Другую ведьму найдешь, сговорчивее. А у меня нет работы мужской и женской, вся – ведьминская.
— На то мы и люди, все ошибаемся.
– Сгинь, чудище! – бормочет. Я бочком вокруг чесночной дорожки пошла, делая вид, что пройти не могу. А сама хихикаю. Мне что чеснок, что петрушка, что лепестки роз сушеные. Скука одна
– Что грядет, знать неинтересно. Да и пользы в том мало. Если плохое – отравишь жизнь страхом, коли хорошее – лишишь выбора. Нет уж, я до грядущего хочу сам дойти. И узнать, когда срок придет.
Утопленницы все такие. Эта ничего просто так не делает, даже тумана клок пожалеет. Отдала ей сны свои на луну вперёд, пусть тешится, рассматривает…
Постояла, вздыхая и разглядывая небесную синь, яркую, какая лишь по осени бывает.
Не люблю срезанные цветы, словно последний вздох умирающего…
Мне снились… поцелуи. И глаза — алые, словно свежая кровь. И лицо — слишком красивое, чтобы быть человеческим. Я боялась его — приходящего во снах. И в то же время ждала.
Ту девушку искать — что лунный свет ловить. Рядом, а никогда не поймаешь…
- Но иногда приходится делать то, что не нравится. Чтобы другим от этого стало лучше.
Глупый служитель… Омут искал. Так нет дороги в Омут. Потому что везде он. Там, где душу свою предашь, на части расколешь, там в Омут и провалишься.
– Как же так, Шаисса? – помрачнел он. – Вся эта ворожба черная – от Шайтаса, демонская. Неужто нет никого сильнее его? – Есть. – Я пригладила мальчишке темный вихор. – Есть, Таир. – Светлый Атис? – с надеждой спросил он, а Лелька хмыкнула. – Человек, – вздохнула я. – Да где же человек сильнее? – округлил глаза парнишка и…
Это время для меня всегда было самым любимым, самым дорогим сердцу, это время обещания нового. Время, когда понимаешь, что еще одна зима закончилась, а впереди столько солнца и цветения трав, и сочной малины, и облаков, плывущих в синеве неба… Хорошее время.
... Шептались сосны, рассказывая друг другу старые сказки. О ведьме, что стоит на страже ворот, об искушающем ее демоне. О суженом, что найдет любимую, сколько бы лет ни минуло. О колесе времени, в котором все повторяется вновь, да о любви вечной.
Вою я редко, от силы раз в четыре луны. Раньше чаще случалось, а поначалу и вовсе что ни ночь – я на поляну… А потом свыклась, дел много. Набегаешься днем по лесу, то человеком, то зверем, уже и выть сил нет.