕННОМУ моменту в конце и проблеме холокоста в целом. Для меня произведение явного пост-модернизма должно быть хоть сколько-нибудь цепляющим в плане описываемых событий, чтобы продирания сквозь причудливую форму, обусловленную философией Витгенштейна, вели к мозговзрывательному содержанию как у Уильяма Гэсса , или Роберта Кувера , или, элементарно, как у Владимира Сорокина , а не к очередному обсасыванию недоваренных макарон своих национальных корней под соусом из свежевыжатых слёз. Далее была Вот я , текст безумно скучный и перенасыщенный угадайте чем? Ха, да, еврейской культурой! Вроде как, долгожданный роман, вроде как, медленно, но верно распадающийся брак, вроде как, с автобиографическими элементами, но боже мой, как это гумозно. Ни через 50, ни через 100 страниц интересно не становится, даже, кажется, наоборот, автор ещё больше занудствует и плавает в океане лирических отступлений. В плане непосредственного РАСПАДА брака даже \"Брачная история\", которая оой как далека от реальности, кажется ужасной трагедией на фоне романа ( а вообще, если интересен распад брака, то прочтите Свободу , там, конечно, много тем поднимается, но эта является одной из основных). Про веганские и энвайронменталистские кудахтающие опусы я лучше промолчу. Скажу лишь, что если вы действительно хотите задуматься о братьях наших меньших, то почитайте что-нибудь более убедительное вроде Кита Манна .Так я плавно подошёл к обозреваемой книге. Спросите, мол, зачем тебе вообще её было читать, если автор тебе несимпатичен, и ты уже сто раз в этом убедился? Совершенно случайно она нашлась в моих книжных завалах, оказалось, что когда-то мне подарила её моя бывшая (это я понял по вклеенным на страницах полароидах и подписями на их оборотах). Я умилился, решил всё-таки абстрагироваться от прочитанного раннее и прочитал за три дня, по началу непроизвольно сжимаясь, когда казалось, что вот-вот снова выстрелит еврейство. Но нет, такого ни разу не случилось, вместо этого нам изобразили 9-летнего вундеркинда (гиперболизированно, но об этом позже) Оскара Шелла, который потерял своего любимого папу в теракте 11 сентября, и его семью из мамы и бабушки. Мальчик тяжело переживает утрату и всеми силами пытается стать ближе к отцу, чьё тело даже не было найдено. Оскару приходит в голову совершенно безумная теория о последнем квесте, который задал ему отец, и он тут же пускается решать собственную выдумку. Соответственно, повествование ведётся от лица мальчика, а параллельно текст разбавляют письма бабушки Оскара к нему и дедушки Оскара к отцу Оскара. Безграничная любовь всех ко всем внутри семьи, горькое сожаление об утрате, все эти \"гири на сердце\", \"Бабаи!\"...Я понимаю, почему это МОДНЫЙ и НЕОБЫЧНЫЙ роман, ведь здесь на каждом углу всякие милости, приятности и ТРОГАТЕЛЬНЫЕ МОМЭНТЫ, в то же время, написано всё в рваной манере (читай - по-модному), дополнено фотографиями, фрагментами из тетрадей, в которую строчит персонаж-ЯНЕГОВОРЮПРОСТИ (а у меня, если помните, ещё и полароиды с бывшей девушкой присобачены ммм...). Словом, не книга, а грустно-мимишный коллаж. И я совсем не согласен с тем, что книга депрессивная и безнадёжная. На языке Янки Дягилевой это называется \"светлой печалью\".Это роман-слёзовыжималка. И это основная проблема. Он постоянно норовит дожать, докрутить, ЗАПРЕДЕЛЬНО натянуть ваши душевные струны. Но меня, честно, вообще не торкнуло ни разу (лишь что-то издалека похожее на сострадание попыталось меня кольнуть во время последнего диалога с мамой, но дальше пошли, что называется, не те буквы, и я опять вернулся в норму). Так что, к концу мы оба устали: я от бесконечных попыток книги меня разжалобить, а книга просто по-тихонечку сдувается к концу (да так, что я даже успел заскучать немного). На мой взгляд, сделай книгу покороче, и она стала бы лучше. Да и халтурные моменты в виде фотографий, постепенно зачёркиваемого текста и прочих похожих вещей, я бы сократил вдвое: эффект детского любопытства пройдёт после первого чтения, и при желании перечитать

