Две чашки весов: на одной – грамм, на другой – тонна, на одной – «я», на другой – «Мы», Единое Государство. Не ясно ли: допускать, что у «я» могут быть какие то «права» по отношению к Государству, и допускать, что грамм может уравновесить тонну, – это совершенно одно и то же. Отсюда – распределение: тонне – права, грамму…

Верите ли вы в то, что вы умрете? Да, человек смертен, я - человек: следовательно... Нет, не то: я знаю, что вы это знаете. А я спрашиваю: случалось ли вам поверить в это, поверить окончательно, поверить не умом, а телом, почувствовать, что однажды пальцы, которые держат вот эту самую страницу, - будут желтые, ледяные...…

Если они не поймут, что мы несем им математически-безошибочное счастье, наш долг заставить их быть счастливыми.

Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать...

Отчего же ты думаешь, что глупость – это нехорошо? Если бы человеческую глупостьхолили и воспитывали веками так же, как ум, может быть из нее получилось бы нечто необычайно драгоценное.

Дети - единственно смелые философы. И смелые философы - непременно дети.

Если через «Л» обозначим любовь,, а через «С» смерть, то Л=f(C)

Имя это болезни: фантазия. Это - червь, который выгрызает черные морщины на лбу. Это - лихорадка, которая гонит вас бежать все дальше - хотя бы это дальше начиналось там, где кончается счастье. Это - последняя баррикада на пути к счастью.

— Это немыслимо! Это нелепо! Неужели тебе не ясно: то, что вы затеваете, — это революция? — Да, революция! Почему же это нелепо? — Нелепо — потому что революции не может быть. Потому что [...] наша революция была последней. И больше никаких революций не может быть. Это известно всякому… — Милый мой: ты — математик. Даже —…

представьте себе квадрат, живой, прекрасный квадрат. И ему надо рассказать о себе, о своей жизни. Понимаете, квадрату меньше всего пришло бы в голову говорить о том, что у него все четыре угла равны: он этого уже просто не видит - настолько это для него привычно, ежедневно.

И я надеюсь - мы победим. Больше: я уверен - мы победим. Потому что разум должен победить.

Свобода и преступление так же неразрывно связаны между собой, как… ну, как движение аэро и его скорость: скорость аэро=0, и он не движется; свобода человека=0, и он не совершает преступлений. Это ясно. Единственное средство избавить человека от преступлений – это избавить его от свободы.