Ты не виновата в...
Ты не виновата в том, что несчастна.Непростой (трудный, тяжёлый — можно вспомнить любые эпитеты в таком роде), полный тайн и смертей детектив. Если говорить о детективе как о жанровой нише, то в нише этой есть полочки-подполочки: нуар, социальная драма, политика, полицейские трудобудни, психи и серийные убийцы — этих в последнее время особенно много, — психологические триллеры, детоубийсва, самоубийства, религия, расследования ироничных дамочек, расследования нетрезвых сыщиков с перманентной депрессией, усугубляемой скандинавскими холодами, и т.д. Вариантов великое множество. Я, например, обожаю головоломные детективы с примесью фантастического, а одна моя подруга терпеть не может любую мистику или фантастику в детективе, но обожает, когда описываются кошмарно жестокие преступления, — и да, у нас почти нет общих книг в прочитанном, хотя казалось бы. Каждый любитель детективов понимает, что ярлык «любитель детективов» ни о чём вообще не говорит, если речь заходит о конкретных книгах. Аткинсон я полюбила именно за выстраиваемые в её романах надреальности, уплывающие по морю сверхлогики куда-то за горизонт смысла. И, конечно, хотя бы отчасти я надеялась найти нечто подобное в детективном цикле Аткинсон о Джексоне Броуде. Ничего фантастического я там не нашла (за исключением некоторого количества «ружей на стенах» и «роялей в кустах»), это просто хорошо и интересно написанные нишевые детективы. «Преступления прошлого» можно отнести к социальному детективу, потому что у описанных в романе преступлений и трагедий один и тот же лейтмотив: от беды никто не застрахован, особенно девочки, беда может случиться с любой из них (нас), а любая девочка — чья-то дочь и сестра. Это трогающее, драматичное произведение, однако читать его не так сложно, как может показаться по моему описанию — эмоции в тексте не захлёстывают читателя, и это важное качество, позволяющее детективу оставаться детективом.Это может случиться с любой.Пропала трёхлетняя девочка. Её похитили? Надругались или удочерили, сделав любимой маленькой дочкой, о которой всю жизнь мечтали?
Ты не виновата в том, что несчастна.Непростой (трудный, тяжёлый — можно вспомнить любые эпитеты в таком роде), полный тайн и смертей детектив. Если говорить о детективе как о жанровой нише, то в нише этой есть полочки-подполочки: нуар, социальная драма, политика, полицейские трудобудни, психи и серийные убийцы — этих в последнее время особенно много, — психологические триллеры, детоубийсва, самоубийства, религия, расследования ироничных дамочек, расследования нетрезвых сыщиков с перманентной депрессией, усугубляемой скандинавскими холодами, и т.д. Вариантов великое множество. Я, например, обожаю головоломные детективы с примесью фантастического, а одна моя подруга терпеть не может любую мистику или фантастику в детективе, но обожает, когда описываются кошмарно жестокие преступления, — и да, у нас почти нет общих книг в прочитанном, хотя казалось бы. Каждый любитель детективов понимает, что ярлык «любитель детективов» ни о чём вообще не говорит, если речь заходит о конкретных книгах. Аткинсон я полюбила именно за выстраиваемые в её романах надреальности, уплывающие по морю сверхлогики куда-то за горизонт смысла. И, конечно, хотя бы отчасти я надеялась найти нечто подобное в детективном цикле Аткинсон о Джексоне Броуде. Ничего фантастического я там не нашла (за исключением некоторого количества «ружей на стенах» и «роялей в кустах»), это просто хорошо и интересно написанные нишевые детективы. «Преступления прошлого» можно отнести к социальному детективу, потому что у описанных в романе преступлений и трагедий один и тот же лейтмотив: от беды никто не застрахован, особенно девочки, беда может случиться с любой из них (нас), а любая девочка — чья-то дочь и сестра. Это трогающее, драматичное произведение, однако читать его не так сложно, как может показаться по моему описанию — эмоции в тексте не захлёстывают читателя, и это важное качество, позволяющее детективу оставаться детективом.Это может случиться с любой.Пропала трёхлетняя девочка. Её похитили? Надругались или удочерили, сделав любимой маленькой дочкой, о которой всю жизнь мечтали?
В офис врывается какой-то сумасшедший в поисках одного из сотрудников — и убивает на глазах у всех его дочь. Трагичная случайность? Умысел? Месть? Психоз?
Жена убивает мужа топором; рядом надрывается в истошном крике крошечная дочка. Отец разбудил её — и тем довёл жену до срыва? Или он бросился на защиту дочери, когда у жены поехала крыша? Или, наоборот, мать пыталась защитить своего ребёнка? Или всё было совершенно иначе?
