— Хочешь еще загадку? Сфинкс энергично закивала. — Ладно, — ухмыльнулся я, — сделаем! Стоит в огороде черный, на трех ногах. Что это? — Трехногий нубиец? — Нерешительно спросила Сфинкс. — Я слышала, что в древности эта пустынная земля порождала еще и не таких чудовищ… — Обойдешься! — Фыркнул я. — Это рояль. — Но почему он…
Нет ничего хуже, чем иметь дело с людьми, которые о тебе беспокоятся. Это стесняет движения, а в горле появляется тяжелый горьковатый привкус давно перебродившего детского чувства вины.
Грош цена поэту, который пишет в расчёте на то, что его каракули когда-нибудь будут прочитаны. Поэт пишет не для людей, и не для богов, и даже не для вечности, которая вряд ли умеет читать, а лишь потому, что обжигающие слова приходят неведомо откуда и безжалостно раздирают грудь. Или потому, что у настоящего поэта нет…