О хорошей книге, Маркус, судят не только по ее последним словам, а еще и по воздействию всех предыдущих слов, вместе взятых. Примерно полсекунды после того, как читатель прочел вашу книгу до конца, до самого последнего слова, он должен оставаться во власти сильного чувства; на какой-то миг он должен забыть обо всем, кроме…

Жизнь — это череда выборов, с которыми потом приходится мириться.

Кто вправе сказать, что вы проиграли, если вы сами считаете, что выиграли? Жизнь, она как бег: всегда найдутся те, кто бегает быстрее или медленнее вас. В конечном итоге важно, сколько сил вы вложили в то, чтобы пройти свой путь.

Любовь - единственная вещь, способная сделать жизнь по-настоящему прекрасной. Все остальное лишнее.

«В нашем обществе, Маркус, больше всего ценят людей, которые строят мосты, небоскребы или империи. Но на самом деле больше всего достойны восхищения те, кому удается построить любовь. Потому что нет задачи более великой и более трудной.»

— Мне бы хотелось научить вас писать, Маркус, не затем, чтобы вы просто умели писать, но чтобы вы стали писателем. Потому что писать книги — это пустяки: писать все умеют, но не все при этом писатели. — А как человек узнает, что он писатель, Гарри? — Никто не знает, что он писатель. Ему об этом говорят другие.

единственный, кто знает, существует Бог или нет, - это сам Бог.

Если в один прекрасный день вы усомнитесь в том, что делаете, - ступайте бегать. И бегайте, пока ноги держат: тогда почувствуете, как в вас пробуждается бешеная воля к победе.

Пока ты не умер, у тебя вся жизнь впереди.

Свобода, жажда свободы - это война с самим собой. Мы живем в обществе смиренных офисных служащих, и чтобы вытащить себя из этого болота, надо сражаться одновременно и с собой, и со всем миром. Свобода - это ежеминутная борьба, которую мы почти не осознаем.

Надеяться, что однажды все образуется, - наверно, это и есть любовь.

Если вам не хватает смелости пробежаться под дождем, вам не хватит смелости написать книгу.

— Писатели потому такие уязвимые, что способны испытывать два вида любовных страданий, то есть вдвое больше, чем все нормальные люди: горести любви и горести книги. Писать книгу — все равно что кого-нибудь любить: это может быть очень мучительно.

Чтобы написать великий роман, великих идей не нужно: просто будьте самим собой.

вот вам двадцать третье правило: пишите только вымышленные истории. Все прочее принесет одни неприятности.