Это три основных сюжетных линии. Но есть и другие, не менее мрачные истории. Беззащитную девушку подлавливают возле остановки, силой усаживают в машину, увозят, насилуют и убивают. Отец насилует своих дочерей. Учитель пристаёт к ученице, пока жена с дочкой отлучились из дома. Жена бросает мужа ради любовника, собирается за того замуж, а потом — уехать и забрать общую дочь на другой конец света. И т.д. Но сколько ужаса, боли, унижений, грязи и зла кроется за этим «и т.д.».Постмодернизмом драму не испортишь.Этот детектив очень печален: время не умаляет боли утраты, и даже спустя десятилетия всё так же ранит мысль, что чья-то дочь и сестра больше никогда не отпразднует своей день рождения.
Этот детектив увлекателен. Аткинсон вообще не знает равных (по крайней мере, среди меня) по закручиванию интриги. Взрывы, драки, погони, трупы, кровавые бойни... И, на первый взгляд, непонятно, почему. Что же с героями сталось? Что приключилось? И пусть прошлого не воротишь, хочется знать, знать, знать… Более того, Аткинсон мастерски раскручивает ответы прямо в голове читателя. Редко можно встретить автора, с полной осознанностью дающего подсказки, которые будут подталкивать размышления в нужном направлении, не уводя в сторону от мыслей главного героя.
И самое удивительное — этот детектив по-своему забавен: все эти книги, музыка, отсылки к старым телесериалам и шоу создают атмосферу нереальности, трансцендентальной затерянности во времени и пространстве, добавляют книге ту самую, ясно ощутимую нотку вымысла и фантазии, — потому-то «Преступления прошлого» мне и понравились. Но кроме лёгкого флёра постмодернизма ничего нереального в книге нет.
Единственное, что (как всегда) трудновато воспринимается у Аткинсон, — это её игры с сюжетным временем. Вот в конце главы собачонка умирает, а вот в начале следующей — бодро трусит на своих кривых артритных лапках по кухне. Впрочем, если знать, что за писательницей водится такая привычка, и знать, куда смотреть (на собачку, конечно же, или что-то аналогичное, потому что подсказка о времени действия есть всегда), то момент этот — не самый сложный в книге.Некритичная критика.Куда сложнее переходы между сценами. Такие вещи обычно зависят сугубо от вкусов автора, и выбор Аткинсон не плох: вот сцена, вот дверь, вот другая сцена — просто читатель не видит, как открывается и закрывается дверь, и резкое переключение сбивает с толку. Иногда в случае с детективом самая соль — в мысленном пространстве между сценами, в том, как открывается и закрывается дверь. Поэтому выбор Аткинсон хотя и неплох, но и не хорош — на мой вкус. Хотела бы я знать, чем там между сценами занимались некоторые герои.
Впрочем, не всё ли равно, если автор сказала всё, что хотела сказать, а у меня есть собственная фантазия, чтобы додумать остальное? В данном случае — всё равно.Напоследок о «ружьях» и «роялях». Следуя великому завету, ружья в романе всегда разили наповал, но не всегда — тривиальным способом (иногда они взрывались в руках у «стреляющего»). И это было интересно. А вот с «роялями» сложнее. С одной стороны, они вообще есть, что минус. С другой стороны, Аткинсон использовала их настолько нестандартно, что это превращало их в плюс или практически плюс.
Например, если кто-то прощается с любимым и бросает на него последний взгляд, особо запоминая момент, — то это была их последняя встреча. Или пример посложнее: человеку спасает жизнь беспричинная уверенность, что идущий тёмной ночью по тёмной улице чёрный кот — это непременно тот самый, который пропал в другой части города; увидев этого кота, человек выходит из дома и спасается от неминуемой в ином случае гибели. Сюжет иногда строится на таких вот совпадениях, и интересно именно то, что выглядит он при этом логично и убедительно, несмотря на очевидность и банальность.
Ну, или я просто настолько обожаю Аткинсон, что не могу мыслить критически.P.S. Возможно, такое сильное впечатление на меня произвела аудиокнига в исполнении Сергея Кирсанова. Аудиокниги всегда помогают мне погрузиться в текст намного глубже, чем обычное чтение, а тут ещё — такое выразительное исполнение: чтец одним только голосом передавал настроение сцены.Лампомоб 2020, за совет большое спасибо shurenochka (: Не знаю, как долго я бы ещё откладывала эту книгу и лишала себя удовольствия её прочитать. Спасибо!
«Царь горы» 2.02-я книга цикла: «Поворот к лучшему»
3-я книга цикла: «Ждать ли добрых вестей?»
4-я книга цикла: «Чуть свет, с собакою вдвоем»
Комментарии и отзывы:
Комментарии и отзывы: