Быть тем или другим зависит от нас. Каждый из нас – сад, а садовник в нем – воля. Расти ли в нас крапиве, салату, исопу, тмину, чему-нибудь одному или многому, заглохнуть ли без ухода или пышно разрастись – всему этому мы сами господа. Если бы не было разума, нас заездила бы чувственность. На то и ум, чтобы обуздывать ее…
Нельзя, чтоб все рождались господами, Нельзя, чтоб все служили хорошо. Конечно, есть такие простофили, Которым полюбилась кабала И нравится ослиное усердье, Жизнь впроголодь и старость без угла. Плетьми таких холопов! Есть другие. Они как бы хлопочут для господ, А на поверку – для своей наживы. Такие далеко не дураки, И я…
Бедняк, довольный жизнью, Владеет состояньем. Но богач Который ждет все время разоренья, Раздет до нитки.
Она меня за муки полюбила, А я ее - за состраданье к ним
Честь - то, чего у многих не бывает. Из хвастающих ею.
Мне кажется, в грехопаденье жен Мужья повинны. Значит, не усердны, Или расходуются на других, Или неосновательно ревнуют, Или стесняют волю, или бьют, Или распоряжаются приданным. Мы не овечки, можем отплатить. Да будет ведомо мужьям, что жены Такого же устройства, как они, И точно так же чувствуют и видят. Что кисло или…
Тот не ограблен, кто не сознает, Что он ограблен.
Ревнивым в этом надобности нет. Ревнуют не затем, что есть причина, А только для того, чтоб ревновать. Сама собой сыта и дышит ревность.
Не знаю, как все будет наяву, - Подул попутный ветер, я плыву.
Люди — только люди. Их свойство ошибаться.
При вас она, естественно, тиха И к черту посылает только в мыслях.
Ты губишь друга, если сознаешь, Что он в беде, и не предупреждаешь.
Я пришел сообщить вам, сударь, что ваша дочь в настоящую минуту складывает с мавром зверя с двумя спинами.
Все время помнить прошлые напасти, Пожалуй, хуже свежего несчастья. В страданиях единственный исход – По мере сил не замечать невзгод.
Господи! Самим вливать в свой рот отраву, которая превращает тебя в дурака и скотину! И еще прыгать и радоваться по этому поводу!