В контексте всего творчества Фоера этот роман, пожалуй, самый безобидный и лично у меня не вызывает никакого желания возразить автору или скривить физиономию в попытках снобистского анализа. Чего я совершенно точно не могу сказать про все остальные книги.Не поймите неправильно, я не антисемит, но меня вымораживают произведения, в которых авторы чересчур делают акцент на своё происхождение, культуру. Просто так получается, что такая черта наиболее распространена у еврейских писателей, людей очень умных, но не забывающих при каждом удобном случае вкинуть что-то про свою обхаянную национальность. Вот и Фоер мне казался одним из таких писателей. По этой причине я смог переварить Полную иллюминацию лишь в виде фильма, да и то, испытывая полное безразличие к ЧУВСТВЕННОМУ моменту в конце и проблеме холокоста в целом. Для меня произведение явного пост-модернизма должно быть хоть сколько-нибудь цепляющим в плане описываемых событий, чтобы продирания сквозь причудливую форму, обусловленную философией Витгенштейна, вели к мозговзрывательному содержанию как у Уильяма Гэсса , или Роберта Кувера , или, элементарно, как у Владимира Сорокина , а не к очередному обсасыванию недоваренных макарон своих национальных корней под соусом из свежевыжатых слёз. Далее была Вот я , текст безумно скучный и перенасыщенный угадайте чем? Ха, да, еврейской культурой! Вроде как, долгожданный роман, вроде как, медленно, но верно распадающийся брак, вроде как, с автобиографическими элементами, но боже мой, как это гумозно. Ни через 50, ни через 100 страниц интересно не становится, даже, кажется, наоборот, автор ещё больше занудствует и плавает в океане лирических отступлений. В плане непосредственного РАСПАДА брака даже \"Брачная история\", которая оой как далека от реальности, кажется ужасной трагедией на фоне романа ( а вообще, если интересен распад брака, то прочтите Свободу , там, конечно, много тем поднимается, но эта является одной из основных). Про веганские и энвайронменталистские кудахтающие опусы я лучше промолчу. Скажу лишь, что если вы действительно хотите задуматься о братьях наших меньших, то почитайте что-нибудь более убедительное вроде Кита Манна .Так я плавно подошёл к обозреваемой книге. Спросите, мол, зачем тебе вообще её было читать, если автор тебе несимпатичен, и ты уже сто раз в этом убедился? Совершенно случайно она нашлась в моих книжных завалах, оказалось, что когда-то мне подарила её моя бывшая (это я понял по вклеенным на страницах полароидах и подписями на их оборотах). Я умилился, решил всё-таки абстрагироваться от прочитанного раннее и прочитал за три дня, по началу непроизвольно сжимаясь, когда казалось, что вот-вот снова выстрелит еврейство. Но нет, такого ни разу не случилось, вместо этого нам изобразили 9-летнего вундеркинда (гиперболизированно, но об этом позже) Оскара Шелла, который потерял своего любимого папу в теракте 11 сентября, и его семью из мамы и бабушки. Мальчик тяжело переживает утрату и всеми силами пытается стать ближе к отцу, чьё тело даже не было найдено. Оскару приходит в голову совершенно безумная теория о последнем квесте, который задал ему отец, и он тут же пускается решать собственную выдумку. Соответственно, повествование ведётся от лица мальчика, а параллельно текст разбавляют письма бабушки Оскара к нему и дедушки Оскара к отцу Оскара. Безграничная любовь всех ко всем внутри семьи, горькое сожаление об утрате, все эти \"гири на сердце\", \"Бабаи!\"...Я понимаю, почему это МОДНЫЙ и НЕОБЫЧНЫЙ роман, ведь здесь на каждом углу всякие милости, приятности и ТРОГАТЕЛЬНЫЕ МОМЭНТЫ, в то же время, написано всё в рваной манере (читай - по-модному), дополнено фотографиями, фрагментами из тетрадей, в которую строчит персонаж-ЯНЕГОВОРЮПРОСТИ (а у меня, если помните, ещё и полароиды с бывшей девушкой присобачены ммм...). Словом, не книга, а грустно-мимишный коллаж. И я совсем не согласен с тем, что книга депрессивная и безнадёжная. На языке Янки Дягилевой это называется \"светлой печалью\".Это роман-слёзовыжималка. И это основная проблема. Он постоянно норовит дожать, докрутить, ЗАПРЕДЕЛЬНО натянуть ваши душевные струны. Но меня, честно, вообще не торкнуло ни разу (лишь что-то издалека похожее на сострадание попыталось меня кольнуть во время последнего диалога с мамой, но дальше пошли, что называется, не те буквы, и я опять вернулся в норму). Так что, к концу мы оба устали: я от бесконечных попыток книги меня разжалобить, а книга просто по-тихонечку сдувается к концу (да так, что я даже успел заскучать немного). На мой взгляд, сделай книгу покороче, и она стала бы лучше. Да и халтурные моменты в виде фотографий, постепенно зачёркиваемого текста и прочих похожих вещей, я бы сократил вдвое: эффект детского любопытства пройдёт после первого чтения, и при желании перечитать

Джонатан Фоер рассказывает историю мальчика, который в трагедии 11 сентября потерял отца и пытается найти способ жить дальше с чувством этой потери. Он не знает, как заполнить пустоту, не знает как жить дальше с этой болью, которую сам он называет гирями на сердце. Он максимально хочет окружить себя вещами отца, прошлым, он постоянно возвращается мыслями к тому времени, когда отец еще был жив, и заново и заново причиняет себе этим боль. Он не может переступить через случившееся, так же как не может смириться с тем, что его мать, например, делает хоть какие-то шаги вперед. Пусть и через силу.

Джонатан Фоер рассказывает историю мальчика, который в трагедии 11 сентября потерял отца и пытается найти способ жить дальше с чувством этой потери. Он не знает, как заполнить пустоту, не знает как жить дальше с этой болью, которую сам он называет гирями на сердце. Он максимально хочет окружить себя вещами отца, прошлым, он постоянно возвращается мыслями к тому времени, когда отец еще был жив, и заново и заново причиняет себе этим боль. Он не может переступить через случившееся, так же как не может смириться с тем, что его мать, например, делает хоть какие-то шаги вперед. Пусть и через силу.